Как и всякий советский гражданин сталинской эпохи, Михаил  Афанасьевич
Булгаков  должен  был  при  поступлении   на   очередную   «службу»   писать
автобиографию, прилагавшуюся к печатному «листку  по  учету  кадров».  Таких
официальных  документов  он  собственноручно  составил  несколько,  все  они
являются и литературными произведениями,  важными  источниками  для  научной
биографии великого русского писателя.
      В Отделе рукописей Государственного  Литературного  музея  (фонд  151,
опись 1, единица хранения  278)  хранится  автобиография  М.  А.  Булгакова,
датированная мартом 1931 года и  содержащая  малоизвестные  сведения  о  его
театральной деятельности.
      Родился  в  1891  году  в  Киеве.  Сын  профессора.  Окончил  Киевский
университет  по  медицинскому  факультету  в  1916  году.  Тогда   же   стал
заниматься литературой, нигде не печатаясь до 1919 года.
      В годы  1919-1921,  проживая  на  Кавказе,  писал  фельетоны,  изредка
помещаемые в газетах, изучал историю  театра,  иногда  выступал  в  качестве
актера.
      В 1921 году переехал в Москву, где служил в газетах репортером,  затем
фельетонистом.
      В  годы  1922-1924,  продолжая  газетную  работу,  писал  сатирические
повести и роман «Белая гвардия».
      В 1925 году, по канве этого романа, написал пьесу, которая в 1926 году
пошла в Московском Художественном театре  под  названием  «Дни  Турбиных»  и
была запрещена после 289-го представления.
      Следующая пьеса «Зойкина квартира» шла в  театре  имени  Вахтангова  и
была запрещена после 200<-го> представления.
      Следующая — «Багровый остров» шла в Камерном театре и  была  запрещена
приблизительно после 50-го представления.
      Следующая — «Бег» была запрещена после первых репетиций  в  Московском
Художественном театре.
      Следующая — «Кабала Святош» была запрещена сразу  и  до  репетиций  не
дошла.
      Через 2 месяца по запрещении «Кабалы» (в мае 1930 года) был  принят  в
Московский Художественный театр на должность режиссера, находясь в  которой,
написал инсценировку «Мертвых душ» Гоголя.
      В марте 1931 года был принят кроме  режиссуры  и  в  актерский  состав
Московского Художественного театра.
      Творчество  Булгакова  —  вершинное  явление  русской   художественной
культуры двадцатого века. Трагична  судьба  Мастера,  лишенного  возможности
быть напечатанным, услышанным. С 1927 года по 1940,  до  дня  своей  смерти,
Булгаков не увидел ни одной своей строчки  в  печати.  Булгаков  был  своего
рода пророком. С горьким чувством он пишет, что после окончания войны  (1-ой
мировой): «…западные страны зализывают свои раны,  они  поправятся,  очень
скоро поправятся (и будут процветать!), а мы… мы будем драться,  мы  будем
платить за безумие дней Октябрьских, … за все!»
      В своем знаменитом письме «Правительству СССР», написанном в  один  из
самых драматических, страшных моментов его жизни, его самосознания, в  конце
марта 1930 года, Булгаков считает одной из главных черт  своих  сатирических
повестей  «глубокий  скептицизм  в  отношении  революционного  процесса…».
Булгаков, вероятно, наиболее четко, чем кто-либо из  его  современников,  со
всей определенностью поставил вопрос о свободе слова, о свободе  печати  как
непременном условии свободы творчества. Булгаков, рыцарь Чести, сделал  свой
выбор — готовность к любым трудностям, кроме жертвы свободой  художественной
мысли.
      Как художник слова, Булгаков, прежде всего сатирик, хотя  его  палитра
всегда многоцветна, глубока, неповторима и многопланова. Он смелый  сатирик.
Его главный принцип — «сатира не терпит оглядки».
      Булгаков  считал  своим  учителем  Салтыкова-Щедрина,  его  любимейшим
писателем был  Гоголь,  недаром  своему  сокровенному  герою  Мастеру  —  он
придает портретное сходство с Гоголем.
      Сочинять Булгаков начал очень рано в отроческие  годы.  Насмешливость,
художественный  артистизм,  тяга   к   театральности,   а   впоследствии   и
пристальный анализ формировали его неповторимый стиль.
      Ранняя  проза  Булгакова   заложила   булгаковскую   тайну   —   тайну
фантастического, фантасмагорического, тайну двоения и  самоотрицания,  тайну
дьявольщины. Это не только дань литературной традиции (в том числе  немецких
романтиков, особенно Гофмана): социальная и литературная  жизнь  была  столь
нелепа, алогична, безобразна, что вполне могла казаться  сверхъестественной.
      Все лучшее, написанное Булгаковым в 20 годах, — непримиримое отрицание
поверженной  и  исковерканной  действительности,  той,  что  вошла   в   его
произведения, по которой пронесся бесовский шабаш.
      Уже в двадцатые годы  Булгаков  сознавал,  что  существует  крепчайшая
тайная связь автора с каждой созданной им страницей. Создав  мысль  —  образ
или  целый  художественный  мир,  автор  как  бы   сообщает   им   прочность
несокрушимой реальности — «рукописи не горят».
Однако при очевидной склонности автора к фантастике, его  сатира  беспощадно
реалистична, конкретна,  исторически  и  психологически  достоверна;  время,
города и люди слиты здесь в картину живописную и убедительную, недаром  есть
понятия «Булгаковская Москва», «Булгаковский Киев».
Булгаков-писатель и Булгаков-человек до сих пор во многом – загадка.  Неясны
его политические взгляды, отношение к религии, эстетическая  программа.  Его
жизнь  состояла  как  бы  из  трех  частей,   каждая   из   которых   чем-то
примечательна. До 1919  года  он  врач,  только  изредка  пробующий  себя  в
литературе. В 20-е годы Булгаков уже профессиональный писатель и  драматург,
зарабатывающий  на  жизнь  литературным  трудом  и  осененный  громкой,   но
скандальной славой «Дней Турбиных». Наконец, в 30-е годы Михаил  Афанасьевич
–  театральный  служащий,  поскольку  существовать  на  публикации  прозы  и
постановки пьес уже не может – не дают (в это время он пишет свой  нетленный
и главный шедевр — «Мастера и Маргариту»).  Надо  сказать,  что  Булгаков  –
феноменальное явление советских времен. Он с  детства  ненавидел  писать  на
«социальный заказ», в то время как в стране конъюнктурщина  и  страх  губили
таланты и выдающиеся умы. Сам Михаил  Афанасьевич  был  твердо  уверен,  что
никогда не станет «илотом, панегиристом и запуганным  услужающим».  В  своем
письме  правительству  в  1930г.  он  признавался:  «Попыток   же   сочинить
коммунистическую пьесу я даже не производил, зная заведомо, что такая  пьеса
у меня не выйдет». Эта невероятная смелость  была,  очевидно,  вызвана  тем,
что Булгаков никогда не отступался  от  своих  творческих  позиций,  идей  и
оставался самим собой в самые тяжелые  моменты  жизни.  А  их  у  него  было
немало.  Ему  полной  мерой  довелось  испытать  на  себе  давление   мощной
административно-бюрократической системы сталинских времен, той,  которую  он
впоследствии  обозначил  сильным  и  емким  словом  «Кабала».   Многие   его
творческие   и   жизненные   установки,   реализованные   в   художественных
произведениях и пьесах, встретили жестокий отпор.  В  жизни  Булгакова  были
полосы кризисов, когда произведения его не печатали, пьесы  не  ставили,  не
давали работать в любимом МХАТе.
      Со Сталиным у Булгакова были особые отношения. Вождь критиковал многие
его  произведения,  прямо  намекая  на  антисоветскую  агитацию  в  них.  Но
несмотря на это Михаил Афанасьевич не испытал на себе того,  что  называлось
страшным словом ГУЛАГ. И умер не на нарах (хотя в  те  времена  забирали  за
гораздо меньшие прегрешения), а в  собственной  постели  (от  нефросклероза,
унаследованного от отца). Булгаков знал, что в Советском Союзе его  вряд  ли
ждет   блестящее   литературное   будущее   (его   произведения    постоянно
подвергались  чудовищной  критике),  доведенный  до  нервного  расстройства,
открыто писал  Сталину  (письмо  это  приобрело  широкую  известность):  «…я
обращаюсь к Вам и прошу Вашего  ходатайства  перед  Правительством  СССР  ОБ
ИЗГНАНИИ МЕНЯ ЗА ПРЕДЕЛЫ СССР ВМЕСТЕ С ЖЕНОЮ МОЕЙ Л.Е.  БУЛГАКОВОЙ,  которая
к прошению этому присоединяется». На самом деле,  Булгаков  по-своему  любил
Родину, не представлял себе жизни без советского  театра,  но.…  Однажды  он
сказал: «Нет такого писателя, чтобы он замолчал. Если замолчал, значит,  был
ненастоящий. А если настоящий замолчал  –  погибнет».  Почему  же  Вождь  не
ликвидировал «антисоветчика»,  «буржуазного  писателя»  Булгакова?  Говорят,
писатель «сразил» его необыкновенным обаянием и  чувством  юмора.  А  Сталин
еще и ценил его как драматурга: смотрел пьесу «Дни Турбиных»  15  раз!  Л.Е.
Белозерская (жена Михаила Афанасьевича) так описывает Булгакова  при  первой
встрече с ним: «Нельзя было не обратить  внимание  на  необыкновенно  свежий
его язык, мастерский диалог и такой неназойливый юмор.…  Передо  мной  стоял
человек лет 30 – 32-х; волосы светлые, гладко причесанные на  косой  пробор.
Глаза  голубые,  черты  лица  неправильные,  ноздри  грубо  вырезаны;  когда
говорит, морщит  лоб.  Но  лицо,  в  общем,  привлекательное,  лицо  больших
возможностей. Это значит – способно выражать самые разнообразные чувства.  Я
долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же  все-таки  походил  Михаил
Булгаков. И вдруг меня осенило – на Шаляпина!»
Таким был М. А. Булгаков. Врач, журналист, прозаик, драматург, режиссер,  он
был представителем той части интеллигенции, которая,  не  покинув  страну  в
трудные годы, стремилась сохранить  себя  и  в  изменившихся  условиях.  Ему
пришлось пройти через пристрастие к морфию (когда работал  земским  врачом),
гражданскую войну (которую он переживал в двух ее пылавших очагах  –  родном
городе Киеве и на Сев. Кавказе), жестокую литературную травлю и  вынужденное
молчание, и в этих условиях ему  удалось  создать  такие  шедевры,  которыми
зачитываются во всем мире.