С. Лопашов 
Бельгийская
литература развилась гл. обр. на французском языке, в соответствии с эволюцией
страны. В этом французском выражении она и известна Европе. Два других языка —
валлонский и фламандский, хотя и имеют распространение в Бельгии, однако
литература их не имела до сего времени самостоятельного значения и в своем
развитии сливается с историей: первая — французской (см.), вторая —
нидерландской (см.) литературы. 
На валлонском языке. 
Валлонская
литература — явление отживающее; валлонский язык превратился в арго, местное
наречие, которое употребительно лишь в окраинных, заселенных валлонами,
провинциях — Намюре, Льеже, Эно, Южном Брабанте и Люксембурге, а также в двух
провинциях Франции — Северном департаменте Арденн и в окрестностях Мальмеди. С
образованием бельгийского королевства валлонская литература, имевшая свои
периоды расцвета, связанные с периодами децентрализации Франции и усиления
провинций, теряет всякое значение под влиянием развивающейся бельгийской литературы
на французском яз. С другой стороны, хранителями литературы на валлонском яз.
были народные поэты — Шарль Николя Симонон (Charles Nicolas Simonon,
1774–1847), Анри Жозеф Фьориц (Henri J. Fioriz, 1784–1862) и Вивье де Стриль
(Viviez de Streel, 1799–1863); лирика на валлонском яз. явно испытывает на себе
французское влияние. Попытки возродить ее после 1830 носят узкопровинциальный
характер. Так основывается в 1856 в Льеже «Льежское общество валлонской литературы»,
к которому примыкает организованный в 1872 «Льежский погребок»   (Le caveau
Liégeois) и театральный клуб «Lis Wallons». Наиболее ревностными
деятелями по части возрождения валлонской литературы были Байё (Bailleux),
валлонский драматург Дельшеф (Delchef) и Э. Рэмушампи (Remouchampi), известный
своими фарсами. К этой группе примыкают поэты: Дори (Isidore Dori, 1833–1901),
Анри Симон (H. Simon, 1856), Ж. Делет (Julien Delaite, 1868) и беллетрист Энэн
(Henin, 1866). В последнее время снова усиливается течение в пользу возрождения
валлонского яз. и литературы; однако большого значения оно не имеет. 
На фламандском языке
Яз.
этот охватывает группу наречий нижнефранконских и смешанных франконско-фризских
и франконско-нижнесаксонских (см. «Германский яз.» и «Голландский яз.») и
распространен в восточной Фландрии, Антверпене, Лимбурге, западной Фландрии и
Брабанте — вообще в областях, примыкающих к Голландии или Германии. Наиболее
сохранился фламандский яз. до наших дней в Кампине. Фламандская литература
является бельгийской провинцией нидерландской литературы, которой она всецело
поглощается. В 30-х гг. XIX в., в период государственного оформления Бельгии, в
ее фламандских провинциях началось движение в пользу уравнения фламандского яз.
с французским. Вождем этого движения был Ян Франц Виллем (Jan Franz Willems). С
1873 правительство было вынуждено признать равноправность фламандского яз. В
1886 была учреждена фламандская Академия наук. Фламандские писатели — бельгийцы
— пишут на нидерландском яз., слегка видоизмененном под влиянием местного
говора. Движение молодых писателей в пользу уравнения фламандского яз. известно
под названием «Об-ва сегодняшнего и завтрашнего дня» (Van Nu en Straks);
беллетрист Стревельс (Streuvels) изображает в ярких красках жизнь фламандских
крестьян и рабочих, Вермейлен (Vermeylen) в своем произведении «Вечный жид»
дает социально-философскую картину бедствий беспризорной фламандской
интеллигенции, Бюисс (Buysse) в реалистической форме описывает повседневную
жизнь крестьян и батраков. К ним примыкают Карель ван де Вёстин (van de
Voestyne), Тейрлинк (Teirlinck) и Туссен (Toussaint). Лозунг движению был дан
Вермейленом: «станем фламандцами, чтобы стать европейцами». Никакой
политической программы это движение фламандских поэтов не выставило, оно
ополчалось лишь против академизма и ревнителей французского яз. Из поэтов,
принимавших участие в этом движении, пользовались известностью: ван Нилен (van
Nylen), Кенис (Kenis), Баккельманс (Backelmans), Тиммерманс (Timmermans).
Романист  В. Эльскотт (W. Elschott) известен за пределами Бельгии, Вис Моэнс
(Wies Moens) пытался завоевать в своих произведениях симпатии католической
этике и писал в мистических тонах о своеобразии фламандского искусства. Другой
писатель, ван Остен (van Ostaen), стремился выявить самостоятельность
фламандской литературы, отправляясь от образцов фламандской живописи. Поэт
Марникс Гисен (Marnix Gysen) воспевал красоты фламандской земли и ее прошлого.
От мистического течения остались в стороне ван де Вуде (v. de Voode), Р. Минн (R.
Minn) и Реланте (Roelante), продолжающий отстаивать фламандский яз. как
единственно законный для Бельгии. 
На французском языке
Яз.
этот стал распространяться как в Валлонии, так и во Фландрии, начиная со
средних веков, и к моменту образования Бельгийского королевства был уже яз.
господствующих классов, яз. культуры и письменности. Буржуазная революция 1830
освобождает Бельгию от голландских королей, из политических соображений
пытавшихся насадить литературу на голландском яз. Властью безраздельно овладевает
буржуазия, развивая бешенным темпом свою торговую и промышленную деятельность,
так как она не испытывала помехи ни с чьей стороны. Вся пресса делится на два
лагеря — буржуазно-либеральную и буржуазно-клерикальную. Поэты занимаются
версификацией, подражая французскому поэту Делиллю. Поэт Траппэ пародирует
Вольтера и Делилля. Рауль клянется Вергилием. Многочисленные идиллии и
буколики, не выражая практического духа воинствующей буржуазии, воспевают
прелести пастушеской жизни. Поэт этого жанра — Говен-Жозеф-Обюстен барон
Стассар (р. в Малине в 1780). Его поэзия незначительна, но весьма характерна
для этой эпохи. Помимо идиллий и поэм ложноклассического типа процветает
официальная поэзия, темами которой служат победа при Ватерлоо, греческая
революция, голландское владычество (поэмы Лебруссара и Лемейера). 
Следующая
полоса Б. Л. знаменуется появлением романтической лирики. Шарль Потвен (Ch.
Potvin, 1818–1902) — представитель этого рода поэзии, отражающий
мелкобуржуазную психологию. Его романы «В семье» и «Родина» («En famille» и
«Patrie») — подражание Виктору Гюго. Он не ограничился областью только поэзии,
но выступал как историк Б. Л. и публицист, стремясь соединить академический
классицизм с романтизмом. Другой романтик — Андре-Мари Ван-Гассельт (v. Hasselt
(см. «Ван-Гассельт»)) — имеет гораздо большее значение. Обладая большими
знаниями в германской и романской филологии,  он стремился оформить на
французском яз. мотивы германского эпоса, плодом чего были его «Баллады» и
«Параболы». В своей поэме «Четыре воплощения Христа» (Les Quatre Incarnations
du Christ), символизирующей путь человечества, стремящегося к искуплению
первородного греха, ван-Гассельт видит близость освобождения по признакам
наступившего благоденствия Бельгии с ее развивающейся промышленностью и
торговлей. Романтик ван Гассельт — интеллигент, тяготеющий к идеологии крупной
буржуазии. Ван-Гассельтом заканчивается эпоха подражательной литературы
Бельгии. 
Своеобразным,
но незамеченным в свое время писателем был Шарль де Костер (Charles
Théodore Henri de Coster (см.)), автор переведенной на все европейские
яз. «Легенды об Уленшпигеле» (Légende d’Ulenspiegel), которой он
посвятил 10 лет, подробно изучая средневековье. Темой для «Легенды» послужило
фламандское сказание о подвигах народного шута «Храбрая жизнь Тиля Уленшпигеля»
(Het Aerding Leben Van Thyl Uylenspiegel), действительного исторического
персонажа, жившего в первую половину XIV в. Шарль де Костер перенес его на два
столетия позже и превратил во фламандского крестьянина, героя народных войн
против королевского деспотизма. «Легенда» написана на стилизованном
многочисленными архаизмами французском яз., в ней ярко изображена война
крестьян с королями и церковниками. До настоящего времени «Легенда» сохранила
свое художественное значение. Реалист, Шарль де Костер является идеологом
зажиточного крестьянства. С 1850 стали появляться сентиментальные романы,
посвященные нравам мелкой буржуазии и разлагающегося дворянства. Так Эмиль
Грейсон (Greyson) (см.) описывал упадок дворянских семейств под влиянием
развивавшейся промышленной жизни («Oncle Célestin» и «Faas Schonck»),
Эйжен Жан (Eug. Gens) восторгался красотой запущенных арденских замков
(«Chateau d’Heverle»), Эмиль Леклерк (E. Leclercq) повествовал о вечно
возрождающейся жизни («Soeur Virginie»). Плодовитый и талантливый ван-Бемель
мастерски стилизовал под откровенную автобиографию монаха «Аббатства де Вилье»
своего «Dom Placide», Октав Пирмэ (Oc. Pirmez, 1832–1883) — писатель другого
жанра. Это — мыслитель, скептик, находившийся под влиянием сочинений Монтеня и
Паскаля, которого особенно ценил. В своих «опытах» («Jours de Solitude», 1869,
«Heures de philosophie», 1873) он высмеивал мораль имущих и властных, отдавал
приоритет чувству, утверждал, что «в созерцании природы и в изучении движения
своего собственного сердца надо искать основу своих размышлений» и что «мир
хочет, чтобы не изучали его, а только восхищались им». Пирмэ, мистический
меланхолик, признавался, что  любимыми и единственными его собеседниками
являются «любовь и смерть». Он «избегает мыслить, ибо душа меняется от усилий
мысли», а он хочет сохранить ее нетленной, чистой, чтобы ее не коснулась
грубость современных нравов. Ретроспективные настроения Пирмэ являют все
признаки упадочной психологии разложившегося дворянства, полного меланхолии и
болезненной чувствительности, неясных видений прошлого. 
До
1880 перечисленные писатели были единичными явлениями в Б. Л. Литературный
подъем в Бельгии начался собственно после прусской войны (1870), когда стали
возникать один за другим литературные журналы и общества. В 1875 основывается
«Художник», затем «La Revue de Belgique» и «La revue générale»,
за ними появляются журналы: «Современное искусство» (1881), «Art moderne», во
главе которого становится Эдмон Пикар (Edmond Picard, 1836–1913), блестящий
адвокат, даровитый художественный критик и своеобразный романист («Le paradoxe
sur l’avocat», «La forge Roussel», «L’Amiral»). «Молодая Бельгия» (La Jeune
Belgique, 1881) стала во главе нового литературного движения, собирая под свои
знамена все выдающиеся литературные силы, наконец «Новое общество» (La
Société nouvelle) в конце 1884 интересовалось главным образом
социальными вопросами. «Молодая Бельгия» образовалась вокруг журнала «Молодое
обозрение» (Revue jeune), руководимого Альбером Бованс, когда во главе этого
органа стоял молодой поэт Морис Варломон, его псевдоним — Макс Валлер (см.). Он
избавил журнал от любителей и старых профессоров, широко раскрыв двери молодым
писателям, объединенным задачей: «служить чистому искусству вне всякой политики
при полной свободе творчества». Главное значение Валлера заключается в его
организаторской деятельности, направленной к созданию и развитию литературной
жизни Бельгии, в которую он втянул все талантливые силы, невзирая на их
фламандское или валлонское происхождение. Лувенский и Брюссельский университеты
выпустили к этому времени новое поколение молодежи, воспитавшее в себе
отвращение к «торгашеской жизни» буржуазии, к интригам и подвохам политиков,
без стеснения приспособивших парламент для своих практических целей. Валлер
направил свою критику против беспочвенности и вредности поэзии газетных
литераторов, «любителей от литературы», продолжавших рисовать идиллические
картины жизни. Вокруг него образовалось ядро новых поэтов, которые после его
смерти продолжали руководить «Молодой Бельгией» (Альбер Жиро, Анри Мобель, Иван
Жилькен, Валер Жиль). Помимо организационной и художественно-критической
деятельности, Макс Валлер выступал как поэт (со сборником «La flûte
à Siebel»), как беллетрист («L’Amour  fantasque», «La vie bête»,
«Lysiambet et Lystas») и драматург (драмы «Poison» и «Jeanne Bijou»). Крупной
фигурой в литературе Бельгии 80-х гг. является романист Камилл Лемонье (см.). В
своих многочисленных романах он выступает натуралистом, изображая быт и нравы
различных классов бельгийского общества: разлагающуюся буржуазию, пожирающую
жизнь рабочих; деревенских кулаков, доходящих до преступления из жажды денег;
выродившихся помещиков, превратившихся в бредовые призраки; гибнущих от
непосильной работы в шахтах рабочих; извращенных воспитанием молодых людей и
чахнущих от скрытых болезней молодых девушек и т. п. Персонажи его романов
нарисованы сочными красками. Лемонье сравнивают с Золя (см.). Он является ярким
представителем радикальной мелкобуржуазной интеллигенции, протестующей против
разрушительной работы крупного капитала, уничтожающего прежний уклад жизни,
выбрасывающего на улицу, в ряды безработных и бездомных, мелких
предпринимателей, рассеивающего их по лицу земли. Лемонье в романе «Ветрогон»
(Le vent dans le moulin) идеализирует мелкое производство, где ремесленный труд
может создать благоденствие общества и предохранить его от распада. Однако
Лемонье чрезвычайно широко развертывает свое художественное полотно, охватывая
своим вниманием все слои буржуазного общества. Можно сказать, что он мыслил
социологически, художественно изображая все отрицательные стороны буржуазного
общества, где «жирные поедают тощих» («Les gras et les maigres»). Выход он
видел в опрощении и в возвращении к первобытной простоте жизни («Adam et
Ève», «Au coeur frais de la forêt»). После него другой романист
Жорж Экоут (см.) выступает со своими реалистическими романами, в которых
протестует против капиталистической системы, сковывающей свободу человека.
Почти во всех его романах действующие лица — парии общества. Автор всецело на
стороне голодных, бродяг, бесправных и беспризорных, главным образом —
крестьян, изгнанных капитализмом из деревень. Выхода из современного положения
для него не существовало; над всем царит мрак, и против такого строя,
называемого цивилизованным, нужно поднять новую войну титанов. Экоут — поэт
деклассированного дворянства с обостренным индивидуализмом анархического типа.
Тема Экоута — победоносное утверждение капиталистической культуры, господство
отвергаемой автором городской цивилизации. Художник призывает к простоте
отношений патриархальной деревни или идеализирует босяков — вольницу
буржуазного города, не подчинившуюся его жизненному укладу. Процесс распада
деревни под натиском капиталистического города особенно полно отразился в
произведениях бельгийских поэтов. Деревни гибнут и впадают  в безумие под
гнетом «городов-осьминогов», протягивающих к ним свои щупальцы, выжимающих из
них последние соки. По дорогам бродят тени голодных людей, покинувших деревню и
в голодном бреду поющих безумные песенки; об этом повествует в своем творчестве
Эмиль Верхарн (см.). Безнадежной жалостью ко всему страдающему, любящему и
живущему проникнуты романы Ораса ван-Оффель («Заточенные»). Вся современная
социальная жизнь представляется поэту Жилькену больницей, откуда несутся
заразные испарения от страданий, где над всем нависла непроглядная ночь,
прикрывающая все уродства и извращения человеческого сознания и чувства («Amour
d’hôpital» и «Nuit»). В этом мире человек потерял чувствительность, которую
сменило постоянное беспокойство, — на эту тему написал свой роман Эдмон
Глезенер («Le coeur de François Remy»). В произведениях Юбера Кренса
(Hubert Krains) изображается трагическая жизнь крестьянства, полная горечи и
безнадежности («Pain noir», «Amours rustiques»). Такою же горечью и меланхолией
проникнуты произведения Эмиля ван-Аренберга (Е. van Arenbergh, роман
«Carillons») и Луи Делаттра (Delattre), описывающие жизнь бедняков, над которыми
простирает покров свой смерть. Мрачные картины разрушающейся деревни рисует
Жорж Вирес (Georges Virrès) в своих повестях о сгорбленном над землей
крестьянине под тяжестью мистического рока («Les gens de Tiest» и «L’inconnu
tragique»). Грегуар Ле Руа (Le Roy) смотрит на действительность как на трагедию.
Всюду царят гибель и смерть, от которой некуда укрыться бедняку, и ему остается
только оплакивать прошлое («Chanson du pauvre»). 
Окутанные
туманом прошлого бродят у Жоржа Роденбаха (см.), поэта «мертвого Брюгге», тени
одиноких людей, неприемлющих реального мира и ищущих мистической любви и
неземного чувства под сводами старинного храма, под мелодическую музыку
колоколов, вызывающую рои образов феодальной поры, легендами и сказаньями о которой
полны драмы Мориса Метерлинка (см.), в которых действующие лица — имматериализированы.
Это — романтический индивидуализм, характерный для привилегированной
интеллигенции, отвергающей повседневную действительность, которую крупная
буржуазия замещает роскошью праздника, обостряющей рефлексы на окружающее,
которые принимают то болезненный оттенок, то характер самоуглубления. Таким
импрессионистическим поэтом является Анри Мобель (Henri Maubel), в пьесах
которого и тема и действие заменены рядом психологических моментов, причем
внешняя материальная жизнь остается статичной. Автор уходит от
действительности,  строит «свой внутренний город души», заменяя слова музыкой,
вслушиваясь «в музыку бессознательного и в шопот сознания». В воспоминания о
прошлом погружается и беллетрист Бланш Руссо (Blanche Rousseau), описывая
«пейзажи души», внутреннюю жизнь человека, напоминая фреску Пюви де Шаванна.
Грубости и нравственному запустению буржуазного общества ван Лерберг (см.)
противопоставляет радость первобытного состояния человечества, о котором он
рассказывает в своих сказках («Chansons d’Ève»), и издевается над
представителями буржуазного строя, власть имущими («Pan»). Едко смеется над
современным укладом жизни романист Шарль Мориссо (Morisseaux), избирая объектом
своей насмешки военную среду («Histoire remarquable d’Anselme Ledoux,
maréchal des logis»). Пессимистически воспринимает современную жизнь
аристократ Арнольд Гоффен (Goffin) как царство торгашей и разбогатевших
разбойников, от которых впадает в безумие живой человек («Journal
d’André», «Maxime», «Le fou raisonnable»). Таким же пессимизмом и
нервозностью отличаются драмы Густава ван-Зип (см.) (Gustave van Zype); в них
он вскрывает путаницу противоречий буржуазного общества, отражающуюся на семье,
на браке, на повседневной борьбе за существование из-за куска хлеба. В
воспоминания уходит и романист Эжен Демольдер (см.). Реалистические и яркие
полотна посвящает он изображению нравов XVII в. («Route d’Émeraude»,
посвященную Рембрандту) и XVIII в. («Le jardinier de Pompadour»). Морису
Дезомбье (М. Desombieux) выход из мучительной повседневности представляется в
кровавых схватках или страстных покаяниях на плитах храма («Vers l’espoir»,
«Minieu d’Aveneu» и драма «Amants de Taillemark»). Сподвижником Макса Валлера и
Жилькена был поэт Фернанд Северен (F. Severin), отразивший на себе влияние Виньи,
Верлена и Шелли. Он ищет забвения от страданий реальной жизни («Solitude
heureuse») в уединении, в снах, подернутых туманом прошлого («Un chant dans
l’ombre»), в которых реют скользящие, неосязаемые призраки. От грусти и тоски
он бежит в природу и в ее красотах, «чуждых материальным интересам», находит
отзвук своим желаниям и смысл жизни. Его соратник Альбер Жиро (Albert Giraud),
питая отвращение к современности, ничего уже не ждет от «людей сегодняшнего
дня», он свысока смотрит на «этот лживый век», который «чужд ему, как Сфинкс» и
от криков которого он плотно захлопывает свои двери, чтобы предаться
переживаниям рыцарской эпохи битв и турниров, торжественных встреч победителей
и восторгаться «благородными поступками освободителей несчастных от притеснений
тиранов» («Hors du siècle») или делить в мечтах при луне горестную  судьбу
своего «двоюродного брата по луне — Пьеро», которому посвящает целый сборник
(«Pierrot-Lunaire»). Валер Жиль (Valère Gilles), охваченный бодлеровским
пессимизмом («Coffret d’Ébène»), находит выход в чистой любви,
пробуждаемой природой и весной («Le joli Mai»), в согласии с которой умели так
красиво жить древние эллины («La Cithare»). Ряд поэтов, как Макс Эскамп
(Elskamp), Томас Браун (Braun), Рамекер (Ramaekers), проповедуют спасение от
мира сего в религии («Salutations» и «En symbole vers l’Apostolat» — первого,
«Le livre des Bénédictions» — второго и «Chant des trois Mages» —
третьего). 
В
последнее время, после войны 1914–1918, в Б. Л. появляется ряд новых писателей:
— Андре Байон (см.) (Baillon) свежо и ярко описывает жизнь и быт рабочей
интеллигенции («Par fil spécial», «Histoire d’une Marie»); Франц Элленс
(Franz Hellens), перед самой войной выпустивший роман «В мертвом городе» (En
ville morte), в котором описал безотрадную жизнь захолустья — Гента, ныне
выступил с мятежным романом («Les Hors-le-Vent»); мол одой романист, рано
умерший Пьер Брудкуренс (Broodcoorens) дал в духе Лемонье и Экоута яркую
картину пережитых мировых событий («Boule Carcasse»). Из молодых — Констан Бюрньо
(Burniaux) в романе «Глупость» (Bêtise) с теплотой и состраданием отразил
жизнь беспризорных. С большой силой и простотой пишет д’Орбэ (D. J. d’Orbaix)
свои небольшие рассказы из повседневной жизни, как и оригинальный Гаммельрик
(Hammelryckx). В последнее время выделились два писателя, по своей идеологии
близкие пролетариату. Это — Ж. С. Донгри (J. S. Dongrie), выпустивший в 1928
сборник стихов под названием «Поэмы труда» (Poèmes de Labeur),
своеобразные по своей метрике, почти прозаические стихи о фабрике, машинах,
ритмических движениях рабочих на работе, мастерски передающие нервный ритм
производства и живые вздохи человеческих жизней. Идеология поэта —
пролетарская, о чем свидетельствует его «Атеистическая поэма» и оды труду.
Другой бельгиец — Жан Туссёль (см.) (Jean Tousseul) выступил во время войны с
рассказами «Смерть маленькой Бланш», в которых обнаружил свое родство с
произведениями Горького и Экоута. Пролетарской психологией проникнуты его
«Камера № 158» (La Cellule 158) и «Серая деревня» (Le Village gris). Последний
его сборник рассказов, вышедший в 1928, «Притча Францисканца» (La Parabole du
Franciscain), посвящен жизни горных крестьян, их быту и живописным пейзажам.
Автор знает психологию рабочего и умеет изобразить ее яркими реалистическими красками.
Список литературы
Koschwitz — Gaidoz, La société liégeoise, son
histoire et sa littérature, Liège, 1890 
Wilmotte, Le Wallon, histoire et littérature, Bruxelles,
1893. 
Stecher, Histoire de la littérature néerlandaise en
Belgique 
Demarteau, Le Flamand, le Wallon, Liège, 1890. 
Potvin Ch., Histoire de la littérature en langue
française en Belgique, Bruxelles, 1875 
Bibliographie Nationale, Dictionnaire des écrivains belges ou
catalogue de leurs  publications (1830–1880), Bruxelles, 1882–1884 
Nautet F., Histoire des lettres Belges d’expression
française, 2 v., Bruxelles, 1892–1893 
Rossel V., Histoire de la littérature française hors
de France, P., 1894 
Destrée J., Cours sur les écrivains belges
contemporains, Bruxelles, 1896 
Pirenne H., Histoire de Belgique, 4 v., Bruxelles, 1899–1911 
Hauser O., Die belgische Lyrik von 1880–1900, Grossenh., 1902 
Lemonnier C., La vie belge, P., 1905 
Gilbert E., Les lettres françaises dans la Belgique d’aujourd
’hui, P., 1905 
Verhaeren E., Les lettres françaises en Belgique, Bruxelles,
1907 
Liebrecht H., Histoire de la littérature belge d’expression
française, Bruxelles, 1909 
La revue «Mercure de France» за все годы, в
отд. «Revue de la quinzaine», Lettres belges. 
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/