ТЕМА: ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ МИРА.
ПЛАН
Введение (цели, задачи, актуальность).
Глава I Юридическая природа, сущность правовой системы.
I.1 Понятие правовой системы.
I.2 Классификация правовых систем.
Глава II Европейское право.
II.1 Романо-германская правовая семья.
II.2 Англо-американская правовая семья или система «общего права».
Глава III Общая характеристика иных систем современности.
III.1 Мусульманская правовая система.
III.2 Индуское право, право Дальнего Востока и Африки.
III.3 Социалистическая правовая семья.
Заключение.
Список использованной литературы.
ВВЕДЕНИЕ.Актуальность выбранной темы обусловлено единством общностью
исторических судеб многих государств.
В современном мире каждый имеет свое право. Свое право имеют также и
негосударственные общности: каноническое право, индусское право, и т.д.
Существует также и международное право, призванное регулировать во
всемирном или региональном масштабе межгосударственные и внешне торговые
отношения.
Право разных стран сформулировано на разных языках, использует
различную технику и создано для обществ с весьма различными структурами,
правилами, верованиями.
Правовая система — понятие более широкое и объемное, чем просто
понятие «право». В современном мире существует множество правовых систем.
Таким образом, при раскрытии темы курсовой работы мы ставим перед
собой следующую цель: исследование сущности и особенностей правовых систем
различных государств мира. С указанной целью связаны следующие задачи:
изучение юридической литературы по проблемам правовой карты мира; анализ
особенностей Англо-саксонской и континентальной правовой семьи;
характеристика источников мусульманского права. Индуистского права, права
Дальнего Востока и Африки; описание отличительных черт социалистической
правовой системы; формулировка выводов.
ГЛАВА I ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА, СУЩНОСТЬ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ.I.1 ПОНЯТИЕ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ.
Система как философское понятие — это некое целостное явление,
состоящее из частей (элементов), взаимосвязанных и взаимодействующих между
собой. Как целое невозможно без его составляющих, так и отдельные
составляющие не могут выполнять самостоятельные функции вне системы.
Система права формируется и функционирует на основе общих объективных
закономерностей. Это сложное и развивающееся социальное явление, которое
отражает и закрепляет в нормативонй форме закономерности олбщественной
жизни.
Правовая система —это совокупность взаимосвязанных, согласованных и
взаимодействующих правовых средств, регулирующих общественные отношения, а
также элементов, характеризующих уровень правового развития той или иной
страны. Правовая система — это вся «правовая действительность» данного
государства. В этом широком понятии выделяются активные элементы, тесно
связанные между собой. Это:
. собственно право как система обязательных норм, выраженных в
законе, иных, признаваемых государством источниках
. правовая идеология
. активная сторона правосознания
. судебная (юридическая) практика.
Понятие «правовая система» имеет существенное значение для
характеристики права той или иной конкретной страны. Обычно в этом случае
говорится о «национальной правовой системе», например, Великобритании,
Германии, и т.д.I.2 КЛАССИФИКАЦИЯ ПРАВОВЫХ СИСТЕМ
Различия между правом разных стран значительно уменьшаются, если
исходить не из содержания конкретных норм, а из их более постоянных
элементов, использованных для создания, толкования, оценки норм. Сами нормы
могут быть бесконечно разнообразны, но способы их выработки,
систематизации, толкования показывают наличие некоторых типов, которых не
так уж много. Поэтому возникла группировка правовых систем в «семьи».
Категория «правовая семья» служит для обозначения группы правовых
систем, имеющих сходные юридические признаки, позволяющие говорить об
относительном единстве этих систем. Это сходство является результатом их
конкретно-исторического и логического развития.
Заслуживает поддержки подход западных компративистов, отрицающих типологию
правовых систем единственно по признаку их классовой сущности. При
классификации они используют различные факторы, начиная с этических,
расовых, географических, религиозных и заканчивая юридической техникой и
стилем права. Отсюда множество классификаций. Одна из самых популярных —
классификация правовых семей, данная Рене Давидом[1]. Она основана на
сочетании двух критериев: идеологии, включающую религию, философию,
экономические и социальные структуры, и юридической техники, включающие в
качестве основной составляющей источники права.
Р. Давид выдвинул идею трихотомии — выделения трех основных семей:
романо-германской, англо-саксонской, и социалистической. К ним примыкает
остальной юридический мир, который получил название «религиозные и
традиционные системы».
Другая классификация была предложена К. Цвайгертом и Г. Котцем[2].
В основу этой классификации положен критерий «правового стиля».
«Стиль права» по мнению авторов, складывается из пяти факторов:
происхождение и эволюция правовых систем, своеобразие юридического
мышления, специфические правовые институты, природа источников права и
способы их толкования, идеологические факторы. На основе этого различаются
следующие «правовые круги»: романский, германский, скандинавский, англо-
американский, социалистический, право ислама, индуистское право. По
существу, получен тот же результат, что и у
Р. Давида.
При этом, во всех случаях, не учитывается марксистско-ленинская
типология права, в основе которой лежит критерий общественно-экономической
формации (рабовладельческое право, феодальное право, буржуазное право,
социалистическое право). А.Х. Саидов полает, что только единство глобальной
марксистско-ленинской типологии и внутритиповой классификации правовых
систем, дает возможность составить целостное представление о правовой карте
мира. Он выделяет внутри буржуазного типа права восемь правовых семей:
романо-германскую, скандинавскую, латиноамериканскую, правовую семью
«общего права», и дальневосточную правовую семью[3]. Они рассматриваются
наряду с семьей социалистического права. В пределах социалистической
правовой семьи, теперь уже в историческом аспекте, существовали
относительно самостоятельные группы: советская правовая система, правовые
системы соцстран Европы, правовые системы соцстран Азии, и правовая система
республики Куба.
Таким образом, существует несколько точек зрения на
классификацию правовых систем настоящего и недалекого прошлого.
Теперь рассмотрим более подробно основные правовые семьи.ГЛАВА II ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО
II.1 РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ
Романо-германская правовая семья или система континентального права
(Франция, Германия, Италия, Испания и т.д.) имеет длинную юридическую
историю. Она сложилась в Европе в результате усилий ученых европейских
университетов, которые выработали и развили, начиная с XII века на базе
кодефикации императора Юстиниана общую для всех юридическую науку,
приспособленную к условиям современного мира.
Р. Давид подчеркивает, что романо-германская правовая семья в своем
историческом развитии не была продуктом деятельности феодальной
государственной власти (в этом ее отличие от формирования английского
«общего права»), а была исключительно продуктом культуры, независимым от
политики[4]. Это в какой-то мере верно по отношению к первой, доктринальной
стадии рецепции. О следующей стадии, когда римское право (а точнее право,
основанное на римском) воспринималось законодателем, этого сказать нельзя.
Формирование романо-германской правовой семьи было подчинено общим,
закономерным связям права с экономикой и политикой, и не может быть понято
вне учета сложного процесса развития капиталистических отношений в недрах
феодального общества, прежде всего отношений собственности, обмена,
перехода от внеэкономического к экономическому принуждению. Здесь на первый
план выдвинуты нормы и принципы права, которые рассматриваются как правила
поведения, отвечающие требованиям морали и прежде всего справедливости.
Юридическая наука видит свою основную задачу в том, чтобы определить,
какими должны быть эти нормы.
Рецепция римского права привела к тому, что еще в период феодализма
правовые системы европейских стран — их правовая доктрина, юридическая
техника приобрели определенное сходство.
Начиная с XIX века основным источником (формой) права, где
господствует эта семья является закон. Буржуазные революции коренным
образом изменили классовую природу права, отменили феодальные правовые
институты, превратили закон в основной источник права.
«Закон образует как бы скелет правопорядка, охватывает все его
аспекты, а жизнь этому скелету, в значительной степени придают иные
факторы. Закон не рассматривается узко и текстуально, а зачастую зависит от
расширительных методов его толкования, в которых проявляется творческая
роль доктрины и судебной практики. Юристы и сам закон теоретически
признают, что законодательный порядок может иметь пробелы, но пробелы эти
практически не значительны».
Во всех странах романо-германской семьи есть писаные конституции, за
нормами которых признается высшая юридическая сила. Она выражается как в
соответствии конституции законов и подзаконных актов, так и в установлении
большинством государств судебного контроля за конституционностью обычных
законов. Конституции разграничивают компетенцию различных государственных
органов в сфере правотворчества и в соответствии с этой компетенцией
проводят дифференциацию различных источников права.
В романо-германской юридической доктрине и, главным образом, в
законодательной практике различают три разновидности обычного закона:
кодексы, специальные законы (текущее законодательство) и сводные тексты
норм. В большинстве континентальных стран приняты и действуют: гражданские
(либо гражданские и торговые), уголовные, гражданско-процессуальные,
уголовно-процессуальные и некоторые другие кодексы.
Система текущего законодательства также весьма разнообразна. Законы
регулируют отдельные сферы общественных отношений, например, акционерные
законы. Число их в каждой стране велико. Особое место занимают сводные
тексты налогового законодательства.
Среди источников романо-германского права велика (и все более
возрастает) роль подзаконных актов: регламентов, административных
циркуляров, декретов министров и других.
В наши дни, как и в прошлом, в романо-германской правовой семье
доктрина составляет весьма жизненный источник права. Она влияет как на
законодателя, так и на правоприменителя (например, используется в
толковании законов).
Своеобразно положение обычая в системе источников романо-германского
права. Он может действовать не только в «дополнение к закону», но и «кроме
закона». Возможны ситуации, когда обычай занимает положение «против закона»
(например в Италии, в навигационном праве, где морской обычай превалирует
над нормой гражданского кодекса). В целом, однако, сегодня за редким
исключением обычай потерял характер самостоятельного источника права.
По вопросу о судебной практике, как источника романо-германского права
позиция доктрины весьма противоречива. Несмотря на это можно сделать вывод
о возможности отнесения судебной практики к числу вспомогательных
источников. В первую очередь это касается «кассационного прецедента».
Кассационный суд — это высшая инстанция. Поэтому, в сущности и «простое»
судебное решение, основанное, например, на аналогии или на общих принципах,
благополучно пройдя «кассационный этап», может восприниматься другими
судами при решении подобных дел, как фактический прецедент. Здесь можно
говорить о судебном прецеденте как о некотором исключении, не затрагивающем
исходного принципа господства закона. Является принципиально важным, что
суды не превращаются в законодателя.
Мы рассмотрели общие признаки правовых систем стран,
принадлежащих к романо-германской правовой семье. Но наряду с общими
признаками, эти системы имеют и свои существенные отличия. Рассмотрим в
сопостовительном плане системы двух стран, принадлежащих к этой семье:
Франции и ФРГ (Германии).
Французская правовая система с одной стороны и германская с другой
послужили той моделью, на основании которой внутри романо-германской
правовой семьи выделяют две правовые группы: романскую, куда входят
Франция, Бельгия, Люксенбург, Голландия, Италия, Португалия, Испания; и
германскую, включающую кроме Германии Австрию, Швейцарию и некоторые другие
страны. Внутри романо-германского права группа «римского» (романского)
права, которая наиболее сильно отражена во французском праве, отличается от
группы германского права, на которое оказала значительное влияние
германская правовая наука.
Франция имеет длительную правовую историю, и в основе ее современной
системы источников права до сих пор лежат кодексы наполеоновской эпохи.
Общепризнанно, что несмотря на многочисленные поправки, кодексы эти
устарели, а в современный этап своего правового развития страна вступила с
огромной массой правовых актов, лежащих за пределами традиционной
кодефикации. Основным направлением упорядочинения этой массы актов стала
разработка кодексов по типу отраслевых сборников, включающих как
законодательные так и подзаконные акты. Начиная с 50-х годов, принято
несколько десятков таких кодексов, которые по своей правовой природе
являются актами систематизации, консолидации действующего права.
Французские юристы отмечают два момента, отличающие эти кодексы от
наполеоновских кодефикации. Во-первых, они затрагивают весьма узкие области
(кодекс сберкасс, лесной кодекс и т.д.). Во-вторых, эти кодексы не
преследуют цель «переосмыслить» совокупность норм той или иной отрасли
права, а направлены на логическую перегруппировку уже принятых
законодательных актов и регламентов.
Эта новая кодефикация ослабила принцип верховенства законов-кодексов в
его традиционном понимании. Второй удар по престижу закона нанесла
Конституция 1958 года, перевернувшая «классическое» распределение
компетенции между законодательной и исполнительной властями. Конституция
перечислила круг вопросов, входящих в компетенцию парламента и тем самым
ограничила сферу его законодательной деятельности. И, наоборот,
компетенция исполнительной власти существенно расширилась, и,
соответственно, возросли удельный вес и значение ее актов в системе
источников права.
Весьма своеобразное место в системе источников французского права
занимает обычай. Он может действовать как secimdum lege так и praeter lege.
В первом случае обычай в качестве источника права применяется наиболее
часто в вопросах собственности и договора, где необходимо использовать
нормы права при решении конкретных дел определенного географического
региона или профессиональной среды.
Во втором случае он применяется, чтобы дополнить писаное право, если
оно недостаточно или неясно выражено. Это применение наиболее часто
встречается в трудовом и торговом праве.
Во французской правовой системе в качестве самостоятельного источника
права признаются и общие принципы права. Их роль особенно важна тогда,
когда в законодательной структуре имеются существенные пробелы, что
наиболее наглядно прослеживается в области административного права.
Административные суды и Государственный совет в силу некодефицированности
административного законодательства наиболее часто отсылаются на общие
принципы права.
Во французской юридической литературе источники права делятся на две
основные группы: первичные (основные) и вторичные (дополнительные). В
первую группу (основных) источников права — входит государственный
нормативный акт. Ко вторичным (дополнительным) источникам относят судебные
решения.
Судебная практика сыграла важную роль в развитии французского права, а
современная законодательная практика еще более широко открывает ей дорогу
для правотворчества в виде индивидуальных и общих норм. Из простого
толкователя закона и унификатора собственных решений — а именно такую роль
отводит судебной практике теория разделения властей — она превратилась
сегодня в источник французского права, хотя и дополнительный, по мнению
французских авторов, «источник в рамках закона».
Решения Кассационного суда. Государственного совета, Конституционного
совета в определенной степени начинают играть роль, близкую английскому
прецеденту. Судья хотя и не обязан жестко следовать существующей практике и
сохраняет в определенной степени свободу решать иначе, все же находится под
сильным влиянием авторитета предыдущих судебных решений.
Германия (на примере ФРГ)
В ФРГ, как и во Франции, костяком, основой, действующего права
являются кодексы. Как и во Франции, они не молоды, неоднократно изменялись,
в частности после 2-й мировой войны, когда из них были исключены новеллы,
внесенные во времена нацизма. Однако, значительная часть изменений в праве
ФРГ внесена не через кодексы, а с помощью специальных законов,
регламентирующих различные сферы жизни общества. Большинство из этих
законов принято после образования ФРГ в 1949г., но есть и такие, которые
подобно кодексам восходят к более давним временам. Как и в других
капиталистических странах, в ФРГ наблюдается постоянная тенденция к
увеличению удельного веса среди источников права подзаконных актов, прежде
всего правительственных. Однако, в отличие от Франции, Основной закон ФРГ
1949г. не признает за исполнительной властью право на автономную
регламентацию и запрещает практику декретов-законов. Правительственные и
иные подзаконные акты в ФРГ могут быть изданы только в рамках исполнения
законов, хотя на практике встречались и исключения из этого правила.
ФРГ не знает консолидированных кодексов «нового типа» подобных тем,
которые так распространены во Франции.
Роль обычая в частном праве Германии примерно такова же как и во
Франции. Он имеет значение только в узкой среде, не охваченной
кодефикацией. Что касается публичного права, то здесь его роль меньше чем
во Франции, что связано во-первых, с более широкой конституционно-правовой
регламентацией в сфере действия государственного права, а во-вторых с тем,
что государственные структуры Германии имеют не столь значительную историю
как во Франции, где соответственно более значительна роль исторически
сложившихся обычаев и обыкновений в сфере конституционного права.
Как и во Франции, судебная практика приобретает в Германии характер
источника права, когда какая-то правовая проблема однозначно подтверждена
при решении ряда аналогичных дел и данное решение подтверждено авторитетом
высшей судебной инстанции.
Однако о более или менее полном совпадении ситуации в обеих странах
можно лишь применительно к общей судебной системе. Что касается
административного права, то поскольку оно в Германии разработано
значительно шире, чем во Франции, то соответственно и роль судебной
практики в этой области далеко не столь значительна как в этой стране.
Особенно большие различия обнаруживаются в свете той весомой роли,
которую в государственных структурах Германии Конституционный Суд. Его
решения — это источник права, стоящий наравне с законом. Его толкования
законов, изданных парламентом, обязательны для всех органов, в том числе и
для суда. Если у обычного суда возникают сомнения в конституционности
подлежащей применению нормы, он приостанавливает дело, обращается с
запросом в Конституционный Суд, а затем решает дело в соответствии с
заключением Конституционного Суда. Во Франции нет ничего подобного.
Конституционный Совет, существующий в этой стране, имеет более ограниченную
компетенцию. Ему предоставлено право предварительного контроля за
конституционностью еще не вступивших в силу законопроектов и,
следовательно, он не может оказать влияние на применение уже действующих
законов и иных нормативных актов, как это имеет место в Германии, а тем
самым и на судебную практику. Суды не имеют права обращаться в
Конституционный Совет.
Система источников права в Германии — здесь еще одно отличие от
французской системы — отражает федеральный характер государственного
устройства страны. В составе Германии (до воссоединения с Восточной
Германией) девять земель и каждая из них имеет свое законодательство. Это
усложняющий систему источников права фактор.
Федеральное право имеет приоритет над правом земель (ст.31 Основного
Закона ФРГ 1949г.)[5] Однако приоритет федерального права не следует
переоценивать, так как, с одной стороны, земли участвуют через бундесрат в
федеральном нормотворчестве, а с другой — законодательная компетенция
федерации ограничена определенными рамками. Так, по Основному Закону,
вопросы, не отнесенные к исключительной или совместнодействующей
законодательной компетенции федерации, остаются в компетенции земель. На
другую группу вопросов распространяется так называемая ограниченная
законодательная компетенция федерации. Здесь речь идет о «каркасном»
законодательстве т.е., федерация может издавать только общие положения
(законы-рамки), а право издания детальных законодательных актов закреплено
за землей. В целом однако действует правило, согласно которому в случае
расхождения федерального закона и закона земли, превалирует первый.
Отличии между французской и германской системами существуют и в
международном праве. Так согласно статье 25 Конституции ФРГ 1949г. «общие
нормы международного права являются составной частью права Федерации[6].
Они имеют преимущество перед законом и непосредственно порождают права и
обязанности для жителей федеральной территории». Влияние международного
права отражено в праве Германии значительно более четко, чем во Франции,
где оно также признается, но оно выражено Конституцией в более умеренной
форме, ибо Конституция говорит (ст. 5 5) не о нормах международного права,
а «о договорах и соглашениях, должным образом ратифицированных или
одобренных»[7]. В заключение, хотелось бы подчеркнуть, что различные страны
романо-германской правовой семьи объеденены в настоящее время единой
концепцией, согласно которой, первостепенная роль пренадлежит закону. Тем
не менее наблюдаются и существенные различия между системами этих стран,
которые касаются конституционного контроля, кодефикации, различной роли
закона и регламента, толкования закона.III.2 АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ ИЛИ СИСТЕМА «ОБЩЕГО ПРАВА»
В отличии от государств романо-германской правовой семьи, где основным
источником права является введенный в действие закон, в странах англо-
американской правовой семьи основным источником права служит норма,
сформулированная судьями, и выраженная в судебных прецедентах.
Судебный прецедент —судебное решение по конкретному юридическому
делу, которому придается общеобязательное юридическое значение.
Англо-американское общее право, как и римское право развивалось
руководствуясь принципом: «Право там, где есть и защита», поэтому несмотря
на все попытки кодификации (И. Бентам и д.р.) английское «общее право»
дополненное и усовершенствованное положениями «права справедливости», в
основе своей является прецедентным правом, созданным судами. Но это с
другой стороны не исключает возрастания роли статусного (законодательного)
права.
Таким образом, английское право обрело как бы тройную структуру:
«общее право» — основной источник; «право справедливости» дополняющее и
корректирующее этот основной источник, и статутное право — писаное право
парламентского происхождения. Это разумеется, несколько упрощенное,
схематизированное изображение.
В англо-американской правовой семье следует различать группу
английского права, и связанного с ним по своему происхождению права США.
В группу английского права входят наряду с Англией Северная Ирландия,
Канада, Австралия, Новая Зеландия, а также право бывших колоний Британской
империи. Как известно, Англия была крупнейшей колониальной державой, и
английское «общее право» получило распространение во многих странах мира. В
результате сегодня почти треть населения мира живет в значительной мере по
нормам английского права.
Вторую группу образует право США, которое имея своим источником
английское «общее право», в настоящее время является вполне
самостоятельным.
«Общее право» — это система, несущая на себе глубокий отпечаток его
истории, а история эта до 17 века- исключительно история английского права.
В связи с этим, рассмотрим историю его развития, которое шло тремя путями:
формированием «общего права», дополнением его «правом справедливости», и
толкованием статутов.
Английское право своими корнями уходит далеко в прошлое. После
норманского завоевания Англии (1066г.) основная роль в осуществлении
правосудия была возложена на королевские суды, находившиеся в Лондоне.
Частные лица, как правило, не могли обращаться непосредственно в
королевский суд. Они должны были просить у короля, а практически у канцлера
выдачи приказа, позволяющего перенести рассмотрение спора в королевский
суд. Первоначально даже приказы издавались в исключительных
случаях. Но постепенно список тяжб, по которым они издавались, расширялся.
В ходе деятельности королевских судов постепенно сложилась сумма решений,
которыми и руководствовались в последующем эти суды. Сложилось правило
прецедента. Однажды сформулированное судебное решение в последующем
становилось обязательным и для всех других судей. «Английское «общее право»
образует классическую систему прецедентного права или права, создаваемого
судьями».
Поскольку основная сложность заключалась в том, чтобы получить
возможность обратиться в королевский суд, сложилась формула «Средство
судебной защиты важнее права», — которая и до сих пор определяет
характерные черты английского правопонимания.
К концу XIIV века возростает роль и значение статутного права. В связи
с этим правотворческая роль судей некоторым образом сдерживается принципом,
согласно которому, изменения в праве не должны происходить без согласия
короля и парламента. Но одновременно с этим устанавливается право судей
интерпретировать статуты — право, которое судьи присвоили себе, ссылаясь на
то, что учавствуя в парламенте при обсуждении статутов, они лучше других
могут пояснить их содержание. Так прецеденты распространялись на
дополнительную сферу — толкование законов. В 19 веке в связи с большими
социальными изменениями в феодальном обществе Англии (развитие товарно —
денежных отношений, рост городов, упадок натурального хозяйства) возникла
необходимость выйти за жесткие рамки закрытой системы уже сложившихся
прецедентов. Эту роль взял на себя королевский канцлер, решая в порядке
определенной процедуры споры, в связи с которыми их участники обращались к
королю. Так рядом с «общим правом »сложилось «право справедливости».
До 1873 г. в Англии на этой почве существовал дуализм
судопроизводства: помимо судов, принимающих нормы «общего права»,
существовал суд Лорда-канцлера. «Право справедливости», как и «общее
право», является составной частью прецедентного права, но прецеденты здесь
созданы иным путем, и охватывают иные отношения чем «общее право». Несмотря
на общие черты «общего права» и «права справедливости», прецеденты их судов
фиксировались раздельно, что и привело к дуализму английской правовой
системы, который продолжался более двух веков вплоть до судебной реформы
1873 г. Эта реформа слила «общее право» и «право справедливости» в единую
систему прецедентного права.
В то время, как юристы континентальной Европы рассматривают право как
совокупность предоставленных правил, для англичанина право -это в основном
то, к чему придет судебное рассмотрение. На континенте юристы интересуются,
прежде всего, тем, как регламентирована данная ситуация; в Англии внимание
сосредотачивается на том, в каком порядке она должна быть рассмотрена,
чтобы прийти к правильному судебному решению.
В странах романо-германской семьи правосудие всегда осуществлялось
судьями, имеющими университетский диплом юриста. В Англии даже судьи в
«Высших» судах до XIX века не обязательно должны были иметь юридическое
университетское образование; они овладевали профессией, работая адвокатами
и изучая практику судопроизводства. Лишь в наше время наличие
университетского диплома стало важной предпосылкой для того, чтобы стать
адвокатом или судьей; профессиональные экзамены, позволяющие заниматься
юридическими профессиями, стали очень серьезными и могут рассматриваться
сегодня как эквивалент юридического диплома.
Структура права в англо-американской правовой семье (деление на
отрасли и институты права), сама концепция права, система источников права,
юридический язык, совершенно иные, чем в романо-германской правовой семье.
В английском праве отсутствует деление права на публичное и частное, здесь
его заменяет деление на «общее право» и «право справедливости». Отрасли
английского права выражены не столь четко как в континентальных правовых
системах, и проблемам их классификации уделялось гораздо меньше внимания.
Отсутствие резко выраженного деления права на отрасли обусловлено
преимущественно двумя факторами. Во-первых, все суды имеют общую
юрисдикцию, то есть могут разбирать разные категории дел: публично и
частноправовые, гражданские, торговые, уголовные и т.д. Разделенная
юрисдикция ведет к разграничению отраслей права, а унифицированная
юрисдикция действует очевидно в обратном направлении. Во-вторых, английское
право развивалось постепенно, путем судебной практики и законодательных
реформ по отдельным вопросам. В Англии нет кодексов европейского типа,
поэтому английскому юристу право представляется однородным. Английская
доктрина не знает дискуссий о структурных делениях права. Она вообще
предпочитает результат теоретическому обоснованию.
Укажем некоторые черты прецедентного права и прежде всего самого
прецедента в английском праве.
Основной принцип, который должен соблюдаться при отправлении
правосудия, состоит в том, что сходные дела решаются сходным образом.
Пожалуй, нет ни одного суда, где судья не был бы склонен решить дело точно
так, как было решено аналогичное дело другим судьей. Почти везде судебный
прецедент в той или иной степени обладает убеждающей силой, поскольку stare
decisis (решить так, как было решено ранее) — правило фактически
повсеместного применения.
В английской системе доктрина прецедента отличается сугубо
принудительным характером. Нередко английские суды обязаны следовать более
раннему решению даже в тех случаях, когда имеются достаточно убедительные
доводы, которые в иных обстоятельствах позволили бы не делать этого.
Английское право в широкой степени основано на прецеденте. Прецедентное
право состоит из норм и принципов созданных и применяемых судьями в
процессе вынесения ими решений. Прецедентное право — это прежде всего
правило, что рассматривая дело, суд выяснил, не было ли аналогичное дело
рассмотрено ранее и в случае положительного ответа, руководствовался уже
имеющимся решением. Другими словами, однажды вынесенное решение является
обязательной нормой для всех последующих рассмотрении аналогичных дел.
Судья при рассмотрении последнего по времени дела обязан принимать во
внимание эти нормы и принципы, в то время как в романо-германской правовой
системе и др. они служат всего лишь материалом, который судья может
учитывать при вынесении собственного решения. То, что английское право
является в значительной степени правом прецедентным, означает, что решение
английского судьи по какому-либо конкретному делу образует прецедент.
Судья, разбирающий более позднее по времени дело, как правило сталкивается
с большим числом различного рода прецедентов. Он вынужден либо просто
учесть ранее вынесенное решение как часть материала, на основании которого
он может разрешить рассматриваемое им дело, либо разрешить это дело так,
как было разрешено предыдущее, если только он не найдет достаточно
убедительных доводов, чтобы не поступать таким образом. Наконец, судья
может быть обязан решить дело так же, как и предыдущее, несмотря на то, что
он сумел бы привести достаточно убедительные доводы против такого решения.
При этом говорят, что данный прецедент «обязателен» или «обладает
принудительным действием», в отличии от его только «убеждающего» действия.
Правило прецедента нуждается в детализации, поскольку степень
обязательности прецедентов зависит от места в судебной иерархии суда,
рассматривающего данное дело, и суда, чье решение может стать при этом
прецедентом.
При нынешней организации судебной системы, ситуация выглядит следующим
образом.
Решения высшей инстанции — Палаты лордов — обязательны для всех других
судов;
Апелляционный суд, состоящий из двух отделений (гражданского и
уголовного) обязан соблюдать прецеденты Палаты лордов и свои собственные, а
его решения обязательны для всех нижестоящих судов;
Высокий суд (все его отделения, в том числе и апелляционные) связан
прецедентами обеих вышестоящих инстанций, его решения обязательны для всех
нижестоящих инстанций, но не будучи строго обязательны, влияют на
рассмотрение дел в отделениях Высокого суда;
Окружные и магистральные суды обязаны следовать прецедентам всех
вышестоящих инстанций, а их собственные решения прецедентов не создают.
Не считаются прецедентами и решения Суда короны, созданного в 1971 г.
для рассмотрения особо тяжких уголовных преступлений.
Правило прецедента традиционно рассматривалось в Англии как «жесткое».
В, отличии, например, от США, судебная инстанция не могла отказываться от
созданного ранее прецедента, который мог быть изменен только вышестоящей
инстанцией или парламентским актом. Даже высшая судебная инстанция -Палата
лордов — до середины 60-х годов, считалась связанной своими собственными
прежними решениями, что в конечном итоге создавало иногда тупиковую
ситуацию. В 1966г. Палата лордов отказалась в отношении себя от этого
принципа.
Представление о том, что правило прецедента сковывает судью, также во
многом обманчиво.
Поскольку полное совпадение обстоятельств разных дел бывает не так уж
часто, то усмотрением судьи решается, признать обстоятельства сходными или
нет, от чего зависит применение той или иной прецедентной нормы. Судья
может найти аналогию обстоятельств и тогда, когда на первый взгляд они не
совпадают. Наконец, он вообще может не найти ни какого сходства
обстоятельств и тогда — если вопрос не регламентирован нормами статутного
права — судья сам создает правовую норму, становится как бы законодателем.
Ежегодно английский парламент издает до 80 законов. За многовековую
деятельность законодательного органа общее число принятых им актов занимает
около 50 увесистых томов.
Закон формировался под воздействием требований судебной практики,
которая диктовала определенную структуру, характер изложения норм. Отсюда
казуистический стиль законодательной техники.
Здесь также следует отметить, что Англия — одно из немногих
государств, которое не имеет писаной конституции. Ее заменяют акты
парламента —старейшего в мире (существует более 700 лет).
Рост числа законов обострил проблему систематизации. Английская
правовая система — традиционный представитель правовых систем, определяемых
как «некодефицированные». Здесь до сих пор речь идет лишь о систематизации
путем консолидации — процесса соединения законодательных положений по
одному вопросу в единый акт. Рост писаного права в современный период
происходит не только с помощью статутов , но в значительной мере, путем
подзаконного нормотворчества.
В Великобритании, в отличии от романо-германских правовых систем,
исполнительные органы были изначально лишены полномочий принимать акты «во
исполнения закона». Для того, чтобы создать подобный акт, исполнительный
орган должен быть наделен соответствующим полномочием, которое ему
делегирует парламент. Поэтому нормотворчество исполнительных органов в
Англии именуется делегированным.
Пожалуй, ни в одной стране проблема соотношения закона и судебной
практики не приобретала такого специфического характера, как в Англии. На
первый взгляд эта проблема решается просто: действуют правила, согласно
которым закон может отменять прецедент, а при коллизии закона и прецедента,
приоритет отдается первому. Однако действительность во многом сложнее, ибо
огромна роль судебного толкования закона, правила, согласно которому,
правоприменительный орган связан не только самим текстом закона, но и тем
его толкованием, которое дано ему в предшествующих судебных решениях,
именуемых «прецедентами толкования».
Законодательство, как источник права, находится в менее выгодном
положении в том смысле, что акт парламента требует судейских толкований,
которые сами становятся судебными прецедентами. Поэтому было бы упрощением,
относиться к парламентскому законодательству как к источнику права,
стоящему выше прецедента. Несмотря на это, в последние десятилетия
английское законодательство приобретает все более систематизированный
характер. В 1965г. была создана Правовая комиссия для Англии, которой
поручено готовить проекты крупных консолидированных законодательных актов в
различных отраслях права, с тем, чтобы в перспективе «провести реформу
всего права Англии вплоть до его кодефикации». Параллельно с ней действуют
комитеты по пересмотру гражданского и уголовного законодательства, а также
различные королевские комиссии, которым поручается подготовка отчетов о
состоянии законодательства по определенному вопросу и вынесение предложений
по его совершенствованию. В результате осуществления ряда весьма
последовательных реформ, крупными консолидированными актами ныне
регулируется подавляющее большинство правовых институтов, хотя до сих пор
ни одна отрасль английского права не кодефицированна полностью.
В заключение по английской системе хотелось бы отметить, что в Англии
суд наделен широкими возможностями усмотрения в отношении статутного права.
Эти возможности еще более возрастают, если от законодательной части
статутного права, обратиться к его подзаконной части. Что касается
делегированного законодательства то, как отмечалось выше, суд официально
имеет право отмены, признав акт ultru vires. В отношении остальных
исполнительных актов, суд может отменять их и не обращаясь к доктрине ultru
vires по самым различным основаниям.Особенности правовой системы США.
Английские поселенцы, обосновавшиеся на территории США, принесли с
собой и английское право. Начиная с 1607г. — даты образования первой
колонии-оно считалось единственным действующим правом; обычай и традиции
местного вытесняемого населения игнорировались как нечто нецивилизованное и
враждебное. Однако, английское право претерпело в колониях (всего их было
13) известное изменение.
Это было обусловлено тем, что социально-экономические условия и
порядки в колониях были свободны от феодальных наслоений, существенно
отличались от ситуации в метрополии. Потребность в регламентации новых
отношений складывавшихся колониях при отсутствии централизованной судебной
власти, способствовала утверждению идеи о необходимости писаного
кодифицированного права. По тем же основаниям — специфика общественных
отношений — английское право применялось с оговоркой «в той мере, в какой
его нормы соответствуют условиям колоний».
Американская революция выдвинула на первый план идею самостоятельного
национального американского права, порывающего со своим «английским
прошлым». Принятие писаной федеральной конституции в 1787г., и конституций
штатов, вошедших в состав США- был первым и важным шагом на этом пути.
Предполагался полный отказ от английского права, а вместе с ним от правила
прецедента и других характерных черт «общего права». В ряде штатов были
приняты уголовные, уголовно-процессуальные и гражданско-процессуальные
кодексы, были запрещены ссылки на английские судебные решения, вынесенные
до провозглашения независимости. Однако перехода американской правовой
системы в романо-германскую правовую семью не произошло.
Лишь некоторые штаты, бывшие ранее французскими или испанскими
колониями (Луизиана, Калифорния) приняли кодексы романского типа, которые,
однако, в дальнейшем постепенно оказались как бы поглощены «общим правом».
В целом же в США сложилась система, сходная с английской: прецедентное
право во взаимодействии с законодательством.
В Англии и США одна и та же общая концепция права; в обеих странах
существует в общем одно и то же деление права, используются одни и те же
понятия и трактовка нормы права. Для американского юриста, как и для
английского, право — это прежде всего право судебной практики; нормы,
выработанные законодателем, по-настоящему входят в систему
американского права лишь после того, как они будут неоднократно применены и
истолкованы судами, когда можно будет ссылаться не на сами нормы, а на
судебные решения, их применившие.
Право США, следовательно в целом имеет структуру, аналогичную
структуре «общего права». Однако только в целом: стоит приступить к
рассмотрению той или иной проблемы, как выявляются многочисленные
структурные различия между американским и английским правом, многие из
которых действительно существенные и не могут сбрасываться со счетов.
Одно из таких различий, причем весьма существенное, связано с федеральной
структурой США. Штаты, входящие в состав США, наделены весьма широкой
компетенцией, в пределах которой они создают свое законодательство и свою
систему прецедентного права. В этой связи можно сказать, что в США
существует 51 система права- 50 в штатах и одна федеральная.
Суды каждого штата осуществляют свою юрисдикцию независимо один от
другого, и поэтому совершенно не обязательно, что решениям, принятым в
судах одного штата, будут следовать суды других штатов. Как не сильна
тенденция к единообразию судебной практики, тем не менее не редки случаи,
когда суды разных штатов принимают по аналогичным делам не сходные, а
иногда и прямо противоположные решения. Это создает коллизии, которые
усугубляют возможность расхождения решений судов штатов (рассматривающих
подавляющее большинство дел) и федеральных судов, которым подведомственны
определенные категории дел.
Ежегодно в США публикуются свыше 300 томов судебной практики и,
несмотря на широкое использование современной компьютерной техники, поиск
прецедентов продолжает оставаться нелегким делом.
Не меньше, а пожалуй даже больше чем суды, различий и расхождений в
право страны вносит законодательство штатов. Так, в одном установлен режим
общности имущества супругов, а в другом — раздельности; различны основания
развода; меры уголовного наказания за одно и тоже деяние и т.д. Все это
делает правовую систему США еще более сложной и запутанной, чем английская.
Еще одно отличие американского права от английского —это несколько
иное, более свободное действие правила прецедента. Высшие судебные
инстанции штатов и Верховный Суд США никогда не были связаны своими
собственными прецедентами. Отсюда их большая свобода и маневренность в
процессе приспособления права к изменяющимся условиям общественной жизни.
Это более свободное обращение с прецедентом приобретает особое значение в
свете правомочий американских судов (не известного английским судам)
осуществлять контроль за конституционностью законов. Верховный Суд штата и
Верховный Суд США могут таким образом отказаться от прецедента
конституционного толкования. Право конституционного контроля, особенно
активно используемое Верховным Судом, подчеркивает роль судебной власти в
американской системе правления.
Большие возможности судебного воздействия на законодательство не
отменяют того факта, что законодательство в правовой системе США имеет
больший удельный вес и более значимо, чем статутное право в Англии. Это
связано прежде всего с наличием писаной конституции, а точнее целой системы
конституций: федеральной, существующей уже двести лет и играющей
значительную роль, и разных по возрасту конституций штатов. Но дело не
только в наличии конституций. Как уже отмечалось выше, штатам представлена
достаточно широкая законодательная компетенция и они активно пользуются ею.
Отсюда значительный по масштабам массив законодательства — статусного права
на штатном уровне.
Централизация, которой характеризуется развитие американской
федерации, усиление государственного вмешательства в условиях
государственно — монополистического капитализма привели и значительному
увеличению объема федерального законодательства, а также к росту
нормотворчества высших звеньев исполнительной власти: президента,
федеральных служб и т.д.
В статутном праве США встречается и немало кодексов, которых не знает
английское право. В нескольких штатах действуют гражданские кодексы, в 25
штатах — гражданско-процессуальные, во всех штатах — уголовные, в некоторых
-уголовно-процессуальные. Но за исключением штатов французского
происхождения, упоминавшихся выше, во всех остальных кодексы отнюдь не
напоминают европейские. В кодексах видят плод консолидации, более или менее
удачной, а не основу для выработки и развития нового права, как в странах
романо-германской семьи. Презюмируется, что законодатель хотел
воспроизвести в кодексе прежние нормы, созданные судебной практикой.
Особой формой кодефикации в США стало создание так называемых
единообразных законов и кодексов, цель которых установить возможное
единство в тех сторонах права, где это особенно необходимо. Подготовку
проектов таких законов и кодексов осуществляет Общенациональная комиссия
представителей всех штатов совместно с Американским институтом права и
Американской Ассоциацией адвокатов. Для того, чтобы проект стал законом, он
должен быть принят в качестве такого штатами.
Среди таких кодексов первым и наиболее известным является
Единообразный торговый кодекс, который был официально одобрен в 1962 г. В
нем 10 разделов и 400 статей. Он не охватывает все торговое право, но то,
что вошло в него, регламентировано достаточно детально, особенно нормы о
продаже товаров, об оборотных документах, обеспечении сделок. Не трудно
понять, почему в первую очередь обратились к унифицированной кодефикации
торгового права. Интересы бизнеса, «делового мира» страны предопределили
как основное направление унификации частного права, так и содержание
кодекса. Его не случайно называют «кодексом банкиров».
Не следует забывать, что в США, как и в Англии применение закона
зависит от судебных прецедентов его толкования, и нет гарантий, что
единообразные законы или кодексы не следует смешивать с частными
систематизациями прецедентного права и прежде всего многотомным изданием of
the Law». Несмотря на то, что это издание не является нормативным актом
(его готовит Американский институт права), оно пользуется авторитетом и на
него часто ссылаются в судебных решениях, в том числе Верховного Суда США.
Как и в Англии, значение обычного права в США велико в области
функционирования государственной власти. Конституция США стара, она не
охватывает многие существенные стороны государственной организации, и этот
пробел восполняется не только с помощью текущего законодательства, но и
путем признания сложившихся обыкновений, устоявшихся традиций.
Значительно меньше роль обычая в сфере частного права, где он
выступает в виде так называемых «торговых обыкновений», которые
определяются как сложившаяся практика или порядок деловых отношений, и в
таком качестве оказывают нормативное воздействие не только на развитие
соответствующих общественных отношений, но и на решение возникающих в этой
связи споров.
Можно констатировать, что процесс американизации правовой системы,
позаимствованной у Англии-это процесс придания ей свойств, благодаря
которым она еще в большей степени стала приспособлена к текущим
потребностям американского государства.ГЛАВА III ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИНЫХ СИСТЕМ СОВРЕМЕННОСТИ
III. 1 МУСУЛЬМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СИСТЕМА
Мусульманская правовая система принадлежит к семье так называемого
религиозно-традиционного права, свойственного странам Азии и Африки.
Правовые системы этих стран не обладают той степенью единства, которая
свойственна ранее охарактеризованным правовым системам. Однако у них много
общего по существу и форме, все они основываются на концепциях,
отличающихся от тех, которые господствуют в западных странах. Конечно, все
эти правовые системы в какой-то мере заимствуют западные идеи, но в
значительной мере остаются верны взглядам, в которых право понимается
совсем иначе и не призвано выполнять те же функции, что в западных странах.
Считается, что принципы, которыми руководствуются не западные страны,
бывают двух видов:
1. признается большая ценность права, но само право понимается иначе, чем
на западе, имеет место переплетение права и религии;
2. отбрасывается сама идея права и утверждается, что общественные отношения
должны регламентироваться иным путем.
К первой группе относятся страны мусульманского, индусского и иудейского
права; ко второй — страны Дальнего Востока, Африки, и Мадагаскара.
Мусульманское право — это система норм, выраженных в религиозной форме и
основанных на мусульманской религии — исламе. Ислам исходит из того, что
существующее право произошло от Аллаха, который в определенный момент
истории открыл его человеку через своего пророка Мухаммеда.
Оно охватывает все сферы социальной жизни, а не только те, которые
подлежат правовому регулированию.
Мусульманское право — сложное социальное явление, имеющее долгую историю
развития. Оно возникло в период разложения родоплеменного строя и
становления раннефеодального государства на западе Аравийского полуострова.
Мусульманское право как система юридических норм образовалась не сразу. В
начальный период развития ислама и мусульманской общины юридические и иные
правила поведения практически не различались. Не случайно в это время
мусульманская догматика (богословие) и правоведение — тесно переплетались и
не составляли самостоятельных направлений мусульманской идеологии.
Мусульманское право оказывает глубокое влияние на историю развития
государства и права целого ряда стран Востока. Сфера его действия как
юридического и идеологического фактора в наше время остается весьма
широкой, что определяется тесными связями мусульманского права с исламом,
как религиозной системой, которая до сих пор имеет едва ли не определяющее
значение для мировоззрения самых широких слоев населения в этих странах. Из
всех мировых религий ислам, пожалуй, наиболее тесно соприкасается с
государством и правом.
Важное значение мусульманского права в качестве нормативного регулятора и
идейно —политического фактора заставляет обратиться к исследованию его
специфических черт, как самостоятельной правовой системы. На основе тезиса
о неразрывном единстве в исламе «веры и государства», религия и право,
многие исследователи приходят к выводу, что исламу свойственна лишь
религиозная догматика (теология), мораль и правовая культура, а юридические
нормы как таковые , если и имеются, то по существу совпадают с указанными
правилами, и не играют самостоятельной роли. Среди многих ученых
утвердилось мнение о неразрывном единстве религиозных и правовых норм.
Основными источниками мусульманского права- как и не юридических норм
ислама — признаются Коран и Сунна, в основе которых лежит «Божественное
откровение», которые закрепляют прежде всего основы веры, правила
религиозного культа и морали, определяющие в целом содержание
мусульманского права в юридическом смысле.
Многие исследователи придерживаются мнения, что поведение мусульманина
получает прежде всего религиозную оценку, а главным средством обеспечения
норм мусульманского права является религиозная санкция за их нарушение.
Наказание за нарушение норм мусульманского права, даже если оно исходит от
государства, воспринимается в конечном счете как «Божественная кара»,
поскольку важнейшей задачей мусульманского государства «есть исполнение
воли Аллаха на земле».
Но однако соотношение в исламе правовых и не правовых нормативных
предписаний сложнее и тоньше, чем может показаться на первый взгляд. Подход
к мусульманскому праву, только как религиозному явлению не учитывает того
обстоятельства, что несмотря на прочную связь юридических норм ислама с
религиозными и нравственными, их переплетения, а иногда и слияния, между
данными категориями норм в целом имеются и существенные отличия. Анализ
нормативного содержания мусульманского права позволяет сделать вывод, что
не все юридические нормы в равной степени основана на исламе как
религиозной догме, или системе чисто религиозных нормативных предписаний,
намоилсс upu^iw связана с религией лишь те немногочисленные, конкретные
правила поведения, которые установлены со ссылкой на Коран или сунну. К ним
относятся, например, отдельные стороны брачно-семейных отношений или
вопросы наследования, несколько уголовно-правовых предписаний. Они
отличаются от других норм мусульманского права тем, что по существу
совпадают по определенным образцам поведения с соответствующими
религиозными нормативными положениями и (в отдельных случаях) нравственными
требованиями, освещенными исламом. Именно потому, что их религиозные
«дубликаты» закреплены в Коране и сунне, сами нормы мусульманского права
этой разновидностью рассматриваются как имеющие непосредственно
«Божественное произношение» и неизменяемые. Однако подобные предписания —
весьма скромная часть мусульманского права, большая часть норм, которого
была введена в оборот правоведами на основе чисто логических, рациональных
приемов толкования (иджтихад). По признанию самих мусульманских
исследователей, если Коран и сунна содержат все правила религиозного
культа (ибадад), то норм взаимоотношения людей (муамалат), закрепленных
этими источниками, очень мало по сравнению с нормативным составом
мусульманского права в целом. Это значит, что большинство норм «муамалат»не
связано непосредственно с «Божественным откровением» и не имеет аналогов в
системе мусульманских религиозных правил поведения. Главное их качество
(норм муамалат) заключается в рациональной обоснованности и способности
изменяться (развиваться).
Юридические правила поведения тесно связаны с религиозными нормами и
взаимодействуют с ними. Однако относительно небольшое число норм
мусульманского права возникло на основе соответствующих религиозных
предписаний, а преобладающая их часть имеет к религии лишь косвенное
отношение. Поэтому связи мусульманского права с религией характеризуются
противоречивыми моментами: с одной стороны имеется немало правовых и
религиозных норм, совпадающих по своему содержанию и осуществляемых через
деятельность как религиозных учреждений (которые являются одновременно
элементом государственного механизма) так и собственно государственных
органов, участвующих в выполнении регулятивной функции религиозной системы;
с другой — наблюдаются существенные различия между религиозной и правовой
системами социально-нормативного регулирования. Эти различия проявляются
как в том, что государство поддерживает возможностью своего принуждения
отнюдь не все религиозные нормы, так и в формировании большинства норм
мусульманского права без непосредственной связи с религиозными
предписаниями, в применении юридических норм не только мусульманскими
судами (выполняющими функции религиозных норм в качестве чисто религиозных
учреждений) но и светскими (государственными) судебными органами (полиция,
светские суды).
В XIX веке в положении мусульманского права произошли существенные
изменения. В наиболее развитых странах оно уступило главенствующие позиции
законодательству, основанному на заимствовании буржуазных правовых моделей.
К началу XX века лишь в странах Аравийского полуострова и Персидского
залива мусульманское право сохранило свои позиции и действовало
универсально в своем традиционном виде. Правовые системы наиболее развитых
арабских стран, с некоторыми отступлениями стали строится по двум основным
образцам: романо-германскому (французскому) -Египет, Сирия, Ливан; и англо-
саксонскому — Ирак, Судан. За мусульманским правом здесь сохранилась
роль регулятора брачно-семейных, наследственных и некоторых других
отношений среди мусульман (иногда и не мусульман), что объяснялось все еще
сохранившимся пережитком феодализма и глубоким влиянием ислама на
общественное сознание.
В настоящее время ни в одной из рассмотренных стран мусульманское право
не является единственным действующим правом. Но в то же время ни в одной
мусульманской стране оно не потеряло своих позиций в качестве системы
действующих правовых норм. Исключение составляет лишь Турция, где в 20 годы
мусульманское право во всех отраслях было заменено законодательством
буржуазного типа, составленным на основе заимствованных с западно-
европейских моделей.
В конечном счете направление и глубина воздействия мусульманского права
на современные правовые системы той или иной страны обусловлены достигнутым
ею уровнем экономического и культурного развития.
Взяв за основу масштабы применения норм мусульманского права и степень их
влияния на действующие законодательства, можно предложить следующую
классификацию современных правовых систем стран Востока.
Первую группу составляет правовые системы Саудовской Аравии и Ирана, где
мусульманское право продолжает применяться максимально широко. Прежде всего
его нормы и принципы оказывают глубокое влияние на конституционное
законодательство и сложившуюся здесь форму правления. Если в Саудовской
Аравии мусульманское право никогда не уступало своей роли явно
преобладающего источника права, то в Иране оно вновь заняло ведущее место
только после свержения шахского режима, в результате проводимого
руководством исламской республики курса на исламизацию всех сторон
общественно-политической, экономической и государственной жизни страны и
даже сферы личных интересов граждан. Отметим также, что в Иране и
Саудовской Аравии функционируют специальные учреждения мусульманского
контроля и инспекции (хисба), которые без суда и следствия могут наложить
мусульманское наказание за отклонение от правил торговли, общественного
порядка или норм морали.
Вторую группу составляют правовые системы Ливии, Пакистана, Судана. Хотя
сфера действия мусульманского права не является здесь столь всеобъемлющей
как в первой группе, но все же остается весьма существенной, в последние
десятилетия даже обнаруживают тенденцию к расширению. Прежде всего принципы
и нормы мусульманского права оказывают заметное влияние на основные акты
конституционного характера и деятельность государственного механизма этих
стран. Так военный режим Пакистана оправдывал отказ от всеобщих выборов
тем, что они якобы «не отвечают принципам ислама». В Ливии в 1977 году
Коран вообще был объявлен «законом общества», заменяющим обычную
конституцию.
Во всех перечисленных странах второй группы, мусульманское право без
каких-либо изъятий продолжает регулировать отношения личного статуса,
сохраняются мусульманские суды.
Еще одну многочисленную группу составляют правовые системы большинства
арабских стран: Египта, Сирии, Ирака, Ливана, а также ряда стран Африки
(Сомали, Мовритании) и Азии (Афганистан).
Их конституционное право закрепляет, как правило, особые положения ислама
и мусульманского права. Так конституции многих из них предусматривают, что
главой государства может быть только мусульманин, а мусульманское право
является источником законодательства. Данное конституционное положение
практически реализуется в других отраслях права и судоустройства. Но с
другой стороны в некоторых из стран (Ирак, Сирия) наблюдается определенная
демократизация мусульманско-правовых положений семейного законодательства.
И, наконец, особое положение занимают правовые положения Туниса и Народно-
Демократической республики Йемен (НДРЙ). Их брачно-семейные
законодательства отказываются от ряда основопологающих институтов
мусульманского права: например, в Тунисе законодательно запрещена
полигамия, а семейный кодекс НДРЙ в 1974 году, по существу наделил женщину
равными правами с мужчинами в семейных отношениях.
Мусульманская правовая форма неразрывно связана с религией, оказывающей
до сих пор громадное воздействие на народные массы. Из всех современных
мировых религий ислам, пожалуй, наиболее тесно соприкасается с политикой,
государством и правом. Связывающим звеном здесь и выступает мусульманское
право. При этом оно отказывает воздействие на современное правовое развитие
стран Востока прежде всего через правовую идеологию и правовую психологию.
Можно сказать, что сфера действия мусульманского права как идеологического
фактора оказывается значительно шире, нежели рамки применения его
конкретных нормативных предписаний. Не случайно, в ряде стран был взят курс
на конкретизацию норм мусульманского права и их закрепление в действующем
законодательстве. Так в Иране, Пакистане, Ливии, Судане сфера его действия
охватывает не только «личный статус», но и уголовное право и процесс,
отдельные виды финансово — экономических отношений и даже институты
государственного права.
Подобная практика развития правовых систем ряда стран в последние годы
вносит известные коррективы и в структуру действующего здесь мусульманского
права, отдельные нормы и институты которого, ранее вытесненные
законодательством, заимствующим западные правовые модели, вновь
возрождаются и начинают применяться на практике.III.2 ИНДУССКОЕ ПРАВО, ПРАВО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА И АФРИКИ.
Индусское право относится к древнейшим в мире. Это не право Индии, а
право общины, которая в Индии, Пакистане, Бирме, Сингапуре, и т.д.
исповедует индуизм. Одним из убеждений индуизма является то, что люди
разделены с момента рождения на социальные и иерархические категории,
каждая из которых имеет свою систему прав и обязанностей и даже мораль.
Оправдание кастовой структуры общества—основы филосовской, религиозной и
социальной системы индуизма. При этом каждый человек должен вести себя так,
как это предписано социальной касте, которой он принадлежит. В качестве
регулятора поведения допускается обычай. Позитивное индусское право
является обычным правом, в котором в той или иной мере преобладает
религиозная доктрина. Она определяет нормы поведения, в соответствии с ней
изменяются или толкуются обычаи. Обычаи весьма разнообразны. Каждая каста
или подкаста следует своим собственным обычаям. Собрание касты голосованием
решает в местном масштабе все споры, опираясь при этом на общественное
мнение. Оно располагает и эффективными средствами принуждения. Наиболее
строгим наказанием считается отлучение от той или иной группы. В случае,
если нет определенной правовой нормы по конкретному вопросу, судьи решают
его по совести, по справедливости.
Правительству разрешается законодательствовать. Судебные
прецеденты и законодательство не считаются источниками права. Даже когда
имеется закон, судья не должен применять его ригористически (по всей
строгости). Ему предоставлено широкое усмотрение, чтобы всеми возможными
способами примерить справедливость и власть.
Еще меньше, чем законодательство, на роль источника права может
претендовать здесь судебная практика. Итак, в период, предшествовавший в
британской колонизации, классическое индусское право не основывалось не на
формальных нормативах не на судебных решениях.
В период колониальной зависимости индусское право претерпело
существенные изменения. В области права собственности и обязательного права
традиционные нормы были заменены нормами «общего права». Семейное
наследственное право и другие обычаи не претерпели изменений. К 1864 году
накопились судебные прецеденты. Однако правило прецедента осталось далеко
от традиций индусского права. Многие его институты и нормы подвергались
модификации и даже были заменены новыми, но полного вытеснения индусского
права не произошло. Сложилось нечто вроде «англо-индусского права», то есть
индусское право сохранило свое регулирующее значение, правда с
определенными ограничениями.
Конституция 1950 года отвергла систему каст и запретила дискриминацию
по мотивам кастовой принадлежности. В индусском праве произошла своего рода
революция. Однако Основной закон применяется только к индусам, а не ко всем
гражданам Индии.
Право Дальнего Востока. Совершенно иная картина открывается при
взгляде на Дальний Восток, и особенно Китай.
Здесь речь идет не о том, чтобы уметь увидеть некое идеальное право,
отличающееся от норм, изданных законодателем, или других норм, применяемых
на практике. Здесь под сомнение поставлена сама ценность права. На западе,
в странах ислама, в Индии к праву относятся как к опоре социального строя,
необходимому средству его охраны. Люди должны жить в соответствии с правом,
а если они лишены такой возможности, то борются за торжество права. Власти
тоже должны соблюдать нормы права, а суды — обеспечивать уважение к праву.
Право—это зеркало справедливости. Его отсутствие ведет к произволу,
анархии, господству силы. Странам Дальнего Востока несвойственно такое
видение. В глазах китайцев право не только далеко от того, чтобы быть
фактором порядка и символом справедливости;
оно — орудие произвола, фактор, нарушающий нормальный порядок вещей.
Добропорядочный гражданин не обязан уважать право и даже думать о нем: у
него образ жизни должен исключать любые правовые притязания и всякое
обращение к правосудию. В своем поведении человек должен
руководствоваться не юридическими мотивами, а стремлением к гармонии и
миру. Согласительные процедуры ценнее правосудия, и конфликты следует
гасить путем посредничества, а не решать правовым путем.
Весь Дальний Восток традиционно придерживается именно такого взгляда,
выразив его в формуле «право хорошо для варваров». Коммунистический режим в
Китае и вестернизация Японии не изменили существенно этого взгляда,
укоренившегося в сознании людей. В Японии действуют кодексы, созданные по
европейской модели, но население, как правило, мало обращается к ним, равно
как и правосудию. Сами же суды склоняют стороны к мировому соглашению и
разработали оригинальную технику применения права, а точнее уклонение от
его применения.
Все, что сказано о Дальнем Востоке может быть распространено и на
«черную Африку» и Мадагаскар. В условиях, где индивидуализм занимает так
мало места и на первый план выдвинуто единство общественной группы,
основное — это сохранение и восстановление гармонии, а не уважение к праву.
Право западного образца, действующее здесь — по большей части лишь
арнамент. Большинство населения продолжает жить в соответствии с традициями
(мало похожими на то, что на Западе понимают под правом), не обращая
внимание на искусственные своды правовых норм.III.3 СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ
Социалистическая правовая семья (или социалистические правовые
системы) составляет, или точнее во многом составляла, еще одну крупную
правовую семью.
На социалистические правовые системы Европы, Азии и Латинской Америки,
составлявшие «социалистический лагерь» существенное влияние оказала первая
социалистическая правовая система — советская. Национальные правовые
системы зарубежных социалистических стран являлись и являются (Китай, Куба)
разновидностями советского права.
Следовательно, на примере права СССР можно рассмотреть основные черты,
присущие социалистическому праву.
Социалистическое право обнаруживает известное сходство с романо-
германской правовой системой. Оно достаточно широко сохранило ее
терминологию, а также хотя бы по внешнему виду — ее структуру. Для
советского права характерна концепция правовой нормы, которая мало чем
отличается от французской или немецкой концепции. Исходя из этого, многие
западные авторы, особенно англичане и американцы, отказываются видеть в
советском праве оригинальную систему, и помещают ее в романо-германские
правовые системы.
Социалистические юристы единодушно защищали противоположный тезис. Для
них право —это надстройка, отражение определенной экономической структуры.
Социалистическое право обусловлено ярко выраженным классовым
характером. Единственным или основным источником социалистического права
являлось вначале революционное творчество исполнителей, а позднее
нормативно-правовые акты, в отношении которых декларировалось, что они
выражают волю трудящихся, подавляющегося большинства населения, а затем —
всего народа, руководимого коммунистической партией. Принимавшиеся
нормативно-правовые акты, большую часть которых составляли подзаконные
(секретные и полусекретные приказы, инструкции и т.д.) фактически выражали,
прежде всего, и главным образом, волю и интересы партийно-государственного
аппарата.
Социалистическое право рассматривается как реализация марксистско-
ленинской доктрины. В своих работах советские авторы постоянно ссылались на
основоположников марксизма-ленинизма, труды и речи советских руководителей,
программу и решения коммунистической партии. Такого рода документы, как
партийная программа и решения, совершенно очевидно, не образуют право в
собственном смысле этого слова. Однако их доктринальное влияние для
советского права неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение
марксистско-ленинской теории в ее современном звучании по современным
вопросам. Советский юрист, любое другое лицо, желавшее изучать советское
право, должны были постоянно обращаться к ним.
Советское право восприняло от старого русского права такую концепцию
правовой нормы, которая близка к ее пониманию в романо-германской правовой
системе. Что же касается категорий и институтов, то здесь нельзя не
признать оригинальности советского права. По внешнему виду в нем сохранены
категории и институты романо-германской системы.
Однако по своему существу они коренным образом обновлены. В обществе
нового типа, основанном на иной экономической системе, и
руководствующимся иными идеалами, возникают совершенно иные проблемы.
Советская система права по внешнему виду остается такой же что и
система романо-германского типа. Существуют и существенные отличия:
семейное право отделено от гражданского, исчезло торговое право, появилось
колхозное и жилищное право. Советские авторы возражали, чтобы отличия в
системах права сводились только к формальным моментам, без рассмотрения
содержания отраслей права. В государстве социалистическом и не
социалистическом встают различные проблемы, марксистско-ленинские учения
требуют их рассмотрения под новым, неиндивидуалистическим углом зрения.
Конституционное право в высшей степени отличается от конституционного
права западных стран. Особенно характерны две черты: ведущая роль,
отведенная коммунистической партией, и осуществление власти и управления
советами всех уровней. Оригинальность советского права не сводится лишь к
характеристике конституционного права, тоже можно сказать и о других
отраслях: административном праве, уголовном, трудовом, гражданском и т.д.
Юристам западных стран было не понятно административное право, которое не
сконцентрировано на охране личности и судебном контроле над администрацией.
Для юристов же социалистических стран основным была государственная
политика строительства коммунизма:
идея судебного контроля они заменили новым видом контроля, осуществляемым
представителями народа и общественными организациями.
Еще одним важным аспектом социалистического права является отрицание
советскими юристами частного права. Права, по мнению теоретиков марксизма-
ленинизма — это не более чем аспект политики, инструмент в руках
господствующего класса. В этой концепции не остается места для частного
права, которое претендовало бы на независимость от каких бы то ни было
предвзятых мнений и политических обстоятельств; «право — это политика, и,
наоборот, то, что не является политикой, не является правом».
Для советской правовой системы остались чуждыми идея господства права
и мысль о том, что надо изыскивать право, соответствующее чувству
справедливости, основанному на примирении, согласовании интересов частных
лиц и общества. Право носило императивный характер, было теснейшим образом
связано с государственной политикой, являлось ее аспектом, обеспечивалось
партийной властью и принудительной силой правоохранительных (карательных)
органов. В теории исключалась возможность для судебной практики выступать
в роли созидателя норм права. Ей отводилась лишь роль строгого толкователя
права. Это принципиальная позиция в какой-то мере подкреплялась и
отсутствием в стране судебной «касты», которая претендовала бы на то, чтобы
стать независимой от государственной власти, если не соперничающий с ней.
Несмотря на конституционный принцип независимости судей и подчинения их
только закону, суд оставался инструментом в руках господствующего класса
(группы), обеспечивал его господство и охранял прежде всего его интересы.
Судебная власть не пыталась контролировать законодательную и исполнительную
ветви власти. В СССР трудно было найти что-либо подобное контролю за
конституционностью законов.
В настоящее время, в результате перемен произошедших в первую очередь
в бывшем СССР, социалистическое право (за исключением некоторых стран)
практически перестало существовать. Это в очередной раз доказывает, что
когда государство ставит себя выше права, когда право является
«инструментом в руках господствующего класса или партии» -такое государство
заранее обрекает себя на развал и гибель.ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе были рассмотрены основные правовые черты основных
правовых систем современного мира. В заключении хотелось бы отметить, что
наверное не существует идеальной правовой модели, которая одинаково
подходила бы для всех стран. Много плюсов можно отметить у романо-
германской правовой системы. Правовые нормы четко кодифицированы.
Правоприменителю не составляет труда найти ту или иную норму. Но с другой
стороны, доктрина, выражающая тождество права и закона, может сыграть и
отрицательную роль. Так было в 30 годы в Германии и ряде других стран,
когда к власти пришел тоталитарный режим, и изменив законы, поставил закон
над правом.
У прецедентного права преимущество в том, что оно ближе к практике, но
с другой стороны очень затруднен поиск прецедентов при реализации норм
права.
В последнее время, в результате развития международного права,
торговых и экономических связей между странами наблюдается тенденция к
сближению правовых систем различных стран. Так в странах «общего права»все
большее значение приобретает кодификация, а в странах континентального
права —наоборот судебный прецедент.
Также не трудно увидеть, что даже принадлежность стран к одной и той
же крупной правовой семье, отнюдь не исключает существенных различий между
национальными правовыми системами этих стран.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.1. Алексеев С. С. «Государство и право. Начальный курс». — М.:Юридическая
литература, 1993.
2. Баишев Ж. Общие принципы исламского права, теория доказательств и
система наказания. — Алматы: Жет1 — жаргы, 1996.
3. Давид Р. «Основные правовые системы современности». — М., 1988.
4. Конституции зарубежных госудорств. Учебное пособие. — М.:Издательство
Бек, 1996.
5. Кросс К. «Прецедент в Английском праве». — М., 1985.
6. Лазарев В.В. «Общая теория права и государства». — М., 1994.
7. «Правовая система социализма» книга 1, раздел 1. — М., 1986.
8. Решетников Ф.М. «Правовые системы стран мира». — М., 1993.
9. Саидов А.Х. «Введение в основные правовые системы современности»,
Ташкент, 1988.
10. Синюков В.Н. «Российская правовая система: Введение в общую теорию»,
Саратов 1994.
11. Сюкияйнен Л.Р. «Мусульманское право». — М., 1986.
12. Хропанюк В.Н. «Теория государства и права». — М., 1997.
————————
[1] Давид Р. Основные правовые системы современности.: М., 1967, с. 5 — 20
[2] Zweigert К, Kotz H/ Einfuhrung in dee Rechtsvevgleich-und aufdem
Gelicte des Privatrechts. Tubingen, 1969 -1971, Bd. 1-2.
[3] Саидов А.Х. Введение в сравнительное правоведение. : М., 1988. С. 67.
[4] Давид Р. Основные правовые системы современности, М., 1967, с. 52.
[5] Конституции зарубежных государств, -М, 1996, с. 168.
[6] Конституции зарубежных государств, -М,1996, с.165.
[7] Конституции зарубежных государств, -М, 1996, с.119.
