С.В. Перевезенцев
В
основе “Повести” — описание чудесного видения, случившегося 24 августа 1611
года во Владимире, записанное со слов некоей Мелании, жены Бориса Мясника. Список
текста был помещен в отписке сольвычегодцев пермичам следом за “Повестью о
чудесном видении в Нижнем Новгороде”. Хотя эта повесть и не имела столь
большого резонанса, как нижегородская, и даже, по мнению С.Ф. Платонова
чрезвычайно бедна содержанием, на самом деле ее религиозно-философское
содержание более чем насыщено, ибо здесь мы встречаемся с одним из редких
видений Богородицы женщине. Ниболее полная публикация текста памятника — в РИБ.
“Повесть”
сообщает, что Мелании во сне явилась “жена в светлых ризах”, держащая над
головой иконописный образ, который был “велик и чуден велми”. “Жена в светлых
ризах”, которая прямо отождествляется с Богородицей, приказала поведать всему
православному люду о том, чтобы они установили пост и молились со
слезами. Мелания засомневалась — прислушаются ли к ней, ибо сама Мелания еще
слишком молода. В ответ “жена в светлых ризах” пригрозила русскому народу
различными карами: трехдневным жаром и нападением многочисленных змей. А чтобы
убедить Меланию в серьезности предсказаний, напустила на нее множество червей и
жужелиц. Кроме того, Мелании был показан “превеликий” змей, который будет
поедать людей.
Символика
Владимирского видения сложна и своими корнями восходит к ветхозаветным сюжетам.
Особенно интересен в данном случае образ змея, пожирающего людей. Этот образ
присутствует в книге пророка Иеремии, где приобретает апокалиптические черты —
Господь угрожает жителям Иерусалима напустить на них подобное существо за их
грехи, что будет свидетельством конца света. И вообще змей всегда
символизировал собой силы тьмы, орудие дьявола.
В
древнерусской религиозно-философской мысли образ змея тоже трактовался, как
символ зла (вспомним хотя бы древнюю легенду, вошедшую в древнерусскую
литературу в качестве повести “Чудо Георгия о змие”). Между прочим, авторы
начала XVII века вообще часто пользовались образом змея, особенно при
характеристике Бориса Годунова, Лжедмитрия I, поляков и др. А в многочисленных
в апокрифах присутствует и образ змея, пожиравшего людей. Так, змей поедающий грешников,
был известен русским читателям по очень популярному на Руси апокрифу “Хождение
Богородицы по мукам”.
Апокрифический
элемент присутствует и в самом Владимирском видении, ибо оно отходит от
сложившихся канонов. Так, видение было дано простой молодой женщине, причем в
тексте видения даже не оговаривалось ее благочестие. Сама Богородица выступала
не роли заступницы и просительницы за род человеческий, а как грозный судья,
способный покарать за грехи. Таким образом Богородице присуще в большей степени
черты Самого Господа. Да и апокалиптические образы видения должны были
подчеркнуть связь с ветхозаветной, а не новозаветной традицией.
Тем
не менее, Владимирское видение было с готовностью принято современниками. Ведь
видение оказалось на благодатной почве — сознание людей давно уже ожидало
чудесного избавления от многочисленных бед и страданий, поразивших Россию в
Смутное время. После того, как Мелания рассказала об увиденном ею чуде, во
Владимире был установлен очистительный пост. А затем, известия о видении стали
рассылаться по другим городам.
