Драма “Гроза”, написанная в 1859 году, в пору
общественного подъема накануне крестьянской реформы, как бы венчала первый этап
творческой деятельности Островского, цикл его пьес о “темном царстве”. Эта
пьеса была необыкновенно популярна. Драма была поставлена на сценах почти всех
театров России: от крупных столичных до театров маленьких, затерянных
городишек. И неудивительно, ведь Островский в пьесе показал новую героиню,
символизировавшую протест против старого уклада, символизировавшую ростки новой
жизни. А именно так пьеса была воспринята общественностью. Даже цензоры
восприняли “Грозу” именно как общественную пьесу, так как требовали от
Островского вовсе убрать Кабаниху: им почудилось, что Кабаниха пародия на царя,
“Николай Павлович в юбке”.
По словам В. Лакшина, “Гроза” поразила современников
Островского своей “поэтической силой и драматизмом рассказа о судьбе Катерины”.
Пьеса была воспринята как обличение купеческих норм нравственности и произвола,
господствовавших в стране.
Я думаю, что никто не будет спорить с тем, что судьба
Катерины действительно драматична. Она, возможно, сама того не осознавая,
протестовала против самодурства и деспотизма общества, в котором жила. Ее
добровольная смерть как раз и есть вызов этой самодурной силе. Но возможен ли
был иной исход?
После некоторых размышлений можно прийти к мнению, что
теоретически у Катерины Кабановой все же был выбор. Попробуем проанализировать
возможные разрешения конфликта пьесы.
Первый и, пожалуй, самый желанный путь — это уехать с
Борисом. Именно на это надеется бедная женщина, когда идет на последнее
свидание с любимым человеком. Но Борис, этот “образованный Тихон”, не в
состоянии отвечать за свои поступки, не в состоянии взвалить ответственность на
себя. Он отказывает Катерине. Последняя надежда рушится.
Второй путь — получить развод. Но в то время, чтобы
получить развод, можно было прождать очень долго, да и нужно было пройти все
инстанции, испытать все унижения. Если развод был редок в дворянских семьях
(вспомним Анну Каренину), то для купеческой семьи он был просто невозможен.
Третий путь — уйти в монастырь. Но мужнюю жену не
могли принять в монастырь. Ее бы там все равно отыскали и вернули к мужу.
Четвертый и самый страшный путь — путь Катерины
Измайловой. Избавиться от мужа и свекрови, убить их. Но не может Катерина
Кабанова избрать этот путь, не может причинить другому человеку боль, не может
нарушить пятую заповедь “не убий”, так как необыкновенно набожна.
Не могла Катерина и жить по принципу Варвары: “Делай
что хочешь, лишь бы все шито да крыто было”. Натура Катерины не может смириться
с ложью. Просто уйти от мужа и вернуться в родительский дом было нельзя, ее бы
нашли и вернули, а ее позор лег бы на всю семью.
Оставался еще один путь — жить с Тихоном по-прежнему,
ведь он ее по-своему любил и простил ее грех. Но могла ли Катерина выслушивать
ежедневные понукания и упреки свекрови? Да и главное не в этом. С Борисом
Катерина испытала настоящую любовь, познала прелесть близости с любимым
человеком, радость находиться в его объятиях. И разве можно после этого жить с
нелюбимым мужем, находящимся под каблуком Кабанихи, мужем, который даже не
способен защитить жену от оскорблений матери? Конечно же, нет! Полюбив Бориса,
Катерина уже не могла любить никого другого. Ее цельная натура, идущая на
поводу у чувства, не допускала даже мысли об этом. Она и думать о возвращении в
дом Кабановых не могла: “Мне что домой, что в могилу — все равно. Да, что
домой, что в могилу!.. В могиле лучше… А об жизни и думать не хочется… И
люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!.. Жить нельзя! Грех!”
Таким образом, единственным выходом для Катерины было
самоубийство. Такое решение вовсе не слабость, а сила ее характера. Известно,
что самоубийство в христианской традиции — величайший грех. Самоубийц хоронят
за оградой церкви и не отпевают. Но и это не пугает набожную Катерину.
“Молиться не будут? — восклицает она. — Кто любят, тот будет молиться…” Такой
душевной одаренности и такой цельности, как у Катерины, одна награда — смерть.
Безусловно, Катерина — “луч света в темном царстве”,
но с ее смертью он не гаснет. Луч пробил брешь среди грозных туч — мира Диких и
Кабаних. Эта брешь- язва в “темном царстве”. Смерть Катерины служит немым
упреком как Борису, “слепо покоряющегося воле Дикого”, так и Тихону,
“безвольной жертве страха перед матерью”. Катерина заставляет внутренне
встрепенуться апатичного Тихона, который в исступлении обвиняет мать: “Вы ее
погубили! Вы! Вы!”
В. Лакшин писал об этой последней сцене драмы: “Эта,
хоть по всей видимости и непрочная, победа перед страхом авторитета составляет
содержание едва ли не самой психологически острой и смелой сцены, достойно
венчающей всю драму”.
