Содержание:
Введение_________________________________________________ 2
Страна после смерти Ивана Грозного и правление Фёдора
Иоанновича______________________________________________ 4
Кто такой Лжедмитрий 1_________________________________ 7
Что рассказал Григорий Отрепьев в Литве____________________9
Начало похода на Москву___________________________________10
Воцарение самозванца______________________________________12
Правление и смерть Отрепьева______________________________15
Заключение _______________________________________________171.Введение.
Смутное время было тяжелейшим периодом в истории России, тяжкие
удары сыпались на нее со всех сторон: боярские распри и интриги,
польская интервенция, неблагоприятные климатические условия едва не
положили конец истории Русского государства .До сих пор не существует
однозначной оценки персонажей того времени и их действий .Множество
художников, поэтов, музыкантов создавали шедевры на тему смутного
времени.
Думаю, каждый волен сам решать, как он относится к тому или иному
действующему лицу и его поступкам. В этом реферате я попытался отразить
краткий ход событий и отношение историков к появлению первого
самозванца, принявшего имя Дмитрия (впоследствии названный историками
Лжедмитрием 1), тем более что разные историки изображают его по-разному
(хотя такое, кажется, характерно для любой исторической личности).
Например Руслан Скрынников изображает его как некое чудовище, не
нашедшее себя в обычной жизни и поэтому решившийся на авантюру. Следует
заметить, что феномен самозванчества принадлежит не только русской
истории. Еще в VI в. до н.э., мидийский жрец Гаумата принял имя царя-
ахеменида Бардии и правил восемь месяцев, пока не был убит
заговорщиками-персами. С тех пор на протяжении тысячелетий разные люди,
обитатели разных стран принимали имена убитых, умерших или пропавших
без вести правителей. Судьбы самозванцев были несходными, но
большинство из них ждал печальный конец — расплатой за обман чаще всего
становились казнь или заточение. Однако в русском самозванчестве много
уникального. Сакрализация царской власти в общественном сознании
русского средневековья не только не препятствовала распространению
этого явления, но и способствовала ему. Уже в титулатуре первого
российского самозванца Лжедмитрия I проявляются элементы религиозной
легенды о царе-избавителе, царе-искупителе,. Не менее примечательны и
та огромная роль, которая принадлежит самозванцам в отечественной
истории XVII—XVIII вв., и активная регенерация этого явления в конце XX
в. С культурологической точки зрения феномен русского самозванчества
уже изучался, но исследование его далеко не закончено. Остается еще
много нерешенных вопросов в истории этого явления — да и вряд ли когда-
нибудь все они будут решены.
Основной ход событий изложен по книгам Руслана Скрынникова «Минин
и Пожарский» и » Борис Годунов». Сравнения с мнением других историков
взяты на основе статьи Сергея Шокарева «Самозванцы» и двух учебников
для высшей школы (первый В.Артёмов, Ю.Лубченков а второй написан рядом
авторов под редакцией П.П. Епифанова).2.Страна после смерти Ивана Грозного и правление Фёдора Иоанновича.
Московское государство на рубеже IVI — IVII веков переживало
тяжелый политический и социально-экономический кризис, который особенно
проявлялся в положении центральных областей государства.
В результате открытия для русской колонизации обширных юго-
восточных земель среднего и нижнего Поволжья, туда устремился из
центральных областей государства широкий поток крестьянского населения,
стремившегося уйти от государева и помещичьего «тягла», и эта утечка
рабочей силы привела к недостатку рабочих рук в центральной России.
Чем больше уходило людей из центра, тем тяжелее давило государственное
помещичье тягло на оставшихся крестьян. Рост помещичьего землевладения
отдавал все большее количество крестьян под власть помещиков, а
недостаток рабочих рук вынуждал помещиков увеличивать крестьянские
подати и повинности, а также стремиться всеми способами закрепить за
собой наличное крестьянское население своих имений. Положение холопов
«полных» и «кабальных» всегда было достаточно тяжелым, а в конце IVI
века число кабальных холопов было увеличено указом, который предписывал
обращать в кабальные холопы всех тех прежде вольных слуг и работников,
которые прослужили у своих господ более полугода.
Во второй половине IVI века особые обстоятельства, внешние и
внутренние, способствовали усилению кризиса и росту недовольства.
Тяжелая Ливонская война, продолжавшаяся 25 лет и кончившаяся полной
неудачей, потребовала от населения огромных жертв людьми и
материальными средствами. Татарское нашествие и разгром Москвы в 1571
году значительно увеличили жертвы и потери. Опричнина царя Ивана
Грозного, потрясшая и расшатавшая старый уклад жизни и привычные
отношения, усиливала общий разлад и деморализацию; в царствование
Грозного «водворилась страшная привычка не уважать жизни, чести,
имущества ближнего» (Соловьев).
Пока на Московском престоле были государи старой привычной
династии, прямые потомки Рюрика и Владимира Святого, население в
огромном большинстве своем безропотно и беспрекословно подчинялось
своим «природным государям». Но когда династия прекратилась,
государство оказалось «ничьим», население растерялось и пришло в
брожение. Высший слой московского населения, боярство, экономически
ослабленное и морально приниженное политикой Грозного, начало смуту
борьбой за власть в стране, ставшей «безгосударственной».После смерти в 1584 г. Ивана Грозного царем был назван Федор
Иоаннович, отличающийся слабым телосложением и рассудком. Властвовать
он не мог, поэтому следовало ожидать, что за него это будут делать
другие — так и было. Новый царь находился под влиянием своей жены-
сестры ближнего боярина Бориса Федоровича Годунова. Последнему удалось
убрать всех своих соперников и ,во время правления Федора Иоанновича
(1584-1598) ,по существу, именно он управлял государством. Именно во
время его правления произошло событие, оказавшее, огромное влияние на
последующее течение истории. Это смерть царевича Димитрия, младшего
единокровного брата царя Федора, прижитого Грозным от седьмой его жены
Марьи Нагой. Незаконный канонический брак делал и плод этого брака
сомнительным в отношении законности. Однако малютку князя Димитрия
(его тогда так титуловали) по смерти отца признали “удельным князем”
Угличским и послали в Углич, на “удел”, вместе с матерью и дядями.
Тогда же рядом с удельным дворцом жили и действовали агенты
центрального правительства, московские чиновники — постоянные (дьяк
Михайло Битяговский) и временные (“городовой прикащик” Русин Раков).
Между Нагими и этими представителями государственной власти шла
постоянная вражда, так как Нагие не могли отрешиться от мечты об
“удельной” автономии и считали, что московское правительство и его
агенты нарушают права “удельного князя”. Государственная власть,
конечно, не склонна была признать удельные притязания и постоянно
давала Нагим поводы к обидам и злословию. В такой-то обстановке
постоянной злобы, брани и ссор и погиб маленький Димитрий. 15 мая 1591
г. он умер от раны, нанесенной ножом в горло во время игры его в
свайку с “потешными робятками” на внутреннем дворе Угличского дворца.
Официальным следователям (князю Василию Ивановичу Шуйскому и
митрополиту Геласию) очевидцы события показали, что царевич сам себя
поколол ножом во внезапном припадке “падучей немочи” (точнее, в
припадке эпилепсии). Но в момент события мать Димитрия, обезумевшая от
горя, стала кричать, что царевича зарезали. Подозрение ее пало на
московского дьяка Битяговского и его близких. Толпа, созванная
набатом, учинила над ними погром и насилие. Были пограблены дом и
канцелярия (“приказная изба”) Битяговского и убито свыше десяти
человек. После “сыска” во всем происшедшем московские власти признали,
что царевич погиб от нечаянного самоубийства, что Нагие виноваты в
подстрекательстве, а угличане в убийствах и грабеже. Виновные были
сосланы в различные места, “царица” Марья Нагая пострижена в дальнем
монастыре, а царевич погребен в Угличском соборе. Его тела не привезли
в Москву, где обычно хоронили лиц великокняжеской и царской семьи — в
“Архангеле” с “пресветлыми царскими родителями”; и царь Федор не
приехал на похороны брата; и могила царевича не стала памятной и была
незаметна настолько, что ее не сразу нашли, когда стали искать в 1606
году. Походило на то, что в Москве по “царевиче” не горевали, а
напротив — постарались его забыть. Но тем удобнее было
распространиться темным слухам по поводу этого необычного дела. Слухи
говорили, что царевич был убит, что его смерть надобна была Борису,
желавшему воцариться после царя Федора, что Борис сначала посылал яд
царевичу, а затем велел его зарезать, когда мальчика уберегли от яда.
Существует мнение, что в составе следственной комиссии Годунов
направил в Углич верных людей, которые заботились не о выяснении
истины, а о том, чтобы заглушить молву о насильственной смерти
Угличского князя. Однако Скрынников опровергает такое мнение, считая,
что при этом не учитывается ряд важных обстоятельств. Следствием в
Угличе руководил Василий Шуйский, едва ли не самый умный и
изворотливый из противников Бориса. Один его брат был казнён
повелением Годунова, другой погиб в монастыре. Да и сам Василий провёл
несколько лет в ссылке, из которой вернулся незадолго до событий в
Угличе. Согласитесь, было бы странно, если бы он лжесвидетельствовал в
пользу Бориса. К тому же, в стране сложилась такая обстановка ( угроза
вторжения шведских войск и татар, возможные народные волнения ),при
которой гибель Дмитрия была для Бориса нежелательна и, более того,
крайне опасна.3. Кто такой Лжедмитрий 1.
[pic]
В конце 1603-начале 1604 годов в Речи Посполитой возник человек,
объявивший себя “Чудесно спасшимся царевичем Дмитрием “. В конце 1604
года он с небольшим (около 500 человек) отрядом поляков вторгся в
пределы Русского государства.
В Москве объявили, что под личиной самозванного царевича скрывается
молодой галичский дворянин Юрий Богданович Отрепьев, принявший после
пострижения имя Григорий. До побега в Литву чернец Григорий жил в
Чудове монастыре в Кремле. Посольский приказ даже сочинил своего рода
назидательную новеллу о беспутном дворянском сынке, которого пороки
подвели под монастырь. «Юшка Отрепьев- значилось в этой новелле-когда
он был в миру, и тогда он по своему злодейству отца своего не слушал,
впал в ересь и воровал, крал, играл в зернь и бражничал, и бегал от
отца своего, и, заворовавшись, постригся в монахи”.[i] Все эти сведения
царские гонцы огласили на приеме в королевском дворце в Кракове.
При царе Василии Шуйском, Посольский приказ составил новое
жизнеописание Отрепьева. В нем сказано было, что Юшка Отрепьев «был в
холопах у бояр у Микитиных, детей Романовича и у князя Бориса
Черкасского и, заворовавшись, постригся в чернецы»[ii]. По мнению
некоторых историков (Скрынников), основанному на дошедших до нас
записях летописца, жившего в те времена, это противоречие объясняется
тем, что Отрепьев был вынужден уйти в монастырь в связи с крушением
Романовых.
Только ранние посольские приказы изображали юного Отрепьева
беспутным негодяем. При Шуйском такие отзывы были забыты, а во времена
Романовых писатели удивлялись необыкновенным способностям юноши, но при
этом высказывали благочестивое подозрение, не вступил ли он в союз с
нечистой силой. Учение давалось ему с поразительной легкостью, и в
непродолжительное время он стал “зело грамоте горазд». Однако бедность
и худородство не позволяли ему рассчитывать на блестящую карьеру при
царском дворе, и он поступил в свиту к Михаилу Романову, который давно
знал его семью. Поэтому немилость, в которую впала семья Романовых при
Борисе Годунове (В ноябре 1600 года они были обвинены в покушении на
жизнь царя, старшего брата Федора заточили в монастырь, четверо младших
братьев сосланы в Поморье и Сибирь) отразилась и на семье Отрепьева.
Чудовский архимандрит Пафнутий взял Георгия, снисходя к его
“бедности и сиротству”. С этого момента и начался его стремительный
взлет. Потерпев катастрофу на службе у Романовых, Отрепьев поразительно
быстро приспособился к новым условиям жизни. Выдвинуться ему помогли не
подвиги аскетизма, а необыкновенная восприимчивость к учению. В течение
месяцев он усваивал то, на что другие тратили жизнь.
Он находит себе нового покровителя в лице патриарха Иова. Однако
служба у него не удовлетворила Григория. Зимой 1602 года он бежит в
Литву в сопровождении двух монахов — Варлаама и Мисаила. В Дерманском
монастыре, находящемся во владениях Острожского, он покинул своих
спутников. По словам Варлаама он сбежал в Гощу, а затем в Брачин,
имение Адама Вишнецкого, который взял будущего Лжедмитрия под свое
крыло.
Среди некоторых историков существует мнение о самозванце, как о
московском человеке, подготовленном к его роли в среде враждебных
Годунову московских бояр и ими пущенный в Польшу. В доказательство они
приводят его письмо к папе будто бы свидетельствующее о том, что
писано оно не поляком (хотя и сочинено на отличном польском языке), а
москвичом, который плохо понимал тот манускрипт, какой ему пришлось
переписать набело с польского черновика. Действительно, мы напрасно
будем искать в Польше или Литве круг лиц, которому могли бы приписать
почин в деле измышления и подготовки московского царевича. Поводом для
такой версии могло стать расследование, предпринятое Борисом. Оно
убедило его, что роль самозванца взята на себя монахом Григорием
Отрепьевым, и он не колебался объявить об этом польскому правительству,
обвинив его в покровительстве самозванцу. При этом Борис не стал
обвинять их в подстановке лица, принявшего на себя имя Димитрия, чем
подал основания искать виновников интриги в Москве. Сам он, видимо,
подозревал корни интриги среди семей Романовского круга, на что
указывает текст его обращения, (его я приводил выше).
Меня лично больше привлекает традиционная версия о Лжедмитрии 1, как
о безусловно очень талантливом авантюристе, выбравшем для своего шага
невероятно удачное время и место.
4.Что рассказал Григорий Отрепьев в Литве.Сигизмунд 111 заинтересовался беглецом и попросил Вишневецкого
записать его историю. Эта запись сохранилась в королевском архиве.
Самозванец утверждал, что он и есть законный наследник русского
престола, сын Ивана 4 Грозного, царевич Дмитрий. Он утверждал что его
(царевича) спас некий добрый воспитатель (однако имя его он не сообщил,
возможно, не смог придумать), узнавший о злодейском замысле Бориса. В
роковую ночь этот воспитатель положил в постель Угличского князя
другого мальчика его же возраста. Младенца зарезали, а лицо его
покрылось свинцово-серым цветом, из-за чего мать-царица, явившись в
спальню, не заметила подмены и поверила, что убит ее сын.
После смерти воспитателя, продолжил свой рассказ обманщик, его
приютила некая дворянская семья, а затем, по совету безымянного друга,
он ради безопасности стал вести монашескую жизнь и как монах обошел
Московию. Все эти сведения полностью совпадали с биографией Григория
Отрепьева. Это можно объяснить тем, что в Литве он был на виду и, чтобы
не прослыть лжецом, вынужден был в своём рассказе придерживаться
фактов. Например, он признался, что явился в Литву в монашеской рясе,
точно описал весь свой путь от московского рубежа до Брачина. Между
прочим, литовское заявление Отрепьева (что он царевич российский) было
далеко не первым. Впервые он открыл своё “Царское имя” монахам Киево-
Печёрского монастыря. Те выставили его за дверь. Будучи в Остроге,
Гришка со своими спутниками снискал расположение владельца этого
местечка князя Константина, который подарил ему книгу с дарственной
надписью: ” Лета от сотворения мира 7110 месяца августа в 14-й
день дал нам Григорию з братею с Варлаамом да Мисаилом Константин
Константинович божьею милостью пресветлый князь Острожский, воевода
Киевский”. Под словом “Григорию” неизвестная рука подписала пояснение:
“царевичу московскому”. Однако князь также выгнал Отрепьева, едва тот
заикнулся о своём царском происхождении.5.Начало похода на Москву.
Король Сигизмунд 3 давно хотел расширить свою территорию за счёт
русских земель. В такой ситуации заявление Отрепьева оказалось как
нельзя кстати. Сигизмунд заключил с ним тайный договор. По этому
договору за оказанную военную помощь, Отрепьев должен был отдать ему
плодородную Чернигово-Северскую землю. Семье Мнишек, своим
непосредственным покровителям, он обещал передать Новгород и Псков.
После перехода границы Григорий несколько раз ездил к запорожским
казакам и просил их помочь ему в борьбе с “узурпатором” Борисом. Сечь
взбудоражилась. Буйная вольница давно точила сабли на московского царя.
Вскоре к царевичу прибыли гонцы, заявившие о том, что войско Донское
примет участие в войне с Годуновым.
Григорий очень удачно уловил момент своего выступления. В 1601-
1603 годах, произошли события, создавшие новые поводы к народному
ропоту и возбуждению. Главным из них была чрезвычайная голодовка
вследствие трехлетних неурожаев, постигших страну. Ужасы голодных лет
были чрезвычайны и размеры бедствия поразительны. Страдания народа,
дошедшего до людоедства, становились еще тяжелее от бесстыдной
спекуляции хлебом, которой занимались не только рыночные скупщики, но и
весьма почтенные люди, даже игумены монастырей и богатые
землевладельцы. К общим условиям голодного времени присоединилось и
политическое обстоятельство. В связи со слухами о самозванце и делом
Романовых и Вольского начались опалы Бориса на бояр. Они вели, по
московскому обычаю, к конфискации боярских имений и к освобождению
боярской дворни с “заповедью” никому тех слуг к себе не принимать.
К тому же царь Борис всё чаще болел, его смерть была не за горами.
Поэтому население приветствовало Лжедмитрия и присоединялось к нему.
Отрепьев перешёл границу с отрядом примерно из двухсот человек, но
вскоре их количество возросло до нескольких тысяч.
Итак, 13 Октября 1604 года самозванец перешёл русскую границу и
подошёл к черниговскому местечку Моравску. Жители сдались ему без боя.
Ободрённые успехом казаки помчались к Чернигову. Воевода черниговский
отказался сдаться и применил против самозванца пушки, однако в
результате восстания, вспыхнувшего в городе, он [воевода] был пленён, а
город попал в руки Григория. Здесь можно отметить тот факт, что
наёмники отказались идти дальше, пока им не заплатят. К счастью для
Григория в воеводской казне нашлась изрядная сумма денег, иначе он мог
бы остаться без войска.
10 ноября Лжедмитрий 1 достиг Новгорода-Северского, где засел
московский воевода Пётр Басманов с отрядом стрельцов численностью 350
человек. Попытка взять город окончилась неудачей, но в это время
население ближайших земель, взволнованное слухами о восстании в
Чернигове и возвращении царевича Дмитрия начало переходить на сторону
самозванца. Разгорались мятежи в Путивле, Рыльске, Северске, Комарицкой
волости. К началу декабря власть Лжедмитрия 1 признал Курск, затем
Кромы.
Тем временем русская армия была сосредоточена в Брянске, поскольку
Годунов ожидал выступления Сигизмунда 111. Убедившись, что тот не
собирается выступать, армия под командованием боярина Мстиславского
направилась к Новгороду-Северскому, где находилась ставка Отрепьева. 19
декабря 1604 года армии встретились, однако самозванец решил провести
переговоры, тем более, что Мстиславский обладал огромным перевесом в
силах.
Одновременно в войске Отрепьева назревал мятеж, т. к. наёмники вновь
требовали им заплатить, а, поскольку у Григория денег не было, они его
бросили. Отрепьев был вынужден направиться в Комарицкую волость, где
ему удалось добавить в свою изрядно поредевшую армию несколько тысяч
комаринцев. Несмотря на это, войско Мстиславского, настигшее его 21
января 1605 года, разбило их и заставило Лжедмитрия спасаться бегством.
Впоследствии он осел в Путивле.6.Воцарение самозванца.
Тем временем 13 апреля 1605 года в Москве скончался Борис Годунов.
Существует мнение, что он был отравлен, причём признаки его смерти
действительно похожи на признаки отравления мышьяком. Другие историки
(в частности Скрынников) считают, что причиной его смерти был
апоплексический удар. Как бы то ни было, для страны его смерть имела
роковые последствия. У пришедшего к власти Фёдора Годунова не было сил
удержать её в руках.
В стране продолжались волнения, докатившиеся и до Москвы. Народ,
взволнованный прокламациями Лжедмитрия, требовал от правительства
разъяснений. Выступление Шуйского, подтвердившего, что он своими руками
уложил в гроб тело князя Дмитрия и похоронил его в Угличе, произвело
впечатление: волнения в столице на время затихли. Однако восстания на
южной окраине разрастались. Некогда Борис Годунов основал там крепость
Царёв-Борисов, призванную контролировать донских казаков. Там стояли
отборные стрелецкие части из Москвы. Однако стрельцов не прельщала
такая служба на степной окраине, вдали от жён и детей. Выступление
Отрепьева давало им шанс на скорое возвращение в Москву.
Восстание казаков и стрельцов в Царёве-Борисове привело к крушению
всей системы обороны южной границы. Власть самозванца признали Оскол,
Валуйки, Воронеж, Белгород, позже Елец и Ливны.
Моральное разложение затронуло и армию, осадившую Кром. Лагерь,
разбитый в болотистой местности, заливали вешние воды. Вслед за ними
пришла эпидемия мыта (старое название дизентерии). Едва лагеря достигли
вести о смерти Бориса, многие дворяне не мешкая уехали прочь под
предлогом царского погребения. По отзывам современников, после смерти
Бориса под Кромами осталось «немного бояр и с ними только ратные люди
северских городов, стрельцы, казаки и ратные люди». Чем больше ратники
в сермягах заполняли лагерь, тем более успешно шла агитация в пользу
новоявленного Дмитрия.
Тем временем в верхах созрел заговор во главе с рязанским дворянином
Прокопием (по другим источникам Прокофием) Ляпуновым.
Династия Годунова была обречена на политическое одиночество.
Дружеские связи, скреплявшие дворцовую знать при царе Федоре, были
порваны ссорой Романовых и Годуновых в 1598 году во время борьбы за
царский престол. Эта ссора породила возможность самозванческой интриги,
обратив имя царевича Димитрия в орудие борьбы. Не без связи с этой
интригой были разгромлены Романовы и распался их союз “завещательной
дружбы” с Борисом. Когда явился самозванец княжеская знать, подчиняясь
личному авторитету и таланту Бориса, служила ему. Но когда Борис умер,
она не захотела поддерживать его династию и служить его семье. В этой
знати сразу ожили все ее притязания, заговорили все обиды, развилось
чувство мщения и жажда власти. Княжата отлично соображали, что только
основанная Борисом династия не имела ни достаточно способного и годного
к делам представителя, ни сколько-нибудь влиятельной партии сторонников
и поклонников. Она была слаба, ее было легко уничтожить, — и она
действительно была уничтожена.
Молодой царь Федор Борисович отозвал из войска в Москву князей
Мстиславского и Шуйских и на смену им послал других князей Басманова и
Катырева. Однако впоследствии на место Басманова был назначен боярин
Андрей Теляковский. Перемены в составе воевод были произведены,
вероятно, из осторожности, но они послужили во вред Годуновым. Басманов
смертельно обиделся на государя. Тем самым царь сам подтолкнул своё
свержение. Войска, стоявшие под Кромами, оказались под влиянием князей
Голицыных, знатнейших и виднейших изо всех воевод, и П. Ф. Басманова,
обладавшего популярностью и военным счастьем. Москва же должна была
естественно пойти за В. И. Шуйским, которого считала очевидцем углицких
событий 1591 года и свидетелем если не смерти, то спасения маленького
Димитрия. Князья-бояре сделались хозяевами положения и в армии, и в
столице и немедленно объявили себя против Годуновых и за “царя Димитрия
Ивановича”. Голицыны с Басмановым увлекли войска на сторону самозванца.
Князь же Шуйский в Москве не только не противодействовал свержению
Годуновых и торжеству самозванца, но, по некоторым известиям, сам
свидетельствовал под рукой, когда к нему обращались, что истинного
царевича спасли от убийства; затем он, в числе прочих бояр, поехал из
Москвы в Тулу навстречу новому царю Димитрию. Так держали себя
представители княжеской знати в решительную минуту московской драмы. Их
поведение нанесло смертельный удар Годуновым, и В. В. Голицын, как
говорили, даже не оказал себе в удовольствии присутствовать при
последних минутах Борисовой жены и царя Федора Борисовича.
Итак, в результате заговора во главе с Ляпуновым, при участии
князей Басманова, Шуйского, Голицыных и других, 7 мая 1605 года царское
войско перешло на сторону самозванца.
Теперь Отрепьеву был открыт путь на Москву. И он не преминул им
воспользоваться, тем более что все города на его пути сдавались без
боя. Так же без боя ему сдалась и Москва. Более того, в начале июня
народ сам разгромил Кремль и посадил под замок семью Годуновых.
3 июня 1605 года Иван Воротынский повёз в Тулу, где теперь
находилась ставка Лжедмитрия, «повинную грамоту», в которой «законный
царь всея Руси приглашался занять престол Русский». Григорий
естественно принял это приглашение. 16 июня он достиг села Коломенского
и объявил, что не войдёт в Москву, пока жив Фёдор Годунов. В результате
Фёдор и его мать были задушены. 20 июня 1605 года Григорий Отрепьев, он
же впоследствии Лжедмитрий 1 вошёл в Москву.7. Правление и смерть Отрепьева.
Но Лжедмитрий недолго продержался на престоле. Первые же его
мероприятия разрушили надежды крестьянства на «доброго и справедливого
царя». Бояре, инициировавшие появление самозванца, больше не нуждались
в нем. Широкие слои русских феодалов были недовольны привилегированным
положением польских и литовских шляхтичей, которые окружали трон,
получали огромные награды (деньги для этого изымались самозванцем даже
из монастырской казны). Православная Церковь с беспокойством следила за
попытками распространить в России католичество. Лжедмитрий хотел
выступить с войной против татар и турок. Служилые люди с неодобрением
встретили начавшуюся подготовку к войне с Турцией, которая была не
нужна России.
Недовольны были «царем Дмитрием» и в Речи Посполитой. Он не
решился, как обещал ранее, передать Польше и Литве западнорусские
города. Настойчивые просьбы Сигизмунда III ускорить вступление в войну
с Турцией не имели результата.
К тому же Григорий установил связи с оппозицией Сигизмунду 111
(Сигизмунд всё настойчивее напоминал ему об обещании отдать часть
русских земель Речи Посполитой, и свержение Сигизмунда было для
самозванца как нельзя более выгодным)
В результате возник новый заговор, в котором участвовали лица,
пользующиеся полным доверием Лжедмитрия: Василий Голицын, Мария Нагая,
Михаил Татищев и другие думные люди. Заговорщики установили контакт с
Сигизмундом 111. Через надёжных людей они распускали убийственную для
самозванца молву, организовали на него целую серию покушений. Отрепьев
почувствовал, что его положение, бывшее и без того шатким, колеблется
прямо-таки с угрожающей амплитудой. Он был вынужден вновь искать
поддержки в Польше, и вспомнил о своём бывшем «главнокомандующем» Юрии
Мнишеке и своей невесте Марине. Кроме того, существует версия, что
Григорий действительно любил Марину и у них существовала по этому
поводу договорённость.
У историков не существует единого мнения относительно внешности
Григория Отрепьева и Марины Мнишек. Например, Скрынников, изображает
Григория так: «приземистый, гораздо ниже среднего роста,
непропорционально широк в плечах, почти без талии, с короткой бычьей
шеей. В чертах его лица свозили грубость и сила. Лицо его украшали
несколько бородавок, нос напоминал башмак. Угрюмый тяжёлый взгляд
дополнял впечатление «. Если же мы взглянем на его портрет, то увидим,
что он довольно симпатичен.
2 мая 1606 года царская невеста со свитой прибыла в Москву. С ней
прибыли польские войска под командованием Юрия Мнишека. 8 мая была
сыграна свадьба. Католичка была увенчана царской короной православного
государства. Вдобавок к этому насилия и грабежи разгулявшихся
шляхтичей, съехавшихся на свадьбу, волновали население. Москва
забурлила.
В ночь с 16-го на 17-е мая, заговорщики ударили в набат и объявили
сбежавшемуся народу, что ляхи бьют царя. Направив толпы на поляков,
сами заговорщики прорвались в Кремль.
Народ, собравшийся на Красной площади, требовал царя. Басманов
попытался спасти положение и образумить народ, но был зарезан Михаилом
Татищевым. Убийство Басманова послужило сигналом к штурму дворца.
Отрепьев попытался бежать, но при попытке спрыгнуть со второго этажа
сломал обе ноги. Там, под окном Каменных палат, он был настигнут и
убит.
С 18 по 25 мая в Москве стояли холода. Эти причуды природы приписали
самозванцу. Его тело сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из
пушки в ту сторону, откуда самозванец пришел а Москву. Так, бесславно
закончилось правление Лжедмитрия I – первого русского самозванца,
который был и единственным, кому удалось достичь престола.8.Заключение.
Лжедмитрий сослужил свою службу, к которой предназначался своими
творцами, уже в момент своего воцарения, когда умер последний Годунов —
Федор Борисович. С минуты его торжества в нем боярство уже не
нуждалось. Он стал как бы орудием, отслужившим свою службу и никому
более не нужным, даже лишней обузой, устранить которую было бы
желательно, ибо, если ее устранить, путь к престолу будет свободен
достойнейшим в царстве. И устранить это препятствие бояре стараются с
первых же дней его царствования. Лжедмитрий 1 был одинок, он лишился
поддержки всех своих бывших союзников, а при той неопределённости
положения в которой он находился, это было равносильно политической и
физической смерти.Список использованной литературы:
1. Р.Скрынников. Минин и Пожарский. Москва 1981.
2. Р.Скрынников. Борис Годунов. Москва 1983.
3. История СССР с древних времен до 1816г. Под ред. П.П. Епифанова —
М.,1983.
4. Н. Алексеев Лжецаревич. Москва 1995.
5. В.Артёмов, Ю.Лубченков. История отечества. Москва 1999.
6. С. Шокарев Самозванцы. 2001.————————
[i] Р.Скрынников. Минин и Пожарский.
[ii]Р .Скрынников. Минин и Пожарский
