«Вижу не три романа, а
один».
 И. А. Гончаров в своем запоздалом объяснении
— предисловии ко второму изданию романа «Обрыв», напечатанном только
в 1938 году, сожалеет о том, что «никто (из критиков) не потрудился
взглянуть попристальней и поглубже, никто не увидел теснейшей органической
связи между всеми тремя книгами: «Обыкновенной историей»,
«Обломовым» и «Обрывом»! » Действительно, 
критики-современники Гончарова: Н.А. Добролюбов, А.В. Дружинин, Д.И. Писарев и
другие рассматривали каждый роман по отдельности, а не как единое целое. Иван
Александрович сокрушался: «Всё молодое и свежее поколение жадно отозвалось
на зов времени и приложило свои дарования и силы к злобе и работе дня».
Однако в защиту критиков можно сказать  то, что их концепция, как  сказали бы
мы сейчас, концепция «шестидесятников» с  пожеланиями быстрых и
радикальных политических и культурных преобразований не отвечала программе
«Лучше поздно, чем никогда» «месье де Лень» с его мечтами о
стабильности и некоторой приземлённости: «Я писал только то, что
переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал, —
словом, писал и свою жизнь и всё, что к ней прирастало». Охватить более
чем тридцатилетний период написания, по Гончарову, одного романа
«шестидесятникам» было более чем сложно. 
 Попробуем доказать верность первого
приведённого высказывания Гончарова, сравнив между собой три великих романа:
найдем  в них общее.
Несмотря на то, что каждое произведение
отделено от другого десятилетним промежутком времени, о них можно говорить как
о едином целом, так как их темы перекликаются, а по своему характеру романы,
замечает Л. Н. Толстой в своем письме к  А. В. Дружинину,
«капитальны», поэтому их успех «невременен», то есть, не
связан с конкретными историческими событиями. В то же время темы трилогии тесно
связаны с исторической ситуацией 50-х — 80-х годов. На мой взгляд, здесь нет
парадокса, потому что социальные темы тех лет : отношения между богатыми и
бедными, противоречия позиций власти и народа и т. д. — актуальны в России во
все времена. Талант истинного провидца помог Гончарову уловить настроение
времени . Критик Чуйко обращает внимание на своеобразие исторического контекста
в творчестве художника : «эпос ХIX века, в котором писателю удалось свести к
одному окончательному синтезу всю историческую, государственную и общественную
жизнь своего времени«. Эти слова были сказаны об »Обрыве» — мне
кажется, что их можно отнести и ко всему творчеству Ивана Александровича, ведь
—  по идее      Ю. В. Лебедева : «Если  »Обыкновенная история» —
фундамент храма, «Обломов» — стены и своды его, то «Обрыв»
— замок свода и купол с крестом, устремленным к небу». 
  Возьмём для примера первые факты биографий
главных героев — их рождение и воспитание. Каждый из них родился в деревне:  в
Грачах в «Обыкновенной истории» (кстати, грачи — это первые птицы,
прилетающие ранней весной — название деревни первого романа выбрано
неслучайно), в Обломовке в «Обломове» ( это название образовано от
фамилии помещика — единственный случай в трилогии), в Малиновке в «Обрыве»,
— везде милые матушки и бабушки голубят и балуют своих сыночков и внучков
(здесь можно вспомнить образ Арины Власьевны в «Отцах и детях» И.С.
Тургенева). Но не только это объединяет персонажей. Ещё и их отношение к родной
земле. Это — умиление. И «теплый угол»  в «Обыкновенной
истории«,  и  »благословенный уголок« в »Обломове», и
«эдем» в «Обрыве» мыслятся как укрытие от неудач, проблем и
невзгод, как место, где нет нужды сдерживать себя и соответствовать темпу
общества. 
Именно в деревне персонажи раскрываются
наиболее полно. Это не касается младшего Адуева, который, как бы являясь
«отправной точкой» к следующим этапам развития «Героя»,
живёт и прожигает жизнь в городе.
Отдельного анализа заслуживает «Сон
Обломова«.        Во-первых, эта »увертюра» появилась гораздо
раньше, чем сам роман, первоначальное название которого было
«Обломовка». Во-вторых, «Сон Обломова» показателен как
художественный и психологический приём.
Эта глава позже была помещена в середину
произведения и явилась переходным моментом сюжета. Она как бы противопоставляет
один период жизни другому. Однако это не полноценная антитеза, ведь в сознании
Ильи Ильича всегда присутствовали элементы такой мечты. По ходу романа то
сильнее, то слабее прослеживается  тема Обломовки — определенного образа
действительности и мыслей. К тому же его грёза — это сон-предсказание: недаром
смерть Обломова настигла именно в тиши и спокойствии.
Если рассматривать «Сон…» с
психологической точки зрения, можно прийти к тому, что он является архетипом.
Принимая форму сна Обломовка принимает форму
условности: пространство и время в ней не линейные, а циклические. Сам
«заповедный» край обнесён высокими горами, а люди в нём живут
счастливо, не болеют и чуть ли не умирают.
Используя приём архетипа, Гончаров полно раскрывает
подсознательную сущность своего героя. 
С другой, уже реальной стороны, родные края
пугают героев перспективой жить в бездействии. Здесь проявляется различие между
ними. Молодой Адуев бессознательно отворачивается от дома, чувствуя
инстинктивный порыв в «землю обетованную» — в столицу, в Петербург.
Обломов, напротив, живёт счастливо, «так [как жили в сонной Обломовке], а
не иначе». Райский — наиболее противоречивый персонаж — на протяжении
всего романа не раз меняет свое отношение к Малиновке, её обитателям и порядкам
: впервые приехав туда юношей, он ощущает прилив творческих сил: «Какие
виды кругом — каждое окно в доме — рама своей особенной картины!» ; после
долгой разлуки он «не без смущения» ждет встречи с родными местами,
которые, впрочем, скоро видятся ему как одна картина «в тесной,
определенной раме, в которой приютился человек» , а через некоторое время
«Райский почти не чувствует, что живёт», потом скука сменяется
интересом, но не к деревне, а к её хранительницам (Бережковой, Вере, Марфеньке).
Как видим, герои трёх романов, как метко
выразился И.А.Гончаров, «составляют одно лицо, наследственно
перерождающееся…« А трилогия — »одно огромное здание, одно зеркало,
где в миниатюре отразились три эпохи — старой жизни, сна и пробуждения».
  
   Инжутова Любовь, 10 «А» шк. №503,07 февраля 2003 г.
Проверено
Рябикиной ака САНЫЧ, оценено на отл.
Ненавижу
швабрррррррррррррррррррррррррррру!!!!!!!!!!!