Главные
особенности лирики поэта — тождество явлений внешнего мира и состояний
человеческой души, всеобщая одухотворенность природы. Это и определило не
только философское содержание, но и художественные особенности поэзии Тютчева.
Привлечение образов природы для сравнения с различными периодами жизни человека
— один из главных художественных приемов в стихотворениях поэта. Излюбленный
тютчевский прием — олицетворение («тени смесились», «звук
уснул«). Л.Я. Гинзбург писала: »Детали рисуемой поэтом картины
природы — это не описательные подробности пейзажа, а философские символы
единства и одушевленности природы»

Пейзажную
лирику Тютчева точнее будет называть пейзажно-философской. Изображение природы
и мысль о природе сплавлены в ней воедино. Природа, по Тютчеву, вела более
«честную» жизнь до человека и без него, чем после того, как человек
появится в ней. 

Величие,
великолепие открывает поэт в окружающем мире, мире природы. Она одухотворена,
олицетворяет ту самую «живую жизнь, по которой тоскует человек»:
«Не то, что мните вы, природа, // Не слепок, не бездушный лик, // В ней
есть душа, в ней есть свобода, // В ней есть любовь, в ней есть язык…» Природа
в лирике Тютчева имеет два лика — хаотический и гармонический, и от человека
зависит, способен ли он услышать, увидеть и понять этот мир. Стремясь к
гармонии, душа человеческая обращается как к спасению, к природе как к божьему
творению, ибо она вечна, естественна, полна одухотворенности.

Мир
природы для Тютчева — живое существо, наделенное душой. Ночной ветер
«понятным сердцу языком» твердит поэту о «непонятной муке»;
поэту доступны «певучесть морских волн» и гармония «стихийных
споров». Но где же благо? В гармонии природы или в лежащем под нею хаосе?
Тютчев ответа не нашел. «Вещая душа» его вечно билась «на пороге
как бы двойного бытия». 

Поэт
стремится к цельности, к единству между природным миром и человеческим
«Я». «Все во мне, — и я во всем» — восклицает поэт. Тютчев,
как и Гете, одним из первых поднял знамя борьбы за целостное ощущение мира.
Рационализм свел природу к мертвому началу. Из природы ушла тайна, из мира ушло
ощущение родства между человеком и стихийными силами. Тютчев страстно желал
слиться с природой. 

И
когда поэту удается понять язык природы, ее душу, он достигает ощущения связи
со всем миром: «Все во мне, — и я во всем».

Для
поэта в изображении природы привлекательны и пышность южных красок, и
волшебство горных массивов, и «грустные места» средней России. Но
особенно пристрастен поэт к водной стихии. Чуть ли не в трети стихотворений
речь идет о воде, море, океане, фонтане, дожде, грозе, тумане, радуге. Непокой,
движение водных струй сродни природе души человеческой, живущей сильными
страстями, обуреваемой высокими помыслами:

Как
хорошо ты, о море ночное, —

Здесь
лучезарно, там сизо-темно…

В
лунном сиянии, словно живое, 

Ходит,
и дышит, и блещет оно…

В
этом волнении, в этом сиянье,

Весь,
как во сне, я потерян стою —

О,
как охотно бы в их обаянье

Всю
потопил бы я душу свою…

(«Как
хорошо ты, о море ночное…»)

 Любуясь морем, восхищаясь его великолепием,
автор подчеркивает близость стихийной жизни моря и непостижимых глубин души
человеческой. Сравнение «как во сне» передает преклонение человека
перед величием природы, жизни, вечности.

Природа
и человек живут по одним законам. С угасанием жизни природы угасает и жизнь
человека. В стихотворении «Осенний вечер» изображается не только
«вечер года», но и «кроткое», а потому «светлое»
увядание человеческой жизни:

 …и на всем

Та
кроткая улыбка увяданья,

Что
в существе разумном мы зовем

Божественной
стыдливостью страданья!

(«Осенний
вечер»)

 Поэт говорит:

Есть
в светлости осенних вечеров 

Умильная,
таинственная прелесть…

(«Осенний
вечер»)

 «Светлость» вечера постепенно,
переходя в сумерки, в ночь, растворяет мир в темноте, в который тот исчезает из
зрительного восприятия человека:

Тени
сизые смесились,

Цвет
поблекнул…

(«Тени
сизые смесились…»)

 Но жизнь не замерла, а лишь затаилась,
задремала. Сумрак, тени, тишина — это условия, в которых пробуждаются душевные
силы человека. Человек остается один на один со всем миром, вбирает его в себя,
сам сливается с ним. Миг единения с жизнью природы, растворения в ней — высшее
блаженство, доступное человеку на земле.