Содержание.
1. Краткая история доаристотелевской риторики. Ораторское искусство
Греции IV века
2. «Риторика» Аристотеля
Определение риторики Аристотелем
Место «Риторики»
Аналитика и диалектика как теоретическая база риторики
Процесс убеждения (способы и приёмы убеждения)
Необходимые условия убедительности речи
Истинность, правдоподобность
Эмоциональная сторона речи
Стиль речи
3. Заключение
4. Список использованной литературыКраткая история доаристотелевской риторики. Ораторское искусство Греции
IV века.Греция IV в. дала плеяду блестящих ораторов. Начало культивирования
устного слова было положено софистами, которые, будучи сами выдающимися
мастерами красноречия, обучали и других этому искусству. Они основали
школы, где за плату каждый желающий мог узнать правила построения речи,
надлежащей манеры ее произнесения, эффектной подачи материала. В Афинах,
центре культурной жизни Эллады, все видные политические деятели были
превосходными ораторами. Свободно владел словом Перикл; его речи,
целенаправленные и убежденные, с точными и образными сравнениями
производили на слушателей огромное впечатление.
Известны два основных типа речей — политические и судебные. Высшим
достижением ораторского искусства признавались политические речи, а среди
них наиболее важными считались совещательные, т. е. посвященные обсуждению
конкретных вопросов, которые требовали принятия конкретных мер. Источники
показывают, что аттическими ораторами был поставлен и дискутировался вопрос
о месте, занимаемом ими в государстве и назначении их выступлений.
Большинство из них полагало, что назначение политических речей — приносить
благо, а долг оратора как гражданина — обратить дар слова на пользу родному
городу. Темой обсуждений были злободневные вопросы современности и более
общие проблемы: основы внутренней и внешней политики, принципы межполисных
отношений, отношение эллинов к негрекам.
Из представителей старшего поколения ораторов наибольшей известностью
пользовались Антифонт, Андокид и Горгий. Выдающимся оратором был Исократ
(436-338 гг.), его античные биографы насчитывали до 60 принадлежащих ему
речей, до наших дней дошла лишь треть. Демосфен (384-322 гг.) также оставил
о себе память как о выдающемся ораторе.
По своим политическим взглядам оратор — сторонник демократии, которая
ассоциируется у него с независимостью. Его речи позволили исследователям
воссоздать многие положения демократической теории: ее понимание
государства, законов, социальных отношений, войн. Преданность Демосфена
демократическому строю не исключала критического отношения к его
недостаткам. Демосфен довольно резко указывает на пассивность граждан, не
желающих сражаться за свои права, на рост аполитичности, неумение и
нежелание действовать быстро и решительно, склонность к бесконечным
словопрениям, т. е. на все, что ослабляло позицию Афин и было на руку
Македонии.
Политическими соратниками Демосфена были Гиперид и Ликург. Гиперид (389-
322 гг.), один из лучших аттических ораторов, принимал деятельное участие в
антимакедонской войне. Ликург (390-325 гг.) интересовался не столько
внешней, сколько внутренней политикой, управлял афинскими финансами. До
нашего времени дошла лишь одна его речь. Как оратор он обладал, видимо,
большой силой, логикой, способностью убеждения.
В числе противников Демосфена находились сторонники промакедонской
группировки Эсхин и Динарх. Эсхин (397-322 гг.), разносторонне образованный
человек, бывший не только талантливым оратором, но и актером, известен
своими дискуссиями с Демосфеном. О Динархе (родился в 396 г.), которого
причисляли к десяти наиболее прославленным аттическим ораторам,
биографических сведений меньше, чем о других. Приверженец Македонии, он
приобрел печальную известность пасквилями против Демосфена.
Два оратора прославили себя не на политическом, а на судебном поприще.
Лисии (459-380 гг.) был метеком, оказавшим много услуг афинской демократии.
Живость изображения, хорошее знание законов, удивительное, по отзыву
Дионисия Галикарнасского, изящество речи обеспечивали ему в судебных
разбирательствах неизменные победы.
Долгая и частая практика выступлений, появление блестящих и прославленных
ораторов не могли пройти бесследно для теоретической мысли. В IV в.
появилось фундаментальное исследование, посвященное красноречию, —
«Риторика» Аристотеля. В ней дан настолько интересный и глубокий анализ
искусства убеждения, что много столетий спустя, в наши дни, специалисты по
пропаганде находят там идеи, считавшиеся достижением только нового времени.«Риторика» Аристотеля.
Проблемы риторики с логической точки зрения особенно тщательно
исследовал ученик Платона Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди
которых следует выделить его знаменитую «Риторику». В ней риторика
определяется как учение, способствующее находить возможные способы
убеждения относительно каждого данного предмета. Это, по мнению
Аристотеля, не составляет задачи какого-нибудь другого искусства, потому
что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно
того, что принадлежит к ее области. Всеобщий характер риторики, как
искусства убеждения, по своей природе сходен с диалектикой.
«Риторика» в известной степени стоит особняком как среди сочинений
самого Аристотеля, так и среди других античных сочинений по риторике.
Прежде всего, аристотелевский трактат был создан раньше, чем разработанная
система риторический категорий сформировалась окончательно.
Предшественниками Аристотеля можно назвать только школу Исократа, один из
представитель которой, Теодект, позже оказался в Академии Платона. Теодекту
принадлежит особое сочинение по риторике, бывшее обработанным им конспектом
лекций молодого Аристотеля. Это несохранившееся сочинение, наряду с
известным поныне трактатом ритора Анаксимена, очевидно, содержало много
ценных практических советов и указаний, но было весьма слабо по части
теории.
Первый же классический античный трактат по риторике принадлежал уже
ученику Аристотеля — Феофрасту. Именно это сочинение лежало в основе всех
эллинистических теоретических построений. Однако Феофрастовский труд вовсе
не потому заслонил собою труд учителя, что был более систематичен или
полон. Ни одно античное сочинение по риторике, сколь бы много и
систематизировано, оно не обсуждало детали выбора слов и виды речевых
фигур, не содержало попытки истолкования сущности риторического искусства и
впечатления, которое оно производило на слушателя.
Аристотелевская же «Риторика», кстати, весьма много проигрывая в
последовательности изложения, предлагает попытку такого рода понимания.
Хотелось бы заметить, что само понятие о риторике по отношению к античному
ее варианту представляется неудовлетворительным. Риторику называют то
искусством красноречия, то теорией стиля. При более пристальном
рассмотрении оказывается, что ее положения менее всего относятся к умению
изъясняться «украшенными словесами». Несмотря на то, что по-гречески
оратор — rhe:tor, а риторика — rhe:torhika, античная риторика вовсе не
является ни ораторским искусством, ни искусством произнесение изящных
речей. Прежде всего, слово «ритор» имело два значения: как произносящий
речи и как один из учителей (последний остался «ритором» и в Риме, в то
время как первый стал «оратором»).
Для правильного понимания взглядов Аристотеля необходимо учитывать то
различие, которое он проводит между аналитикой и диалектикой. Аналитика
для него тождественна формальной логике, точнее, теории силлогистических
умозаключений. В ней анализируются способы построения правильных
силлогизмов и раскрываются ошибки, которые встречаются в такого рода
умозаключениях. В диалектике же рассматриваются общие вопросы, связанные
с использованием несиллогистических умозаключений, а именно рассуждений
по аналогии и индуктивные обобщения. Поскольку заключения таких
рассуждений имеют лишь вероятностный, или правдоподобный, характер, то
они представляют собой мнения, а не доказательства.
Риторика отличается от аналитики и диалектики прежде всего своим
прикладным характером, так как она предназначена для того, чтобы убеждать
людей в ходе полемики, в публичной речи или судебном споре. Но поскольку
наилучшей силой убеждения обладает доказательство, которое изучается в
аналитике, то Аристотель считает последнюю теоретической основой риторики.
Правда, в устной речи было трудно пользоваться развернутыми
силлогизмами, поэтому вместо них там обращаются к сокращенным силлогизмам
или энтимемам.
Диалектика также выступает в качестве теоретической основы риторики,
поскольку в ней изучаются такие несиллогистические формы рассуждений, как
индукция и аналогия. Опять-таки для краткости речи вместо полного
перечисления случаев, на которых строится индуктивное обобщение, ораторы
чаще всего прибегают к примерам. Таким образом, энтимемы и примеры
являются главными способами, на которых оратор строит свою логику
убеждения.
Что касается самого процесса убеждения, то автор «Риторики»
различает, с одной стороны, способы или приемы убеждения, которые не
нами изобретены и называет их нетехническими, а с другой технические
методы, которые могут быть созданы нами с помощью метода и наших
собственных средств.
К первому роду относятся всевозможные факты, данные, свидетельства
и т. п. посылки, на которые опираются в доказательных и правдоподобных
рассуждениях. Сам Аристотель причисляет к ним свидетельства очевидцев,
письменные договоры, клятвы и даже показания, данные под пыткой. В
современной логике они чаще всего называются посылками, основаниями
доказательства, нередко также аргументами или доводами. Во избежание
недоразумений заметим, что в дальнейшем под аргументацией мы будем
понимать не только анализ доводов или аргументов, но весь процесс
убеждения, включающий также обсуждение способов вывода заключений из этих
аргументов.
Аристотель относит к техническим средствам убеждения как раз эти
способы вывода, посредством которых аргументы, т. е. нетехнические
способы убеждения по его терминологии, связываются с выводимыми из них
заключениями. Наиболее распространенными формами логического вывода
являются дедуктивные умозаключения, в которых заключение с логической
необходимостью вытекает из посылок как аргументов.
Сам Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся силлогистические
умозаключения или короче, силлогизмы. Они подробно исследуются в
«Аналитиках». Но кроме них он обращается также к правдоподобным, или
вероятностным, рассуждениям, которые он называет диалектическими, и
противопоставляет их доказательным.
Доказательство, читаем мы в «Топике», имеется тогда, когда
умозаключение строится из истинных и первых (положений), т. е. из таких,
знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных
(положений). Диалектическое же умозаключение- это то, которое строится
из правдоподобных (положений).
Интересно отметить, что он определяет вероятное как то, что
случается по большей части, и не просто то, что случается, как определяют
некоторые, но то, что может случиться и иначе. В этом определении мы
можем заметить сходство с современной частотной интерпретацией
вероятности.
Таким образом, убедительность любой речи, позиции в споре, публичном
выступлении основывается, согласно Аристотелю, во-первых, на истинности
или по крайней мере правдоподобности приводимых аргументов, доводов,
посылок, которые он называет нетехническими, не нами созданными
средствами убеждения. Во-вторых, она зависит также от тех методов или
логических правил, с помощью которых из имеющихся аргументов выводятся
или, точнее, получаются заключения. О выводе говорят лишь в дедуктивных,
доказательных умозаключениях. В недедуктивных рассуждениях, в частности
индуктивных, приходится ограничиваться термином «наведение». Поскольку,
однако, явное и развернутое использование дедуктивных и индуктивных
умозаключений крайне усложнило бы речь, то в риторике Аристотель
рекомендует использовать более гибкие и ослабленные их варианты, а именно
вместо силлогизмов — энтимемы, а индукции — примеры. Под энтимемой, как
уже отмечалось выше, подразумевают сокращенный силлогизм, в котором
пропущена та или иная посылка, хотя она легко подразумевается, а в случае
необходимости ее нетрудно восстановить. В реальном рассуждении люди
практически так всегда и поступают и именно поэтому Аристотель
рекомендует также подходить к риторике. Точно так же в обычной речи
достаточно сослаться на типичный пример, который может навести на
индуктивное обобщение. Не случайно поэтому индукцию называют наведением.
Четкое различие между основными понятиями и методами логики и
диалектики, с одной стороны, и риторики, с другой, Аристотель проводит в
своем главном труде по риторике. Что же касается способов доказывать
действительным или кажущимся образом, пишет он там, то как в диалектике
есть наведение, силлогизм и кажущийся силлогизм, точно так же есть и
здесь, потому что пример есть не что иное, как наведение, энтимема —
силлогизм, кажущаяся энтимема — кажущийся силлогизм.
«Я называю энтимемой риторический силлогизм, а примером риторическое
наведение: ведь и все ораторы излагают свои доводы, или приводя примеры,
или строя энтимемы, и помимо этого не пользуются никакими способами
доказательства».
Особое внимание автор «Риторики» обращает на различие между энтимемами
двух видов: диалектическими и риторическими, в которых посылки имеют
общий, универсальный характер, с одной стороны, и с другой, энтимемами
частного характера.
Для характеристики первых Аристотель использует понятие топа, или
общего места. «В них, — пишет он, — мы говорим общими местами, топами». В
энтимемах частного характера посылками служат суждения, относящиеся к
отдельным видам явлений и конкретных событий. Хотя знание последних
способствует лучшему пониманию конкретных, специальных наук, тем не менее
знание топов и основанных на них силлогизмов позволяет, во-первых, выявить
связь между общим и частным, во-вторых, умело их использовать в качестве
общепризнанных средств убеждения.
Такова в общих чертах аристотелевская концепция риторики,
опирающаяся скорее на логику, чем на философию и диалектический метод в
сократовско-платоновском понимании этого термина. В отличие от Платона
диалектика для Аристотеля означает анализ всех несиллогистических форм
рассуждения, в частности аналогии и индукции.
Убедительность речей в огромной степени зависит от эмоциональной
природы людей или, как говорит Аристотель, от их страстей. Под влиянием
страстей возникает или исчезает доверие людей, с ними же связано
изменение их решений по различным вопросам, чувство удовольствия и
неудовольствия, выражающееся в гневе, сострадании, страхе и т. п.
Поскольку именно страсти часто оказывают решающее влияние на поведение
людей, то Аристотель всю вторую часть своей «Риторики» посвящает
скрупулезному исследованию различного рода страстей, а самое главное
тому, как оратор должен воспользоваться ими для достижения своей цели.
С эмоциональной стороной речей тесно связан их стиль. Чтобы речь
произвела должное впечатление, стиль должен быть полон чувства, отражать
характер и соответствовать истинному положению вещей. Поэтому о вещах,
вызывающих презрение и негодование, советует великий грек, необходимо
«говорить языком гневающимся, о вещах похвальных с восхищением, а о
вещах, возбуждающих смирение и сострадание, — языком смиренным». Другими
словами, истинное положение вещей диктует соответствующий стиль речи.Заключение.
В аристотелевских сочинениях нашли отражение все важнейшие
принципы, на которых основывается доказательность, эмоционально-
психологическая и стилистическая адекватность публичной речи. Можно с
полной уверенностью сказать, что «Риторика» Аристотеля представляет собой
наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших проблем
ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с
аргументацией.
Именно на этой основе в античном мире сформировалась аристотелевская
традиция, которая, в отличие от платоновской, переносит центр тяжести с
диалога на публичную речь, будь то выступление на форуме, народном
собрании, в судебном заседании и т. п. В связи с этим значительно
расширились и обогатились приемы и методы аргументации, а вместе с ними и
возможности самой риторики. Можно поэтому сказать, что Аристотель заложил
фундамент риторической системы, которая получила название классической, и
которая на протяжении свыше двух с половиной тысячелетий принималась в
качестве образца для обучения искусству публичной речи. Более того, идеи
Аристотеля послужили основой для возникновения одного из современных
направлений в теории аргументации, которое его родоначальник бельгийский
философ Х. Перельман назвал «Новой риторикой». Это свидетельствует о том,
что аристотелевская риторика ориентировалась прежде всего на логические
принципы убеждения, что придавало ей прочные, надежные основания и
обеспечивало стройность и последовательность в процессе аргументации.Список литературы.
1. Античные риторики. М., 1978. Античные теории языка и стиля. СПб., 1996.
2. Аристотель. Соч. в 4 — х т. М., 1976.
3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов.
М., 1979.
4. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика.
М., 1976.
5. Аристотель. Риторика. Кн.III//Аверинцев С.С. риторика и истоки
европейской литературной традиции. М., 1996
6. Аристотель и античная литература. М., 1978
7. Брынская О.П. систематизация основных понятий риторики, данных в
трактате Аристотеля «Риторика». М., 1987
