Введение
 Одним из способов достижения лучшей жизни в России конца XIX (в эпоху правления Александра II) был терроризм. Каждый раз мир содрогается, услышав об очередном террористическом акте. Сейчас террор является одной из глобальных проблем человечества. Проблема эта глубоко исследуется социологами, разрабатываются стратегии и тактики борьбы с ним. Как специфическое явление общественно-политической жизни терроризм имеет свою длинную историю, без знания которой трудно понять истоки и практику терроризма, хотя, прямо скажем, у современного террора уже нет его прежней романтизировавшейся им же самим идеологической оболочки и направленности. Мотивы действий большинства современных террористических организаций, групп и отдельных лиц весьма и весьма далеки от «высоких идеалов».Проблема терроризма сейчас очень актуальна и о ней очень много говорят. А я бы хотела вернуться к тем «высоким идеалам», когда терроризм был способом борьбы со злом, как считали устроители актов, и понять чем они руководствовались, какие цели преследовали, какие задачи ставили перед собой. История России конца XIX века, в частности история народничества, полна примеров, когда революционеры считали справедливым зло во спасение. Объект моей работы является терроризм как явление историческое, его роль в истории народничества.Предметом исследования являются 1) террор как глобальная проблема в истории человечества 2) деятельность народнических кружков и организаций, использовавших в своей практике террор. Цель научной работы я сформулировала следующим образом: исследование истоков и причин появления террора; изучение проявлений политического терроризма в социальном обществе, преследуемые мотивы, направленность его действия на примере истории России конца XIX века, когда действовали народники. Задачи я определила следующие: — выявить причины появления терроризма в России;- показать связь революционеров с народом;- оценить роль политики в террористической деятельности народников;- выявить причины неудач.Гипотеза: какие бы причины не порождали террор, он всегда вызывает в людях один лишь страх, и поэтому не может повести за собой народ. Терроризм всегда остается злом, даже если это зло твориться во имя справедливости. Методы, которыми я пользовалась, были анализ научных источников и литературы.
Глава I.Проблема терроризма в истории человечества 1.1 Глобальная проблема терроризма 1.1.1 Краткий экскурс в историю терроризмаТерроризм – постоянный спутник человечества, который относится к числу самых опасных и труднопрогнозируемых явлений современности, приобретающих все более разнообразные формы и угрожающие масштабы. Террористические акты приносят массовые человеческие жертвы, оказывают сильное психологическое давление на большие массы людей, влекут разрушение материальных и духовных ценностей, не поддающихся порой восстановлению, сеют вражду между государствами, провоцируют войны, недоверие и ненависть между социальными и национальными группами, которые иногда невозможно преодолеть в течение жизни целого поколения.
Терроризм как массовое и
политически значимое явление – результат повальной «деидеологизации»,
когда отдельные группы в обществе начинают ставить под сомнение законность и
права государства и этим оправдывают свой переход к террору для достижения
собственных целей. Различные преступные группировки совершают террористические
акты для устрашения и уничтожения конкурентов, для воздействия на государственную
власть с тем, чтобы добиться наилучших условий.
К сожалению, терроризм
является весьма действенным орудием устрашения и уничтожения в извечном и
непримиримом споре разных миров, кардинально отличающихся друг от друга своим
пониманием жизни, нравственными нормами, культурой.
Как специфическое явление
общественно-политической жизни терроризм имеет свою длинную историю, без знания
которой трудно понять истоки и практику терроризма. За свою долгую историю
терроризм представал в самых разных обличиях – во многих странах были
варфоломеевские ночи и сицилийские вечери, врагов – реальных и мнимых –
уничтожали римские императоры, оттоманские султаны, русские цари, а также
многие другие, и каждая страна имеет как минимум одного «героя».
Терроризм является
постоянным спутником человечества. Еще в I веке нашей эры в Иудее действовала секта
сикариев, уничтожавшая представителей еврейской знати, сотрудничавших с
римлянами.
В качестве оружия сикарии использовали кинжал или короткий меч – сику. Это были экстремистски настроенные националисты, возглавлявшие движение социального протеста и настраивавшие низы против верхов. В действиях сикариев прослеживается сочетание религиозного фанатизма и политического терроризма: в мученичестве они видели нечто приносящее радость и верили, что после свержения ненавистного режима Господь явится своему народу и избавит их от мук и страданий.Той же идеологии придерживались и представители мусульманской секты ассошафинов, убивавшие халифов, префектов, губернаторов и даже правителей: ими был уничтожен Иерусалимский король Конрад Монферратский. Убийство являлось для сектантов ритуалом, они приветствовали мученичество и смерть во имя идеи и твердо верили в наступление нового миропорядка.В эти же времена в Индии действовали различные тайные общества. Члены секты «душителей» уничтожали своих жертв с помощью шелкового шнурка, считая этот способ убийства ритуальным жертвоприношением богине Кали. Один из членов этой секты сказал: «Если кто-нибудь хоть раз испытает сладость жертвоприношения, он уже наш, даже если он овладел разнообразными ремеслами, и у него есть все золото мира. Я сам занимал достаточно высокую должность, работал хорошо и мог рассчитывать на повышение. Но становился самим собой, только когда возвращался в нашу секту».
В Китае тайные общества,
Триады, были основаны в конце семнадцатого века, когда маньчжуры захватили две
трети территории Китая. Первоначально они были основаны как тайные общества для
свержения господства маньчжуров и восстановления династии Минь на имперском
троне. Эти общества во время правления династии маньчжуров фактически
превратились в инструмент местного самоуправления, взяли на себя многие
административные и судебные функции. Многие Триады расширили философию сопротивления
маньчжурским завоевателям и включили в число противников также «белых дьяволов»,
в особенности, британцев, силой навязавших торговлю опиумом Китаю. Триады
неоднократно предпринимали попытки к народному восстанию, жестоко подавлявшихся
маньчжурами. После Восстания Красных Тюрбанов в начале XIX века, маньчжурами
была проведена особо жестокая операция наказания, когда сотни тысяч китайцев
были обезглавлены, закопаны живьем, медленно удушены. В результате многие члены
Триад были вынуждены искать прибежище в Гонконге и США.
На
территориях современного Ирана, Афганистана и некоторых других стран животный
страх на своих противников из мусульманской суннитской знати и правителей
наводила могущественная и предельно закрытая секта исмаилитов, использовавшая в
своей борьбе доведенные до совершенства способы физического устранения
неугодных лиц.
Терроризм
становится постоянным фактором общественной жизни со второй половины XIX века
Его представители — русские народники, радикальные националисты в Ирландии,
Македонии, Сербии, анархисты во Франции 90-х годов, а также аналогичные
движения в Италии, Испании, США.
В XX веке
спектр мотивов для использования методов террора существенно расширился. Если
русские народовольцы, первомартовцы и эсеры рассматривали террор как
самопожертвование на благо общества, то для «красных бригад» он служил способом
и средством самоутверждения. «Красный террор» и «черный» террор фашистского,
неонацистского толка стоят недалеко друг от друга и не имеют ничего общего с
тем, что делами народовольцы. У современного терроризма одна вожделенная цель:
захват власти. И ни о каком «благе общества» здесь и говорить не приходится. 
В XX веке
состоялся перенос терроризма на государственный уровень, чего до этого не было.
Террористическое государство «давило» своих граждан беззаконием внутри страны,
заставляло их постоянно ощущать свое бессилие и слабость. Оно не меняло своего
поведения и за пределами своих границ. Исторический пример — фашистская
Германия. В последние годы многие действия США на международной арене стали
очень близки по своему характеру к террористическим. 
После развала
СССР бандитская традиция пустила свои корни во многих районах и уголках
постсоветского пространства. Попытки насилием добиться своих целей, даже самых
благородных, вызвали появление на древе государственного терроризма новых диких
ростков — вооруженных конфликтов на территории Грузии, Азербайджана, Армении и
Молдовы, в Таджикистане и Киргизии и т.д. Сегодня миру уже грозят ядерным терроризмом,
терроризмом с применением отравляющих веществ. Характер эпидемии приобрели
похищения людей в целях шантажа или получения выкупа. Сегодня многие люди
испытывают на себе все «прелести» информационного терроризма. 
Терроризм уже приобрел
международный, глобальный характер. Еще сравнительно недавно о терроризме можно
было говорить как о локальном явлении. В 80-90 гг. ХХ столетия он уже стал
универсальным феноменом. Глобализация и все более широкая интернационализация
терроризма — это неоспоримый факт, перед которым сегодня оказалось человечество.
Эпицентр
террористической активности в течение ряда лет смещался от стран Латинской
Америки к Японии, ФРГ, Турции, Испании, Италии. Одновременно с разной степенью
интенсивности осуществлялись террористические акции таких организаций, как ИРА
в Англии и Северной Ирландии, ЭТА в Испании. Активизировались палестинские и
израильские террористы, террористические организации в ряде стран Африки и
Азии, а также в США. В последние годы на Ближнем Востоке большую активность
развили исламские военизированные террористические группы ориентации «Хамас» и «Хезболлах»,
сикхские террористические движения и группы в Индии, алжирские и другие
террористы. Активно действует, широко используя террористические методы,
колумбийская наркомафия, отвоевывая у официальной власти все новые позиции.
Появилось немало новых регионов, где террористическая угроза стала особенно
масштабной и опасной. На территории бывшего СССР в условиях обострения
социальных, политических, межнациональных и религиозных противоречий и
конфликтов, разгула преступности и коррупции, внешнего вмешательства в дела
большинства стран СНГ пышным цветов расцвел постсоветский терроризм. 
Террористическая
деятельность в современных условиях характеризуется широким размахом, отсутствием явно
выраженных государственных границ, наличием связи и взаимодействием с
международными террористическими центрами и организациями.
Две наиболее известные доктрины, оправдывающие террор, – это «философия бомбы» и «пропаганда делом». «Философия бомбы» появилась в XIX столетии, ее ярым приверженцем и основоположником теории терроризма в его современном понимании считается немецкий радикал Карл Гейнцген. Он был убежден, что «высшие интересы человечества» стоят любых жертв, даже если речь идет о массовом уничтожении ни в чем не повинных людей. Гейнцген считал, что силе реакционных войск нужно противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей может создать максимальный хаос, и призывал к поиску новых средств уничтожения.
Систематические
террористические акции начинаются во второй половине XIX века: в 70-е – 90-е
годы анархисты взяли на вооружение «пропаганду делом» (террористические акты,
саботаж), а их основная идея состояла в отрицании всякой государственной власти
и проповеди ничем не ограниченной свободы каждой отдельно взятой личности.
Терроризм и террористы
существовали в обществе задолго до появления этих терминов. Обзор истории терроризма
позволяет понять, что вне зависимости от мотивов использования методов террора
(от самопожертвования на благо общества и действий в «высших интересах человечества»
до желания самоутвердиться или захватить власть), он в любые времена сопряжен с
агрессией, жестокостью, отрицанием общечеловеческих ценностей, желанием бросить
вызов всей социально-политической и юридической системе. Смысл
террористического акта состоит в невозможности законными средствами заставить
общество и государство считаться с потребностями определенных лиц или группы лиц
(террористические организации). 
А попытки радикально
изменить существующие порядки или повернуть ход социальной истории вспять,
пусть даже из лучших побуждений, лежат через анархию, хаос, террор. Терроризм
имеет довольно много разновидностей, но в любой форме он является самой опасной
по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям социально-правовой
проблемой.
1.1.2 Причины терроризма
Многие причины и движущие
силы этого явления давно очевидны. Современная глобальная человеческая ситуация
на нашей планете усугубляется ростом в мире социально-экономических и
межцивилизационных противоречий, противостоянием между развитым Севером и
отстающем в развитии Югом. Эти противоречия и это противостояние не в состоянии
смягчить, тем более — полностью снивелировать и уравновесить их ни достижения
научно-технической революции, ни процессы глобализации экономики или глобальный
характер информационно-пропагандистской сферы. Как ни стараются страны
«золотого миллиарда» навязать свои взгляды остальной части мирового сообщества
и заставить ее последовать своему примеру, эффект зачастую получается прямо
противоположный желаемому. Размежевание, рост пропасти между богатыми и бедными
странами, слоями населения, народами растут.
Можно увидеть, что
сегодня силы, не способные на конкуренцию, в том числе и особенно в военно-силовой
сфере, с развитыми странами и их союзниками и партнерами, стремятся
компенсировать свои слабости доступными им средствами, т.е. методами террора,
причем террора международного. Террористические группировки активно используют
в своих интересах современные достижения науки и техники, получили широкий
доступ к информации и современным военным технологиям.
Вообще, терроризм появляется, когда общество переживает глубокий кризис, в первую очередь кризис идеологии и государственно-правовой системы. В таком обществе появляются различные оппозиционные группы – политические, социальные, национальные, религиозные, – для которых становится сомнительной законность существующей власти. Терроризм имеет тенденцию к росту именно в переходные периоды и этапы жизни общества, когда в нем создается определенная эмоциональная атмосфера, а неустойчивость является основной характеристикой базовых отношений и социальных связей. Это является благодатной почвой для взращивания насилия и агрессивности в обществе и приводит к тому, что та или иная экономическая, этническая, социальная, религиозная или другая группа пытается навязать свою волю обществу, используя при этом в качестве инструмента реализации своих устремлений насилие.Проблема терроризма приобретает особую остроту в период социальных конфликтов, которые являются провоцирующим фактором террористического поведения. В свою очередь, причиной возникновения конфликтных ситуаций является переходный период, коренное изменение социально-политического и экономического устройства общества. Конфликты отличаются длительностью, степенью остроты противоречий, методами разрешения.Рассмотрим наиболее существенные причины, порождающие терроризм, на примере России. Яркий пример, показывающий переплетение всех основных причин, нам дает история России конца XIX века. Переходный период, отягощенный тяжелым экономическим кризисом, создал условия социального противостояния, сформировал особое состояние массового сознания, для которого характерна неадекватная оценка реальной действительности, широкое распространение получили настроения неуверенности, неоправдавшихся ожиданий, социального страха, озлобленности и агрессивности. В этих условиях легко воспринимаются экстремистские призывы к акциям протеста. Не стоит забывать и о том, что Россия обладает уникальными геополитическими характеристиками: необъятность территории, многонациональный характер населения, несходство традиций и обычаев наций и народностей, неравномерность регионального социально-экономического развития. Все это, безусловно, сказывается на общественной стабильности, способствует нарушениям безопасности граждан. Примером этого может послужить так называемый польский вопрос. Восшествие на престол Александра II породило опасные настроения в Польше. Поляков интересовало не освобождение крепостных, поскольку крепостное право у них было отменено с момента введения кодекса Наполеона, а освобождение всей нации из-под российского владычества. Там начались бунты, мятежи, террористические акции, сформировалось национальное освободительное движение. Император жестко подавил его. И после первого неудавшегося покушения на него и ареста террориста Александр спросил его, не поляк ли он, и тот ответил: «Нет, я русский». Это обстоятельство еще больше изумило императора. Разрушение административно-командной системы и демократизация общества могут способствовать усилению политического экстремизма и терроризма. Особенно уязвимым с этой точки зрения является переходный период, сопровождающийся ломкой старых и формированием новых государственных структур, усилением элемента нестабильности, резким обострением внутренних противоречий, основанных на нерешенных социально-экономических, национальных, религиозных и других проблемах, появлением различного рода негативных явлений. Переходный период опасен также потерей частью российского общества нравственных и социальных ориентиров, что зачастую приводит к стремлению решить те или иные проблемы с помощью насилия. Так было и в конце XIX века. Александр II решил провести чрезвычайно смелые и прогрессивные реформы: реорганизация армии, административную реформу, реформы уголовного кодекса и судов, реформу образования, аграрную реформу и, наконец, отмену крепостного права. Все это пугало и народ, и общество в целом, и даже некоторых министров. Слишком быстрое продвижение вперед оказалось чревато «взрывом». Еще одной особенностью терроризма является политизация целей террористической деятельности. Все народническое движение было подчинено единой цели: переустроить общество, а терроризм выступал как средство борьбы. Но средство это никогда не было, и не будет эффективным, потому что оно смешивается с горем и людскими страданиями. 1.2 Историографический анализ политического терроризма в России Исследуемой проблеме посвящена не одна книга и концепция. Также есть и источники.Данные о начале народнического движения в 60-е годы представляют программные материалы, показания революционеров на следствии и суде, прокламации. Документы показывают общность теоретических положений и направлений революционного движения народников в первые два десятилетия после падения крепостного права. По движению 70-х – 80-х годов я нашла следующие источники: прокламации народнических кружков и организаций, программы и записки программного характера, показания революционеров на следствии. Главной слабостью этих источников является то, что по ним трудно восстановить практическую деятельность революционеров, поскольку и программы, и записки, и прокламации носят теоретический, предположительный характер. Однако они позволяют ответить на главный вопрос – об этапах и направлении развития народнического движения.Интересные, на мой взгляд, описания интересуемых событий дает Анри Труайя книге «Александр II». Анри Труайя – французский писатель русского происхождения, член Французской академии, автор исторических и художественных произведений, исследователь исторического наследия России и Франции.Некоторые проблемы народнического движения поднимаются в сборнике «Проблемы истории общественного движения и историографии». Сборник выпущен к 70-летию академика Милицы Васильевны Нечкиной. Он включает статьи, посвященные широкому кругу вопросов русской общественной мысли и общественного движения. В частности две статьи посвящены истории «Земли и воли». 1)                Статья В.И. Неупокоева «Л.Ф. Пантелеев на процессе по делу Петербургской революционной организации». 2)                Статья М.Г. Вандалковской «Материалы С.Н. Южакова как источник по революционному движению 60-х годов XIX века».
Глава II.Терроризм народнического движения 60-х – 80-х годов XIX в. 2.1 Теоретики народничества
В 60-х гг. XIX в.
началась эпоха Великих реформ. Перемены – неотвратимые, необходимые,
долгожданные, пугающие – по-разному воспринимались людьми. Одни отвергали их,
другие относились к происходящему в стране с опаской и недоверием, третьи –
прежде всего молодежь – торопили события, страстно мечтая о том, чтобы уже
завтра в России наступила эра свободы, равенства, братства. Революционные
настроения чрезвычайно распространились в стране.
Наиболее сплоченной
группой строителей «земного рая» в России были революционеры-разночинцы,
пришедшие на смену дворянским революционерам 1-й половины XIX в. На структуре революционного
движения пореформенной эпохи отразились поиски либералов в области национальной
самоидентификации, споры западников и славянофилов.
Преемников славянофилов
можно видеть в народниках, воспринявших от А.И. Герцена веру в необязательность
капиталистического этапа для истории России. Они делали ставку на крестьянскую
общину как путь к социальному равенству и всеобщему процветанию.
Оформление народничества
как направления в революционном движении было связано с имением Н.Г. Чернышевского,
идейно подготовившего создание первой народнической организации в начале 60-х
годов. Но вскоре народничество распалось на ряд отдельных движений. Перед
революционерами все отчетливее вырисовывалась необходимость теоретического
осмысления опыта «проб и ошибок», заблуждений и верных решений, увлечений и
разочарований. В первую очередь это касалось главных проблем движения:
соотношения политических и экономических требований, авангарда (партии) и масс,
использования легальных и нелегальных приемов работы, места и роли
революционера в социальном прогрессе.
Ответить на поставленные
временем вопросы попытались идеологи трех направлений революционного
народничества – П.Л. Лавров (пропагандисты), М.А. Бакунин (бунтари), П.Н.
Ткачев (заговорщики). Их взгляды указали новые подходы в разработке общей
проблемы – осуществление социальной революции в России, послужив связующим
звеном в деятельности двух поколений революционеров (60-х и 70-х гг. XIX века).
Принимая общину как идеал
общественного устройства, их лидеры по-разному видели характер и роль народа в
будущей революции.
Сторонником стихийного
развития революции и безгосударственного устройства общества был М.А. Бакунин.
Революционер европейского масштаба, деятель I Интернационала, участник революций 1848-1849 г.г., он не
видел разницы в устроении жизни людей в масштабах группы и в масштабах
государства. В его учении, получившем название анархизма, безвластия, было
возрождено древнее противоречие идеалов общины и государственной власти. Он
требовал немедленного уничтожения государства и прямой, вечевой демократии
снизу доверху. Народ, по Бакунину, — прирожденный бунтарь, враг государства.
Для совершения революции ему лишь надо помочь объединиться.
Близки к анархизму
взгляды П.Л. Лаврова. Однако, по его мнению, массы народа инертны. Чтобы
сдвинуть их и начать революцию, нужны критически мыслящие личности,
интеллигенты, мученики, о которых народ слагал бы легенды. Они должны соединить
современные демократические идеи и тягу крестьян к справедливости, проложив тем
самым дорогу к социальной революции. Именно на изменение строя общества, а не
формы политической власти уповал Лавров.
Это отличало его идеи от
учения третьего кумира революционной молодежи П.Н. Ткачева. Как и Лавров,
Ткачев подчеркивал роль активного меньшинства в революции. Но основную цель он
видел не в подъеме крестьянских масс на революционную борьбу, а в захвате
государственной власти сильной подпольной организацией революционеров. Лозунгу
социальной революции им был противопоставлен лозунг политической революции,
лозунг создания нового, революционного государства, которое возьмет в свои руки
городскую промышленность, банки, средства транспорта и связи. Общинный социализм
оказался на обочине этого учения. Н.П. Ткачев был прагматиком, он скептически
относился к идее о добром и разумном человеке, предпочитая надеждам на природу
человека уверенность в силе власти. Это был прямой противник идей анархизма.
Поэтому именно его теория становилась опорой тех, кто разочаровался в
революционности народа. Многие идеи П.Н. Ткачева позднее проявились в практике
народовольцев и большевиков.
В конце 1861 г.
единомышленники Чернышевского, вдохновлённые А.И. Герценом и Н.П. Огарёвым создали
тайное общество «Земля и воля», объединившее революционные кружки в различных
городах России. Герцен призывал образованных молодых людей идти «в народ» для
его просвещения и революционной пропаганды. Охваченная энтузиазмом молодежь
начала серьезную подготовку к этому, в официальной записке сотрудников органов
надзора сообщалось: «В Петербурге и Москве в среде учащейся молодежи стало
появляться стремление к образованию ассоциаций, кружков с целью денежного о
вспомоществования, обмена мыслей и дополнения путем чтения и бесед пробелов
школьного учения… Нет никакого сомнения в том, что направление, принятое…
нашею так называемою обличительною печатью… с громкими фразами о нуждах,
пользе и бедственном положении низших классов, не могло пройти бесследно и не
повлиять на впечатлительную молодежь, столь естественно стремящуюся в своих
мечтах к возможности осуществления в жизни недосягаемых идеалов всеобщего
братства, равенства, свободы».
Члены кружков и обществ
ставили перед собой разные задачи – от самообразования до пропаганды революционных
идей. Спорили: нужно ли «учиться у народа, как служить народу и как лучше вести
его дело» (так призывал Бакунин)? Или избрать иной путь: учить народ, объяснять
«ему всю правду до последнего слова»? А может быть, просвещать мужиков, обучать
их грамоте? В течение всего периода подготовки к большому походу в деревню
кружковцы изучали проблемы общественной жизни, печатали разного рода
нелегальную литературу, составляли и распространяли «Наставление о том, каким
образом собирать сведения в народе и на что главным образом обращать внимание».
В истории народничества
ориентация на активность народных масс и насильственные действия группы
активистов, идеал соборности и идеал авторитарности тесно переплетены. Однако в
целом можно сказать, что народники конца 60-х годов, не чувствовавшие себя
достаточно уверенно, ориентировались в основном на прямое насилие. Народники
70-х годов, когда это движение приобрело широкие масштабы и охватило массы
учащейся молодежи, были ориентированы на ожидание быстрого распространения
революционной идеологии среди крестьянства. Этой цели служили их знаменитые
«хождения в народ» в 1874 – 1878 г.г. и последовавшие за ними судебные
процессы, вызвавшие к революционерам массовое сочувствие в либеральном обществе.
Однако поднять крестьянство народникам не удалось, и конец 70-х годов был
ознаменован возвращением к доктрине политического террора и «политической
революции». Круг замкнулся. Движение зашло в тупик.
Ранние народнические
кружки пытались сочетать пропагандистскую работу в народных массах и
политический террор.
 
2.2 Ишутинская «Организация»
Одним из самых ранних был
кружок ишутинцев – тайное революционное общество в Москве, названное по имени
его организатора и руководителя Николая Андреевича Ишутина. Выросло общество из
кружка, примыкавшего к «Земле и воле», и действовало в 1863–1866 гг. Как
рассказывал сам Ишутин, «общество «Организация» приняло свое начало в 1863 году
и состояло тогда из меня, Юрасова, Загибалова и Федосеева, Карачарова,
Страндена, Ермолова, Шаганова… [В] 1865 году к нам прибавились новые члены…».[1]
Под влиянием социалистических
идей (а особенно романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?») кружковцы открывали
артели и мастерские, ассоциации, в которых не было какого-то одного хозяина, и прибыль
делили между собой сами артельщики. Молодые работники надеялись, что таким образом
сумеют создать традиции коллективной собственности и коллективного труда. В этом
они видели залог будущего социалистического преобразования России. Вообще,
целью общества «Организация» было устройство посредством революции общества на
социальных началах. «Вот те главные принципы, которых это общество
придерживалось: земля есть принадлежность государства, всякий член государства
имеет полное право на известную часть земли».[2]
На первый взгляд ничего,
связанного с террористической деятельностью, не прослеживается. 
Но в то же время в программе
кружка предусматривалась организация заговоров против представителей власти. О двойственности
тактики ишутинцев свидетельствовала структура их организации: общество делилось
на разряды, которые занимались распространением своих идей; также внутри него
действовал строго засекреченный кружок под названием «Ад», занимающийся
террористической деятельностью. «Кроме того, — рассказывает Ишутин на
следствии, — полагалось устроить кружок «Ада». Цель этого кружка была
цареубийство, в случае ежели правительство не согласиться с требованиями».[3]
Террор, по мнению ишутинцев, следовало применять не только против самодержавия,
но и против всех, кто может послужить помехой для намеченных революционных
планов. Революционеры считали, что цареубийство либо позволит им захватить
власть в стране либо вынудит власти пойти на уступки. И уж обязательно разбудит
инертные массы.
Узнавая о подобных
разговорах в стране, император Александр II все же надеялся, что речь идет о кучке сумасбродов, которые
никогда не осмелятся перейти от слов к делу.
4 апреля 1866 года в
четыре часа пополудни император вышел из Летнего сада после традиционной
прогулки в сопровождении племянника, герцога Николая Лехтенбергского, и
племянницы, принцессы Марии Баденской, и направился к карете, ожидавшей их
возле решетки. Как всегда, у ворот собралась группа уличных зевак. В тот
момент, когда он поднимался в карету, от группы отделился человек и навел на
него револьвер. Подскочивший к нему крестьянин крикнул: «Ты что делаешь?!» — и
быстрым движением отвел дуло револьвера в сторону. Раздался выстрел, но пуля
просвистела рядом с головой Александра, не задев его. Безумец приготовился было
выстрелить вторично, но на него уже набросились люди и сбили его с ног.
Вырываясь, он кричал: «Почему вы схватили меня? Я крестьянин! Император обманул
вас! Он не дал вам достаточно земли!». Толпа быстро разрасталась. Прозвучали
призывы расправиться с преступником. Совершенно спокойный и быстро овладевший
собой император категорически воспротивился этому и приказал охране из своей
свиты увести его. После этого он отправился в Казанский собор, чтобы отслужить
благодарственный молебен за свое счастливое спасение. 
Следствие сразу
установило личность террориста. Им оказался некий Дмитрий Каракозов, студент,
выгнанный сначала из Казанского университета, затем из Московского. Там он свел
знакомство с другим студентом, Ишутиным, который основал подпольную группу под
названием «Организация» и маленькую народную школу, где учил детей принципам
безжалостной революционной борьбы. В этой бурлящей среде Каракозов быстро
пришел к мнению, что виновником всех несчастий народа является царь. Тот, кто
покончит с ним, распахнет перед неимущими врата в социальный рай. В феврале
1866 года он объявил Ишутину и еще четверым своим товарищам, что намеревается
убить царя. Одержимый навязчивой идеей, он приехал в Санкт-Петербург, изучил
маршруты передвижений императора и 4 апреля занял позицию у выхода из Летнего
сада.
Расследование заговора
было поручено Михаилу Муравьеву, прозванному «литовским палачом». Каракозов
отказался назвать имена сообщников. Тем не менее полиция выявила и арестовала
членов «Организации». Второстепенные персонажи были приговорены к каторжным
работам, Каракозов и Ишутин – к смертной казни. В обществе были уверены, что
царь, который всегда отменял смертные приговоры, пощадит двух революционеров.
И, действительно, он согласился заменить Ишутину казнь ссылкой в Сибирь. Тот
узнал об этом, когда ему уже приготовились надеть на шею петлю. В отношении
Каракозова Александр колебался. Террорист направил свой пистолет не только на
него, но и на всех его предшественников. Подверглись угрозе три века российской
империи. Требовалось примерное наказание, в противном случае был бы неизбежен
рецидив. Каракозов был повешен на гласисе Петропавловской крепости. Вообще, по
«каракозовскому делу» находились под следствием более 2 тыс. человек
36 из них судили. Многие были сосланы.
Выстрел Каракозова
пробудил Александра от либеральных грез. Эра великих реформ завершилась. Были
приструнены земства, произведены обыски в среде оппозиции, установлен контроль
за студентами, запрещены либеральные журналы. Полиция объявила охоту на
революционеров.
2.3 «Народная расправа»
Ответом революционеров был
резкий разрыв с «цивилизационными» формами борьбы. В конце 60-х годов бывший
сельский учитель С.Г. Нечаев создал революционное общество под символическим
названием «Народная расправа». Его члены должны были отказаться во имя
революции от всех моральных норм, поставив себе правилом «цель оправдывает
средства». Отвергая весь общественный порядок, они отказывались и от
собственных прав на родственные чувства, дружбу и любовь ради идеи революции. В
их глазах лишалась цены сама человеческая жизнь. Нечаев стер границу между
революционной борьбой и преступлением, во многом предвосхитив практику большевизма.
Ф.М. Достоевский отразил губительную силу нечаевщины в романе «Бесы».
Сергей Нечаев вошел в
историю русского революционного движения как человек, наделенный сильной волей,
крайним самолюбием, деспотизмом и всепоглощающей ненавистью к властям. Революционерка
В. Александровская так описывает этого человека: «Личность Нечаева, по моим весьма
внимательным, хотя и кратковременным наблюдениям, обладает следующими
свойствами. Он смел и остроумен, но не всегда осторожен, смел же до дерзости.
Деспот весьма односторонний. Хитер и подозрителен, но не глубок и односторонне
легковерен. Непреклонной воли, но с неверным соображением. Деятелен до
изнурения. Общечеловеческих мирных стремлений или слабостей никаких не
проявляет, кроме слепой самоуверенности. Как понимание людей, так и всего
окружающего у него односторонне».[4] Выходец из разночинцев,
он, обладая упорством, цепкой памятью самоучкой прошел гимназический курс, но
глубокими знаниями не обладал. Сблизившись с революционной молодежью, Нечаев
пытался добиться роли непререкаемого лидера, используя для этой цели прямые
мистификации: распускал слухи о своем аресте и о побеге из Петропавловской
крепости. Побывал за границей у Герцена, Огарева и Бакунина, которых пытался
убедить в готовности России к революции. Буквально очаровал Бакунина и Огарева,
увидевших в нем одного из тех «беспардонных юношей», которые приходят на смену
старшему поколению революционеров. Однако обмануть «рентгеновский» глаз Герцена
ему не удалось. «У него змеиный взгляд», — заявил патриарх освободительного
движения.
Заручившись поддержкой
Бакунина, Нечаев вернулся в Россию, где в основном из студентов Московского
университета, Земледельческой и Лесной Академий создал свою организацию.
Стремясь любыми средствами добиться пробуждения «готового к решительным
действиям народа». 
Наиболее выпукло
«генеральство от революции», презрение к человеческому достоинству воплотились
в «Катехизисе революционера» С.Г. Нечаева. 
В этом труде он выводит
правила, которыми должны руководствоваться революционеры. 
По мнению Нечаева, «революционер
– человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни чувств, ни дел, ни
привязанностей, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным
интересом, единой мыслью, единой страстью – революцией. Он в глубине своего
существа, не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским
порядком и со всем образованным миром, со всеми законами, приличиями,
общественными условиями и нравственностью этого мира. Он для него – враг
беспощадный, и если б он продолжал жить в нем, то для того только, чтобы его
вернее разрушить. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирской
науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку – науку
разрушения…»[5]
Будучи человеком весьма
своеобразным, Сергей Нечаев пытался привить свои личностные качества всем
революционерам. Его презрение к индивидуальности, отказ от общечеловеческих
норм морали, отрицание нравственных критериев личности, самоуверенность нашли
выражение и в Катехизисе:
«Суровый для себя, он
должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства,
дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть вытравлены в нем
единой холодной страстью революционного дела. Для него существует только одна
нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение – успех революции… Другом
и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя
на деле таким же революционером, как и он сам. Мера дружбы и прочих
обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью
полезности всеразрушительной практической революции…» [6]
Лидер «Народной расправы»
был совершенно неразборчив в средствах. Об этом говорит тот факт, что человек
для него был орудием, материалом, с помощью которых должна была свершиться
революция.
«У каждого товарища
должно быть под рукой несколько революционеров второго и третьего разряда, т.е.
не совсем посвященных. На них он должен смотреть как на часть общего
революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически
тратить этот свой капитал, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу… Он
не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире. Все и все должны быть
ему равно ненавистны. Тем хуже для него, если у него есть родственные,
дружеские или любовные отношения. Он не революционер, если это остановит его
руку».[7]
Все люди делятся С.
Нечаевым на категории. Первые, наиболее вредные для дела революции, осуждаются
на смерть. «Вторая категория должна состоять из таких людей, которым только
временно даруется жизнь чтобы, чтобы они рядом зверских поступков довели народ
до неотвратимого бунта. Третью категорию… надо опутать, сбить с толку и
овладеть, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Четвертая
категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными
оттенками. Их надо… прибирать к рукам, …скомпрометировать их донельзя, так
чтобы возврат для них был невозможен, и их руками мутить государство. Пятая
категория – доктринеры, конспираторы, революционеры. Их надо беспрестанно
толкать и тянуть вперед, в практические головоломные заявления, результатом
которых будет бесславная гибель большинства и настоящая революционная выработка
немногих…» [8]
Относительно взглядов на
устройство общества и государства, Нечаев был приверженцем идей Бакунина.
Считал необходимым уничтожение государства и упразднение всех классов, за
исключением класса крестьян: «Спасительной для народа может быть только та революция,
которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все
государственные традиции порядка и классы в России…» [9]
Жить в современном обществе согласно Катехизису необходимо «притворяясь совсем
не тем, что ты есть», с целью «беспощадного разрушения». 
Из этих правил следует,
что революционер – это человек, который добровольно прерывает все связи с
обществом, который отказывается от всех личных интересов и чувств и который
должен испытывать лишь одну потребность – разрушения. Свободный от буржуазных
условностей, амбиций, а также родственных, дружеских и любовных уз, он ощущает
себя заранее обреченным.
С.Г. Нечаев требовал от
революционеров беспрекословного выполнения приказов, превращение члена
организации в бессловесный механизм машины разрушения. Единственная цель их
существования должна была состоять в том, чтобы уничтожить как можно больше
врагов народного дела, прежде чем он погибнет сам. Такую судьбу поджигатель
Нечаев уготовил университетской молодежи.
Итогом деятельности
организации стало убийство в 1869г. ее члена студента И.И. Иванова, устроенное
самим Нечаевым, чтобы спаять организацию кровью. Иванов позволил себе
подвергать критике диктатора революционного кружка и иметь собственное мнение.
После совершения преступления Нечаев бежал за границу. Был схвачен и выдан
швейцарскими властями царскому правительству. Находился в заключении в
Алексеевском равелине Петропавловской крепости.
Шумный процесс по поводу
этого преступления многому научил общество и самих революционеров. Среди революционной
молодежи развернулось движение против манипулирования людьми во имя
революционных целей, против «генеральства», за демократическое устройство
революционных организаций и признание суверенитета личности.
2.4 «Земля и воля»
Многие из участников
событий первой половины 70-х гг. пришли к выводу, что главная причина поражения
народников заключалась в отсутствии у них центра движения, в кружковщине, в
объединении молодежи не по идейным признакам, а по нравственным качествам.
Поэтому трудно было согласовать методы борьбы. Выход видели в создании единой
организации революционеров. В 1876 г. в Петербурге возникла новая «Земля и воля»,
названная так в память предшественников 60-х годов. К тому же в этих словах
концентрировались все самые главные интересы народа. «Признавая невозможным
привить народу при настоящих условиях другие, с точки зрения отвлеченной, может
быть, и лучшие идеалы, мы решаемся написать на своем знамени исторически
выработанную формулу «земля и воля», — сообщается в программе организации.[10]
Она строила свою жизнь на уставных требованиях конспирации, централизма,
подчинения меньшинства большинству, строго подбора новых членов.
Организаторами этого тайного
общества были М. Натансон, А. Михайлов, 
Г. Плеханов, О. Аптекман,
В. Осинский. В 1878 г. к обществу присоединились Н. Мо-розов, С. Перовская, А.
Желябов, В. Фигнер и др.
Землевольцы считали, что
невозможно искусственно насадить революционные настроения: «Революция – дело
народных масс. Подготовляет их история. Революционеры ничего поправить не в
силах. Они могут быть только орудиями истории, выразителями народных
стремлений. Роль их заключается только в том, чтобы, организуя народ во имя его
стремлений и требований и поднимая его на борьбу с цепью их осуществления,
содействовать ускорению того революционного процесса, который по непреложным
законам истории совершается в данный период».
В основе своей программа «Земли
и воли» была «бакунистской»: конечной целью движения провозглашались
коллективизм и анархия. Но осуществление анархических идеалов считалось
невозможным в настоящий момент. Сейчас необходимо воплотить в жизнь формулу
«земля и воля». «Само собою разумеется, что эта формула может быть воплощена в
жизнь только путем насильственного переворота, и притом возможно скорейшего…».[11]
Программа организации ставит перед революционерами «две главные общие задачи»: 
1) помочь организоваться понимающим
уже необходимость того революционным элементам в народе и слиться с
существующими уже народными организациями революционного характера и 
2) ослабить, расшатать,
т.е. дезорганизовать силу государства, без чего, по нашему мнению, не будет
обеспечен успех никакого, даже самого широкого и хорошо задуманного плана
воспитания. [12]
И хотя землевольцы утверждали,
что политика для них не столь важна, жизнь заставляла их поступать иначе – в
декабре 1876 г. они стали участниками первой в России политической демонстрации
у Казанского собора в Петербурге. Тогда народникам удалось увлечь за собой
множество петербургских рабочих, впервые над толпой было поднято красное знамя
с надписью: «Земля и воля». Позже они участвовали в различных демонстрациях, в
стачках петербургских рабочих.
Землевольцы попытались
заменить эпизодическую «летучую» пропаганду в деревне организацией поселений интеллигентов,
которые работали учителями, фельдшерами, писарями и т. п., одновременно
занимаясь революционной агитацией. Однако даже двухлетнее «сидение» в деревне
не дало утешительных результатов: в лучшем случае наблюдалось некоторое
сближение поселенцев с крестьянами. Трудно было горожанам жить вдалеке от
политической жизни, переносить материальные лишения. Усиливался и террор со
стороны полиции. Осенью 1878 г. был разгромлен петербургский кружок «Земли и
воли». Пришлось сворачивать работу в деревне. К концу 1878 г. там осталось
всего два поселения. 
Народническая
деятельность теперь сосредоточилась в городах и стала приобретать выраженный
политический характер. Все чаще совершались террористические акты против
представителей власти, участились случаи вооруженных выступлений. Землевольцы
не исключали террор из средств освободительной борьбы. Одни из пунктов
программы гласят: «систематическое истребление наиболее зловредных или
выдающихся лиц из правительства; в дни расчета массовое истребление правительства
и вообще людей, которыми держится или может держаться тот или другой
ненавистный на порядок».[13] 
В короткой истории
существования «Земли и воли» были громкие политические дела. 
24 января 1878 г. Вера
Засулич тяжело ранила петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова за избиение
розгами арестованного студента Боголюбова. Летом 1877 г. петербургский
градоначальник Ф.Ф. Трепов во время посещения тюрьмы заметил, что один из
заключенных при его появлении не снял арестантскую шапку. Это был Боголюбов,
участник демонстрации перед Казанским собором, осужденный на каторгу.
Взбешенный Трепов стукнул студента по лицу и приказал подвергнуть его ста
ударам розгами, хотя к политическим заключенным телесные наказания не
применялись, и по закону градоначальник не мог требовать, чтобы перед ним
снимали головной убор. Об этом событии узнала молодая народница по имени Вера
Засулич. Хотя она и не была знакома с Боголюбовым, ее страшно возмутило
нанесенное ему оскорбление. Сама Засулич была когда-то связана с Нечаевым и
отсидела два года в тюрьме за революционную пропаганду.
24 января 1878 года она
явилась к Трепову под видом просительницы и дважды выстрелила в него из
револьвера, тяжело ранив его. Тут же схваченная и брошенная в тюрьму, она
провела там около трех месяцев, прежде чем предстала перед судом присяжных,
введенным в результате осуществления Александром либеральных реформ.
Относительно вердикта не было никаких сомнений, поскольку обвиняемая с
гордостью призналась в преступлении, совершенном средь бела дня. Однако, как
только первые свидетели начали давать показания, в зале заседания возникла
атмосфера сочувствия к революционерке, несмотря на то, что все присяжные
принадлежали к высшим слоям общества, а публика была подобрана из надежных
людей. Неожиданно она превратилась в обвинительницу, а он в обвиняемого.
Возбуждение нарастало. Наконец, присяжные удалились для принятия решения. Им
потребовалось всего несколько минут, чтобы вынести вердикт «невиновна». Вера
Засулич вышла из зала суда под гул оваций. Она нашла множество горячих
приверженцев и последователей среди революционеров.
Наступила эпоха
терроризма.
В феврале того же года
Влериан Осинский совершил в Киеве покушение на товарища прокурора [заместителя
прокурора] окружного суда Котляревского, известного своей жестокостью. А в мае
Григорий Попко убил в Киеве жандармского полковника Хейкинга – инициатора
высылки революционно настроенных студентов. 
4 августа 1878г. генерал
Мезенцов, незадолго до этого вступивший в должность шефа жандармов, был средь
бела дня заколот кинжалом на одной из самых оживленных улиц Санкт-Петербурга,
Итальянской. Нападавшие скрылись. Позже стало известно, что убийцей был Сергей
Кравчинский, которому удалось бежать в Лондон. Это была месть за казнь
революционера Ивана Ковальского, оказавшего при аресте вооруженное
сопротивление полиции.
Зараза политического
убийства распространялась в России подобно эпидемии. По империи прокатилась
волна покушений на прокуроров, судей, полицейских чиновников, офицеров
жандармерии, начальников тюрем. 
9 февраля 1879 года
Григорий Гольденберг выстрелом из револьвера убил харьковского губернатора
князя Кропоткина. 1 марта того же года едва избежал смерти генерал Дрентельн,
сменивший на посту шефа полиции генерала Мезенцова, убитого годом ранее. Карету,
в которой он ехал, нагнал всадник и произвел по нему выстрел, не достигший
цели. Полицейские бросились вслед за покушавшимся, но тот легко ушел от
преследования. По этому поводу в подпольной газете «Земли и воли», называвшейся
«Листок», было заявлено, что террор «заставляет власти почувствовать все свое
бессилие в условиях опасности, источник которой неизвестен».
Спустя несколько недель,
утром 2 апреля 1879 года, Александр, совершавший традиционную прогулку в
окрестностях дворца, заметил высокого молодого человека в чиновничьей фуражке,
который шел ему навстречу быстрым шагом. Прежде чем император успел окликнуть
полицейских, незнакомец выстрелил в него из револьвера. Александр уклонился от
пяти пуль. Полицейские, наконец, схватили безумца. По дороге в участок он
пытался покончить с собой. Тут же выяснили, что его зовут Александр Соловьев.
На вопросы следователя по поводу подготовки покушения и сообщников он отвечать
отказался. Заявил только, что принадлежит к партии социалистов-революционеров.
Его повесили 29 мая 1879 года.
Высшее общество требовало
от монарха усиление репрессий. И Александр пошел на это, боясь распада империи,
которую он обязан был передать по наследству в целости и сохранности своему
наследнику, как получил сам. Указ от 5 августа 1879 года гласил, что отныне
любое лицо, обвиненное в политическом преступлении, может быть осуждено без
предварительного следствия и заслушивания свидетелей и приговорено к смертной
казни без права подачи апелляции. 
Усиление репрессий лишь
укрепило решимость революционеров. При общей инертности народа, репрессивной
политике правительства, отсутствии демократических институтов политическая
активность свелась к тактике индивидуального террора против царя и виднейших
представителей бюрократии.
В связи с этим в среде
землевольцев наметился раскол на «деревенщиков», сторонников старых методов
агитации и пропаганды, и «политиков». «Деревенщики» не одобряли
террористический путь борьбы, так как он отвлекал силы от главного – работы
среди крестьянства. Они также были убеждены, что «убийство никогда не служит
делу свободы».
К весне 1879 г.
разногласия между сторонниками работы в деревне и приверженцами решительной
политической борьбы настолько обострились, что на съезде в Воронеже они не
смогли договориться о продолжении совместной деятельности. Летом «Земля и воля»
распалась. Возникли две новые организации: «Народная воля» и «Черный передел».
Я не буду вдаваться в
подробности деятельности этих организаций, поскольку они заслуживают отдельного
изучения.
Скажу лишь, что героическая
борьба «Народной воли» стала последним трагическим актом развернувшегося
сражения горстки революционеров-разночинцев со всей репрессивной машиной
самодержавия. Стремясь к уничтожению существующего режима и для этого используя
тактику индивидуального террора, народовольцы потрясли до основания
политическую систему страны, однако ожидаемого свержения не произошло. 
Заключение
 Революционное движение 1860-х гг. было тесно связано со всем последующим движением. Оно было началом второго этапа освободительного движения в России.
Революционное движение
70-х гг., являющееся непосредственным продолжением идей и событий 60-х гг. XIX в., имело в то же время ряд важных
особенностей. В 70-е – начале 80-х гг. впервые в истории нашей страны была
создана попытка соединить революционную теорию с массовым движением крестьян и
рабочих.
Первые террористические
акты землевольцев привлекли внимание общества к положению политических
заключенных, которых подвергали в тюрьмах унижениям и издевательствам. И, кроме
того, они заметно напугали правительство. У радикальной части землевольцев
возникла уверенность в том, что с помощью террора можно «дезорганизовать»
государственную власть.
Список источников и
литературы
Источники
1.    Заявление В. Александровской 31 марта
1870 г. Из показаний на следствии. // Хрестоматия СССР 1861-1917 гг. М., 1990.
2.    Из показаний на следствии Ишутина
Н.А. // Хрестоматия по истории СССР 1861-1917гг., М., 1990.
3.    Из программы «Земли и воли» //
Хрестоматия по истории СССР 1861-1917 гг. М, 1990.
4.    Нечаев С.Г. Катехизис революционера
// Бакунин М.А. Речи и воззвания. М., 1906. 
5.    Программа революционных действий
нечаевцев. // Хрестоматия по истории СССР 1861-1917 гг. М., 1990.
6.    Проблемы истории общественного
движения и историография: Сб. статей. Состави-тель сб. Г.М. Амешина. М., 1971. 
7.    Утопический социализм в России.
Хрестоматия. М., 1985.
Литература
1.   Антонян Ю.М. Терроризм. М., 1998.
2.   Анри Труайя. Александр II. М., 2007.
3.   Будницкий О.В. Терроризм в российском
освободительном движении: идеология, этика, психология. М., 2000
4.   Гушер А.И. Терроризм. М., 2001.
5.   Итенберг Б.С. Движение революционного
народничества. М., 1965.
6.   Руденко Б. Терроризм – бесконечная
война. М, 1996.
7.   Седов М.Г. Героический период
революционного народничества. М., 1966.
8.   Троицкий Н.А. Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997.
9.   Троицкий Н.А. Друзья народа или бесы?
Как и кого защищали народники. // Родина. 1996. № 2.