Либерально-демократические основы: курс на модернизацию Украины
Содержание
Введение
Либерально-демократические основы: курс на модернизацию
УкраиныВыводы
Литература
Введение
В работе проанализированы
мировоззренческие основы
экономического курса Украины, характера экономических реформ и их последствий,
рассмотрено влияние либерализма на экономические процессы в мире, сделан вывод
о неудовлетворительном результате реформ в Украине в результате отхода от
декларируемых либеральных основ и перехода к консервативным, доведены
преимущества выбора именно либерально-демократических основ для реформирования
экономики.
Либерально-демократические основы: курс на
модернизацию Украины
В начале работы
считаем целесообразным отметить, что «модернизация», согласно
определению, предложенному философом маркизом де Кондерсе
в 1770 г., — это способность современных людей научно направлять изменения в
обществе. Наиболее успешна она при органичной модернизации, то есть такой,
которая происходит, опираясь на ресурсы всего общества, и удовлетворяет
интересы всего общества. Это во-первых. Во-вторых, по Л. фон Мизесу, каким бы
кратковременным и ограниченным не было господство либеральных идей, этого
оказалось достаточно, чтобы изменить облик мира. Вызванное либерализмом
процветание значительно снизило детскую смертность, в результате улучшения
условий жизни увеличилась ее средняя продолжительность. Процветание охватило не
только избранный класс привилегированных лиц. Накануне мировой войны рабочие в
промышленно развитых странах Европы, в Соединенных Штатах и заморских
доминионах Англии жили лучше, чем еще до недавних пор аристократы. В странах,
достигших наибольших успехов в реализации либеральной программы, на вершине
социальной пирамиды находились в основном не те, кто пребывал в
привилегированном положении с самого рождения благодаря богатству или высокому
титулу родителей, а те, кто в благодатных условиях взошел на вершину благодаря
собственным силам.Следовательно, можно утверждать,
что философия и политика либерализма, повлекшие за собой рост уровня
удовлетворения интересов всего общества, могут рассматриваться как такие,
которые, собственно, и обеспечивают способность людей научно направлять
изменения в обществе к лучшему. Со времени основания
либерализма (в XVIII — начале XIX в) как политической программы, а также, по
нашему мнению, как модернистской системы взглядов и соответствующей политики,
реализация которой подняла удовлетворение интересов и потребностей членов
общества на значительно более высокий уровень, его основы изменялись, развивались
и даже отбрасывались. «Сегодня принципы философии либерализма XIX века
почти забыты… В Соединенных Штатах (которые в настоящее время, на первый
взгляд, выступают в качестве оплота либерализма и демократии)«либеральный»
означает… комплекс идей и политических постулатов, со всех точек зрения
противоположных пониманию либерализма предыдущими поколениями». Собственно,
именно таково принципиальное отличие либерализма тех времен от сегодняшних
оценок современной философии жизни свободного мира, которую часто называют
либерализмом. Иначе говоря, по сути, ныне декларируется противоположное тому, о
чем пишет Л. фон Мизес. В силу этого в существующих условиях нашему государству
необходимо оценить имеющиеся фундаментальные изменения под углом зрения
классических признаков либерализма — как и изменения, произошедшие во многих
других странах, вставших на путь общественной и экономической трансформации. Важно
оценить, насколько они соответствуют либеральным идеям и могут лечь в основу
политики модернизации в условиях, когда глобальный кризис поставил под сомнение
доминирующую философию развития по консервативной модели, которая
реализовывалась во многих странах мира начиная с 70-х годов XX в.Такая оценка необходима еще и
потому, что в массовом сознании, по утверждению многих экспертов и
значительного количества ученых, неудовлетворительный результат реформ в
Украине является следствием именно политики либерализации. Имеет место массовая
пауперизация населения — как работающего (не говоря уже о безработных), так и
не способного к труду. Отмечают, что это — следствие трансформационных
преобразований именно либерального характера, а разнообразные кризисы — результат
этих преобразований. Тогда закономерны вопросы, а происходили ли реформы в
стране, и носили ли они либеральный характер? Кроме массового обнищания, к
последствиям реформ добавилось формирование могущественной олигархии,
контролирующей власть на всех уровнях. Именно поэтому появляются возможности
для неограниченного использования власти в интересах олигархических групп, а
суды нередко выступают инструментом защиты этих интересов.Чтобы ответить на эти вопросы,
прежде всего в теоретическом контексте, важно обратиться к содержанию
либерализма. По утверждению Л. фон Мизеса, либерализм представляет собой
доктрину, целиком и полностью направленную на поведение людей. Он понимает под
этим лишь повышение материального благополучия людей и прямо не касается их
внутренних, духовных и метафизических потребностей. Либерализм обещает людям не
счастье и умиротворение, а лишь максимально полное удовлетворение всех тех
желаний, которые могут быть удовлетворены при помощи вещей внешнего мира4.
При этом либерализм концентрируется исключительно на материальном благополучии
человека не из презрения к духовным благам, а вследствие уверенности в том, что
до самого высокого и самого глубокого в человеке невозможно добраться путем
внешнего регулирования. И относительно зажиточному человеку XX в. легче
удовлетворить свои духовные потребности, чем, скажем, человеку X в., который
непрестанно добывал денежные средства, чтобы прокормиться, или должен был
защищать себя от врагов.Кроме борьбы за удовлетворение
желаний при помощи вещей, еще одной из характерных особенностей современности
являются трансформационные преобразования в системе общественного устройства — демократизация
общественной жизни, позволяющая человеку не только освободиться от зависимости
от первичных потребностей в питании, одежде и жилье, но и быть свободным в
выборе образа общественной жизни. Эта возможность реализуется в процессе
осуществления избирательного права путем создания и функционирования
представительской системы. По формальным признакам избирательное право
гражданина в Украине реализовано и — как полагают международные наблюдатели,
присутствовавшие на нескольких последних выборах самого разнообразного
характера, — на основе демократических процедур. Но вместе с тем возникает
целый ряд вопросов по основам демократии (и прежде всего, либерализма), уже
якобы реализованных в нашем государстве, особенно в связи с изменениями в
общественной жизни Украины за последние пять лет. На них необходимо дать ответы.В первую очередь, начнем с
оценки имеющихся процессов либерализации. Восемнадцать лет независимого пути
развития Украины, в том числе и реформ, получивших название трансформационных
изменений, прошли под знаменем либерализации цен и внешнеэкономических
отношений, формирования института частной собственности, макроэкономической
стабилизации — основы идеологии так называемого Вашингтонского консенсуса. Как
известно, изменения желаемых результатов не дали, поскольку вследствие реформ,
называвшихся политикой либерализации, в Украине наблюдалось не процветание, а
массовое обнищание населения, повлекшее за собой массовую безработицу в стране
и вынудившее значительную часть граждан покинуть ее в поисках лучшей жизни. На
сегодня «Мониторинг социальных настроений населения стран постсоветского
пространства«, проведенный в 2009 г. в рамках проекта »Евразийский
монитор», подтвердил, что в Украине степень тревоги населения вследствие обнищания
и безработицы достигает почти 70% (такие неутешительные показатели
зафиксированы в России и Казахстане), тогда как в Беларуси и Азербайджане она
почти вдвое ниже. Наиболее поразительным по последствиям стал кризис,
преимущественно охвативший украинское общество, — об этом будет сказано далее. Поэтому
без ответа на вопрос о характере реформ в Украине и их последствиях найти выход
из тупика, в котором она находится, будет трудно, если вообще возможно, не
говоря уже о реформах нового поколения.Поскольку в общественном
сознании, как и в экспертной среде, взгляды в отношении дальнейших реформ по
большом счету различаются (это видно хотя бы из того, что за 2002-2008 гг.,
когда в экономике Украины наблюдался значительный экономический рост — свыше 7%
в среднегодовом измерении, почти не меняется (сохраняясь на уровне 28-29%) доля
населения, полагающего, что необходимо возвратиться к плановой экономике на
основе полного государственного учета и контроля, а также возрастает (с 46% в
2002 г. до почти 50% в 2008 г) количество тех, кто предлагает соединить
государственное управление и рыночные методы; в 2008 г. только 6,6% граждан
поддерживали минимизацию участия государства и рыночное регулирование б),
то и вопрос заключается в том, какие именно стратегии, какие реформы может
воспринять общество? Ведь приведенные результаты опроса свидетельствуют: основы
либерализации, предлагавшиеся обществу и экономике в течение всех 18 лет,
фактически или таковыми не были, или реализовали что-то другое.Попытаемся продолжить определенный
теоретический анализ. Поскольку и в начале реформ, и в ходе их реализации тезис
о том, что в общественном развитии должна доминировать капитализация, не
подвергался сомнению, то именно капиталистические отношения должны были бы дать
свои результаты.Обратимся, прежде всего, к
работам идеологических противников капитализма, которые все же признавали в нем
и прогрессивные свойства основательного характера. В одной из своих работ В. Ленин
отмечал, что именно капитализм, оторвавший личность от всех крепостных уз,
поставил ее в самостоятельные отношения к рынку, сделав ее товаровладельцем, и
создал подъем чувства личности. Таким образом, капитализм, формировавшийся, в
частности, в Украине, в первую очередь, должен был бы освободить личностный
потенциал человека от предыдущих исторических крепостных уз (в нашем случае — от
тех ограничений, которые существовали в планово организованном хозяйстве и
общественной жизни, где доминировала однопартийная система взглядов). По словам
Г. Дилигенского, новая общественная система, в отличие от предыдущей, должна
была бы привести к тому, что личное самосознание, возраставшее с ростом
индивидуализации, достоинство, чувство личности увеличивают потребность в
самоутверждении, но самоутвердиться человек может только в своих отношениях с
другими людьми, в связи с их деятельностью. Очевидно, соединение тенденций к
автономии, к выделению из сообщества и к слиянию, интеграции с ним составляет
одну из важнейших особенностей человеческой психики. Взаимосогласование этих
тенденций — одна из важнейших функций психической деятельности, источник многих
специфических человеческих потребностей.Не прибегая к полномасштабному
анализу тенденций к развитию в украинском социуме признаков, характеризующих, с
одной стороны, автономи-зацию и самоутверждение, а с другой — особенности
слияния и интеграции личности в общество (в частности, где доминируют
капиталистические или социалистические отношения), отметим: в силу утверждения
о том, что капиталистические отношения в высшем проявлении обусловливают
индивидуализацию деятельности личности, интеграция личностей становится
возможной, прежде всего, за счет доверия, которое должно параллельно
существовать в обществе в качестве еще одной из составляющих, благодаря которой
происходит объединение усилий по действиям и развитию на психосоциальном уровне.
Что дает нам основания так утверждать? По Ф. Фукуяме, имея в основе общность
эгоистических интересов, группы способны возникать когда и где угодно, а
процесс их возникновения не зависит от культуры. Не приуменьшая роли договора и
эгоистического интереса как основ ассоциации, следует отметить, что наиболее
действенные организации объединяются на других началах — общих этических
ценностей. Членам таких коллективов не нужна детальная контрактно-правовая регламентация
их отношений, поскольку существующий моральный консенсус составляет базис их
взаимного доверия. Не прибегая к анализу проблем взаимодействия и развития,
проведенному автором в монографии, опубликованной в 2009 г., заметим, что при
отсутствии морального консенсуса в группах, сформированных с целью определенных
действий для удовлетворения эгоистических (индивидуальных) интересов, начинает
действовать детальный правовой механизм, но тогда такая группа несет
дополнительные расходы и теряет конкурентоспособность. Но это еще не все. Для
того чтобы правовой механизм действовал в либерально организованных экономике и
обществе, когда, по словам Л. фон Мизеса, общественная система не хочет
постоянно жить под дамокловым мечом произвола какого-то из ее членов, за
необходимыми для обеспечения мирного сотрудничества правилами поведения должна
стоять угроза применения силы. Иначе будет существовать угроза существованию
общества. «Необходимо иметь возможность заставить человека… выполнять
правила жизни в обществе».Согласно приведенным мнениям Ф. Фукуямы
и Л. фон Мизеса, для деятельности групп людей, объединившихся для достижения
общей цели на основе индивидуалистской мотивации и для удовлетворения
эгоистических интересов в условиях либерально организованной общественной
жизни, необходима применяемая со стороны государства эффективная правовая
система, заставляющая человека подчиниться правилам жизни и деятельности. Однако
подобная система менее эффективна, чем та, которая действует в организациях с
доминированием морального консенсуса, являющегося базисом взаимного доверия, а
потому вторая из них — конкурентоспособнее. Таким образом, для стабильного
функционирования и развития общества и экономики необходимым базовым условием
выступает наличие доверия. В случае же его отсутствия в обществе возникают
проблемы с задачами развития, поскольку индивидуалистские интересы, без
взаимосогласования в социальном аспекте, о чем уже шла речь, по словам Г. Дилигенского,
становятся причиной односторонней гипертрофированной формы индивидуалистского
присвоения, превращают индивидуализацию в индивидуализм, следовательно — позволяют
правовой системе выходить за определенные рамки, а в условиях слабой судебной
системы (как, например, в Украине, и не только) ведут к увеличению административного
давления и даже, в определенной мере, деспотизму, когда человек вообще ходит по
судам, не имея возможности защитить свои интересы от давления со стороны власти.
Важно, чтобы общество осознавало, что, по словам Л. фон Мизеса, правительство
необходимо за счет единогласного мнения народа заставить взять либерализм на
вооружение, и не стоит надеяться, что оно может стать либеральным добровольно,
ведь даже либеральные политики, получив власть, как правило, отодвигают свои
либеральные принципы на задний план.Что касается изменений,
произошедших в украинском обществе относительно индивидуализации действий и
доверия, то данные социологических исследований помогают выяснить следующее: по
результатам опроса 2009 г., только 22% украинцев считают, что их жизнь в
большинстве случаев зависит от личной деятельности или от личной деятельности и
одновременно от внешних обстоятельств, тогда как 46% респондентов считают, что
их жизнь в основном полностью зависит от внешних обстоятельств или в
большинстве случаев от внешних обстоятельств и только некоторым образом от
каждого лично.Таким образом, украинский
капитализм пока не поднял чувства личности в обществе на тот уровень, когда
человек является самодеятельным на рынке, — если исходить из критериальных
признаков позитивности влияния капитализма на психоэмоциональное состояние
личности в новых для нас условиях. И поэтому не удивительно, что, по
результатам национальных ежегодных мониторинговых исследований, которые
проводит Институт социологии НАН Украины, в 2009 г. только немногим более 9%
опрошенных одобрительно относились к капитализму, хотя еще в 1994 г. таких было
13%. Капитализм украинского образца не оправдывает надежд, которые были в
начале реформ, и не выполняет функцию формирования подъема чувства личности, которая
занимает активную позицию, ориентируясь на индивидуализацию деятельности.Такой вывод подтверждают и
данные других опросов населения Украины. В частности, если анализировать
степень тревоги населения в отдельных странах СНГ (соответствующая статистика
уже приводилась по «Мониторингу социальных настроений населения стран
постсоветского пространства« в рамках проекта »Евразийский монитор»),
то около 55% граждан Украины усматривают угрозу для себя в расстройстве
национальной экономики и в то же время не считают, что могут повлиять на
положение дел в разрушающейся экономике своей собственной деятельностью. Следует
отметить, что в Беларуси и Азербайджане, где, как известно, модели
социально-экономического развития и организации деятельности государства и общественной
жизни отличаются друг от друга и от нашей, расстройство в экономике волнует
население значительно меньше: по данным того же мониторинга, их соответствующие
показатели находятся на уровне 10-20%, что в несколько раз меньше, чем в
Украине и России. И это при том, что, согласно тому же «Евразийскому
монитору», только 34% населения Украины довольны своей жизнью, а 62% — не
довольны (что является почти наихудшим показателем среди стран СНГ). Приблизительно
такое же количество не довольных собственной жизнью только в Армении (63%).В соответствии с исследованиями
социальной адаптации населения Украины к сегодняшней жизни за апрель 2004 г. — май
2009 г., в апреле 2005 г. показатель его удовлетворенности своей жизнью достиг
41%, но уже в октябре 2005 г. упал до 28% и до 2009 г. ни разу не превысил 40%,
хотя почти весь этот период в Украине наблюдались едва ли не самые высокие
темпы экономического роста в мире. При этом в Украине уровень социального
оптимизма (надежды на лучшую жизнь) за период с октября 2004 г. по май 2009 г. был
наименьшим среди стран СНГ и не превышал 25%, а с мая 2007 г. упал ниже 20% (например,
в ноябре 2008 г. он находился на уровне 9%, а в мае 2009 г. — на уровне 16%
населения). Если сопоставлять приведенные цифры еще и с количеством украинцев,
в 2009 г. утверждавших, что их жизнь в большинстве случаев зависит от их личной
деятельности (свыше 22%), то это свидетельствует, что в условиях кризиса
2008-2009 гг. социальному пессимизму поддались и те, кто в большинстве случаев
или полностью мог влиять на свою жизнь. В период кризиса по показателям
социального оптимизма украинское общество отставало не только от Казахстана, но
и даже от Кыргызстана, где жизнь в большинстве случаев зависит от природных
условий, наличия воды и др.Если говорить о более
продолжительных психологических тенденциях адаптации личности в Украине к новым
обстоятельствам и официального формирования ее деловой активности в целом, то,
по мнению Е. Злобиной, в нашем обществе людей экстернальной ориентации
значительно больше, чем тех, кто сориентирован на собственные усилия. При этом
среди активных членов общества представление о соотношении тех, кто нацелен на
реализацию цели, и тех, кто настроен не перетрудиться, составляет
приблизительно 50% против 40%, а среди пассивных — соответственно, 34% против
47%1б. Как отмечает Е. Злобина, важно также, что большинство тех,
кто входит в группу активных (на самом деле последних меньшинство), полагают,
что им достаточно как вообще умения жить в новых общественных условиях, так и
психологических качеств, которые обеспечат такое умение, — уверенности,
решительности, инициативности. Между тем пассивным, в первую очередь, не
хватает системообразующей составляющей активности: умением жить в новых
общественных условиях похвастались лишь 16% представителей этой группы. Та же
проблема и у представителей группы поиска, среди которых соответствующего
умения хватает лишь пятой частиПриведенные социологические
данные подтверждают предыдущий вывод, с определенной структуризацией проблемы
подъема чувства личной активизации деятельности по разным группам населения,
которую дает капиталистический образ жизни. Следовательно, Украина прошла
только часть пути и не преодолела социального пессимизма.Индивидуализация деятельности,
возможная, как отмечалось, через самоутверждение человека, будет становиться
реальностью при условии сосуществования всех членов общества, когда между ними
господствует доверие, способствующее совместным действиям и развитию, поскольку
только благодаря синергетическим эффектам личность может увеличить собственные
достижения. Поданным опроса, в 2006 г.50,6% считали, что нельзя доверять
большинству людей, и только 30,3% придерживались противоположной точки зрения,
следовательно, наблюдаем тенденцию к отчуждению личности от общественного
сосуществования и утрате доверия, без чего, как подчеркивал Г. Дилигенский и на
наш взгляд, достичь взаимосогласования индивидуальной и социальной сфер жизни
невозможно. Кроме того, по данным того же мониторинга, в 2008 г.51,5% людей
считали, что самое безопасное для них — не доверять никому. Как нам кажется,
именно благодаря доверию на психоэмоциональном уровне возникает механизм
согласия — в противовес «войне всех против всех». Хотя, как известно,
по версии теоремы Р. Коуза, трансформированной Дж. Стиплером, для максимизации
общей полезности участников, о которой говорит Г. Дилигенский, не имеет
значения, как именно распределены права собственности. Понятно, что
взаимосогласование интересов реализуется не только благодаря доверию. Согласно
анализу условий теоремы Р. Коуза, с учетом того, что трансакционные издержки не
равны нулю, вариантность распределения прав собственности, уже согласно теореме
Р. Познера, способствует возникновению внешних эффектов разных размеров. Поэтому
в психоэмоциональных аспектах согласование интересов благодаря доверию все-таки
минимизирует издержки, несмотря на возникновение эффектов разных размеров.Важно также отметить, что среди
условий, сформулированных Дж. Стиглером для своей версии теоремы Р. Коуза, есть
такие, которые касаются участия государства в договоре между субъектами. В
частности, он указывает: если участники договариваются рационально, имеют
правильные представления друг о друге, а главное — государство будет защищать
заключенный договор (и еще при выполнении ряда других условий, не касающихся
предмета рассмотрения в данной статье), то конечный результат, максимизирующий
полезность, не зависит от правового решения. Как видим, основополагающее
значение для максимизации результата в идеальных условиях (то есть, в первую
очередь, при нулевых трансакционных издержках, которые в действительности
никогда не равны нулю) имеют необходимые правильные представления и
рациональное поведение участников договора, то есть они должны доверять друг
другу, а самое главное — государству, которое будет защищать заключенный
договор. Без такого трехстороннего доверия максимизировать результат будет
невозможно. В случае же, когда трансакционные издержки не равны нулю, с учетом
того, что права собственности распределены неравномерно, минимизация потерь, а
следовательно — максимизация результатов договора, достигаются на основе
взаимного доверия и доверия к государству, которое, собственно, и призвано
защищать заключенный договор и права собственности, поскольку, по либеральной
доктрине, люди в государстве и обществе объединены для совместной деятельности.По Л. фон Мизесу, в условиях
капиталистического образа жизни, который основывается на либеральных началах,
человек должен учитывать не только собственную непосредственную выгоду, но и
необходимость каждым действием укреплять общество в целом, поскольку жизнь
индивида в обществе возможна только благодаря сотрудничеству, и если разрушить
общественную организацию жизни, то каждый индивид понесет значительные потери 19.
Если пойти дальше, то, с позиций либерализма, эта функция возлагается на
государство и правительство. Л. фон Мизес пишет, что либералы называют
общественный институт, который принуждает людей придерживаться правил жизни в
обществе, государством, правила, по которым действует государство, — правом, а
органы, на которые возложена ответственность управления аппаратом принуждения,
— правительством.Попытаемся оценить, в какой мере
в украинском обществе государство и, соответственно, правительство на основе
соблюдения законов исповедуют либеральную доктрину организации
капиталистических отношений, в которых согласовываются личные и общественные
интересы. Поскольку недоверие между членами общества является очень высоким, то
для недопущения «войны всех против всех» должен быть задействован
именно общественный аппарат сдерживания и принуждения, о чем уже говорилось. Но
в Украине 95,8% населения верят семье и родственникам, 54,7% — соседям и
коллегам, а к государству, которое должно сдерживать и принуждать, доверие
очень низкое. По итогам 2008 г., милиции в украинском обществе полностью и
преимущественно доверяют 13,6%, прокуратуре — 11,5%, судам — 12,2%,
правительству — 18,5%, Верховной власти (Раде) — 12,2% опрошенных. Более
поздние опросы 2009 г. («Мониторинг социальных настроений населения стран
постсоветского пространства« в рамках проекта »Евразийский монитор»)
показывают, что правительству Украины в мае доверяли 13% респондентов, а
Президенту Украины — всего 7% (он и проиграл очередные выборы 2010 г. с
показателем, несколько превышающим 5%, что, собственно, полностью подтвердило
тенденции).Еще один ключевой признак
либерализма, на котором акцентирует внимание Л. фон Мизес, заключается в том,
что общественное сотрудничество — единственное, что позволяет человеку
развиваться, а все остальное, по его же либеральной доктрине, обеспечивается
общественным аппаратом сдерживания и принуждения, каковым является государство.
Но, по социологическим опросам, сегодня государство не выполняет эту функцию,
ведь в 2008 г.73,7% опрошенных считали, что в украинском обществе не хватает
порядка, и только 8-9% из них указали на противоположное. На этом основании
можно утверждать, что при таком низком уровне доверия к государственным
институтам и правительству ни государство, ни правительство Украины не выполняют
роль даже модератора, обеспечивающего общественное сотрудничество, а тем более
не являются институтом, принуждающим придерживаться правил жизни в обществе, и
поэтому большинство людей полагают, что лучше вообще никому не доверять,
следовательно — ни с кем не сотрудничать, что хорошо видно при анализе
деятельности украинского политического Олимпа. Если, с одной стороны, в
общественных настроениях отсутствует стремление к массовому осознанию
индивидуализации поведения, и наш капитализм его пока слабо генерирует, а с
другой стороны, мотивация к общественному сотрудничеству является слабой, и о
ней не заботятся ни государство, ни правительство, к которым еще и очень низкий
уровень доверия, то это означает, что либеральная доктрина в общественной жизни
Украины пока не доминирует, несмотря на многолетние декларации «за» и
«против» либерализма. А поскольку население не доверяет власти, то
это означает, что она нарушает один из основных принципов демократии в условиях
либерализации отношений. Правительство не приспосабливается к желанию тех, кем
руководит. По этому поводу Л. фон Мизес писал, что демократия — это такая
доктрина политического устройства, которая позволяет без насилия
приспосабливать правительство к желанию тех, кем оно руководит24. Если
бы такая тенденция имела место, то можно было бы полагать, что Украина идет по
пути демократии, но, поскольку население не доверяет государству, правительству
и Президенту, то изменения в общественной жизни Украины еще не соответствуют
началам демократии и развития либеральных отношений.И хотя в Украине в течение
последних лет такие составляющие демократии, как свободное волеизъявление людей
на выборах и свобода слова, до определенной степени развивались (мир признает,
что выборы в Украине происходят по так называемым «европейским» нормам),
все же мы можем считать это достижением только некоторых необходимых условий
становления и развития демократии. Что же касается достаточных таких условий,
то далеко не все является однозначно позитивным. Так, согласно Р. Коэну, демократия
будет стабильна в том случае, когда выполняются три условия: есть политическая
культура, когда институт власти и народ согласны играть по одним правилам и
уважают эти правила, есть независимый суд и верховенство закона, и наконец,
есть правовая культура и правосознание.Не прибегая к глубокому анализу
выделенных признаков, отметим, что, например, только один из них — политическая
культура — в украинском обществе пока далек от идеала. Мониторинг Института
социологии НАН Украины подтверждает: только 24,4% опрошенных указали, что им
хватает современных политических знаний, которые являются основой формирования
политической культуры. И хотя с 1995 г. доля таких людей выросла немногим более
чем в 2 раза, все же для формирования «критической массы» политически
образованных людей с политической культурой и способных требовать от власти и
меньшинства соблюдения правил и уважения к этим правилам необходимо еще очень
много времени — 10 и более лет. Что касается деятельности суда как независимого
института государства, то этот признак демократии уже неоднократно
анализировался как в украинских средствах массовой информации, так и в научной
литературе, и мы его опускаем, поскольку оценивается он со знаком «минус».Далее мы переходим к достаточно
важному признаку успеха демократии, согласно которому суды и правоохранительные
органы работают на объективистских началах обеспечения стабильности
общественной и экономической жизни. Последнее особенно важно, поскольку создает
основу для реализации политики либеральных отношений в общественной жизни,
когда есть возможность защиты, прежде всего, прав собственности, — тогда закон
есть и будет высшей мерой справедливости. Вместе с тем процесс сближения
правосознания среди отдельных слоев населения идет в Украине очень слабо, а скорее
не происходит вовсе. Существуют «телефонное» право, право сильного
доминировать над слабым (то есть тот, кто имеет деньги и средства, может
защитить свои права и добиться в суде решений в свою пользу), право
политического предпочтения и еще многие другие. Как следствие, авторитет судов
у населения достаточно низок. Так, в 2008 г. целиком и преимущественно доверяли
судам всего 12,2%. Столько же доверяли им и в 2002 г. Что же касается
недоверия, то и в 2002, и в 2008 г. его уровень был одинаков — 54,4%. При
этом, по тому же мониторингу, 68,3% населения считали, что соблюдение
действующих законов в Украине является далеким от идеала.Не реализована еще одна
важнейшая основополагающая составляющая либерализма. Ведь, по Л. фон Мизесу
либерализм был первым политическим движением, которое ставило целью
способствовать благосостоянию всех людей, а не отдельных групп населения.На самом деле лозунги так
называемых «либеральных реформ» в Украине были консервативными,
поскольку в результате трансформации дифференциация доходов населения возросла.
Так, по оценкам Института демографии и социальных исследований НАН Украины,
реальный уровень благосостояния представителей наиболее обеспеченной группы
населения растет в 9 раз быстрее, чем представителей его наиболее бедных слоев,
а это свидетельствует об отсутствии начал либеральной политики, которая бы
должна была способствовать росту благосостояния большинства, а не сверхдоходов
высокодоходных групп населения. К последнему подтолкнула и политика линейного
подхода к налогообложению доходов населения — вместо использования
прогрессивной шкалы, которая бы несколько выравнивала соотношение в подъеме
благосостояния сравнительно менее богатых слоев населения.Таким образом, у широких слоев
населения Украины есть все основания требовать отхода от консервативных и
псевдолиберальных начал в организации как экономической, так и общественной
жизни. Тем более, что в отечественных реалиях неравенство в доходах и богатстве
появилось не в результате реализации стимулов производства при наименьших
издержках (что является основополагающим признаком либерализма по определению Л.
фон Мизеса, допускающего неравенство в богатстве и доходах), минимизация
которых, как правило, является результатом инноваций как общественного, так и
технического характера, а также развития начал конкуренции. Поскольку
инновационная деятельность в Украине из года в год угасала, а неравенство в
доходах и богатстве возрастало, то происходило это за счет исключительно
перераспределения и присвоения, а не производства каждым всего возможного. На
самом же деле была реализована политика консерватизма. Следует подчеркнуть, что
последняя доминировала в экономической и общественной жизни, прежде всего, США
в 70-е годы XX в. и значительно отличалась от европейской модели общественной
жизни. Это подводит нас к определенным заключениям относительно сближения с ЕС
и будущего вхождения в него.Тем более важен тезис о
необходимости усиления требований к власти со стороны населения, поскольку, по
Л. фон Мизесу, государственное устройство должно быть таким, чтобы рамки
законов оставляли индивиду определенную свободу. Но о какой свободе может идти
речь, если, по результатам общенационального опроса населения Украины и опроса
предпринимателей в рамках проекта Совета Европы и ЕС «Поддержка
надлежащего государственного управления: проект противодействия коррупции в
Украине«, проведенного фондом »Демократические инициативы» в
марте 2009 г.,77,1% опрошенных отметили, что
уровень коррупции в нашем государстве очень высок, а вместе с теми, кто
считает, что он средний, наберется 78,7% (среди предпринимателей — соответственно,
65,6% и 86,7%). Почти 90% предпринимателей постоянно работают в коррупционном
поле! Следовательно, как пишет Л. фон Мизес, у гражданина остается выбор — или
погибнуть, или разрушить такой государственный механизм, который почти не
оставляет ему свободы движения. Если же гражданин и осуществляет какие-то
движения, то его бизнес является неконкурентоспособным, а это — нарушение еще
одного признака либерализма, когда, по Л. фон Мизесу, владельцы собственности (которая
выполняет общественную функцию, несмотря на ее приватность, поскольку в
условиях либерализма собственность является благом и пользой для всех) могут
находиться в удовлетворительном состоянии лишь при условии, что они
предоставляют обществу услугу, без которой оно не может обойтись. А как же
собственник может предоставлять обществу услугу и приносить ему пользу, если
государство в лице коррупционеров вынуждает его сделать услугу и товар,
производимый для общественного или приватного потребления, дороже на цену
взятки и уменьшить заработную плату другому члену общества, ведь тот покупает
такой товар или услугу, обедняя этим большую часть населения? Это противоречит
началам либерализма.По сути, так существует система распределения
и перераспределения доходов. По мнению 81,5% населения, бизнес приносит выгоду
собственникам за счет работников. При этом многие люди в Украине получают
прибыль, значительно меньшую той, которой заслуживают. Так считают 91,6%
опрошенных, отмечая, что сегодня крупные компании имеют слишком много власти в
украинском обществе. Это результаты опроса Института социологии НАН Украины,
проведенного в июне 2007 г. Поданным Центра экономических и политических
исследований имени А. Разумкова, обнародованным в марте 2009 г., 74,4% граждан
полагали, что их отношение к власти ухудшилось (тех, у кого оно улучшилось,
было лишь 0,6%). Не изменили своих оценок 20,7% населения. Это означает, что на
очередных выборах народ отдаст предпочтение другим кандидатам, и хорошо, если в
результате мы получим не доктрину силы. Как отмечает Л. фон Мизес, тот, кто
хочет, чтобы миром управляли в соответствии с его идеями, должен стремиться к
власти над умом людей (это означает, что он должен быть умнее многих). Невозможно
долгим является подчинение людей режиму, которого они не признают. Спровоцированная
подобными действиями борьба принесет больше зла, чем самое плохое
правительство, основанное на согласии.Изменения в настроениях
населения, а также необходимые изменения в политике реформ требуют учитывать
социально-психологические предпосылки для того или иного поворота
идеологического и политического курса страны. Такие оценки дадут понимание
идейно-политического климата в Украине. К тому же необходимо сопоставить, как
выглядит страна в мире, и, одновременно, каковы тенденции глобального характера.
Это позволит ориентироваться и даст ответ на вопрос, нужна ли
идеологически-политическая переориентация, и как далеко она может отклониться в
ту или иную сторону, учитывая массовое сознание (в том числе и беднейших слоев
населения), а также безработицу, которая к тому же растет и в мире. Обратное
направление не позволит достичь успеха, как это было даже в предыдущие годы
перемен, когда доминировали скорее экзогенные факторы вместо эндогенизации.Говоря о
социально-психологических факторах перемен в идеологическом и политическом
курсе государства, важно учитывать содержание политической культуры в Украине,
а также то, на чем она основывалась и будет основываться в будущем. Например,
по оценкам Г. Кочеткова, в США политическая культура стимулирует дух
конкуренции и индивидуализма. В Японии она является групповой: в группах не
допускается конкуренция, а существует групповой консенсус и уже тогда — межгрупповая
конкуренция. Как нам известно, в Украине групповая целостность сильнее. По
конфуцианской традиции, в Японии «право личности рассматривается
негативно, как выражение эгоистических устремлений, в противовес более высокому
стремлению к удовлетворению национальных интересов».Духовная сфера является важной
частью жизнедеятельности украинского общества — это никем не отрицается. Тогда
возникает вопрос: каким образом она формирует (или влияет на них) другие
составляющие жизнедеятельности общества, и какой вывод можно и необходимо
сделать в отношении политической культуры (а следовательно — ориентации в
жизнедеятельности страны) человеку, который одновременно является составляющей
общества и гражданского государства, а также действующим лицом в экономике, — с
тем, чтобы в каждом субъект-объектном анализе не возникало противоречий для
взаимодействия? Этот вопрос далеко не однозначен, поскольку на его базе
возникают основы как для политики либерализма, так и для политики
консерватизма, хотя между этими направлениями есть довольно существенные отличия.
Ниже мы попытаемся эти отличия систематизировать (см. табл).Выявленные П. Крутманом
существенные отличия в характерных признаках современного либерализма и
консерватизма в США, а также вывод о доминировании консервативных начал в их
общественной жизни дают возможность соответственно обобщить оценки итогов
перемен в общественной жизни Украины.Если поэлементно наложить
характерные признаки современного американского консерватизма на ситуацию в
Украине, то предварительно можем заметить: украинские либералы, скорее всего,
имеют большинство признаков современного американского консерватизма. К этому
нас подводит тот факт, что формирование среднего класса в Украине, если и
происходит, то неудовлетворительно, тогда как в американском обществе он
постепенно разрушается.Что касается предоставления
Президенту Украины полномочий, позволяющих максимально сконцентрировать власть
в государстве (как это наблюдается во взглядах консерваторов США), то после
соответствующих процессов и изменений в организации власти в сторону
парламентско-президентской формы правления в общественном сознании и политикуме
Украины все чаще звучат заявления о необходимости наличия в государстве
сильного президента. Как свидетельствуют опросы, в 2008 г.42% населения
считали,что Президент Украины должен
быть главой правительства и принимать на себя всю полноту ответственности за
внешнюю и внутреннюю политику, как в США, и только 23,9% подчеркивали, что
Президент Украины должен разделить власть с Премьер-министром, который
утверждается парламентом, как во Франции. Не исключено, что после выборов 2010
г. новый президент воспользуется подобными настроениями в обществе, особенно
если учесть, что в предыдущие годы, при обострении экономических и политических
проблем в Украине (как это было в 1998-2000 гг.), людей, хотевших видеть в
государстве сильного президента, было свыше 60%. Ввиду экономического,
финансового и политического кризиса в Украине 2009-2010 гг. такие настроения
более ощутимы. К тому же важно принимать во внимание, что еще в 2000 г.45,7%
граждан считали, что в Украине необходимо ввести прямое президентское
правление, когда президент берет на себя всю полноту власти с целью выхода
страны из кризиса, ограничивая функции парламента в случае, если тот окажется
неработоспособным.Соотношения либеральных и
консервативных начал в СШАпо систематизации П. Кругмана
Либералы
Консерваторы
1. Либералы сегодня часто являются консерваторами.
1. Консерваторы сегодня часто являются крайними радикалами.
2. Либералы за возрождение среднего класса.
2. Консерваторы хотят вернуть нас в «позолоченный век».
3. Либералы стоят на защите существующих социальных институтов (социальное
страхование и т.п.).
3. Консерваторы за приватизацию социальных институтов.
4. Либералы за доминирование принципов демократии и норм права.
4. Консерваторы за предоставление президенту диктаторских
полномочий и аплодируют Бушу-младшему, который бросает людей в тюрьмы и
подвергает их пыткам.
5. Либералы за правовые процедуры.
5. Консерваторы за предоставление президенту права действовать на
свое усмотрение.
6. Либералы за относительно равноправное общество без
экстремистских проявлений богатства.
6. Консерваторы за рост богатства.
7. Либералы за институты, ограничивающие бесправие, неравенство,
несправедливость.
7. Консерваторы за противоположное.
8. Либералы за меньшую степень централизации.
8. Консерваторы за монолитное единство, налаженную систему
функционирования, беспрекословную клятву верности.
9. Либералы за верность идеям.
9. Консерваторы объединяются в движения благодаря деньгам.
10. Либералы за ограничение неравенства и развитие
демократических принципов в повышении роли общественных организаций.
10. Консерваторы одобряют приватизацию социального страхования и
эскалацию военных действий в Ираке.
Понятно, что в таких условиях
возникал дальнейший соблазн (в том числе и со стороны Президента Украины) действовать
по предпочтению, что часто называется политической целесообразностью, и
нарушать Конституцию Украины (как это неоднократно наблюдалось в течение
последних лет), учитывая, что в последнее время парламент Украины часто не
может достичь консенсуса взглядов. Сегодня, когда произошли выборы нового
Президента Украины, который уже столкнулся с трудностями формирования
большинства в парламенте, нужен новый шаг к его формированию, и очень важно,
чтобы это происходило по Конституции Украины, а не на началах политической
целесообразности. Иначе это шаг в никуда. Сказанное является признаком
консерватизма, поскольку либералы выступают исключительно за правовые процедуры.Что касается системы реальных
взглядов на бесправие, особенно то, которое возникает вследствие неравенства и
проявления богатства во многих экономических и общественных отношениях в
Украине, то это тоже является признаком консерватизма как в правовой, так и в
экономической сферах. В нашем государстве поляризация доходов, а также
накопление имущества и роскошествование дошли до такого предела, который
вызывает беспокойство, хотя, казалось бы, значения основных коэффициентов
неравенства по сравнению с международными не вызывают беспокойства, хотя и
свидетельствуют о широких масштабах расслоения украинского общества. По
последним обнародованным данным Европейского комитета статистики за 2008 г.,
значение коэффициента соотношения кумулятивных долей доходов в крайних
квинтильных группах составило: в Великобритании — 5,6, в Италии — 5,1, в
Испании — 5,4, в Португалии — 6,1, ит.п. Но высокий уровень дифференциации
доходов населения в развитых европейских странах сформировался в течение
длительного времени под влиянием действия законов рынка и конкуренции: «Чем
больше работаешь — тем больше зарабатываешь». В Украине же этот принцип до
настоящего времени не действует, что является нарушением основ либерализма.Еще одним характерным признаком
консерватизма во взглядах и политике США являются единство и безоговорочная
клятва в политической верности, при этом объединение в движения идет благодаря
деньгам. Достаточно посмотреть на процесс формирования и функционирования
основных политических партий в Украине, их дисциплину, интересы, роль крупного
капитала и увидеть соответствующий аналог американских консервативных традиций,
выделенных П. Кругманом. Между тем в Украине процесс повышения роли
общественных организаций идет довольно слабо и не соответствует европейским
традициям, где имеет место стремление к невосприятию экстремального неравенства.
Так, например, в Англии в 40-х годах XX в. в числе трех базовых постулатов,
которые предполагалось претворить в жизнь в отношении военной реформы, было
выделено пять «гигантов зла» — для реализации смысла социально
справедливого общества, в числе которых была и борьба с роскошью. Это, как
известно, было сделано У. Бевериджем по заказу У. Черчилля. В украинском
обществе роскошь особенно бросается в глаза: на фоне массовой нищеты и бедности
людей — многомиллиардные состояния отдельных семей. А поскольку, по П. Кругману,
деньги являются связующим элементом консервативного движения, которое в
основном финансируется группкой супербогачей и рядом крупных корпораций, то всем
им выгодны рост неравенства, отказ от прогрессивной шкалы налогообложения и
сворачивание государства благосостояния. Суть консервативного движения
составляет именно отказ от экономической политики, ограничивающей неравенство. Поскольку
же консервативное движение является воплощением отказа от политического курса,
ограничивающего интересы только узкого круга зажиточной элиты, то оно в
принципе является недемократичным.
Выводы
В итоге утверждение о том, что в
Украине в результате трансформаций 90-х годов XX в. и первых 10 лет XXI в. произошла
победа преимущественно консервативных, а не либеральных принципов организации
экономической и общественной жизни, при значительном ограничении степени ее
демократичности на фоне общесистемного кризиса консерватизма американского
образца (который и не мог в нашем государстве быть иным, поскольку, несмотря на
разнообразные отклонения, в основу положена философия Вашингтонского консенсуса),
ставит перед новой волной реформ в Украине задачи нового содержания, в котором
либерализм и демократия являются основополагающими составляющими курса на
модернизацию Украины. Именно благодаря им удастся сформировать «государство
благосостояния», что и будет соответствовать европейскому курсу Украины. И
в этом — смысл нового курса реформ, который в своей основе совпадает с тем, что
рекомендует П. Кругман для США. Новый курс — это:формирование институтов
благосостояния;выравнивание доходов населения;
налоги на богатых;
гарантированная общедоступная
медицина (для нас можно добавить и образование);глубокая проработка реформ уже
на стадии избирательной кампании плюс общенациональные дебаты плюс решительные
и быстрые действия после победы.Можно с уверенностью сказать,
что в Украине в политической культуре, в избирательной и послеизбирательной
кампаниях отсутствует глубокая проработка реформ. Большинство из них, как
раньше, так и после выборов, скорее всего, являются результатом определенных
политических технологий, которые на самом деле не обсуждались на дебатах общенационального
уровня. Одновременно затягиваются действия даже в политическом спектре
процессов. Уже не говорим об обосновании и дискуссиях в отношении содержания
глубоких реформ в экономике. Собственно, осуществить их невозможно, не
преодолев некомпетентность, коррумпированность, бессмысленное противостояние,
кумовство, манипулирование сознанием людей в пользу политических и социальных
приоритетов вместо экономической целесообразности, в целом тоже являющиеся
признаками американского консерватизма по П. Кругману. Перечисленные признаки,
как и деньги, являются основой политической преданности, но сформировать начала
стабильности и развития в таких условиях будет невозможно. Следует начать
учиться хотя бы на своих ошибках, ведь из восемнадцати лет независимости
тринадцать мы находились, как уже отмечалось, в разнообразного характера
кризисах, причинами которых было не только отсутствие общесистемных
институциональных основ, в большинстве уже сформированных, но и наличие тех
признаков консерватизма, на которые мы только что обратили внимание, и
преодоление которых является первоочередной задачей. Таким образом,
политологическая конструкция новой волны реформ в Украине — это постепенный
отход от консервативных начал и переход к либерально-демократическим началам развития,
что будет соответствовать и содержанию предстоящих глобальных трансформаций.Либеральные начала как начала
свободного развития личности должны обязательно реализоваться в обществе,
идущем по демократическому пути развития. Но воплощение их в технологические,
экономические, социальные, политические, психологические, ментальные и прочие
реалии современного общества может давать разные результаты, в том числе и
такие, которые противоречат либеральным принципам, что и произошло, например, в
Украине. Так, без либерализации хозяйственной жизни в начале 90-х годов вообще
невозможно было бы сформировать рыночную экономику как основу для дальнейшего
экономического прогресса, но и чрезмерное расслоение общества, возрастание
разрыва между бедными и богатыми — это одновременно следствия либерализации,
противоречащие ее исходным принципам. Поэтому либеральные начала должны быть
реализованы в отношении всего общества. А это означает, что свобода личности
должна ограничиваться тогда, когда она нарушает интересы общества, но и
интересы общества должны ограничиваться нерушимыми правами личности. Поиск
такого баланса является сущностью современного демократического развития. Соединение
либеральных начал с демократическими интересами большинства можно было бы
назвать демократическим или общественным либерализмом. Именно к такому
либерализму эволюционируют современные либералы. Под многими их нетрадиционными
требованиями могли бы подписаться и социал-демократы, а это путь к
общественному консенсусу по требованию времени.
Литература
1.
Стати нацією, яка чогось варта. «Експерт» №
1, 2010, с.48.2.
Людвиг фон Мизее. Либерализм. — М., «Экономика»,
2001, с.7-8.3.
Українське суспільство 1992-2008 pp.:
соціологічний моніторинг. — К., 2008, с.9.4.
Ленин В.И. Поли. собр. соч., т.1, с.434.5.
Дилигенекий Г.Г. В поисках смысла и цели. — М., Издательство
политической литературы, 1986, с.18-19.6.
Фукуяма Ф. Доверие. — М., «Ярмак», 2004, с.53.7.
Геєць В.М. Суспільство,
держава, економіка: феноменологія взаємодії та розвитку. — К., 2009, 863 с.8.
Українське суспільство 1992-2008 pp.:
соціологічний моніторинг, с.477.9.
3лобіна О. Соціально-психологічні
складові адаптивного потенціалу населення. В кн.: Українське суспільство 1992-2008 pp.: соціологічний моніторинг, с. 195.10.
Ратников Б. Торможение через развитие. «Экономические стратегии»
№ 5-6, 2009, с.160.11.
Кочетков Г Б. Национальные модели управления и использование зарубежного
опыта. «США — Канада: экономика, политика, культура» № 12, 2000, с.80.12.
Кругман П. Кредо либерала. — М., «Европа», 2007, с.287.