МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО
ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИНОВОЧЕРКАССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ШАХТИНСКИЙ ИНСТИТУТФакультет: горно-механический.
Кафедра: Социальных наук
Специальность: социология
Курсовая работа
по дисциплине: «Общая социология»
на тему: «Анализ суицида в России»
Студентки: гр. ГМ — II — 9 Подольской О.Б.
Преподаватель: доцент Кузьменко Н.Ф.
г. Шахты
2000
СодержаниеСуицид, как форма девиантного поведения. 5
Понятие самоубийства. 6
Типологии самоубийств. 9
Анализ суицида в России (90-е гг.) 12
Предотвращение суицида. 18
Заключение 19
Список литературы 20
ВВЕДЕНИЕ
Cамоубийство — одна из вечных проблем человечества, поскольку существует
как явление практически столько же, сколько существует на Земле человек.
Самоубийство, как считают исследователи, явление сугубо антропологическое.
Считается, что случаи самоубийств животных, являются либо поэтическим
вымыслом, либо неправильными выводами из поверхностных наблюдений за жизнью
животных. Ни скорпион, вонзающий себе свое ядовитое жало в спину, если его
окружить горящими углями, ни те животные, которые отказываются от пищи в
неволе и погибают, не действуют сознательно, и это — главное отличие их
поведения от поведения человека.
Сознательное самоубийство, составляющее достояние одного лишь человека,
очевидно, не может считаться продуктом новейшей цивилизации. Известно, что
в доисторические времена, когда только-только начинали образовываться
крупные общинно-родовые союзы, самоубийство носило чисто прагматическую
социальную функцию и помогало выживанию рода и племени рода и племени в
целом. Одно из самых первых известных в истории человечества самоубийств —
самоубийства детей и стариков у первобытных племен в голодные годы.
На протяжении последующей истории человечества менялись и усложнялись
мотивы и способы самоубийства, периоды относительного спокойствия в том или
ином регионе сменялись годами подлинных эпидемий самовольного ухода из
жизни. Рост числа самоубийств мы видим и в настоящее время.
Величайшие умы человечества размышляли над этой проблемой. Сотни
философов, социологов, психологов, врачей изучали проблему самоубийства в
самых различных аспектах.
Свое хорошо известное философскому миру сочинение «Миф о Сизифе» А.Камю
начинает c знаменательного вступления: «Есть лишь одна по-настоящему
серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит ли
или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на
фундаментальный вопрос философии. Все остальное — имеет ли мир три
измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями —
второстепенно. Таковы условия игры: прежде всего, нужно дать ответ».[1]
Без преувеличения можно сказать, что к этому изречению знаменитого
француза могли присоединиться такие русские мыслители как Ф.Достоевский,
Л.Н.Толстой, а в определенной мере также В.С.Соловьёв, Н.А.Бердяев,
А.Ф.Кони. Анализ суицида для русских мыслителей всегда представлял из себя
анализ предельной, «пограничной ситуации» для личности при выборе ею
определенного жизненного пути, другими словами, анализ истоков «веры
живой».
Суицид, умышленное самоповреждение со смертельным исходом. Исключительно
человеческий акт, суицид встречается во всех культурах.
Люди, совершающие суицид, обычно страдают от сильной душевной боли и
находятся в состоянии стресса, а также чувствуют невозможность справиться
со своими проблемами. Они часто страдают психическими болезнями, особенно
большой депрессией, и смотрят в будущее без надежды.
Суицид рассматривается как ведущая причина смертей во всем мире, поэтому
он является значительной общественной проблемой. Кроме того, некоторые
исследователи полагают, что официальная статистика недооценивает
действительное число суицидов.
Самоубийство – на первый взгляд довольно незначительное явление, особенно
с высоты созерцающих глобальные геополитические события, на самом деле
обнажает “изнанку” существующего строя, способно дать определенную оценку
происходящим событиям в обществе. Кроме того, при наличии довольно таки
обширных и разносторонних статистических сведений по предмету исследование
феномена суицида представляет собой настоящую находку для западного
социолога.
Тем не менее, нельзя переоценивать важность изучения самоубийства.
Поскольку социальная норма числа самоубийств характеризуется постоянством,
превосходящим норму общей смертности, то изучению в первую очередь
подвергаются резкие скачки общего (среднегодового или среднемесячного)
показателя самоубийств – как ответной реакции на общественные кризисы.
События, которые происходят сейчас в России, могут по разному
восприниматься различными индивидами, но мнения отдельных людей здесь мне
нисколько не интересны, т.к. сам предмет социологии регламентирует
надындивидуальный характер исследования. Я буду опираться лишь на
объективные факты, и на то, как они повлияли (либо могут повлиять) на
российское общество, придерживаясь универсальной методики, которая активно
эксплуатируется социологами – сбор сведений по предмету и их анализ –
выявление наличия закономерностей или отсутствия оных.Суицид, как форма девиантного поведения.
Прежде чем приступать к анализу суицида как девиантного поведения,
необходимо рассмотреть, что представляет собой девиантное поведение вообще.
Процесс социализации (процесс усвоения индивидом образцов поведения,
социальных норм и ценностей, необходимых для его успешного функционирования
в данном обществе) достигает определенной степени завершенности при
достижении личностью социальной зрелости, которая характеризуется
обретением личностью интегрального социального статуса (статус,
определяющий положение человека в обществе). Однако в процессе
социализации возможны сбои, неудачи. Проявлением недостатков социализации
является отклоняющееся поведение — это различные формы негативного
поведения лиц, сфера нравственных пороков, отступление от принципов, норм
морали и права .
Социологи называют отклоняющееся поведение девиантным. Оно подразумеваети
любые поступки или действия, не соответствующие писанным или неписаным
нормам. В некоторых обществах малейшие отступления от традиции, не говоря
уже о серьезных поступках, сурово карались. Все находилось под контролем:
длина волос, форма одежды, манеры поведения. Так поступали правители
древней Спарты в V в. до н.э.
Борьба с девиацией часто перерождалась в борьбу с разнообразием чувств,
мыслей, поступков. Обычно она оказывается нерезультативной: через какое-то
время отклонгения возрождаются, и в еще более яркой форме.
В большинстве обществ контроль девиантного поведения несимметричен:
отклонения в плохую сторону осуждаются, а в хорошую – одобряются. В
зависимости от того позитивным или негативным является отклонение, все
формы девиаций можно разложить на некотором континууме. На одном его полюсе
разместится группа лиц, проявляющих максимально не одобряемое поведение:
революционеры, террористы, предатели, атеисты. На другом полюсе
расположится группа с максимально одобряемыми отклонениями: национальные
герои, выдающиеся артисты, ученые, писатели.
Итак, всякое девиантное поведение, которое вызывает неодобрение
общественного мнения, называется девиантным. Это чрезвычайно широкий класс
явлений: от безбилетного проезда до убийства человека. В широком смысле
девиант – любой человек, сбившийся с пути или отклонившийся от нормы. При
такой постановке вопроса следует говорить о формах и размерах отклонения. К
основным формам отклоняющегося поведения принято относить
правонарушаемость, включая преступность, пьянство, наркоманию, проституцию,
самоубийство.Понятие самоубийства.
Для начала следует определить, что же такое самоубийство.
В русском языке это слово означает “намеренное лишение себя жизни”. В
научной литературе исследователи также говорят, что самоубийство — деяние
умышленное. Таким образом, ситуации, когда смерть причиняется лицом,
которое не может отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими,
а также в результате неосторожности субъекта относят не к самоубийствам, а
к несчастным случаям. Что же лежит в основе существования такого явления,
как самоубийство?
Амбрумова А. Г. и ряд других исследователей выдвигают концепцию о том,
что суицид — это феномен социально-психологической дезадаптации личности,
т.е. ключевые понятиями для данного явления — социально-психологическая
адаптация и дезадаптация.
Под адаптацией вообще понимается приспособление — соответствие между
живой системой и внешними условиями, причем адаптация — это и процесс, и
его результат. Тогда понятие дезадаптации отражает различную степень и
качество несоответствия организма и среды. Полное соответствие способствует
развитию, полное несоответствие несовместимо с жизнедеятельностью. К
системам, занимающим промежуточное положение между этими двумя полюсами, в
одинаковой мере применим термин адаптация и дезадаптация; первый из них
отражает позитивные приспособительные и компенсаторные компоненты, а второй
характеризует систему со стороны ее недостаточности или
дезорганизованности.
На уровне личности акцент в процессе адаптации переносится на социальные
взаимодействия, опосредованные психической деятельностью и ее высшей формой
— сознанием. Объективным критерием успешности социально-психологической
адаптации человека служит его поведение в обычной и экстремальных
ситуациях.
Авторы различают лимитирующую и трансформирующую адаптацию.
В условиях экстремальной ситуации разные личности неодинаково
перестраивают свою приспособительную тактику. Наиболее устойчивые из них за
счет пластичности и резервов сохраняют прежний общий уровень адаптации.
Другая часть характеризуется временным снижением этого уровня, но без слома
основных направлений адаптации. В этом случае дезадаптация носит лишь
количественный характер, она лимитирована и не выходит за пределы
качественной определенности адаптационного процесса, т.е. дезадаптация не
привела к болезни, не породила патологических форм адаптации.
В тех случаях, когда экстремальные нагрузки падают на почву, измененную
конституционально ( как это имеет место при психопатиях и некоторых
неврозах). Тогда вероятность полома значительно возрастает. В таких случаях
социально-психологическая дезадаптация влечет за собой качественную
трансформацию приспособительного процесса, появление патологических форм
адаптации. Этот вариант характерен для пограничных расстройств, при которых
наиболее подвержены срыву ценностно-ориентационная и коммуникативная
деятельность при общем снижении интенсивности и пластичности процесса
приспособления.
Психические расстройства представляют собой глобальную дезадаптацию с
переходом на качественно новых уровень патологического реагирования.
Рассматривая социально-психологическую дезадаптацию в динамике, ведущей к
суициду, выделяются две фазы: предиспозиционная и суицидальная.
Предиспозиционная фаза дезадаптации не служит прямой детерминантой
суицидального поведения. Решающее значение для перехода ее в суицидальную
имеет конфликт. Конфликт, переживаемый личностью, образуется из двух или
нескольких разнонаправленных тенденций, одну из которых составляет
основная, актуальная в данный момент потребность человека, а другую —
тенденция, препятствующая ее удовлетворению. Конфликт при этом может быть
внешним и внутренним.
Напряженность и сила конфликта зависят от силовых соотношений образующих
его тенденций: чем больше выражено различие сил, тем проще конфликт
разрешается; самым же трудным, приобретающим черты экстремальности,
считается конфликт равносильных тенденций.
Разрешение конфликта зависит от значимости сферы, в которой он
происходит, и от системы резервных адаптационных механизмов. В случае их
слабости, т.е. в условиях предиспозиционной дезадаптации, и невозможности
реальным способом изменить конфликтную ситуацию, единственной реакцией,
подменяющей собой все другие типы, оказывается суицид как способ
самоустранения от всякой деятельности.
Таким образом, из всего сказанного можно сделать вывод о том, что суицид
есть “следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях
переживаемого микросоциального конфликта”.
Теперь следует осветить сам механизм формирования внутри личности
суицидальной направленности.
Собственно суицидальное поведение — “любые внутренние и внешние формы
психических актов, направляемые представлениями о лишении себя жизни”.
Внутреннее суицидальное поведение включает в себя суицидальные мысли,
представления, переживания, а также суицидальные тенденции, среди которых
можно выделить замыслы и намерения. Практически целесообразно пользоваться
тремя ступенями из этой шкалы:
— Пассивные суицидальные мысли характеризуются представлениями,
фантазиями на тему своей смерти, но не на тему лишения себя жизни как
самопроизвольного действия (“хорошо бы умереть”, “заснуть и не проснуться”
и т.п.).
— Суицидальные замыслы — это активная форма проявления суицидальности,
т.е. тенденция к самоубийству, глубина которой нарастает по мере разработки
плана ее реализации. Продумываются способы, время и место самоубийства.
— Суицидальные намерения предполагают присоединение к замыслу решения и
волевого компонента, побуждающего к непосредственному переходу во внешнее
поведение.
Период от возникновения суицидальных мыслей до попыток их реализации
традиционно называется пресуицидальным (пресуицидом).
Длительность его может исчисляться минутами (острый пресуицид) или
месяцами (хронический пресуицид). В случаях продолжительного пресуицида
процесс развития внутренних форм суицидального поведения отчетливо проходит
описанные выше этапы. Однако эта последовательность обнаруживается далеко
не всегда. При острых пресуицидах можно наблюдать появление суицидальных
замыслов и намерений сразу же.
Внешние формы суицидального поведения включают в себя суицидальные
попытки и завершенные суициды.
— Суицидальная попытка — это целенаправленное оперирование средствами
лишения себя жизни, не закончившееся смертью. Она в своем развитии проходит
две фазы обратимая и необратимая.
Исходя из суицидальной попытки и ее фаз, можно в каждом конкретном случае
решить вопрос, имел ли место переход от суицидальных тенденций к покушению
на самоубийство.
В соответствии со всем вышеизложенным, суицид можно рассматривать как
действие, подчиненное конкретной цели покончить с собой, но включенное в
более широкую систему предметной деятельности с соответствующим ей мотивом.Типологии самоубийств.
Существует множество различных типологий, классификаций самоубийств, но
рассмотрим некоторые из них.
1. Дюркгейм, в своей работе “Самоубийство (социологический этюд)” выделил
те различные состояния социальной среды (религиозные верования, семья,
политическая жизнь и т.д.), под влиянием которых изменяется процент
самоубийств. По причинам, вызывающим самоубийства, они делятся на
эгоистические, альтруистические и аномичные.
Эгоистические самоубийства.
Если считать эгоизмом такое состояние индивида, когда индивидуальное “я”
резко противопоставляет себя социальному “я” в ущерб последнему, то можно
назвать эгоистичным тот частный вид самоубийств, который вызывается
чрезмерной индивидуализацией.
Коллективная связь, сплоченность общества задерживает самоубийства. Когда
сплоченность общества ослабевает, индивид отходит от социальной жизни и
ставит свои личные цели выше стремления к общему благу.
Дюркгейм пишет, что число самоубийств увеличивается по мере того, как
растет общественный распад и приводит статистику. На самоубийства,
например, оказывает влияние политическая ситуация, в том числе великие
национальные войны.
Альтруистические самоубийства.
Если крайний индивидуализм приводит человека к самоубийству, то верно и
то, что недостаточно развитая индивидуальность приводит к тем же
результатам. Когда человек отделился от общества, то в нем легко
зарождается мысль покончить с собой, то же самое происходит с ним и в том
случае, когда общественность вполне и без остатка поглощает его
индивидуальность. Альтруизм – это состояние, когда “я” не принадлежит
человеку, когда центр его деятельности находится вне его существа, но
внутри группы, к которой индивид относится. Характерным для
альтруистического самоубийства является то, что оно совершается во имя
долга.
Помимо выделения альтруистических самоубийств на религиозной почве,
Дюркгейм говорит, что благодатной социальной средой для таких самоубийств в
современном мире является армия, так как в ней вырабатываются способности к
самоотречению, обезличиванию. Для всех европейских стран установлено, что
склонность к самоубийству у военных значительно интенсивнее, чем у лиц
гражданского населения того же возраста. Разница колеблется от 25 до 90%.
О более высоком уровне самоубийств среди военнослужащих по сравнению с
гражданским населением пишут и российские исследователи. В целом из общего
числа самоубийств 15% приходятся на офицеров, 6-7% прапорщиков и мичманов,
остальные (свыше 78%) – на военнослужащих срочной службы. Реальное же
количество самоубийств, считают исследователи, еще выше, так как все усилия
армейских суицидальных служб направлены на сокрытие обстоятельств гибели, а
не на оказание помощи солдатам и офицерам, находившихся в состоянии
психологического кризиса.
Аномичные самоубийства.
Общество всегда в той или иной степени воздействует на индивида,
управляет, руководит им.
Известно, что экономические кризисы обладают способностью усиливать
наклонность к самоубийству. Вообще соотношение между экономическим
состоянием страны и процентом самоубийств является общим законом. Например,
при внезапном увеличении числа банкротств можно констатировать, что
произошли значительные изменения в финансовой сфере, за этим следует рост
числа самоубийств: внезапное увеличение числа банкротств в 1847 г. на 26% ,
в 1854 г. на 37% и в 1861 г. на 20% привели к увеличению числа самоубийств
соответственно на 17, 8 и 9%.
Но и счастливые кризисы (например, снижение цен), во время которых
благосостояние страны быстро повышается, оказывают на самоубийства такое же
действие, что и экономические бедствия. Это происходит в результате
потрясения коллективного строя. Всякое нарушение равновесия, потрясение
основ толкает на добровольную смерть.
Преследовать какую-либо заведомо недостижимую цель значит обрекать себя
на вечное состояние недовольства. Чем большего достигает человек, тем
большего он будет желать. Общество же как бы иерархизирует социальные
функции, и каждый индивид находит себе нишу и примиряется со своим
положением, стремясь уже не к невозможному, но к тому, что в данном
обществе является нормальной наградой за его деятельность. В период же
внезапных социальных преобразований общество оказывается временно не
способным проявлять нужное воздействие на человека, поэтому и происходят
резкие повышения кривой самоубийств.2. Выше была приведена социологическая модель самоубийств. Сейчас же я
попытаюсь изложить типологию из работы Тихоненко В.А., принятую в МНИИ
психиатрии. Она основана на категории цели и дает возможность отграничить
суицидальное поведение от внешне сходных вариантов самоповреждений и
дифференцировать истинные суициды от демонстративно-шантажных.
Целью истинных самоубийств, покушений и тенденций является лишение себя
жизни. В качестве конечного результата предполагается смерть, однако,
степень действительной желаемости смерти чрезвычайно различна, что
отражается на условиях и способах реализации суицидальных тенденций.
Демонстративно-шантажное суицидальное поведение своей целью предполагает
не лишение себя жизни, а демонстрацию этого намерения.
Хотя такая демонстрация зачастую оканчивается завершенным суицидом
вследствие недоучета реальных обстоятельств.
В отличие от суицидального поведения самоповреждения или
членовредительства вообще не направляются представлениями о смерти. Цель их
ограничивается лишь повреждением того или иного органа, что находит свое
выражение и в способах реализации и в особенностях поведения субъекта.
Наконец, как уже отмечалось ранее, опасные для жизни действия,
направляемые иными целями, следует относить к несчастным случаям.
Тихоненко в своей работе приводит следующий пример: Самопорезы бритвой в
области предплечья могут быть отнесены: а) к числу истинных суицидальных
попыток, — если конечной целью была смерть от кровопотери, б) к разряду
демонстративно-шантажных покушений — если целью было продемонстрировать
окружающим намерение умереть, при отсутствии такового, в) к
самоповреждениям — если цель ограничивалась
желанием испытать физическую боль или углублением состояния
наркотического опьянения (путем ограниченной кровопотери), г) к несчастным
случаям — если, к примеру, по бредовым соображениям самопорезы преследовали
цель “выпустить из крови бесов”.3. Следует также рассмотреть еще одну классификацию, которая основана на
категории личного смысла, как отношения не совпадающих между собой цели
действия — суицида — и мотива деятельности, в которую он включен. Тихоненко
выделяет следующие типы: протест, месть; призыв; избежание (наказания,
страдания); самонаказание; отказ.
“Протестные” формы суицидального поведения возникают в ситуации
конфликта, когда объективное его звено враждебно или агрессивно по
отношению к субъекту, а смысл самоубийства заключается в негативном
воздействии на объективное звено. Месть — это конкретная форма протеста,
нанесение конкретного ущерба враждебному окружению. Данные формы поведения
предполагают наличие высокой степени самооценки и самоценности, активную
или агрессивную позицию личности.
Смысл суицидального поведения типа “призыва” состоит в активации помощи
извне с целью изменения ситуации. При этом позиция личности пассивна.
При суицидах “избежания” суть конфликта — в угрозе личностному или
биологическому существованию, которой противостоит высокая самоценность.
Смысл самоубийства заключается в избежании непереносимой наличной угрозы
путем самоустранения.
“Самонаказание” можно определить как протест во внутреннем плане
личности, конфликт, по преимуществу внутренний, при своеобразном
расщеплении “я”, сосуществовании двух ролей: “я — судьи” и “я —
подсудимого”. Причем смысл таких суицидов имеет несколько разные оттенки в
случаях “уничтожения в себе врага” и “искупления вины”.
Если в предыдущих случаях цель суицида и мотив деятельности не совпадали,
что давало основание квалифицировать суицидальное поведение как действие,
то при суицидах “отказа” обнаружить заметное расхождение цели и мотива не
удается, т.е. мотивом является отказ от существования, а целью — лишение
себя жизни.Анализ суицида в России (90-е гг.)
Общественная жизнь в России за последнее десятилетие была яркой и
насыщенной, так что различные социальные группы сполна смогли ощутить на
себе действие многочисленных изменений. Духовно-нравственный кризис
последней стадии застоя, проявившийся в настойчивых мечтаниях о некоем
гуманном правовом государстве, на фоне полного отсутствия национальной
идеи, бессмысленных раздумьях о судьбах России и осознании краха надежд на
коммунистическое будущее, имел своим логичным последствием ликвидацию СССР.
После этой непродолжительной депрессии, на горизонте вдруг снова возник
светлый образ надежды – признак наметившегося процесса проникновения т.н.
“западной культуры” и мечтаний о демократическом государстве. Многие люди
находились в состоянии безудержной эйфории – привыкали к новой жизни,
расставались с признаками темного прошлого в виде партбилетов и мрачных
монументов вождей, были опьянены той скоростью, с которой они неслись по
течению, сметая все на своем пути. Но некоторый процент людей воспринял эти
подвижки негативно, для них наступал период всеобщего упадка, впрочем, они
особенно настойчиво не выказывали своего отношения. Некоторые, чересчур
проницательные, уже тогда оценили масштабы пропасти, в которую
проваливается гигантская империя. Нельзя не учитывать и такой важный факт,
как дезорганизация общества, разобщение отдельных индивидов, которая
началась еще в 80х и продолжается по сей день.
Далее в период экономической либерализации, ознаменовавшей собой новый
поворотный курс в сторону реформ, у людей, внимавшим заверениям политиков,
вконец вскружилась голова – они уже грезили миллионами, дачами,
автомобилями и роскошью. Последний барьер упал – предел человеческим
возможностям безграничен! Деятельность индивида не сдерживается более
государством, идеологией, религией, отношением общества. В такой ситуации
неизбежно наблюдается разделение людей на тех, у кого свершилось крушение
всех планов (впустую потрачены десятки лет жизни!) и на тех, кто рвался
поскорее стать хозяевами жизни. Дикая приватизация, красивые военные
мятежи, и полное отсутствие цензуры при резкой активизации деятельности
масс-медиа – все это способствовало формированию у россиян особого
мировоззрения, отрицающего любые непоколебимые материальные и духовные
ценности, равно как и всякие гарантии завтрашнего дня. Для такой страны это
было большим потрясением. И вот, на фоне этих социальных явлений, обществу
навязывается новая идеология, краеугольными камнем которой являются идеи
упомянутой демократии, российской государственности, христианской религии,
антифашизма и антитоталитаризма. Эта идеология не была разделена большей
частью российского общества, однако основные идеи все же нашли свое
отражение (крайне гипертрофированное) в официальной внутренней политике
государства. После этого кризисы стали обычным явлением: экономический,
промышленный, политический.
Таким образом, все изложенное выше, по отношению к социальным группам
можно охарактеризовать одним определением – аномией, т.е. общим состоянием
дезорганизации общества.
Теперь же обратимся самым непосредственным образом к рассматриваемой
проблеме. Для начала нужно определиться, каков в целом уровень самоубийств
в России по отношению к общемировому показателю, насколько часты случаи
суицида по сравнению с другими странами. Для этого приведем следующие
данные за 1996 год по США и России.
В США зарегистрировано 10.8 случаев самоубийств на 100000 жителей;
В России — 39.3 случаев самоубийств на 100000 жителей.
Суицид есть девятая из ведущих причин смерти в США и шестая из ведущих
причин смерти в России.
Вообще, Россия занимает одно из ведущих мест по числу самоубийств. При
этом особенно бросается в глаза тот факт, что в России чрезвычайно высок
показатель самоубийств среди мужчин, при низком показателе среди женщин. По
последним данным, свыше 80% самоубийств приходится на долю мужчин. Кроме
того, среди бывших республик СССР по уровню самоубийств мужчин к России
ближе всех страны Балтии. Чем объяснить такой высокий показатель у мужчин?
Одной из возможных причин является крайне неблагоприятные условия жизни
мужского населения. Общеизвестно, что мужская смертность в России гораздо
выше, чем женская, а продолжительность жизни мужчин существенно короче: для
женщин она составляет 71 год, а для мужчин — только 55 лет. Причем,
характерно, что мужчины очень часто не просто умирают, а гибнут. В 1992
году от несчастных случаев ушли в мир иной 300 человек на каждые 100 тысяч
жителей, что в 4 раза выше среднеевропейских показателей. Мало того, среди
этих явно безвременно ушедших мужчин самую большую группу составили
представители наиболее дееспособной возрастной группы — от 20 до 40 лет. На
долю именно этих мужчин ложится вся самая тяжелая и вредная физическая
работа, но зачастую и эту работу получить невозможно из-за высокого уровня
безработицы. А ведь способность зарабатывать деньги для мужчин значит очень
много, и мужик без работы есть неполноценный мужик. Поэтому можно вполне
определенно сказать, что чувство ущербности в среде работоспособного
мужского населения является достаточной мотивацией к совершению
самоубийства.
Лишь 20% мужчин уходят из жизни в пенсионном возрасте. У женщин
пенсионерки -самоубийцы составляют почти половину. Конечно, и алкоголизм
является весомой причиной – вследствие отсутствия культуры питья, причем
специфически российской. К этой же группе специфических причин относится
также низкий авторитет мужчины вообще и отца в частности. Россия, как это
ни странно, страна матриархальная – здесь с самого раннего возраста
воспитывается особое, уважительное отношение к женщине, да и воспитывают
подрастающее поколение одни лишь женщины! В самом деле: в России довольно
большой процент матерей-одиночек, а в рассматриваемом нами контексте –
какая — никакая семья – это уже мощный предохраняющий фактор от суицида. В
детских садах – воспитательницы, в школах – учительницы, большинство
преподавателей в университетах – женщины. Если мы обратимся к сфере
медицины – то и тут женщин гораздо больше чем мужчин. Высказанное
предположение находит свое неожиданное подтверждение в региональной
статистике самоубийств. Так, Российскими территориями с минимальным уровнем
смертности мужчин от самоубийств в 1996 г. были Ингушетия (где смертность
была нулевой), Карачаево-Черкессия, Дагестан, Северная Осетия, Кабардино-
Балкария, Ставропольский край и Ростовская область (т.е. северокавказский
регион), Воронежская область и гг.Москва и Санкт- Петербург. Смертность на
этих территориях колебалась от 0 до 36,1 на 100000, т.е. была близка к
европейскому уровню. В отношении Северного Кавказа это объясняется
“мужественностью” мужчины, его способностью противостоять влиянию внешней
среды и знать свое положение в обществе. Низкие показатели, относящиеся к
мегаполисам определяются тем, что умственный труд превалируют среди мужчин.
Кроме того, здесь сосредоточены центры управления и власти, где неизменное
большинство всегда за мужчинами.
Максимальные показатели смертности от самоубийств зафиксированы на
Европейском Севере (Пермская, Кировская и Архангельская области, республика
Карелия), в Поволжье (республики Марий-Эл, Башкортостан, Удмуртия), на юге
и северо-востоке Сибири (республики Бурятия и Алтай, Читинская область,
Чукотский автономный округ), и Дальнем Востоке (Еврейская автономная
область). В этих регионах смертность колеблется от 104 до 154 на 100000,
превышая, таким образом, смертность в странах Центральной и Восточной
Европы в 3-5 раз, в странах ЕС — в 5-7 раз.
Кроме того, что эти районы характеризуются более суровыми климатическими
условиями, а северный климат, как недавно было доказано учеными,
действительно влияет на показатель самоубийств в сторону увеличения,
негативное воздействие оказывает и остро ощущаемый во всех этих районах
дефицит мужского населения.
Больше всего самоубийств было зафиксировано в 1994 году. Если обратиться
к внешним причинам, которые повлияли на людей в решении свести счеты с
жизнью, то можно не затрудняясь найти объяснение данному факту.
В первую очередь, 94й год был ознаменован пиком инфляции, что означало
понижение благосостояния и уровня жизни населения, но и не только это: с
1994м годом было связано крушение надежд на возможность реформ во имя
стабильности, надежд, которые еще теплились в самом начале девяностых.
Наиболее обделенные слои населения оказались в самом безнадежном положении,
на первый план выходила животная борьба за существование. Менее бедный
средний класс не в меньшей мере испытал на себе действие обесценивания
денег – нельзя было надеяться даже на самих себя, ибо сбережения уже не
могли помочь в случае кризиса, а желание трудиться и зарабатывать деньги
оставалось далеко не у всех. Расстрел парламента в конце 1993 года вызвал
негативный общественный резонанс, и, как следствие, понимание ничтожности
демократических идеалов и принципов. Новые выборы, состоявшиеся также в
1993 году, не оправдали возлагаемых на них надежд. У обывателя вполне могло
сложиться ощущение замкнувшегося круга, и света в конце туннеля видно не
было.
Ощущение безнадежности очень сильно давит на психику, способствуя
суицидальным мыслям, и только постоянная необходимость бороться за свое
существование, за существование своей семьи могла выступить в роли некоего
сдерживающего фактора.
Помимо прочего, влияние общества на индивида оказалось крайне не велико –
старая правовая среда была разрушена (в 1993 принята новая Конституция), а
новая, по сути, не успела сформироваться, не было создано еще новых
социальных институтов.
В результате, все вышеперечисленное неизбежно привело к повышению числа
суицидов в 1994г., вслед за чем, ввиду некоторых объективных причин
(включая и то, что такое состояние общества, между прочим, именуемое
болезнью, как правило, не может продолжаться долго) число самоубийств стало
незначительно уменьшаться.
За последний год число самоубийств увеличилось на 3 процента, и составило
40 тысяч на 100 000 жителей. 1997 год можно охарактеризовать, как год с
минимальным показателем количества самоубийств за рассматриваемый нами
период.
Сохраняется тенденция сокращения населения — число умерших в сравнении с
январем-сентябрем 1998г. увеличилось на 104,7 тыс. человек, или на 7,0%.
При этом превышение умерших над родившимися возросло до 1,7 раза.
Естественная убыль в этом году составила 668 тысяч человек (со знаком
“минус”). Повышение уровня самоубийств за текущий год опять таки
объясняется общественно-политическими причинами.
В августе 1998 года разразился финансовый кризис, который опять изрядно
потрепал нервы и материальные сбережения граждан. Заметное повышение цен,
увеличение безработицы и банкротство ряда крупных компаний, внесли свою
лепту в повышение склонности к суициду среди различных слоев населения. К
сожалению, я не располагаю статистикой самоубийств по месяцам, поэтому
совершенно точно определить событие, сыгравшее наибольшую роль,
представляется затруднительным.
Теперь целесообразно будет упомянуть также и о возрастном характере
самоубийства.
В последнее время заметна явная тенденция к “омоложению” суицида, причем
это характерно для всех стран, не только для России. Однако в России, а
особенно в таких крупных городах, как Москва и Санкт-Петербург увеличение
случаев подростковых самоубийств проявляется особенно значительно (в
Петербурге лишь за девять месяцев 1998 года совершили суицидальные попытки
619 подростков; почти в полтора раза больше, чем за тот же период 1996
года). В целом по России число самоубийств у детей в 1995 году составило
2911 против 2795 в 1994 году. В 1996 году покончили с собой 2756 детей в
возрасте 5-19 лет, из них 2358 в возрасте 15-19 лет.
Причины этого явления по сути своей те же, что и у взрослого населения:
отсутствие механизмов воздействия общества на индивида, алкоголизм. Из
разряда личностных причин отмечу: чувство неприкаянности, банальную
антипатия к существующей жизни.
Ценностно-адаптивный подход дает новое решение вопросов суицида, которые
всё увереннее связываются с проблемами переоценки ценностей. Стремление к
смерти также как проявления деструктивности несёт свой позитивный смысл:
«Перед лицом смерти каждый человек вновь открывает для себя секрет своей
индивидуальности. Эта связь, вскрытая ещё эпикурейцами, но затем надолго
исчезнувшая из системы коллективных представлений, утверждается в сознании
человека позднего средневековья и до сих пор занимает прочное место в
духовном багаже человека западной цивилизации. …именно и только «перед
лицом смерти» человек способен осознать ценность своей жизни»…[2]
Что касается связи самоубийства и адаптации, то ещё Дюркгейм Э. [1897]
считал суицид «результатом разрыва интерперсональных связей личности,
отчуждения индивидуума от той социальной группы, к которой он
принадлежит…»
Таким образом, сведя эти два аспекта, мы можем сказать, что суицидальное
поведение может рассматриваться, как пассивно-деструктивный способ
реадаптации. Задача психолога состоит не в отведении пациента от
суицидальных мыслей, а, наоборот, в помощи достижения искусственного
состояния смерти, её имитации — психоэвтаназии, и не как самоцель, а для
выявления дезадаптивных ценностей, переоценки и дальнейшей работы с ними.
Становится более понятным тот положительный эффект, который сопровождает
подобные состояния:
«Эксперименты показали, что люди, прошедшие через психотерапевтический
опыт, когда испытываются ощущения, связанные со смертью и повторным
рождением, резко меняют своё представление о самих себе, об окружающем
мире. Преображается присущая им иерархия ценностей, исчезает чувство
отчуждения. Напротив, возникает чувство радости, безмятежности,
психологического благополучия, рождается вкус к жизни. Такой человек лучше
воспринимает мир»…[3]
Таким образом, можно классифицировать причины суицида:
1. Лично-семейные конфликты, в том числе семейные конфликты, развод;
болезнь, смерть близких; одиночество; неудачная любовь; оскорбления со
стороны окружающих; половая несостоятельность.
2. Состояние здоровья, в том числе психические заболевания; соматические
заболевания; уродства.
3. Конфликты, связанные с антисоциальным поведением суицидента, в том
числе опасение уголовной ответственности; боязнь иного наказания или
позора.
4. Материально-бытовые трудности.
5. Конфликты, связанные с работой или учебой, в том числе конфликты на
работе; неуспехи в учебе.
7. Общественно-политическая обстановка.
6. Другие мотивы.Предотвращение суицида.
Сегодня существует Международная ассоциация по предотвращению
самоубийств, по рекомендации которой во многих городах мира и нашей страны
были созданы службы предупреждения самоубийств. Это новая форма организации
медицинской и социально-психологической помощи людям, нуждающимся в
квалифицированном совете или медикаментозном лечении. Службы ориентированы
на широкие круги населения и, в первую очередь, на лиц, испытывающих
состояние психологического кризиса, людей, подверженных влиянию
стрессогенных факторов и являющихся потенциально суицидоопасными.
Одним из главных принципов деятельности служб является их анонимность.
Сознание, что личные, мучительные для человека вопросы не получат огласку,
делает пациента более раскованным, облегчает установление с ним контакта.
Неукоснительно соблюдается еще один принцип, рекомендуемый международными
суицидологическими организациями, — подразделение службы не должно
располагаться на территории психиатрических учреждений. Это устраняет
барьер, мешающий человеку обратиться к психотерапевту. Ведь нередко такому
шагу препятствует страх прослыть психически больным, быть поставленным на
психиатрический учет.
Службы могут быть укомплектованы как добровольцами, так и специалистами-
психотерапевтами. Главное преимущество службы состоит в том, что ее
основные звенья действуют не автономно, а объединены в систему. Структурные
подразделения — “телефон доверия”, кабинеты социально-психологической
помощи, кризисные стационары — имеют преемственную связь и координируются
центром.
Основным звеном в деле предотвращения самоубийств является анонимная
телефонная служба (“телефон доверия”), которая была основана в 1953 г. в
Лондоне священником Чад Вара и стала быстро распространяться во всех
государствах Европы и Америки. Цель телефонной службы — стремление
предложить любому человеку, находящемуся в кризисной ситуации и
помышляющему о самоубийстве, телефонный контакт с сотрудником, готовым
выслушать его как друг, способным помочь абоненту преодолеть кризисную
ситуацию, с которой он столкнулся. Среди принципов службы особое место
занимает доверительность, абсолютная секретность, запрет требовать
вознаграждения за услуги и запрет оказания любого давления. Принципы
работников служб — “не судить, не критиковать и даже не удивляться”, а
помочь абоненту самостоятельно прийти к правильному решению. Население
широко информируется о наличии “телефонов доверия”, но самоубийства при
этом не упоминаются, сообщается только, что оказывается “помощь в беде,
безнадежности и депрессии”.
Тем не менее, острые медико-социальные проблемы не решаются сам собой.
Многолетний опыт суицидологической работы свидетельствует о том, что
оснований для самоуспокоения в этом вопросе чрезвычайно мало. Поэтому
необходимо продолжать работу в этом направлении, как научную, так и
практическую.Заключение
Итак, рассмотрев проблему суицидов, можно прийти к выводу, что это
явление является крайней формой отклоняющегося поведения личности, ее
социально-психологической адаптации. Совершаются самоубийства по различным
мотивам и поводам, но всегда вытекают из конфликта либо внутри личности,
либо личности и окружающей среды, когда индивид не может разрешить такой
конфликт иным, более позитивным путем. Из приведенных в работе данных можно
сделать вывод, что на уровень самоубийств влияют как объективные, так и
чисто субъективные факторы. И хотя мною были рассмотрены далеко не все
пласты данного явления, все же очевидно, что самоубийства — явление
негативное и необходимо разрабатывать способы борьбы с ним или хотя бы
искать возможности снизить его уровень. Лучше всего было бы суметь
обеспечить лицу помощь в разрешении конфликта на пресуицидальной стадии, не
доводя дело до самоубийства. Однако для этого необходима дальнейшая
разработка данной проблемы.
И наконец, последний и, наверное, главный вывод. Так как же можно
охарактеризовать в целом для России положение со смертностью в результате
самоубийств? Российская Федерация – страна со средневысоким показателем
самоубийств. Наша страна, безусловно, не нуждается в каких либо специальных
мерах для стабилизации этого показателя. Самоубийства не являются
катастрофой для России, как об этом любят кричать некоторые представители
прессы, сейчас гораздо важнее проблема смертности в результате болезней.
Полностью избавиться от самоубийств среди граждан не удавалось ни одному
государству и, наверное, не удастся в будущем, ведь во многих странах даже
в крайне стабильные и благополучные периоды наблюдались резкие всплески
самоубийств.Список литературы
1. “Актуальные проблемы суицидологии” под ред. Портнова А.А. М., 1978.
2. Волков Ю.Г., Нечипуренко В.Н. и др. Социология: курс лекций: Учебное
пособие. – Ростов-н/Д: Феникс, 1999.
3. Гуревич П. С. О жизни и смерти // Жизнь земная и последующая. Сборник.-
М., Политиздат,1991.
4. Дюркгейм Э. «Самоубийство (социологический этюд)». М., Мысль, 1994.
5. Камю А. «Бунтующий человек»., М., Политиздат., 1990
6. Радугин А.А., Радугин К.А. Социология. Курс лекций. — М.: Центр, 1997
7. Фролов С.С. Социология. — М.: Логос, 1996
8. Белоглазов Г. «Социологический анализ самоубийств в России» (www
вариант).
9. Ворошилов С., Гилинский Я. “Военная девиантология”// РЖ,1995,№3.
10. Иванов В.Н. Девиантное поведение: причины и масштабы // Социально-
политический журнал. – 1995. — № 2.
11. Ланцова Л.А., Шурупова М.Ф. Социологическая теория девиантного
поведения // Социально-политический журнал. – 1993. — № 4.
12. Осипова О.С. Девиантное поведение: благо или зло? // Социс. – 1998. —
№ 9.
13. Пелипа В. Е. «Депрессия и суицид в практике общесоматических лечебных
учреждений» // Лечащий врач №06/98
14. Смедович С.Г. “ Самоубийство в зеркале статистики”//Социс., 1990, № 4.————————
[1] А.Камю. «Бунтующий человек»., М., Политиздат., 1990, C.24
[2] Гуревич П. С. О жизни и смерти // Жизнь земная и последующая.
Сборник.- М., Политиздат,1991, стр. 401-412
[3]Гуревич П. С. О жизни и смерти // Жизнь земная и последующая. Сборник.-
М., Политиздат,1991, стр. 401-412
