Министерство
образования и науки Российской Федерации
Государственное
образовательное учреждение
высшего
профессионального образования
«Рязанский
Государственный Университет имени С. А. Есенина»
Факультет
истории и международных отношений, стационар
Кафедра всеобщей
истории и международных отношений.
Курсовая
работа
Анализ
концепции Карла фон Клаузевица «О природе войны»
Студент: Григорьева Ирина Игоревна
Научный руководитель
Канд. ист. наук, доцент
Аболмасов В. В
Рязань 2011
План
Введение
Глава 1. Роль войны в международных отношениях и формирование
концепции Карла фон Клаузевица
1.1 Научная дискуссия о роли войны
1.2 Складывание взглядов Карла фон Клаузевица
1.3 Понятие войны в теории международных отношений
Глава 2. Концепция Карла фон Клаузевица «о природе войны»
2.1 Понятие о войнах
2.2 Классификация войн
2.3 Роль войны в международных отношениях
Заключение
Список используемых источников и литературы
Примечание
Введение
война
клаузевиц международный
Данная работа
посвящена анализу концепции Карла фон Клаузевица «О природе войны». Решение
данной проблемы имеет теоретическое и практическое значение, и является,
актуальной и интересной по нескольким причинам:
Во-первых, война
всегда занимала ключевое место в истории всех стран и народов. Существование
человечества невозможно представить без войн и это дает право утверждать что война – атрибут
человечества, представленный и проявляющийся в различных аспектах его бытия.
Во-вторых, работа
Клаузевица «О природе войны» считается одной из великих книг западного мира,
посвященных фундаментальным вопросам ведения войны. Работа является базовой для
всех последующих трудов военных теоретиков XIX–XX веков. И сегодня, идеи
Клаузевица учитываются представителями науки, политиками, военными во многих
странах, побуждая к размышлению, давая необходимые импульсы для познания войны,
дальнейшего развития теории и практики. Лица, занимающиеся реальной политикой в
сфере обороны и безопасности, по-прежнему опираются на творческое наследие
Клаузевица и черпают в нем плодотворные идеи для решения задач, стоящих перед
великими державами сегодня.
В-третьих,
тема войны привлекает внимание политических и общественных движений, ученых
многих стран. Несмотря на высокую ценность книги «О природе войны», которую
использует каждый солдат, не все ее положения могут быть применены без
оговорок. У данной теории есть ни мало противников, которые считают, что все
теории Клаузевица должны быть отброшены, так как его труд принадлежит
прошедшему всемирно-историческому периоду и на сегодня изжил себя.
Карл
Клаузевиц – известный немецкий теоретик, историк и писатель. Вряд ли
современный человек, даже не имеющий военного образования, ни разу не слышал
этого имени. А его знаменитая формула «Война есть продолжение политики другими
средствами» [I] цитируется повсеместно. Знаменитая работа Клаузевица «О природе
войны» составила три тома, в котором изложены взгляды автора на природу,
цели и сущность войны, формы и способы ее ведения, явилось итогом многолетнего
изучения военных походов и кампаний с 1566 по 1815 год. Тем не менее, сочинение
Клаузевица сугубо конкретное по своим первоначальным задачам. Оно оказалось
востребованным не только военными тактиками и стратегами; потомки справедливо
причислили эту работу к золотому фонду стратегических исследований общего
характера, поставили в один ряд с такими образцами стратегического мышления,
как трактаты Сунь-цзы, «Государь» Николо Макиавелли и «Стратегия
непрямых действий« Б.Лиддел Гарта. Над основным трудом »О природе
войны» Клаузевиц работал в течение последних 12 лет жизни, но эта работа
так и осталась незавершенной. Но, несмотря на это, данная книга стоит
несравненно выше всего, что дала теоретическая мысль старого мира в области
анализа войны и военного искусства.
Итак, целью данной работы
является анализ концепции Карла фон Клаузевица «О природе войны», а также её
вклад в изучении военного искусства и развитие современной теории войны. В
соответствии с указанной целью нами были поставлены следующие задачи:
— изучить творческое
наследие о природе войны;
— определить понятие
войны, и какое место она занимает в истории человечества;
— рассмотреть
классификацию войн;
— ознакомиться с
подходами других великих мыслителей к природе войны;
— определить роль войны в
международных отношениях;
— подвести итоги по книге
и определить её влияние на развитие международных отношений.
Имя Карла фон Клаузевица
– «классического теоретика войны»[II],
по выражению Г.Ротфельса, является мировым достоянием. Война 1914-1918 гг.,
подтвердив основные мысли немецкого военного философа, оживила внимание к нему,
и военная литература новейших дней вновь полна этим, казалось бы, прочно
забытым именем. Русской военной литературы такое оживление коснулось лишь
отчасти. И вообще нужно сказать, что Клаузевицу в России не везло. Основатель
академии Генерального штаба генерал Жомини был не только идейным, но и, можно
сказать, личным врагом Клаузевица; и наложивши свою крепкую печать на первые
шаги пробудившейся под влиянием Наполеона русской военной науки, Жомини прочно
и надолго закрыл дверь для своего научного соперника. Такое замалчивание
привело к отсутствию биографических данных о нём, бедностью литературы, ему
посвященной.
Материал, использованный
в написании данной работы, взят из электронных версий научно-популярных
изданий, а также из учебно-методической и научной литературы. Работа А. Е. Снесарева представляет собой одно из лучших в
отечественной и зарубежной литературе исследований жизни и творчества Карла фон
Клаузевица. В нашей стране всегда пристально изучали идейное наследие немецкого
военного философа. Теоретические изыскания Карла фон Клаузевица в течение вот
уже почти двух столетий во многом определяют характер дискуссий о сущности
войны, о соотношении политики и стратегии, о влиянии морального фактора на
войне. Оценивая точку зрения Клаузевица,
определение, которого наиболее распространено у нас в российском контексте:
«Война – есть продолжение политики насильственными средствами», Хаймо
Хофмайстер пересматривает позицию Клаузевица. По сути, говорит философ,
Клаузевиц представляет себе войну инструментом политики, что убедительно, но
недоказуемо. Хофмайстер допускает мысль о том, а что если война и политика
имеют свои собственные источники, другими словами, являются равновеликими
категориями, а, следовательно, неизвестно что в определенный момент может стать
инструментом. Ведь не исключено, что война в целом способна изменить политику,
диктовать свою логику. Клаузевица прав в том смысле, что чаще война имеет
политические основания и не руководствуется одной лишь враждебностью. Но
«именно враждебность – говорит уже Хофмайстер, – на чем бы она не основывалась,
сопровождает любую военную борьбу, ведущуюся не на жизнь, а на смерть.[III]
«Грамматика войны, как логика политики – это логика деструкции, поскольку она
есть логика политического бессилия. Поэтому не исключено, что именно
враждебность приводит к тем соображениям, которые чреваты войной». Далее он
развивает мысль о том, что война – это ни политика, это бессилие политики:
«Политически сильный противник не нуждается в войне; он знает и иные способы
достижения своей цели… разыгрывание карты военного превосходства в любом случае
является признаком политической слабости»[IV].
Интересной, на мой
взгляд, работой в изучении данной темы является книга Томаса Червинского,
написанной в рамках специальной исследовательской программы министерства
обороны США, предпринимается анализ степени применимости классических положений
в области стратегических исследований, немалая часть которых вдохновлена трудом
К. Клаузевица «О природе войны», при изучении реалий информационной
войны. В книге также подробно обсуждается ряд современных исследований,
критически относящихся к наследию Клаузевица, в том числе работы М. Ван
Кревельда. Существуют разные подходы к природе войны, весьма любопытен подход
Кеннета Уолца. Проанализировав различные представления об источниках войны, он
сгруппировал их в три (назвав «образами»): природа и поведение человека –
эгоизм, несовершенство, глупость и т.д., политическая система самого
государства, которая может стать причиной войны и межгосударственная среда,
влияющая на конкретное государство. И сам подход политолога заключается в том,
чтобы при анализе учитывали все «образы»: «… все три образа являются частью
единого целого. Эти образы – человек, государство и межгосударственная среда –
используются при всех попытках анализа международных отношений. Но, как
правило, если применяется один образ (подход), то исключаются из рассмотрения
остальные. Однако абсолютизация одного подхода искажает понимание влияния двух
других»[V].
Велик список тех, кто
причисляет книгу «О войне» к величайшим произведениям мировой литературы.
Авторитетный американский политолог Бернард Броди назвал труд Клаузевица «не
только величайшим, но и действительно великой книгой о войне»[VI].
Многие великие философы, политологи и идеологи ХХ века, интересовавшиеся
международными отношениями, – от Ленина в России до Мао Цзэдуна в Китае, от
Раймонда Арона во Франции до Петера Парета в Америке, от Вернера Хальвега до
Майкла Говарда в Великобритании – интенсивно работали с главной книгой
Клаузевица.
Существует ряд
направлений западной военно-исторической и политической мысли, в рамках которых
подвергают критике общепринятую трактовку Клаузевица взаимоотношений между
войной и политикой. Некоторые критики, такие как Джон Киган, утверждают, что
для многих обществ война обеспечивает больше религиозные, культурные функции,
нежели чисто политические. Киган отрицает утверждение Клаузевица о войне как о
продолжении политики, характеризуя его как «неполное, узкое и предельно
непоследовательное».
Другие исследователи,
такие как Мартин ван Кревельд, атакуют Клаузевица с позиций взаимоотношений
между войной и политикой. Если исходить из того, что война является продолжением
политики, то надо признать, что война является рациональным расширением воли
государства, то есть мы имеем дело ни с чем иным, как с банальным и
бессмысленным клише. Более того, если война есть выражение воли государства,
это означает, что она не затрагивает другие, иррациональные аспекты и мотивы,
влияющие на войну[VII].
Другими словами, согласно Кревельду, Клаузевиц описывает, каковой должна быть
природа войны, но никак не реальную ее природу.
Все
сказанное позволяет нам сделать предварительный вывод. За прошедшие столетия
многое изменилось. Сегодня все больше военных специалистов говорят о «мировой
партизанской войне» — череде локальных вооруженных конфликтов низкой
интенсивности в различных регионах земного шара, при этом так или иначе связанных
между собой. Понятно, что теория Клаузевица плохо подходит для партизанской
борьбы, он писал совсем о других войнах. И все же труды Клаузевица представляют ценнейшее из всего
того, что дала буржуазная военная мысль. В конце концов, оказалось, что книга «О природе войны»
выдержала проверку временем лучше, чем сочинения Жана Колина и Антуана Анри
Жомини и внесла неоспоримый вклад в развитие военного искусства.


Глава 1. Роль войны в международных
отношениях и формирование концепции Карла фон Клаузевица
1.1 
Научная
дискуссия о роли войны
Военная деятельность
является одним из основных проявлений человеческой активности и составляет
часть человеческой культуры в широком смысле слова, в силу чего она оказывает
влияние на мировосприятие. Войны вызываются целым рядом разнохарактерных причин
и существующих по большей части в сознании человека, каковыми являются в
частности: жажда славы, стремление к власти, богатству, представления о чести и
доблести[VIII].
Будучи включенными в
картину мира, в культурные установки, войны оказывали и оказывают серьезное
влияние на историю обществ и государств.
Война сопровождала
человека на всех ступенях цивилизации, начиная с самых первых его шагов. Идеал
жизни без войн, когда в международных отношениях соблюдались бы общепризнанные
нормы справедливости, восходит к глубокой древности. Уже у античных философов
можно видеть идеи мира, правда, этот вопрос рассматривался только как проблема
отношений между греческими государствами.
Античные
философы стремились лишь к устранению междоусобных войн. Так, в плане
идеального государства, предложенного Платоном, нет внутренних военных
столкновений, но воздаются почести тому, кто отличился во «втором
величайшем виде войны» — в войне с внешними врагами.
Аналогична
точка зрения на эту тему и Аристотеля: древние греки видели в иностранцах
врагов и считали их и все им принадлежавшее хорошей добычей, если ее только
можно было захватить. Причины этого кроются, как считается, в уровне
экономического развития общества, его «производительных сил», если
придерживаться терминологии Маркса. Отсюда прямой переход к проблеме рабства. Гераклит,
например, утверждал, что «война есть отец и мать всего; одним она
определила быть богами, другим людьми; одних она сделала рабами, других
свободными«. Аристотель писал: »…если бы ткацкие челноки сами ткали,
а плектры сами играли на кифаре (подразумевается абсурдность такого
предположения), тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не
нужны были бы рабы»[IX].
Новое слово о
войне сказал молодой буржуазный гуманизм. Его эпоха была временем становления
капиталистических отношений. Процесс первоначального накопления капитала кровью
вписывался в историю не только Европы, но и всей планеты. В центре внимания
передовых мыслителей этой эпохи стоял человек, его освобождение от пут
феодальной зависимости, от гнета церкви и социальной несправедливости. Проблема
осмысления условий гармонического развития личности, естественно, привела
гуманистов к постановке вопроса об устранении из жизни людей величайшего зла —
войны. Замечательной особенностью гуманистических учений эпохи Просвещения было
осуждение войны как величайшего бедствия для народов.
Рождению идеи
вечного мира, бесспорно, способствовало превращение войны в большую угрозу для
народов Европы. Усовершенствование оружия, создание массовых армий и военных
коалиций, многолетние войны, продолжавшие раздирать европейские страны в еще
более широких масштабах, чем ранее, заставили мыслителей, чуть ли не впервые
задуматься над проблемой взаимоотношений между государствами и искать пути их
нормализации, что является первой отличительной чертой подхода к проблеме мира
в то время.
Второе, что
впервые проявилось тогда, — это установление связи между политикой и войнами.
Идеологи Просвещения поставили вопрос о таком устройстве общества, краеугольным
камнем которого была бы политическая свобода и гражданское равенство, выступали
против всего феодального строя с его системой сословных привилегий.
Выдающиеся
представители Просвещения отстаивали возможность установления вечного мира, но
ожидали его не столько от создания особой политической комбинации государств,
сколько от все более усиливающегося духовного единения всего цивилизованного
мира и солидарности экономических интересов.
Французский
философ-просветитель Жан Жак Руссо в трактате «Суждение о вечном
мире» пишет, что войны, завоевания и усиление деспотизма взаимно связаны и
содействуют друг другу, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на
господствующих и угнетенных, частные интересы, то есть интересы властвующих,
противоречат общим интересам, интересам народа. Он связывал идею всеобщего мира
с вооруженным свержением власти правителей, ибо они не заинтересованы в
сохранении мира. Аналогичны взгляды другого французского просветителя Дени
Дидро.
Представитель
немецкой классической философии И.Гердер считает, что соглашение, заключенное в
условиях враждебных отношений между государствами, не может служить надежной
гарантией мира. Для достижения вечного мира необходимо нравственное
перевоспитание людей. Гердер выдвигает ряд принципов, с помощью которых можно
воспитать людей в духе справедливости и человечности; в их числе отвращение к
войне, меньшее почитание военной славы: «Все шире шире надо распространять
убеждение в том, что геройский дух, проявленный в завоевательных войнах, есть
вампир на теле человечества и отнюдь не заслуживает той славы и почтения,
которые воздают ему по традиции, идущей от греков, римлян и варваров».
Кроме того, к таким принципам Гердер относит правильно истолкованный очищенный
патриотизм, чувство справедливости к другим народам. При этом Гердер не
апеллирует к правительствам, а обращается к народам, к широким массам, которые
больше всего страдают от войны. Если голос народов прозвучит достаточно
внушительно, правители вынуждены будут к нему прислушаться и повиноваться.
Резким
диссонансом здесь звучит теория Гегеля. По Гегелю, война — двигатель
исторического прогресса, «война сохраняет здоровую нравственность народов
в их индифференции по отношению к определенностям, к их привычности и
укоренению, подобно тому, как движение ветра предохраняет озера от гниения,
которое грозит им при длительном затишье, так же как народам — длительный или
тем более вечный мир.[X]»
В дальнейшем ходе истории
проблемы мира продолжали занимать умы человечества; многие видные представители
философии, деятели науки и культуры известны нам своими взглядами на эти
вопросы.
Так, Лев Толстой
отстаивал в своих произведениях идею «непротивления злу насилием».
А.Н.Радищев отвергал те положения теории естественного права, которые
признавали войну неизбежной, оправдывали право войны. По его мнению, устройство
общества на началах демократической республики навсегда избавит от величайшего
зла — войны. А.И.Герцен писал: «Мы не рады войне, нам противны всякого
рода убийства — оптом и в разбивку… Война — это казнь гуртом, это коренное
разрушение.» [XI]
Двадцатый век, принесший
человечеству две невиданные до этого по масштабам мировые войны, еще более
обострил значение проблемы войны и мира. В этот период развивается пацифистское
движение, зародившееся в США и Великобритании после наполеоновских войн. Оно
отвергает всякое насилие и любые войны, в том числе и оборонительные. Некоторые
современные представители пацифизма считают, что войны исчезнут тогда, когда
население на земле станет стабильным; другие разрабатывают такие мероприятия,
на которые можно было бы переключить «воинственный инстинкт»
человека. Таким «моральным эквивалентом», по их мнению, может служить
развитие спорта, особенно состязаний, связанных с риском для жизни.
Известный
исследователь Й.Галтунга попытался выйти за узкие рамки пацифизма; его
концепция выражается в «минимизации насилия и несправедливости в
мире», тогда только и смогут высшие жизненные человеческие ценности.
Весьма интересна позиция одного из самых влиятельных теоретиков Римского клуба
А.Печчеи, который утверждает, что созданный человеком научно-технический
комплекс «лишил его ориентиров и равновесия, повергнув в хаос всю
человеческую систему». Основную причину, подрывающую устои мира, он видит
в изъянах психологии и морали индивида — алчности, эгоизме, склонности к злу,
насилию и т.д. Общечеловеческое,
глобальное соизмерение проблем войны и мира придает особую актуальность
сотрудничеству марксистов и пацифистов, верующих и атеистов, социал-демократов
и консерваторов, других партий, движений и течений. Плюрализм философского
истолкования мира, идейный плюрализм неразрывно связаны с политическим
плюрализмом. Различные компоненты движения за мир находятся между собой в сложных
отношениях — от идейной конфронтации до плодотворного диалога и совместных
действий. В этом движении воспроизводится глобальная задача — необходимость
найти оптимальные формы сотрудничества различных общественных и политических
сил ради достижения общей для человеческого сообщества цели.
1.2 Складывание взглядов Карла фон
Клаузевица
Карл фон
Клаузевиц — немецкий военный теоретик начала XIX века. Потомственный прусский дворянин, Клаузевиц
поступил на военную службу в 1792 году, когда ему только исполнилось двенадцать
лет, что было вполне в обычаях XVIII века. В 1803 году он окончил Всеобщее
военное училище в Берлине. Настоящая офицерская карьера для Клаузевица началась
с должности адъютанта при принце Августе Прусском, а затем ему пришлось
участвовать в войне Пруссии с революционной Францией (1806-1807 гг.). После
поражения Пруссии в 1807 году он активно участвовал в работе комитета по
реформированию прусской армии и одновременно преподавал в военном училище. В
этот период Клаузевицем написана его первая теоретическая работа – «Обзор
военного обучения (Важнейшие принципы войны)». 
Когда в
Европе стало ясно, что вскоре начнется война между Францией и Россией,
Клаузевиц весной 1812 года приехал в Россию и поступил в русскую армию. В ее
составе он воевал на протяжении всей Отечественной войны, находясь под началом
генерала П.П. Палена, а затем – Ф.П. Уварова, участвовал в Бородинском
сражении. С октября 1812 года — в штабе корпуса П.Х.Витгенштейна. Чтобы выяснить, в какой мере и в
каком направлении повлияло на Клаузевица пребывание в России, лучше всего может
служить труд «Поход 1812 года», написанный им в 1815 году. Кампания 1812 года
укрепила и углубила многие из основных мыслей Клаузевица, а некоторые вызвала
впервые к жизни. Прежде всего, его мысль о существе войны получила теперь
определённый фаталистический колорит. Он ясно себе представил, что военные
события часто протекают совершенно иначе, чем это предполагается заранее, что,
например, никто – и он сам менее других, не предвидел, что французская армия
развалится так быстро, и что с одной кампанией рухнет всё грандиозное здание
Наполеоновского творчества. Отсюда, судьба играет в войнах столь крупную роль,
что методический формализм является большим пороком для полководца. И, как
другой вывод, умственные факторы на войне имеют лишь относительную ценность и
ограниченный круг влияний по сравнению со случаем и моральными факторами; не
талант комбинаций или изобретений, но упорство выполнения поэтому составляет
заслугу полководца. «На войне всё просто, но наиболее простое является в
высокой степени трудным», этот основной девиз книги «О природе войны»
подкреплён больше всего 1812 годом.
Другая его мысль – о
преимуществах обороны вообще и, в частности, о плане оборонительной кампании на
опыте кампании 1812 года – получила теперь ясный отчеканенный смысл. То, что
носилось раньше лишь в туманных образах, теперь накрепко засело в его сознании.
Клаузевиц понял главное, что
на войне не факторы разума, а факторы воли и духа играют первую роль.
Под влиянием событий 1812
года, у Клаузевица возникает понятие о «кульминационном пункте» наступления как
об органическом пункте связи между двумя противоположными типами войны –
наступательной и оборонительной. Идея преимущественной обороны также начала
формироваться в этот период.
В 1818 году Клаузевиц стал директором
Берлинского военного училища и одновременно вел серьезную работу в области
военной теории. Глубоко изучив свыше 130 походов и войн, происшедших в период с
1566 по 1815 год, он написал целый ряд военно-исторических работ, в основном
посвященных вопросу о ландвере, организованном в 1815 году военным министром
Бойеном. Книга «О нашем
военном устройстве», вероятно, написан в 1819 году — черновик её сохранился.
Клаузевиц в начале сравнивает вооружённые силы Пруссии с тем, что они собой
представляли перед катастрофой 1806 года. В дальнейшем автор защищает
необходимость ландвера для оборонительной войны, приводит данные в пользу
ландверных офицеров и подчёркивает воодушевляющее значение ландверной
организации. Что касается до связанной с этим революционной опасности, то автор
её не опускает.
Второй
мемуар, озаглавленный «О политических преимуществах и невыгодах прусского
ландвера», защищает те же идеи, но больше углубляясь в политическую сторону.
Среди
бумаг Клаузевица имеется ещё длинный манускрипт, первая половина которого
написана не его рукой. Он носил название «Некоторые заметки о реализации
системы прусского ландвера; подготовлено в 1820 году». Документ содержит массу
критик и предложений реформ, представляющих слишком специальный интерес.
Уже чисто политическим документом
является третий очень важный трактат, озаглавленный: «Политические домогания» и
написанный после конгресса в Карлсбаде. Находясь в Кобленце, Клаузевиц имел
случай следить близко за народными движениями и уточнить своё политическое
миросозерцание.
Во время пребывания Клаузевица в роли
директора Академии относятся его наиболее крупные и наиболее разработанные
исторические труды, такие как «Поход 1814 года во Франции»- состоит из двух
частей: из небольшого обзора событий похода и из критики операций. Вторая часть
разбивается в свою очередь на два отдела: рассмотрение планов сторон и критика
их выполнения. «Поход 1815 года во Франции» и «Кампания 1799 года в Италии и
Швейцарии». Также он пишет много мемуаров, которые пресса не допускала до
печати, например, мемуары по восточному вопросу, мемуар «О войне с Францией»,
мемуар «Возврашение ряда политических вопросов, затрагивающих Германию, в наше
всеобщее существование». Мемуар взывает к патриотизму немцев, упрекает их в
сентиментальности, иронизирует по поводу немецких увлечений эмансипацией Италии
или восстановлением Польши.
К беспокойствам политического рода
скоро присоединилось новое, уже более сложного содержания: после месяцев
свирепствования в России холера подошла к пределам Пруссии. Влияние ли этой
эпидемии или общий упадок жизни, но Клаузевиц, казалось, начинает
предчувствовать скорую смерть. Великий мыслитель умирает 16 ноября 1831 года, в
возрасте пятидесяти одного года. Клаузевиц погребён в Бреславле, на военном
кладбище, где его могила находится и поныне.
1.3
Понятие войны в теории международных отношений
На протяжении
всей истории человечества война представляла собой центральное звено, своего
рода контрапункты международных отношений. В ходе войн разрешались накопившиеся
между государствами противоречия, устанавливалась новая структура международных
отношений, соответствующая сложившемуся в тот или иной момент соотношению
политических, экономических и военных сил, корректировались коалиции и блоки.
Соответственно, военная сила рассматривалась как важнейший компонент и фактор
мощи государства и сохранения у власти правящей элиты. «…Государь не должен
иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны,
военных установлений и военной науки… Военное искусство наделено такой силой,
что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден государем, но и
достичь власти тому, кто родился простым смертным. И наоборот, когда государи
помышляли больше об удовольствиях, чем о военных упражнениях, они теряли ту
власть, которую имели»[XII],
— писал великий итальянский мыслитель Николо Макиавелли.
Ключевая роль
вооруженных столкновений и, соответственно, военной силы в мировой политике
объяснялась во многом тем, что, как писал выдающийся военный теоретик Карл фон
Клаузевиц, война являлась продолжением политики насильственными средствами.
«Война, — подчеркивал он, — есть только часть политической деятельности. Она ни
в коем случае не является чем-то самостоятельным… Если война есть часть
политики, то последняя определяет ее характер… И поскольку именно политика
порождает войну, представляет собой ее направляющий разум, то война есть только
инструмент политики, но не наоборот»[XIII].
Многочисленные
современные идеологи империализма пытаются представить войну как надклассовое,
общенациональное явление, замаскировать её социально-политическую сущность и
причины, парализовать массовое антивоенное движение трудящихся, внушить мысль о
вечности и неотвратимости войны. Так, западногерманский теоретик В. Пихт
утверждает, что война является главным фактором общественного прогресса, что
все высшие культуры выросли из войны. Английский военный теоретик Дж. Фуллер
рассматривает войну как «господствующий фактор истории»[XIV].
В США распространена теория «абсолютного ядерного сдерживания», сущность
которой состоит в том, что США должны установить мировое господство путём
применения или угрозы применения ядерного оружия, прежде всего против
социалистических стран. Пропагандируя теорию «ядерного сдерживания»,
американский генерал Т. Пауэр рассматривает её как «единственно приемлемое
решение проблемы национального спасения». В теории «спасения цивилизации»,
авторами которой являются американские социологи Р. Страус-Хупе, С. Поссони, У.
Кинтнер, необходимость «спасения» капитализма обосновывается тем, что якобы
«борьба против коммунистического мира» представляет собой «войну, в которой
основной ставкой является национальное спасение». Создатели распространённой в
США теории «выживания» заявляют, что «выживание» — первостепенная цель
внутренней и внешней политики государства. Условием «выживания» является
наращивание военной силы, что даёт возможность диктовать свою волю тем, кто не
располагает такой силой. Теория геополитики (Маккиндер в Англии, Хаусхофер в
Германии, Дж. Киффер в США и др.) объясняет причины войн различным
географическим положением стран, при котором стеснённые нации ведут борьбу за
«жизненное пространство». Геополитики из ФРГ на этой основе всячески стремятся
доказать необходимость ревизии границ, установленных после 2-й мировой войны.
Космополитические теории усматривают главную причину военных столкновений в
антагонизме между национальными и общечеловеческими интересами. Источник
военной опасности, по их мнению, заложен в суверенитете наций, а потому
необходима ликвидация национальной независимости и суверенитета народов,
создание национальных, региональных и всемирных политических организаций. Эти
проекты встречают одобрение и поддержку со стороны реакционных кругов,
стремящихся к мировому господству. Клерикальные теории пытаются подкрепить
военные авантюры империалистов авторитетом бога. Одним из основных
«теоретических» источников религиозной пропаганды в поддержку
империалистических войн служит Библия, дающая возможность трактовать войну как
«орудие бога» для борьбы против «зла» и для наказания «грешников». В ФРГ
клерикальная пропаганда широко используется в поддержку идеологии агрессивного
реваншизма на основе религиозных концепций происхождения войны.
«В применении
к войнам, — указывал В. И. Ленин, — основное положение диалектики… состоит в
том, что «война есть просто продолжение политики другими» (именно
насильственными) «средствами». Такова формулировка Клаузевица… И именно
такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших
как продолжение политики данных, заинтересованных держав — и разных классов
внутри них — в данное время»[XV].
Для достижения политических целей в войне используются вооружённые силы как
главное и решающее средство, а также экономические, дипломатические,
идеологические и другие средства борьбы.
Марксизм-ленинизм
рассматривает войну как общественно-политическое явление, присущее только
классовым общественно-экономическим формациям. При первобытнообщинном строе не
было частной собственности, деления общества на классы, не было и войны в
современном смысле слова. Многочисленные вооружённые столкновения между родами
и племенами, несмотря на некоторое их внешнее сходство с войной классового
общества, отличаются по социальному содержанию. Причины таких столкновений
коренились в способе производства, основанном на использовании примитивных
орудий и не обеспечивавшем удовлетворения минимальных потребностей людей. Это
толкало одни племена на то, чтобы добывать средства к существованию путём
вооружённого нападения на другие племена с целью захвата пищи, пастбищ, мест
охоты и рыбной ловли. Важную роль в отношениях между общинами играли
разобщённость и изолированность первобытных родов и племён, кровная месть, основанная
на кровном родстве, и т. д. Происхождение войны как продукта и
специфической формы проявления социального антагонизма неразрывно связано с
появлением частной собственности и классов. В период разложения
первобытнообщинного строя и перехода к классовому обществу происходит, как
отмечал Ф. Энгельс, «… вырождение древней войны племени против племени в
систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и
сокровищ, превращение этой войны в регулярный промысел»[XVI].
С возникновением государства создаются специальные отряды вооружённых людей —
армия, позднее и военно-морской флот. Классовая борьба между угнетёнными и
господствующими классами нередко перерастает в народные восстания и гражданские
войны.
Социальная
сущность войны, её классовое содержание определяются характером той политики,
во имя которой она ведётся. «Всякая война нераздельно связана с тем
политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, — писал В. И.
Ленин, — которую известная держава, известный класс внутри этой державы вёл в
течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс
продолжает во время войны, переменив только форму действия»[XVII].
Политике принадлежит определяющая роль при разработке военной доктрины
государства и в установлении политических целей войны, которые решающим образом
влияют на её содержание и ведение. Она оказывает руководящее воздействие на
планирование войны, определяет очерёдность и силу удара по противнику, меры,
необходимые для укрепления союзнических отношений внутри своей коалиции. Через
стратегию политика контролирует ход войны и влияет на развитие военных
действий. При помощи государственного аппарата политика определяет необходимые
меры для мобилизации людских и материальных ресурсов страны.
Марксистско-ленинская
теория войны рассматривает характер каждой войны в зависимости от её
политического содержания: системы противоречий данной эпохи, политических целей
борющихся классов, государств; зависимости хода и исхода войны от существующего
в стране социально-экономического и политического строя, материальных и военных
возможностей государства, уровня развития науки и техники; идеологии и
морального духа народа. История войн свидетельствует о неуклонном возрастании
роли экономического фактора и народных масс в войне. До 19 века войны имели
сравнительно узкую экономическую базу и велись, как правило, немногочисленными
профессиональными армиями. Со второй половины 19 века и особенно с 20 века
войны требуют громадного напряжения экономики воюющих сторон и втягивают в
длительную борьбу многомиллионные массы народа. В Первой мировой войне
1914-1918 участвовало свыше 70 млн. чел., во Второй мировой войне 1939-1945гг.
— 110 млн. Народные массы вовлекаются в войну и как непосредственные её участники,
и как создатели материальных средств ведения войны. Возрастание роли народных
масс в современной войне вызывается их огромной ролью в материальном
производстве, политической зрелостью и организованностью.


Глава 2.
Концепция Карла фон Клаузевица «о природе войны»
2.1
Понятие о войнах
Однако
главным трудом этого прусского генерала стало трехтомное исследование «О войне»,
в котором были изложены взгляды Клаузевица на природу, цели и сущность войны, а
также формы и способы ее ведения. Он дал определение таким понятиям, как бой и
победа, рассчитал соотношение между обороной и нападением, впервые определил
значение морального фактора на войне. Пытаясь понять природу войны, Клаузевиц
приходит к выводу, что она по своей сути является непредсказуемым явлением.
Природа войны изменчива и методы ее проведения, результаты боевых действий
непосредственно воздействуют на характер военной кампании, причем происходящие
изменения имеют непредсказуемый характер. Война, говорит Клаузевиц, это
«истинный хамелеон», который демонстрирует различную природу в каждом
конкретном случае[XVIII].
Будучи хорошим теоретиком, Клаузевиц начинает с определения понятия войны.
Сложность изучаемого явления приводит к тому, что в труде «О природе войны»
дается не одно, а три все более усложняющихся определения войны.
Первое определение
говорит о том, что «война есть не что иное, как расширенное единоборство … это
акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю»[XIX].
Так как обе стороны имеют одни и те же намерения, война есть не что иное как
«взаимодействие», и «война не может представлять действия живой силы на мертвую
массу, и при абсолютной пассивности одной стороны она вообще немыслима. Война
всегда является столкновением двух живых сил…»[XX].
Интерактивная природа
войны приводит к тому, что война у Клаузевица оказывается управляемой и
направляемой волей, психическими и духовными силами противоборствующих сторон,
связанными между собой положительными обратными связями, которые, теоретически,
до бесконечности увеличивают напряжение схватки до тех пор, пока одна из сторон
не признает свое поражение. Война как бесконечная эскалация, напряжение всех
сил противоборствующих обществ – материальных, интеллектуальных, духовных.
Необходимость рассмотрения
политического контекста приводит Клаузевица ко второму, наиболее известному,
определению: «Война есть продолжение политики, только иными средствами»[XXI],
в котором он пытается схватить непрерывно меняющиеся аспекты войны, приводящие
его к характеристике войны как хамелеона. Клаузевиц приходит к выводу о
невозможности рассмотрения войны в изоляции от политической ситуации, всего
общественного контекста, с которыми она оказывается связанной многочисленными
обратными связями, приводящими к взаимовлиянию и взаимообусловленности
рассматриваемых явлений. Раскрывая определение, Клаузевиц прибегает к другому
образному определению войны как пульсации насилия.
Война представляет до
известной степени пульсацию насилия, более или менее бурную, а следовательно,
более или менее быстро разрешающую напряжение и истощающую силы. Иначе говоря,
война более или менее быстро приходит к финишу, но течение ее, во всяком
случае, бывает достаточно продолжительным для того, чтобы дать ему то или
другое направление, т. е. сохранить, подчинение ее руководящей разумной воле….
Но из этого не следует, что политическая цель становится деспотическим
законодателем; ей приходится считаться с природой средства, которым она
пользуется, и соответственно самой часто подвергаться коренному изменению.
Понимание характера войны
является целью любой теории, и попытки объяснить, каким образом данная теория
работает, приводят его к третьему определению войны как «удивительной троице»:
…война – не только подлинный хамелеон, в каждом конкретном случае несколько
меняющий свою природу; по своему общему облику (в отношении господствующих в
ней тенденций) война представляет удивительную троицу (триединство),
составленную из насилия как первоначального своего элемента, ненависти и
вражды, которые следует рассматривать как слепой природный инстинкт; из игры
вероятностей и случая, обращающих ее в арену свободной духовной деятельности;
из подчиненности ее в качестве орудия политики, благодаря чему она подчиняется
чистому рассудку[XXII].
Сравнивая данные
тенденции и пытаясь объяснить их взаимосвязь и взаимовлияние, Клаузевиц
прибегает метафоре: «Поэтому наша задача заключается в разработке теории,
которая поддерживала бы баланс между этими тремя тенденциями, наподобие
объекта, подвешенного между тремя магнитами» [XXIII].
Фактически, Клаузевиц
использовал данный физический феномен для описания явлений, которые в настоящее
время изучаются в рамках нелинейных наук и демонстрации разницы между чистой
теорией, исходящей из возможности и необходимости точных измерений, и реальным
миром, в котором всегда присутствует неопределенность и случай. Он опирался на
понятия и терминологию термодинамики и электромагнетизма, и мы сталкиваемся с
практикой использования передовых для своего времени достижений науки в
качестве метафоры для объяснения и постижения изучаемого явления.
Таким образом, образ
взаимодействующего «удивительного триединства» – это богатая метафора. Однако
является ли она всего лишь литературным, стилистическим приемом, или же речь
идет о чем-то фундаментальном и важном для понимания Клаузевица? Раймонд Арон
считает, что мы имеем дело с качественным сдвигом и переходом от дуализма к
тройственности, который впоследствии сформировал как Клаузевица, так и
современных стратегистов[XXIV].


2.2 Классификация войн
Классификация http://hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fwww.nbuv.gov.ua%2Fportal%2Fnatural%2FSovt%2F2010_1%2FErmoshi.pdf&lr=213&text=%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F%20%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%86%D1%83&l10n=ru&mime=pdf&sign=a3cd3e8778eebfe03eaabd0f9113c1c9&keyno=0
— YANDEX_6 http://hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fwww.nbuv.gov.ua%2Fportal%2Fnatural%2FSovt%2F2010_1%2FErmoshi.pdf&lr=213&text=%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F%20%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%86%D1%83&l10n=ru&mime=pdf&sign=a3cd3e8778eebfe03eaabd0f9113c1c9&keyno=0
— YANDEX_5 войн http://hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fwww.nbuv.gov.ua%2Fportal%2Fnatural%2FSovt%2F2010_1%2FErmoshi.pdf&lr=213&text=%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F%20%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%86%D1%83&l10n=ru&mime=pdf&sign=a3cd3e8778eebfe03eaabd0f9113c1c9&keyno=0
— YANDEX_7проводится начиная с китайского полководца и мыслителя Сунь-Цзы
(конец 6 — начало 5 вв. до н. э.), продолжается в работах А. Македонского,
Петра 1, А. Суворова и, конечно, К. http://hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fwww.nbuv.gov.ua%2Fportal%2Fnatural%2FSovt%2F2010_1%2FErmoshi.pdf&lr=213&text=%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F%20%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%86%D1%83&l10n=ru&mime=pdf&sign=a3cd3e8778eebfe03eaabd0f9113c1c9&keyno=0
— YANDEX_6 Клаузевица. Согласно традициям немецкой
философской школы, война у Клаузевица обладает двойственной природой, не
биполярной, то есть состоящей из двух противоположностей, но именно
двойственной – объективной и субъективной. Объективная природа войны включает
такие элементы, как насилие, трение, случай и неопределенность, которые
являются неотъемлемыми атрибутами всех войн без исключения. Войны могут
различаться по масштабу (и быть локальными, региональными, глобальными), по
типу (от прямого боевого столкновения до операций по поддержанию мира), но, в
любом случае, перечисленные выше объективные элементы в той ли иной степени
присущи любой войне. Субъективная природа войны включает элементы, которые
уникальны для каждой из войн. К ним могут быть отнесены военные силы, доктрины,
вооружение, местность и пр. Объективные и субъективные элементы можно также
рассматривать как внутренние и внешние атрибуты войны.
У Клаузевица объективная
и субъективная природы войны оказываются связанными и непрерывно
взаимодействующими. Новые вооружения или доктрины ведения войны, например,
могут увеличивать или уменьшать степень насилия или неопределенности, но
никогда не могут полностью исключить их. Аналогичным образом политические
мотивы или цели могут воздействовать на решения по применению того или иного
вида вооружений или тактики, что, конечно же, не может носить абсолютного характера.
Тем самым объективная и субъективная природа войны у Клаузевица это «нечто
большее, нежели просто хамелеон». Хамелеон может менять свою окраску, но
не внутренние органы, на войне же всё взаимосвязано, подвижно и подвержено
изменению.
Метафора триединства
также оказывается выстроенной на основе двойственности[XXV].Триединство
говорит о том, что природа войны неотделима от исторического, политического и
прочих контекстов конкретной войны и ни одна из тенденций, априори, не является
более предпочтительной.
С
субъективной точки зрения манифестация данных тенденций происходит: через
правительство, которое пытается направить войну к определенной цели; через
военных акторов, таких как командующие и армии, которые сталкиваются с
неопределенностью боя; и через народ, который становится источником
эмоциональной энергии, необходимой для стойкости и выдержки в серьезной борьбе.
Сущность войны как
продолжение политики другими насильственными средствами немецкий военный
теоретик Клаузевиц относил к войне неограниченной, абсолютной. Он был
сторонником неограниченных войн, отвергал в войнах ограничения в целях, в
способах ведения, ратовал за освобождение войны от всех условностей, за
доведение войны до той точки, за которой нет предела любой жестокости.
Неограниченную войну
Клаузевиц связывал с участием в ней народа, что устраняло пределы использования
материальных и духовных средств, напряжения сил. Совершенство войн он видел в
войнах абсолютных. Неограниченная война, по его мнению, может достичь абсолюта,
«черты крайности». Абсолют войны проявляется в политических и стратегических
целях; в поражении вооруженных сил противника; в поражении мирного населения; в
насилии в политике, в экономике, во всех сферах общественного сознания; в
разрушении окружающей среды.
Абсолютная война
Клаузевица проникнута человеконенавистничеством, «кровавой энергией»[XXVI].
Английский полководец Второй мировой войны Монтгомери, отнюдь не славившийся
мягкосердечием и душевным отношением к подчиненным войскам, резко критиковал
Клаузевица, который убеждал «не слушать генералов, побеждающих без
кровопролития». При классификации войн Клаузевиц выделял войны
«истребительные», в которых уничтожение неприятельских вооруженных сил является
господствующим началом.
Клаузевиц
полагал, что введение в философию войны принципа ограничения, умеренности
является полнейшим абсурдом. Он создал духовный барьер от возможности
гуманизации войны. «Все соображения о гуманности, – подчеркивал прусский
генерал, – к которым вы стали бы прибегать, могут привести лишь к тому, что вы
будете побиты менее сентиментальным противником»[XXVII].
Клаузевиц при описании конкретных войн не выявлял их захватнического или
справедливого характера. Он правильно утверждал, что «всякая эпоха имеет свои
собственные войны»[XXVIII],
а изменения в военном искусстве вызываются «новыми общественными условиями и
отношениями», однако не мог понять, чем в конечном счёте определяется развитие
военного искусства, и объяснял это довольно противоречиво.
2.3 Роль войны в международных
отношениях
Мировоззрение
Клаузевица формировалось под воздействием идей Великой французской революции и
национально-освободительного движения народов Европы начала 19 века. Его взгляды
были умеренно буржуазными, в них наряду с прогрессивными идеями и резкой
критикой феодальной военной системы уживались реакционные идеи, прусский
национализм и антидемократизм. Философской основой его взглядов была
идеалистическая философия Г. Гегеля, И. Канта и И. Г. Фихте. Клаузевиц впервые
применил диалектический метод в военной теории, рассматривая явления военного
искусства в их взаимосвязи и развитии. Он придавал войне огромное значение,
считал её важным и эффективным средством достижения конкретных экономических и
политических целей. Война ни в коем случае не является чем-то
самостоятельным… Если война есть часть политики, то последняя определяет ее
характер… И поскольку именно политика порождает войну, представляет собой ее
направляющий разум, то война есть только инструмент политики, но не наоборот»[XXIX].
В работе
несколько раз настойчиво варьируется и другая мысль: «Первоначальные
политические намерения подвергаются в течение войны значительным изменениям и в
конце концов могут сделаться совершенно иными…»[XXX].
Политическая цель войны никогда не может стать «деспотическим законодателем»,
потому что «ей приходится считаться с природой средств, которыми она
пользуется, и в соответствии с этим самой подвергаться коренному изменению…»[XXXI].
Тем не менее именно политическая цель войны является ее единственным
рациональным стержнем и делает ее «доступной разумному пониманию». Если не
существует такого рационального ограничения войны, она развивается согласно
своему «абстрактному» или «философскому» понятию. Характер используемых
Клаузевицем терминов не должен вводить нас при этом в заблуждение: абстрактное
и философское понятия означают доведение до «логического» конца «акта насилия,
имеющего целью заставить противника выполнить нашу волю»[XXXII].
Клаузевиц
очерчивает войну в самом широком спектре, допускает ее проявление и в весьма
специфической форме, когда нет «открытого употребления силы». Он
признает, что «война, не насилуя своей природы, может воплощаться в весьма
разнообразные по значению и интенсивности формы, начиная от войны
истребительной и кончая выставлением простого вооруженного наблюдения»[XXXIII].
В труде «О природе войны» автором ставится и решается вопрос,
«может ли развитие войны замереть хотя бы на одно мгновение». В наши
дни актуален призыв немецкого философа внимательно изучать реальные, а не
идеальные войны. Клаузевиц весьма образно называет войну «хамелеоном, так
как она в каждом конкретном случае несколько изменяет свою природу».
В этой связи
важно понимать меняющуюся природу войны, способы ее ведения, суметь разглядеть
и расценить как военные действия и целый ряд фактов, выходящих за рамки
стандартных представлений, когда с войной отождествляется только вооруженное
насилие. Тогда станут объяснимыми и такие далекие от войны, как представляется
непосвященному и поверхностному взгляду, но все более волнующие человечество
явления, как терроризм, холодная война, информационная и т.д. Все названные
действия направлены на достижение вполне конкретных целей и представляют собой
продолжение политики определенных группировок, даже если таковые не являются
государственными акторами, с применением новых, оригинальных средств.
Главный труд
Клаузевица «устанавливает природу войны не только как »чисто военного»
явления, а как общесоциального, лежащего в природе человеческих отношений и в
особенности природы самого человека. Этот широкий базис дает ему возможность
сблизить войну с другими явлениями и вложить ее в общую систему человеческих
деяний, страданий и радостей»[XXXIV].
Если война —
явление социальное, то вопросы ее подготовки и ведения распространяются на все
общество. При анализе войны следует исходить из того, что уже в течение
нескольких веков в войны вовлечены целиком народы, а не только их армии и
правительства. Война стала делом народа. И действительно, революционные и
наполеоновские войны стали странным и неожиданным для европейского мышления
результатом эпохи Просвещения (когда войны, согласно анализу Клаузевица, стали
продолжением дипломатии и торговым предприятием). Существо этой эпохи
резюмировалось задачей организации человеческого существования согласно
рациональным, рассудочным правилам и законам.
Война в человеческом
обществе, — война целых народов, и притом народов цивилизованных, — всегда
вытекает из политического положения и вызывается лишь политическими мотивами.
Она, таким образом, представляет собой политический акт. Если бы она была
совершенным, ничем не стесняемым, абсолютным проявлением насилия, какой мы
определили ее, исходя из отвлеченного понятия, то она с момента своего начала
стала бы прямо на место вызвавшей ее политики как нечто от нее совершенно
независимое. Война вытеснила бы политику и, следуя своим законам, подобно
взорвавшейся мине, не подчинилась бы никакому управлению и никакому
руководству, а находилась бы в зависимости лишь от приданной ей при подготовке
организации. Так до сих пор и представляли это дело всякий раз, когда
недостаток в согласованности между политикой и стратегией приводил к попыткам
теоретического опознания. Однако, дело обстоит иначе, и такое представление в
самой основе своей совершенно ложно. Действительная война, как видно из
сказанного, не является крайностью, разрешающей свое напряжение одним
единственным разрядом. Она находится под действием сил, развивающихся не вполне
одинаково и равномерно; порою прилив этих сил оказывается достаточным для того,
чтобы преодолеть сопротивление, оказываемое им инерцией и трением, порою же они
слишком слабы, чтобы проявить какое-либо действие. Война представляет до
известной степени пульсацию насилия, более или менее бурную, а следовательно,
более или менее быстро разрешающую напряжение и истощающую силы. Иначе говоря,
война более или менее быстро приходит к финишу, но течение ее, во всяком случае,
бывает достаточно продолжительным для того, чтобы дать ему то или другое
направление, т. е. сохранить подчинение ее руководящей разумной воле.
Если принять во внимание,
что исходной данной для войны является известная политическая цель, то
естественно, что мотивы, породившие войну, остаются первым и высшим
соображением, с которых должно считаться руководство войной. Но из этого не
следует, что политическая цель становится деспотических законодателем; ей
приходится считаться с природой средства, которым она пользуется, и в
соответствии с этим самой часто подвергаться коренному изменению; тем не менее,
политическая цель является тем, что прежде всего надо принимать в соображение.
Таким образом, политика будет проходить красной нитью через всю войну, и
оказывать на нее постоянное влияние, разумеется, поскольку это допустит природа
сил, вызванных к жизни войной.
В современных конфликтах
давно нет фронта и тыла в их классическом понимании. Географическая удаленность
и границы перестали быть непроницаемыми барьерами, обеспечивающими безопасность
общества. Внутренние конфликты чрезвычайно легко становятся международными,
весьма зыбка и грань между боевыми, миротворческими, гуманитарными,
контртеррористическими и прочими военными операциями.
К сожалению, человечество
привыкает к войне, становящейся неотъемлемым элементом повседневности и
получающей новые лики. По всей вероятности, эпоха всеобщего мира пока остается
несбыточной мечтой. Более того, по данным СИПРИ, в 2004 г. совокупные военные
расходы в мире перевалили за 1 трлн. долл. и вплотную приблизились к
абсолютному рекорду, установленному в период острого противостояния мировых
систем.
Заключение
Результаты проведенного
исследования позволяют сделать вывод о том, что Карл фон Клаузевиц имел большой
и разносторонний боевой опыт. Военный талант был весь без остатка направлен на
постижение тайн военного искусства. Необходимо еще раз подчеркнуть, что
Клаузевиц был, прежде всего, офицером. Патриотизм, гармоничное сочетание
военной и научной деятельности были его неотъемлемыми чертами. И уже в силу
этого он был военным теоретиком, историком и философом.
Генерал К.
Клаузевиц — признанный классик мировой военной науки. Человек начала XIX в., активный участник наполеоновских
войн, прусский и российский офицер. Ценность концепции К. Клаузевица «о природе
войны» состоит не только в том, что он дает ставшую классической концепцию
природы войны и ее роли в исторической жизни народов, но и показывает механизм
войны, дифференцирует ее типы и виды, вскрывая немаловажную, хотя и не
одинаковую роль всех институтов государства и общества, всех социальных групп,
классов, элиты и народных масс в процессе исторических кризисов и катастроф,
сопровождавшихся войнами. Он постоянно напоминает, что войны, как правило, ведутся
с политическими, а не военными целями и приводятся в действие не столько
физическими, сколько в первую очередь духовными силами. В то время как
большинство историков сосредоточивались на осязаемых величинах стратегии,
материальных факторах и ресурсах, генерал К. Клаузевиц, по сути, исходил из
единства мотиваций и ресурсов. А поскольку ресурсы легче подсчитать, и сами по
себе они пассивны без соответствующих мотиваций, К. Клаузевиц не уделяет им
главного внимания. Во-вторых, он не разделяет точку зрения современников и
просветителей на то, что характер войны можно понять, исходя только из разумных
соображений. Он настаивает на том обстоятельстве, что без накала чувств и
страстей никакая война не начнется и не продлится сколько-нибудь долго.
Основная
мысль Клаузевица, которую наиболее часто выделяют и регулярно цитируют, состоит
в том, что «война есть только продолжение политики другими
средствами». Смыслом войны являются не выигранные
сражения, а реализация политических целей государства. Справедливость этого
постулата не вызывает сомнений, он прошел проверку временем. Прежде всего,
война есть явление политическое, и в силу такого подчиненного положения она
объективно эволюционизирует вместе с политикой. Важнейшая заслуга Клаузевица
заключается в обосновании вывода, что война подвержена изменениям, и они
происходят в соответствии с изменениями политики. Этот вывод, вследствие
непрерывности процесса развития и изменчивости политики, актуален и по сей
день.
Ознакомившись
с подходами других исследователей, можно сделать вывод, что тема войны всегда
была актуальна. Мыслители различных эпох осуждали войны, страстно мечтали о
вечном мире и разрабатывали различные аспекты проблемы всеобщего мира. Одни из
них обращали внимание в основном на ее этическую сторону. Они полагали, что
агрессивная война есть порождение безнравственности, что мир может быть
достигнут только в результате морального перевоспитания людей в духе
взаимопонимания, терпимости к различным вероисповеданиям, устранения
националистических пережитков, воспитания людей в духе принципа «все люди
братья».
Другие видели
главное зло, причиняемое войнами, в хозяйственной разрухе, в нарушении
нормального функционирования всей экономической структуры. В связи с этим они
пытались склонить человечество к миру, рисуя картины всеобщего процветания в
обществе без войн, в котором приоритет будет отдаваться развитию науки,
техники, искусства, литературы, а не совершенствованию средств уничтожения. Они
считали, что мир между государствами может быть установлен в результате
разумной политики просвещенного правителя.
Проблема
войны, привлекает внимание политических и общественных движений, ученых многих
стран. Бесспорны успехи миролюбивых сил и всех организаций, как и достижения
ряда школ и направлений, научных центров, специализирующихся на исследовании
проблем мира. Накоплена обширная сумма знаний о мире как цели, как факторе
развития и выживания человечества, о сложной диалектике взаимосвязи войны и
мира и ее особенностях в современную эпоху, о возможных путях и предпосылках
продвижения к миру без оружия и войн. Общечеловеческое, глобальное соизмерение
проблем войны и мира придает особую актуальность сотрудничеству марксистов и
пацифистов, верующих и атеистов, социал-демократов и консерваторов, других
партий, движений и течений. Плюрализм философского истолкования войны, идейный
плюрализм неразрывно связаны с политическим плюрализмом. Различные компоненты
движения за мир находятся между собой в сложных отношениях — от идейной
конфронтации до плодотворного диалога и совместных действий. В этом движении
воспроизводится глобальная задача — необходимость найти оптимальные формы
сотрудничества различных общественных и политических сил ради достижения общей
для человеческого сообщества цели. Взгляды на войну как общественное явление, ее природу, ее
естественный или неестественный характер в историческом процессе жизни народов,
характер и степень вовлеченности общества в процесс подготовки и ведения
серьезный практический общественный смысл. При этом значения трактовок этих
вопросов поступательно возрастает как в последней четверти XIX века, так и в
первой четверти XX века. Такая ситуация определялась двумя основными причинами.
Во-первых, изменениями содержания войны как общественного явления, растущей
вовлеченностью различных сфер общественной жизни в ее подготовку и ведение.
Во-вторых, ростом активности общества, различных общественных групп и слоев
населения по отношению к войне, усилением влияния общественного мнения на
военно-политические процессы, военную политику государства.
В этих
условиях профессиональная военная мысль уже не может ограничиваться только
технологической проблематикой подготовки и ведения войны, а вынуждена вступать
в острую полемику с активными абстрактными осуждениями и отрицанием войны как
общественного явления.
Существовал
ряд военно-исторических и политических мыслей ученых, которые критикуют труд
Клаузевица и считают, что он устарел. Такого рода взгляды на войну были весьма распространенными в
Европе вплоть до первой мировой войны, которая масштабами насилия и разрушений
превзошла все ожидания подавляющего большинства политиков и профессиональных
военных и заставила международное сообщество по-новому взглянуть на роль войны
в развитии мировой цивилизации. Но труда, подобного книге Клаузевица, мировая
история не знала, ни до него, ни после. Многие видные мыслители и политические,
и военные деятели рассматривали его не просто как специальный трактат на
военную тему, а цельный философский труд. Таким его, в частности, видели
Ф.Энгельс и В.И.Ленин. Последний самым тщательным образом в ходе Первой мировой
войны проштудировал этот труд Клаузевица, оставив множество выписок из него и
пометок.
Поиск Клаузевицем
сущности войны и ее соотношения с политикой открывает нам новые актуальные
интеллектуальные перспективы. Заслуга Клаузевица перед пользующимися дурной
славой ограниченными моралистами заключается в том, что после выхода его труда
в 1832 году он был использован теми, кто хотел узнать, как вести войну наиболее
эффективно с успехом для своей стороны. Но подход Клаузевица плодотворен также
и для тех среди нас, кто с его помощью хочет понять, как локализовать войну и
насилие, сделать их более цивилизованными, а в идеальном случае – избавиться от
них. Вышеизложенное показывает, что в классическом труде Клаузевица не всё
совершенно как по содержанию, так и по форме; но что, бесспорно, можно считать
великой ценностью в научном багаже автора, это, во-первых, его острое и
последовательное понимание природы войны, сопряжённое с глубоким знанием
человеческой природы и, во-вторых, отчётливое подчёркивание необходимости на
войне «кровавой энергии». Что касается до технической стороны военного дела, то
мы во многом не в состоянии теперь следовать за Клаузевицем, но ведь многое,
нами пережитое, в его время было совершенно недосягаемо для его мышления.
Список используемой литературы
1. Свечин А.А. Стратегия. М.: Военный вестник,1927., с. 265.
2.Карл фон Клаузевиц «О войне» — Издательства: Эксмо, Мидгард
2007 г., с. 458
3.Хрусталев М.А. Основы теории внешней политики государства М.:Наука,
1984, с. 430.
4. Раймон Арон «Война и мир между нациями».1962 г.
5. Богомолов А. С. Античная философия. М.:1985. c.199
6. Снесарев А.Е. «Жизнь и труды Клаузевица» с.231
7. Макиавелли Н. Государь. — Перевод: Муравьевой Г.
Оригинальное издание: Макиавелли Н. Избранные произведения.
М. :
«Художественная литература», 1982.
8. Хофмайстер Х. 2006. Гл. VIII.
Война без Бога. Гл. IV. Инструментализация войны. Стр. 103. Воля к войне, или бессилие политики.
Философско-политический трактат. Пер с нем. Коваль О. Спб. Гуманитарная
Академия. Стр. 222
9. Хофмайстер Х. 2006. Теория
террористической войны. Воля к войне, или бессилие политики.
Философско-политический трактат. Пер с нем. Коваль О. Спб. Гуманитарная
Академия. Стр. 253
10. Уолц
К. 2003. Человек, государство и война: теоретический анализ. Теория
международных отношений: Хрестоматия. Сост. и общ. ред. П. Цыганков. М.
Гардарики. Стр. 93-110
11. Bernard Brodie: ”The Continuing
Relevance of On War” in Michael Howard & Peter Paret (Hrsg): Carl von
Clausewitz: On War (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1976).
12. Martin Van Creveld: The
Transformation of War (New York: the Free Press, 1991); John Keegan: A History
of Warfare (New York: Knopf, 1993). См.: Кревельд, М. ван. Трансформация войны. Пер. с англ. –
М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. – 344 с.
13. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М. 1986.
14. Фуллер Дж. Ф.С. Вторая мировая война 1939-1945 гг.
Стратегический и тактический обзор http://www.twirpx.com/about/faq/downloading/.-
Спб.: Полигон, 2005 с.364
15. Ленин
В.И. О значении воинствующего материализма. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 26, с.
224; т. 32, с. 79) 16. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 108.
17. Aron, Clausewitz, p.254
18. Villacres, Edward J. and
Christopher Bassford. «Reclaiming the Clausewitzian Trinity,» Autumn
1995. pp. 9-19. February
26, 2005. http://www.clausewitz.com/CWZHOME/Keegan/KEEGWHOL.htm
Примечание