одержание.
Введение

1. Теоретическая  часть
1.1.    
О смысле жизни и счастья. Зачем
нужно нравственное самовоспитание?
1.2.    
Этические воспитательные дела
1.3.    
Методы нравственного воспитания
1.4.    
Для чего нужна мораль?
1.5.    
Добро и зло
1.6.    
Сущность морали и нравственности 
1.7.    
Творец Фауста
1.8.    
Размышления Гете о жизни, о людях…
1.9.    
Как создавался Фауст
1.10. 
Истоки. С чего все началось?
1.11. 
Истоки. Детство. Отрочество.
Юность
1.12. 
Народная книга о докторе Фаусте
1.13. 
Идейный стержень
1.14. 
Культ античной красоты
1.15. 
Образ Фауста
1.16. 
Образ Мефистофеля
1.17. 
Размышление Фауста о смысле жизни
2.  Исследовательская  часть
3. Заключение
4. Литература
5. Приложение
Введение

         В современной школе большое внимание уделяется
проблеме нравственного воспитания школьников. Мы справедливо можем утверждать,
что в школе нет другого места, кроме кабинета литературы, где бы можно было
поговорить о жизни, о душе, о добре и зле; о возможности и умении применять
знания по литературе за пределами школы. 
         Я
выбрала эту тему потому, что мы можем потерять молодое поколение, если не будем
уделять этой проблеме должного внимания. На сегодняшний день картина
действительности не радостная. О каком формировании нравственности на уроках
литературы можно говорить, если по телевидению нам показывают губернатора, о
котором известно, что он вор. Какая картина общественной жизни открывается
школьнику, когда он смотрит передачи, посвященные деятельности крупных
чиновников. Видя это, учащиеся сами начинают совершать безнравственные
поступки. Я приведу в пример отрывок из письма одной пятнадцатилетней девушки.
Она писала: «Почему люди так равнодушны? Недавно наблюдала в автобусе сцену:
хулиган пристает к женщине, а все пассажиры отвернулись к окошку – делают вид,
что не замечают. А ведь среди них были молодые сильные мужчины, которым осадить
хулигана – пара пустяков. Вот нам в школе все время говорят про активную
жизненную позицию, но  человеку  с такой позицией  гораздо труднее, чем тому,
кто поступает по принципу «моя хата с краю». У этих жизнь  спокойная и тихая».
А почему так происходит? Почему на уроках литературы учащиеся говорят о
внутренних духовных качествах, а в жизни видят совсем другое?
         Эта
проблема остается на сегодняшний день самой актуальной. Вспомним слова К.Д.
Ушинского: «….Воспоминание, совершенствуясь, может далеко раздвинуть пределы
человеческих сил: физических, умственных и нравственных».
         «Развитие
личности как характера прямо пропорционально развитию в ней самостоятельности ,
т.е. способности твердо стоять на собственных ногах», — писал Г.В. Плеханов.
Самостоятельно стоять на собственных ногах – значит, прежде всего, твердо
придерживаться в жизни нравственных убеждений, уметь поступать нравственно.
Если для нас и наших учеников нравственный критерий оценки событий, явлений,
людей станет не просто основным, но единственным, тогда многое изменится в
сознании школьников, их родителей, а значит, и в нашей жизни. 
         Целью
моего исследования было: экспериментально проверить педагогические условия
формирования нравственных качеств. В соответствии с целью и гипотезой
исследования реализовала следующие задачи:
1.  
изучить состояние теории из
истории;
2.  
разработать личностную модель;
3.  
экспериментально проверить на
практике;
4.  
разработать рекомендации для
учителя.
1.
Теоретическая часть.
1.1.    
О смысле жизни и счастья. Зачем нужно нравственное самовоспитание?
Нет ничего более ценного в мире, чем сам
человек. Но что нужно для того, чтобы каждый человек мог проявить себя как 
личность? Какие нравственные черты характеризуют человека? Как формируется
духовно богатая, душевно щедро, творческая, обладающая активной жизненной
позицией личность, способная принимать самостоятельные нравственные решения в
сложных жизненных ситуациях и нести ответственность за совершенные поступки?

            Нравственность – внутренние, духовные качества,
которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения,
определяемые этими качествами.
         Нравственное воспитание должно пронизывать все
стороны жизни и деятельности нашего общества. По мере формирования, развития
человека, превращения его из ребенка в подростка, юношу, взрослого человека
удельный вес внешних воспитательных воздействий все более уменьшается, а вес
внутреннего мира личности, ее моральных устоев и убеждений в определении линии
его поведения растет.  Вообще же любая сложившаяся личность избирательно относится
к воздействиям на нее внешней природной и общественной среды «пропускает» эти
воздействия через свою личностную структуру, как бы фильтрует, преобразует их.
В результате получается, что одни и те же внешние обстоятельства побуждают
разных людей к  неодинаковым поступкам. Известно, что добрый и злой, честный и
нечестный, скромный и нескромный по – разному ведут себя в одной и той же
ситуации.
         Отсюда следует, что для общества,
заинтересованного в повышении морального облика своих членов, важно, чтобы
внешнее воспитательное воздействие на личность все больше и больше
подкреплялось ее внутренним, добровольным стремлением к нравственному 
самовоспитанию.
         Возникает вопрос: а для  самой личности, для ее
счастья, для поисков ею смысла жизни так ли уж необходимо заботиться о своей
нравственности и заниматься нравственным самосовершенствованием? 
         На такой вопрос в двух словах не ответишь. Здесь
нужно обратиться к самим понятиям смысла жизни и счастья.
         В чем смысл жизни человека? Если под смыслом
жизни понимать совокупность тех  целей, на достижение которых направлено
человеческое  существование, понимать все то, ради чего живет человек, то можно
согласиться с теми авторами, которые считают, что смысл жизни отдельного
человека и всего человечества состоит в самой жизни, а не чем-либо внешнем для
нее.
         Сказанное следует понимать так: все, что
свойственно человеку, все, что составляет предмет его потребностей (конечно,
имеются в виду потребности разумные), достойно быть целью и смыслом его
существования. Человек должен жить как можно более полной, разносторонней,
гармоничной жизнью, стремиться к максимальному раскрытию своих задатков и
способностей, научиться наслаждаться богатством окружающего мира – от красоты
природы до дружеского общения. И во всем этом состоит смысл его жизни, таким
образом, мы сближаем его со счастьем. Оказывается, что смысл жизни состоит в
поисках и достижении счастья, ибо, рассматриваемое в субъективном плане, оно
как раз и представляет собой ощущение полноты жизни, всестороннюю удовлетворенность
человека своим бытием.
         Однако представим себе человека, который ведет
спокойную, размеренную, безмятежную жизнь, особых трудностей и неудобств не
испытывает, все у него вроде бы есть, но вот понемногу закладывается  в его
душу сомнения. «А зачем я живу, — спрашивает он сам себя, — в чем смысл моего
существования?»
         Такие или сходные рассуждения рано или поздно
возникают в  голове всякого мыслящего человека, и отмахнуться от них не так-то
просто. Ведь смысл жизни несводим к поискам узко понимаемого личного счастья.
Должен быть в человеческой жизни еще главный смысл, то, что оправдывает наше
повседневное бытие. Этот главный, самый важный смысл своей жизни, так или
иначе, осознанно или неосознанно ищет каждый человек.
         Он разный, этот главный смысл, у разных людей и
даже у  одного и того же  человека в различные периоды его жизни, но если
попытаться выделить из него, вынести за скобки общее, повторяющееся, то им
окажется вот что: «след на Земле». Человек стремится оставить после себя след,
сделать нечто новое, неповторимое, достойное человеческого внимания, сделать
то, что оправдало бы его существование.
         Откуда это у человека? Казалось бы, живешь и
живи, как дерево, как трава. Ан нет! Человеку надо нечто большее, и идет это
оттого, что человек и человеческая жизнь представляют собой единство
общественного и личного, цели и средства. Человек не может жить только для
себя, он должен жить и для других, для общества (так же, как и другие живут для
него). На реализацию этого общественного назначения человека направлено и
присущее ему творческое начало, стремление к поиску и утверждению в жизни
чего-то нового, того, чего раньше не было.
         Ведь человек являет собой высшее творение
природы. Разве могло бы человечество осуществить свою творческую,
миросозидающую миссию, если бы каждый из нас только слепо повторял жизнь
предшествующих поколений, радовался прожитому дню, удовлетворялся малым и лишь
в этом видел смысл жизни? Если бы это было так, люди до сих пор жили бы в
пещерах и  охотились с помощью камней и палок. Нередко в поисках главного,
высокого смысла жизни человек отказывается от материального благополучия, от
спокойствия и уюта, вступает на путь полный опасностей и лишений. Вот и ищут
свой смысл, свое трудное счастье матери в самоотверженных заботах о детях,
ученые и художники – в творческих муках, через которые лежит путь к истине и 
красоте. И никто из них не променяет свою беспокойную жизнь на спокойствие
обывательского существования.
         Естественно, что смысл жизни неразрывно связан с
моралью, ибо  люди стремятся оставить на Земле не просто след, а добрый след,
сделать то, что служило бы другим людям, облегчало и украшало их жизнь. Есть,
конечно, еще немало людей, готовых строить свое счастье за счет других,
приносить зло, оставлять после себя след.
         В понимании счастья, как и во взгляде на природу
человека, существуют пессимистический и оптимистический подходы. «Нет счастья в
жизни», — утверждают пессимисты. Другой, менее категоричный его вариант состоит
в утверждении, что счастье мимолетно, что оно может длиться лишь какие-то
мгновения. Однако за очень разными, неповторимыми «счастьями» отдельных людей
просматриваются общие черты. Если обратиться к тому пониманию счастья, которое
складывается в нашем обществе, то в нем на первый план выдвигается единство общественного
и личного, наличие у человека большого, интересного дела, которое приносит
пользу людям («Человек для людей» — вот необходимый компонент нашего понимания
счастья), и всего того, что принято называть личным счастьем (дружба, любовь,
хорошая семья и др.)
         Соотношение двух указанных компонентов, которые
можно  условно назвать «общественным счастьем» и «личным счастьем», очень
разное, и зависит оно от самого человека, от условий его жизни и деятельности.
Важно, однако, чтобы человек не замыкался в узком мирке своего маленького
благополучия, чтобы он умел в случае необходимости подчинять личное
общественному. 
         Счастье, как и несчастье, не есть нечто
застывшее, раз и навсегда данное. Счастье – это процесс, это вечная борьба за
него. Счастье осуществимо лишь через борьбу противоположностей счастья и
несчастья, удачи и неудачи и т.д. Об этом нужно помнить, чтобы не сидеть сложа
руки в ожидании счастья, а добывать его своим трудом, чтобы, достигнув
поставленной цели и ощутив радость победы, ставить перед собой новые
значительные цели и двигаться к ним.
         Современному человеку очень много нужно для
счастья: Нужны здоровье и материальные блага, дружба и любовь, семья и
коллектив, наука и искусство, радость творчества и мир на Земле и многое
другое, но обязательно нужно, чтобы счастье было моральным, чтобы цели личного
счастья и средства их достижения не противоречили нормам нашей нравственности.
Это нужно не только обществу, но и каждому из нас, ибо опыт многих поколений
учит, что отрицание принципов морали противоречит настоящему, прочному счастью.
         Таким образом, нравственное самовоспитание
необходимо каждому из нас, так как только через мораль, через моральное
самосовершенствование лежит путь к развитию человечной личности, к раскрытию
человеческого в человеке, только на этом пути находит человек свое  счастье,
обретает смысл жизни, достигает подлинного человеческого величия.
1.2.    
Этические воспитательные
дела
Нравственное воспитание – это целенаправленное и
систематическое воздействие на сознание, чувства и поведение воспитанников с
целью формирования у них нравственных качеств, соответствующих требованиям
общественной морали.  Основные задачи нравственного воспитания:
1.  
формирование нравственного
сознания;
2.  
воспитание и развитие нравственных
чувств;
3.  
выработка умений и привычек
нравственного поведения. 
Нравственное воспитание включает: формирование у
человека сознания связи с обществом, зависимости от него, необходимости
согласовывать свое поведение с интересами общества; ознакомление с
нравственными идеалами, требованиями общества, док5азательство их правомерности
и разумности; превращение нравственных знаний в нравственные убеждения,
сознание системы этих  убеждений; формирование устойчивых нравственных чувств и
нравственных качеств, высокой культуры поведения как одной из главных
проявлений уважения человека к людям; формирование нравственных привычек.
Одной из главных общечеловеческих ценностей является
жизнь. Право человека на жизнь свято и нерушимо. Христианская мораль на
протяжении веков учила – когда трудно, неуютно, одиноко, надо идти к людям,
искать у них помощи и защиты. Не утратили своего значения, а наоборот, стали
еще важнее такие нравственные качества, как патриотизм, долг, честь,
порядочность, доброта, бескорыстие.
В структуру воспитательных дел этической
направленности педагог включает сведения о человеческой морали, добивается
ясного понимания того, что мораль – форма человеческого сознания, часть
человеческой культуры. Понимание сущности, норм и принципов морали приводит
воспитанников к нравственным суждениям, с помощью которых они оценивают
поступки – свои и других людей. На основе нравственных понятий, оценок и
суждений формируются нравственные убеждения, которые определяют поведение и
поступки человека. Нравственно убежденный человек глубоко уверен в
справедливости моральных норм, признает необходимость их выполнять.
Нравственные знания становятся убеждениями, когда они применяются в жизненном
опыте, продуманы, критически переработаны воспитанниками.
Конечная и главная цель этических воспитательных дел –
формирование нравственного поведения. Воспитательные дела составляют цель 
нравственных поступков в жизненных ежедневных ситуациях. Именно поступок
характеризует отношение человека к окружающей его  действительности. Чтобы
вызвать нравственные поступки, надо создать соответствующие условия. Однако
даже поступки не всегда говорят о нравственной воспитанности. Важны и
побудительные мотивы, которые движут человеком и объясняют поступки. Поэтому
формирование высоконравственных мотивов деятельности – важная часть этических
воспитательных дел.
Чтобы воспитанник совершал нравственные поступки, у
него должна возникнуть в этом потребность. Формирование нравственных
потребностей личности есть процесс усвоения и переработки моральных норм и
принципов в систему индивидуального сознания. С помощью нравственных
потребностей создается основа самой природы морали – возможность свободного
выбора. Именно в выработке способности к свободному нравственному выбору
состоит функция этических воспитательных дел.
Система поступков ведет к формированию нравственной
привычки – устойчивой потребности совершать нравственные поступки. Поступки
могут быть простыми (в их основе лежат правила общежития, культуры поведения,
дисциплины) и сложными, когда создается потребность и готовность к
деятельности, имеющей как общественное, так и личное значение. 
Существуют определенные методы нравственного
воспитания.
1.3.    
Методы нравственного
воспитания.
Методы нравственного воспитания – это те пути и
способы педагогической работы, с помощью которых осуществляется
целенаправленное формирование нравственных качеств личности. 
Методы воспитания определяются целями и содержанием
воспитания. Цель всегда остается главным критерием ценности метода.
Методы нравственного воспитания определяются также
психологической природой процесса формирования у детей нравственных качеств.
Чтобы воспитать у школьника то или  иное нравственное качество, надо 
сформировать у него устойчивое стремление, потребность совершать поступки,
действия, в которых воплощается это качество. Сильные же эмоциональные
побуждения рождаются у детей в практической деятельности, в непосредственных
жизненных ситуациях и прежде всего в хорошо организованном коллективе. Это
наиболее мощный источник эмоционального положительного опыта ребенка как
необходимой почвы для развития нравственных убеждений.
Используя тот или иной метод, воспитателям необходимо
точно знать, что именно может быть достигнуто благодаря нему для становления
нравственного  качества. Методы нравственного  воспитания различаются в
соответствии с тем, что именно в процессе становления нравственных качеств они
преимущественно обеспечивают.
Богатейший педагогический опыт школ и данные
педагогических и психологических исследований позволяют выделить две основные
группы методов нравственного воспитания:
1.  
методы формирования у учащихся
общественного поведения и опыта общественных отношений;
2.  
методы формирования нравственного
сознания.
К первой группе методов относятся:
—    
метод приучения к формам
общественного поведения;
—    
метод организации общественно
полезной деятельности учащихся.
—    
метод использования творческой
игры в организации опыта общественного поведения.
Эти методы представляют собой различные способы
организации детской деятельности, поступков детей и направлены на  воспитание
привычек нравственного поведения. Методы данной группы органически включаются в
повседневную жизнь детей, их подчас трудно выделить как специальные средства
воспитания. Известно, что школьники, и чем старше, тем острее, отрицательно
реагируют на всякую попытку поставить их в позицию объекта воспитания. А.С.
Макаренко поэтому предупреждал, что позиция воспитателя должна быть по
возможности «скрыта» от воспитанников. Методы данной группы делают незаметными
и ненавязчивыми целенаправленные воздействия учителя. Обычно их называют методы
приучения и упражнения, справедливо считая их основой выработки умений, навыков
и привычек поведения. Это, конечно, верно, однако по своему характеру и функции
методы формирования общественного поведения не укладываются в рамки этих понятий.
Сущность упражнений в нравственном поведении состоит в выработке не только
умений и навыков, но и прежде всего – в потребности вести себя соответствующим
образом. Для этого надо, чтобы поступки, в которых воспитатель хочет упражнять
ребенка, приобрели для него привлекательность и реальную ценность, чтобы эти
поступки были естественным выражением его стремлений. Такое  упражнение не
может быть повторением определенных действий. Здесь упражнение приходится
органически включать в целенаправленную деятельность детского коллектива. Тогда
овладение формой поведения проникается эмоциональным отношением к содержанию и
целям самой деятельности. Это и сообщает всем действиям ребенка, в которых он
упражняется, определенный смысл.
Ко второй группе методов относятся:
—    
рассказы на этические темы;
—    
лекции на этические темы;
—    
этические беседы;
—    
диспуты на этические темы.
Все эти методы представляют собой пути
непосредственного воздействия словом на сознание школьника с целью сформировать
у него определенные нравственные представления и понятия, вызвать моральные
чувства и моральные оценки.
Эти методы часто называют методами убеждения. Такое
название можно принять лишь как условное. Убеждает не только слово, убеждает и
тот непосредственный нравственный опыт, который приобретается ребенком. Всем
этим методам чуждо насильственное давление на личность ребенка, ломка его
характера.
Эти методы широко используются в воспитательной
работе. Распространенность их вполне понятна: учитель привык пользоваться
словом в обучении и в воспитательной работе, у него, естественно, возникает
стремление прибегнуть к объяснению нравственного смысла тех или других
поступков как к главному средству достижения воспитательных целей.
Но для того чтобы слово учителя могло оказать
ожидаемое воздействие, чтобы оно способствовало успешному усвоению школьниками
морали, необходима опора слова на опыт, теснейшее взаимодействие методов
второй и первой групп. Иначе эффективность методов убеждения и их значение
в процессе нравственного воспитания школьников резко снижаются, что может
привести к отрицательным результатам.
Указанные методы являются основными в формировании
нравственных качеств личности. Они обеспечивают развитие у учащихся
определенных стремлений и усвоение способов их осуществления в поведении.
Но в реальном процессе воспитания не всегда можно 
рассчитывать на оптимальное сочетание всех условий и обстоятельств. Даже вполне
продуманное построение воспитательного процесса связано с бесконечной
вариативностью его, с многочисленными случаями отклонения от намеченных целей,
когда воздействия основных методов нравственного воспитания нуждаются в
усилении и поддержке.
Для этого в повседневной практике воспитательной
работы используются такие методы6
-поощрение как выражение положительной оценки
поступков, действий коллектива или отдельного ребенка;
-наказание как особая форма предъявления общественных
требований к личности или коллективу.
Главная функция этих методов состоит в том, чтобы
сделать воздействия основных методов более энергичными, эффективными и точными.
ВЫВОД: рассматривая каждый из методов нравственного
воспитания, необходимо уяснить, в чем заключается сущность его воспитательного
воздействия на личность школьника; какую функцию выполняет данный метод в общем
процессе формирования нравственных качеств; каковы особенности и педагогические
условия успешного использования данного метода в системе воспитательной работы.
Развитие человеческой личности лежит только через
мораль.
1.4.    
Для чего нужна мораль?
Мораль – 1.Нравственные
нормы поведения, отношений с людьми, а также сама нравственность.

                     2. Логический, поучительный вывод из чего–нибудь.

                                 
3.Нравоучение, наставление.
         Слово
«мораль» (от латинского mos, mores – нрав, нравы, обычаи) означает в современном языке
примерно то же самое, что и слово «нравственность».
         Мораль воплощается в нормах и правилах,
регулирующих поведение людей, их взаимоотношения, опирается на убеждение, на
силу сознания, общественного и индивидуального. Можно  сказать, что мораль держится
как бы на трех «китах».
         Во-первых, это – традиции, обычаи, нравы,
которые сложились в данном обществе. Формирующаяся личность – ребенок,
подросток, юноша или девушка – усваивает эти нравы, традиционные формы
поведения, которые входят в привычку, становятся достоянием духовного мира
личности. Они реализуются в ее поведении, мотивы которого при этом формируются
следующим образом: «так принято» или «так все делают», «наши отцы и деды так
поступали, и мы будем так же». Важность подобных мотивов несомненна. Ведь без
усвоения этого, что принято или не принято в данном обществе, нельзя понять,
«что такое хорошо» и «что такое плохо».
Во-вторых, мораль опирается на силу общественного
мнения, которое с помощью одобрения одних поступков и осуждения других регулирует
поведение личности, приучает ее соблюдать моральные нормы. Орудиями
общественного мнения являются, с одной стороны, честь, доброе имя, общественное
призвание, которые становятся следствием добросовестного выполнения человеком
своих обязанностей, неуклонного соблюдения им моральных норм данного общества;
с другой стороны, стыд, пристыжение человека нарушившего нормы морали.
Наконец, в-третьих, мораль основывается на сознательности
каждой отдельной личности, на понимании ею необходимости согласования личных
и общественных интересов. Этим определяется добровольный выбор,
добросовестность поведения, что имеет место тогда, когда прочной основой
морального поведения личности становится совесть.
Исторически в Библии, в трудах Конфуция, в
теоретических исследованиях И.Канта обосновано знаменитое «золотое правило
морали» — нравственный императив: «поступай по отношению к другим так, как ты
хочешь, чтобы они поступали по отношению к тебе».
О реальности названных трех «китов» или трех
обоснований морали, говорит вся ее история. Зафиксировано это и народной
мудростью. Ведь недаром об очень плохом, аморальном человеке говорят: «Ни
стыда, ни совести». Значит, общественное мнение на него не действует, а совесть
неразвита. Такого человека морально не проймешь, приходится применять более
жесткие средства воздействия, рассчитанные на низкий уровень сознательности
(«Кого честь не берет, того палка проймет», — говорит одна из пословиц).
Исследователи морали давно уже обратили внимание на
то, что она является не только одним из важнейших социальных регуляторов, не
только совокупностью норм и правил поведения, но и  важным способом
самопознания и самосовершенствования человеческой личности, способом
раскрытия человеческого в человеке.
Сама личность невозможна без морали, без этого
самоопределения своего поведения. Мораль из средства превращается в цель, в
самоцель духовного развития, в одно из необходимейших условий становления и
самоутверждения человеческой личности.
В понятие морального сознания входят важнейшие
категории этики как добро и зло.
1.5.    
Добро и зло
Добро – одно из наиболее общих понятий морального
сознания и одно из важнейших категории этики. Вместе со своей
противоположностью – зло, добро является наиболее обобщенной формой
разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного, имеющего
положительное и отрицательное моральное значение, того, что отвечает содержанию
требований нравственности, и того, что противоречит им. В понятии добро люди
выражают свои общие интересы и надежды на будущее, которые выступают здесь в
виде абстрактной моральной идеи о том, что должно быть и заслуживает одобрения.
С помощью идеи добра люди оценивают социальную практику и действия отдельных
лиц. В зависимости от того, что именно подвергается оценке (поступок, моральное
качество личности, взаимоотношения людей или социальная деятельность классов,
состояние общества в целом), понятие добра приобретает форму более конкретных
понятий – добродеяния (благодеяние), добродетели, справедливости и др. этика
подвергает добро как понятие морального сознания теоретическому анализу,
выясняет его смысловое содержание, природу и происхождение.
Религиозная этика истолковывает добро как выражение
воли и разума бога, предавая тем самым интересам и воле господствующего класса
вид божественного закона. По существу, тот же смысл имеют различные объективно
– идеалистические теории добро, выводящие его либо из некой недоступной позиции
«сущности», либо из космического закона или мировой идеи (Гегель).
Общий порок всех этих теорий заключается в том, что
они рассматривали понятие добро в отрыве от социально-исторических условий
жизнедеятельности людей.
В.И. Ленин пишет, что «под «добром» разумеется
практика человека», т.е. что «мир не удовлетворяет человека, и человек своим
действием решает изменить его». В этом состоит сущность и специфика понятия
добро, в котором исторические потребности социальной практики субъективно
осмысливаются в моральном сознании людей и выражаются в виде требования, чтобы
действительность согласовалась с этим  нравственным представлением.
Противоположностью добру является зло.
Зло – категория этики и понятие морального сознания,
которая служит обобщенным выражением представлений о безнравственном,
противоречащем требованиям морали, заслуживающем осуждения, а также общей
абстрактной характеристикой отрицательных моральных качеств. Моральное зло
следует отличать от социального зла (противоположности блага). Последнее
является не только моральным, а более широким понятием, которое обнимает всю
совокупность явлений, противоречащих интересам и жизненным потребностям
человека, препятствующих общественному прогрессу. Моральное же зло  служит 
характеристикой общественных явлений лишь постольку, поскольку эти явления
рассматриваются моральным сознанием как проявление воли определенного лица,
отступление от должного.
В религиозных этических теориях зло считается
фатальной неизбежностью человеческого существования (Грех), а иногда оно даже
оправдывается как осуществление «высшего предначертания» бога (Теодиция). Такой
же неизбежностью предстает зло в этике Канта, который считает его необходимым
следствием чувственной природы человека. Просветители, напротив, рассматривают
зло, как результат непонимания человеком своей подлинной природы, а преодоление
зла мыслят путем распространения образования. Зло и добро сохраняется как
соотносительные моральные понятия, употребляемых для положительной и
отрицательной оценки явлений действительности, осознания возникающих в жизни
противоречий и необходимости их преодоления. Только в этом смысле проблема Зла
– «вечная проблема» человечества.
1.6.    
Сущность морали и
нравственности
Мораль – это форма общественного сознания,
представляющая собой совокупность принципов, требований, норм, правил, которые
регулируют поведение человека в обществе.
В морали отражается сложившиеся нормы поведения и
взаимоотношения людей, закрепляются определенные понятия: добро, зло, честь,
совесть и т.д.
Нравственность – это качества необходимые человеку для
жизни среди людей, а так же воплощенных правил и норм общественного поведения, это
форма сознания отдельной личности, это мораль каждого человека.
Нравственность человека проявляется через его
отношения к  Родине (человек может быть патриотом или предателем) к обществу
(человек может быть законопослушником или нарушителем), к труду (тружеником или
лентяем), к окружающим людям (человек может быть добрым, внимательным или
черствым), к самому себе (человек должен быть требовательным, честным,
правдивым).
Существует общечеловеческая мораль, те нормы которыми
обладает человек независимо от классовой принадлежности. Общечеловеческая
мораль записана в библии.
Задачи 
нравственного воспитания.
1.  
Формирование нравственного
воспитания.
Детям необходимо дать нравственные знания, моральные
представления, они должны знать, что такое хорошо и что такое плохо, что есть
добро и что есть зло.
2.  
Формирование нравственных чувств.
В воспитании всегда важно воздействовать не только
на сознание, но и на эмоциональную сферу человека. Знания должны превратиться
в  убеждения, а для этого они должны пройти через чувство. Мало сказать
ребенку, что воровство это зло, нужно разъяснить ему, как тяжело человеку,
который подвергается этому злу.
3.  
Формирование нравственных
убеждений.
Когда знания прошли через чувства, они превратились
в убеждения, а своих убеждений человек не забывает. Убеждение это то, что
человек осознал, эмоционально пережил и готов отстаивать в любой ситуации.
4.  
Воспитание навыков и привычек
нравственного поведения.
Человек живет всегда среди людей. Мораль и
нравственность налагают на него определенные обязанности, в том числе
обязанность определенного поведения. Жить среди людей тяжело, но уживаются
только потому, что выполняют определенные требования (не опаздывать, быть
внимательным, приветливым …)
Научные основы нравственного воспитания.
Нравственное воспитание – это целенаправленный
педагогический процесс и как таковой, он подчинен определенным закономерностям:
Первая закономерность: Человек воспитывается в
деятельности. Деятельность должна быть целенаправленной и продуктивной, т.е.
должен быть результат.
В нравственном воспитании нужно учитывать влияние
семьи, мы должны знать какие основы заложены в ребенке. Человек по частям не
воспитывается, он воспитывается целостно. В любой деятельности человека должна
лежать нравственность, если безнравственный ученый будет использовать свои
знания, он может навредить другим людям. Дать знания человеку, это не значит
быть нравственным. Важно воспитывать все качества и свойства в единстве.
Нравственность может воспитывать, если ребенок имеет
пример нравственного поведения и нравственного отношения к жизни. Прежде чем
предъявить требование к школьнику нужно самим это требование выполнить. Вступая
в различные отношения, школьники накапливают опыт.
Очень важно в нравственном воспитании единство слова и
дела. Сказал – сделал, т.е. во всех своих поступках люди должны быть предельно
честными. Чтобы сформировать то или иное нравственное качество необходимо
сформировать потребность совершать конкретный положительный поступок в котором 
воплощено это качество.
Человек взаимосвязан со всеми людьми. Сильные 
эмоциональные переживания необходимы для нравственного воспитания, они
рождаются в практической деятельности. Если мы будем внушать ребенку, что нужно
гуманно относиться к людям, к  природе, то результата не будет. В основе всегда
должна лежать нравственность. С помощью литературы мы можем осуществить
нравственное воспитание. Только подлинно художественной литературе дано поднять
человека до высот осмысления бытия, до осмысления собственной жизни. 
1.7. Творец Фауста
Фауст  Гете – образ особенно большой, обобщающий
силы. В известном смысле он служит символом человечества вообще.
Чтобы создать подобный образ, писатель должен и сам
быть большой личностью. Только глубина мысли в сочетании с большим
художественным дарованием могут привести к созданию столь значимых характеров.
Творец Фауста был необыкновенной личностью, человеком огромного ума, больших
страстей, обладавшим неустанным стремлением к постижению смысла жизни,
художником, постоянно совершенствовавшим свое мастерство.
Иоган Вольфганг Гете прожил долгую жизнь. Он родился
28 августа 1749 года во Франкфурте-на-Майне и скончался на восемьдесят третьем
году в Ваймаре 22 марта 1832 нода. Сын состоятельного горожанина Гете получил
прекрасное образование. Поэтическое дарование он проявил очень рано, еще в
детстве. С годами оно развилось, и Гете стал профессиональным писателем.
В остальных условиях Германии Гете стремился своими
произведениями воспитать в народе уважение к правам отдельной личности, ее
право на всестороннее развитие, он желал прогресса в общественных отношениях,
большей свободы для людей низшего социального положения, открытия для них
возможностей активного положения, открытия для них возможностей активного
участия во всех сферах жизни. Всего этого по мнению Гете, следовало добиваться
посредством постепенных реформ и путем воспитания. Литературе отводилась
значительная роль как средству утверждения новых идей.
Необходимо сказать об еще одной деятельности Гете. Уже
в студенческие годы (он учился в университетах Лейпцига и Страсбурга), внимание
Гете привлекли естественные науки, интересовался он и алхимией.
В Веймаре естественные  занятия Гете стали
систематическими. Он  изучал ботанику, зоологию, минералогию, оптику. Все эти
занятия не были случайной прихотью писателя. Гете стремился постигнуть жизнь во
всем ее огромном объеме.  Глубокий интерес к духовной жизни человека
органически сочетался у него с любовью к природе. Если человека рассматривать
как часть природы, то, значит, понять его в полной мере возможно лишь при
подлинном знании и  понимании законов природы. Так считал Гете, и это
обуславливало его постоянные занятия естественными различными науками.
Научные занятия привели Гете к убеждению, что
важнейшим законом жизни является развитие от низшего к  высшему. Он изучал
развитие растений и животного мира, чему посвятил два больших стихотворения –
«Метаморфоза растений» и «Метаморфоза животных».
Говоря об изучении природы великим писателем, мы не 
отошли от темы. Для Гете изучать природу было так же важно, как наблюдать за
поведением и душевной жизнью людей.
Обозревая жизненный и творческий путь Гете,
поражаешься его многогранной деятельности. Лирический поэт, драматург,
романист, литературный критик, искусствовед, живописец, режиссер и актер,
государственный деятель, ученый — за что бы ни брался Гете, во все он вносил
свой творческий дух, жажду совершенства, стремление к добру и глубокое чувство
красоты.     
1.8.
Размышление Гете о жизни, о человеке …
Лишь все человечество вместе является истинным
человеком и индивид может только тогда радоваться и наслаждаться, если он
обладает мужеством чувствовать себя в этом целом …
Что такое я сам? Что я сделал? Я собрал и
использовал все, что я видел, слышал, наблюдал. Мои произведения вскормлены
тысячами различных индивидов, невеждами и мудрецами, учеными и глупцами;
детство, зрелый возраст, старость – все принесли мне свои мысли , свои
способности, свои надежды, свою манеру жить; я часто снимал жатву, посеянную
другими, мой труд – труд коллективного существа, и носит он имя Гете!
«Любое настроение, более того, любой миг бесконечно
дорог, ибо он – посланец вечности».
«Когда я оглядываюсь на свою прежнюю жизнь, на средние
свои годы, и теперь, в старости думаю, как мало осталось тех, что были молоды
вместе со мной, — у меня невольно напрашивается сравнение с летним пребыванием
на водах. Не успеешь приехать, как завязываются знакомства, дружба с теми, кто
уже довольно долго прожил там и в ближайшее время собирается уехать. Разлука
болезненна. Приходится привыкать ко второму поколению, с которым ты живешь
вместе немалый срок, испытывая к нему искреннюю привязанность. Но и эти
уезжают, оставляя нас в одиночестве, третье поколение прибывает уже перед самым
нашим отъездом, и нам до него никакого дела нет».
«Меня всегда называли
баловнем судьбы. Я и не собираюсь брюзжать по поводу своей участи или сетовать
на жизнь. Но, по существу, вся она – усилия и тяжкий труд, и я смело могу
сказать, что за семьдесят пять лет не было у меня месяца, прожитого в свое
удовольствие. Вечно я ворочал камень, который так и лег на место. В моей
летописи («к описанию позднейших лет в «Поэзии и правде» я  собственно, должен
отнестись как к летописи …») будет разъяснен6о, что, я имею в виду, говоря это.
Слишком много требований предъявлялось к моей деятельности,
как извне, так и изнутри.
Истинным счастьем для меня было мое поэтическое
мышление и творчество. Но как же мешало ему, как его ограничивало и стесняло
мое общественное положение. Если бы я мог ускользнуть от суеты деловой и
светской жизни и больше жить в уединении, я был бы счастлив, и как поэт, стал
бы значительно плодовитее.
— Человеческим характером, — сказал он в другой раз,
— присуще некое особое свойство, некая последовательность, в силу которой та
или другая основная черта характера как бы порождает множество вторичных. Это
подтверждается опытом, но  случается, что у какого-то индивида это знание
врожденное. Не буду  ломать себе голову, воссоединились ли во мне врожденные
знания и опыт; одно мне известно: если я поговорю с кем-нибудь четверть часа,
то уже знаю, что он будет говорить добрых два.
         Сфера любви, — отвечал Гете, — ненависти, надежда, отчаяния и как там
еще зовутся страсти и душевные волнения, — это прирожденное знание художника
потому-то ему и удается воссоздать их. Но не может быть прирожденного знания
того, как вершится суд, как протекает заседание в парламенте или коронации
императора, и дабы не погрешить против правды, автор должен усвоить это либо
путем собственного опыта, либо путем преемственности. Так  в «Фаусте», благодаря
антиципации я мог воссоздать мрачную разочарованность моего героя и любовные
страдания Гретхен, но чтобы сказать, например:
К тому ж ущербный месяц сквозь туман
Льет  тусклый свет с угрюмым видом скряги, —
 мне уже понадобилось наблюдение над природой.
— Да, но в «Фаусте» нет ни единой строчки, не носящей
явственных следов тщательнейшего изучения человечества и жизни, и ничто нигде
не говорит о том, что вы это просто получили в дар, помимо собственного
богатейшего опыта, — продолжал Эккерман.
— Все может быть, — отвечал Гете, — но если бы я,
благодаря антиципации, уже не носил в себе этот мир, то я, зрячий, остался бы
слепым и все проникновенье, весь жизненный опыт были бы мертвыми и тщетными
усилиями. Существует свет, многоцветье окружает нас, но не будь света и красок
в собственном нашем глазу, мы оба не увидели их и во сне.
«На человека я всегда смотрел как на самоуправное
существо, которое я хотел узнать, изучить во всем его своеобразии, отнюдь при
этом не рассчитывая на то, что он проникнется ко мне симпатией. Я научился
обращаться с любым человеком; только таким образом и можно приобрести знание
многообразных людских характеров и к тому же известную жизненную сноровку. Как
раз противоположные нам натуры заставляют нас собраться для общения с ними, а
это затрагивает в нас самые разные стороны, развивает и совершенствует их, так
что в результате мы с любым человеком находим точки соприкосновения».
— Когда человеку семьдесят пять, — вокруг весело и
жизнерадостно продолжал он, — он не может временами не думать о смерти. Меня
эта мысль оставляет вполне спокойным, ибо я убежден, что дух наш неистребим; он
продолжает творить от вечности к вечности. Он  сходствует с солнцем, которое
заходит лишь для нашего земного взора, на самом же деле никогда не заходит,
непрерывно продолжая светить.
«Жизнь коротка, — добавил он, — надо стараться
доставлять друг другу приятное».
О «Фаусте». «Это вещь сумасшедшая, она выходит за
рамки привычного восприятия. Фауст такая необычная личность, что лишь немногие
могут проникнуться его чувствами. Да и Мефистофель не так-то просто раскусить,
он насквозь пронизан иронией и в общем-то является живым воплощением
определенного миропознания».
Эккерман о Гете: «Гете, всегда стремясь к
многостороннему проникновению, сумел все свести к одному. В одном –
единственном искусстве он неустанно растил и лелеял свое мастерство – в
искусстве писать на родном языке. То, что материал, который шел ему на потребу,
был многосторонним, — уже другой вопрос».
«-Я смело могу сказать, — продолжал Гете, — что
пробовал себя в самых разных отраслях естествознания, однако мои опыты были
направлены лишь на земное мое окружение, на то, что мы непосредственно
воспринимаем чувствами, а поэтому я никогда не занимался астрономией, ибо
чувств здесь уже недостаточно, здесь необходимы инструменты, вычисления,
механика»
«Христианская религия – великая сила. Излученному,
идущему ко дну человечеству она неоднократно помогала воспрянуть, и ежели мы
признаем за нею возможность столь мощного воздействия, значит, она стоит выше
любой философии и в опоре последней отнюдь не нуждается. Точно так же и философ
не нуждается в поддержке религии для доказательства известных положений, к
примеру – учения о бессмертии души»
— Везде и  во все времена люди твердили, — продолжал
Гете, — что прежде всего, надо познать самого себя. Странное требование! До сих
пор никому еще не удавалось выполнить его, и вдобавок неизвестно, надо ли его
выполнять. Помыслы и мечты человека всегда устремлены к внешнему миру, миру,
его окружающему, и заботится ему надо о познании этого мира, о том, чтобы
поставить его себе на службу, поскольку это нужно для его целей. Себя же он
познает, лишь, когда страдает или радуется, и, следовательно, лишь через
страдания и радость уясняет себе, что ему должно искать и чего опасаться.
Вообще же человек создание темное, он не знает, откуда происходит и куда идет,
мало знает о мире и еще меньше о себе самом. Я тоже не знаю себя, и да избавит
господь меня от этого знания»
«Судьба человека складывается в зависимости от его просветлений
и помрачнений! Хорошо, если бы демон – покровитель всегда водил нас на помочах.
Но стоит доброму духу покинуть нас, и мы обессилены, мы бредем на ощупь»
-Вообще, —  продолжал Гете, — вдумайтесь и вы
заметите, что у человека в середине жизни нередко наступает поворот, и если
смолоду все ему благоприятствовало и удалось, то теперь все изменяется,
злосчастье и бесы так и сыплются на него.
А знаете, что я об этом думаю? Человеку надлежит быть
снова руинированным! 
Всякий незаурядный человек выполняет известную миссию,
ему назначенную. Когда он ее выполнил, то в этом обличье на землю ему уже
делать нечего, и провидение уготовляет для него иную участь. Но так как в
подлунном мире все происходит естественным путем, то демоны, раз за разом
подставляют ему подножку, покуда он не смирится. Так было с Наполеоном и
многими другими …
«Но сколько бы человечество не существовало, 
препятствий на его пути всегда будет предостаточно,, так же как и разных нужд,
нужд, дабы была у него возможность развивать свои силы. Умнее и интереснее,
осмотрительнее оно, пожалуй, станет, но не лучше, не счастливее, не деятельнее,
или только на краткие периоды. Думается, придет время, когда человечество
перестанет радовать господа и ему придется снова все разрушить и все сотворить
заново. Я уверен, что дело к тому идет и что в отдаленном будущем уже намечен
день и час наступления этой обновленной эпохи. Но времени у нас, конечно,
хватит, пройдут еще тысячи лет, прежде чем перестанем наслаждаться этой доброй
старой планетой»
В Фаусте я черпал из
своего внутреннего мира,
удача сопутствовала мне,
так как все это было еще
достаточно близко.
                   И.В. Гете
Диалог Гете с художником, знатоком искусства
Майером о первой части «Фауста»
… Гете задумчиво листает страницы:
— Здесь моя кровь, сотни бессонных ночей, тысячи
мыслей, годы работы, а кому это сейчас нужно?
Германия не оправилась от поражений. Пруссия
повержена. Австрия в смятении … Кому есть дело теперь до одинокого мечтателя,
до его стремлений, до несчастной девушки, погубленной им? Впрочем, я давно это
предвидел. Прочти «Посвящение». Там все сказано. Нет тех, кому я читал первые
строки, рассеялись друзья молодости, другие даже умерли. Жаль, Шиллер не дожил.
Он-то сумел бы сказать, что в этой поэме.
— Я думаю, найдутся люди и в наше время, — уверенно
успокаивает Майер. – Прекрасное всегда трогает.
— Что гадать. Вот увидишь. Одни не поймут, другие
извратят смысл написанного, третьи обругают.
— Поймут, оценят, не сейчас, так потом, — уверяет
Майер.
— Я  и сам знаю, что это не пустяк. Знаю, это
останется. Слишком многое я сюда вложил, чтобы это могло пропасть. Но путь к
умам и к сердцам долог, особенно если мир потрясен так, как теперь. Люди  хотят
покоя, уверенности в завтрашнем дне, им не до красот. А стихи их волнуют лишь те,
где речь идет о том, чем они живут сейчас, сию минуту.
Он открывает книгу.
— Вот строки прямо в точку:
Итак, напрасно я копил дары
Людской премудрости с таким упорством?
Я ничего своим усердьем черствым
Добиться не сумел до сей поры.
— А я тебе отвечу. Погоди, — Майер лихорадочно
листает страницы.
— Вот, нашел! – Майер читает с лукавой улыбкой:
В смятенье, выхода не видя,
Ты ешь: всему конец?
Ты был всегда храбрец мужчина, 
Так что ж ты пятишься назад?
Что оробел, ты, дурачина,
Когда тебе сам черт не брат? 
— Неужто же нельзя придумать средство, которое
способствовало бы продуктивному состоянию или, по крайней мере, могло его
поддержать? – спросил Эккерман. 
В ответ Гете развел перед ним целую концепцию
продуктивности, которая вкратце сводится к следующему. Есть продуктивность
высшего порядка, вдохновение, неизвестно как овладевающее гением, когда он
становится как бы голосом высших сил. Его мысль придает тогда новое обличие
целым столетиям.
— Но существует продуктивность и совсем иного рода,
подверженная влияниям земного мира и  более подвластная человеку … К этой
сфере я  причисляю все относящиеся к выполнению определенного плана, все
промежуточные звенья единой цепи мыслей, концы которой уже ясно видны во всем
своем великолепии, причисляю и все то, что уже является видимой плотью
произведения искусства.
Понял ли Эккерман, что Гете открыл ему одновременно и
секрет рождения замысла «Фауста» в молодости, возникшего вследствие наития
первого рода? Понял ли, что дальнейшая работа была постепенным выполнением
плана?
Эккерман не спросил Гете, почему он работал над
«Фаустом» так долго, целые шестьдесят лет. Но Гете, следуя течению своей мысли,
сам объяснил это.
— … Ничего не форсировать, лучше уж развлекаться или
спать в непродуктивные часы, чем стараться выжать из слоя то, что потом никакой
радости тебе не доставит… Силы, способствующие продуктивности заложены также и
во сне, в отдыхе и еще в движении. Эта же сила присутствует в воде, прежде
всего в атмосфере. Свежий воздух вольных полей – вот для чего мы собственно и
рождены. Дух божий словно бы веет над тем человеком, и божественная сила
сообщается ему.
Эта  беседа не выдумана. В действительности она была
более пространной. Здесь из нее извлечены высказывания Гете, приближающие к
пониманию того, как он работал над «Фаустом».
1.9. Как создавался Фауст
Замысел «Фауста» возник у Гете, когда ему было
двадцать три – двадцать четыре года.
Как мы знаем, творчество молодого Гете, было
проникнуто страстным протестом против всего феодального уклада отсталой
Германии. Мелочным интересам современников деятели «бури и натиска»
противопоставляли идею человеческого величия, воплощенную ими в понятие гения,
стоящего выше всех законов и установлений, которым подчиняются рядовые люди.
Одним за другим возникали у Гете замыслы драм о
великих людях, которые были героями легенд и истории. Тогда же пришла ему в
голову мысль обработать историю мага «чернокнижника» Фауста.
Реальный Фауст жил в XVI веке в
Германии. Уже при его жизни, а особенно после его смерти о нем стали возникать
легенды. В 1587 году в Германии вышла книга «История доктора Фауста,
известного волшебника и чернокнижника». Неизвестный автор книги написал
свое сочинение с целью осудить Фауста как безбожника. Однако при всей
враждебности в этом во многом вымышленном жизнеописании проглядывает истинный
облик замечательного ученого, который порвал со средневековой схоластической
наукой и богословием стремился постигнуть законы природы, чтобы подчинить ее
человеку. С этой целью он прибегал к  магии и алхимии.
Слава о Фаусте перешагнула за пределы Германии.
Современник Шекспира драматург Кристофер Мармо (1564-1593) написал «Трагическую
историю доктора Фауста».  Английские актеры, гастролируя в германских
городах, познакомили немцев с этой трагедией. В Германии из нее сделали пьесу
для кукольного театра, она пользовалась большим успехом на ярмарочных
представлениях.
Мальчиком Гете видел кукольную пьесу о Фаусте.
Примитивное представление об этом герое как ужасном безбожнике, заключившем
договор с чертом, первым пытался сломить великий немецкий писатель –
просветитель Г.Э. Лессинг (1729-1781). Он хотел изобразить Фауста подлинным 
искателем истины, но замысла своего не осуществил, ограничившись публикацией
отрывка из задуманной им драмы.
Образ Фауста – искателя истины и бунтаря против
косности современной ему науки – увлек молодого Гете. Между 1773-1775 годами он
написал большое количество сцен, в двух Фауст представал как герой поэтической
трагедии.
Когда недолгая и яркая вспышка революционных
настроений Гете исчепала себя и он стал министром  ваймарского герцогства,
незавершенный «Фауст» не был забыт. Молодой министр читал произведение новым
друзьям и знакомым и позволил одной придворной даме списать его. Благодаря  ей
произведение сохранилось в своем первоначальном виде. Однако работу над
продолжением «Фауста» Гете отложил. Только уехав в Италию и обретя полную
свободу от светского, придворного общества почувствовал Гете новый прилив сил и
вернулся к «Фаусту».
Сделав дополнение к старому тексту, Гете, однако, и на
этот раз не завершил произведение. Вернувшись в Ваймар, он опубликовал ряд
начальных сцен Фауста, предупредив читателей, что это лишь «фрагмент» трагедии,
как было сказано в подзаголовке.
Когда Гете сблизился с Шиллером, младшим из поэтов,
читавший фрагмент, напечатанный в 1790 году, стал убеждать своего старшего
друга, что «Фауста» необходимо довершить.
Гете принялся за работу. Именно в годы общения с
Шиллером замысел «Фауста» обрел тот всеобъемлющий философский смысл, который
так высоко поднял это творение над всей немецкой литературой.
Еще одно обстоятельство выяснилось в процессе работы.
Обширное содержание произведения не умещалось в обычные рамки драмы. Гете
пришел к выводу, что сюжет «Фауста» надо разделить на две части. Работа над
завершением первой части длилась в основном пять лет – с 1797 по 1801 год. Еще
несколько лет Гете продолжал дополнять и отделывать написанное и только в 1806
году подготовил рукопись к печати. Первая часть «Фауста» вышла в свет в 1808
году и получила широкое признание во всем читающем мире.
Современникам пришлось ждать появления второй части
четверть века. Гете долго не принимался за работу над ней. Побудил его к  этому
его литературный помощник – Иоган Петр Эккерман. Следуя его настояниям, Гете
уже в весьма преклонном возрасте, между 1825 и 1831 годами завершил вторую
часть «Фауста», но печатать ее не захотел. Он завещал опубликовать ее после его
смерти, что и было сделано в 1833 году. Таким образом, в 1983 году исполнилось
150 лет с тех пор, как читающий мир получил великое творение Гете в его полном,
завершенном виде.
Работа над «Фаустом» растянулась на целых шестьдесят
лет. Гете создавал свое великое произведение почти всю творческую жизнь. Оно
действительно явилось итогом его литературной деятельности.
1.10. Истоки. С чего все начиналось?
Дошедший до нас самый ранний список трагедии
начинается с прославленного монолога:
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
В магистрах, докторах хожу
И за нос десять лет вожу
Учеников, как буквоед …

Первые строки монолога очень смахивают на студенческую
насмешку над мнимой ученостью педантов в профессорских мантиях, дурачивших
учеников.
Читая мемуары Гете «Из молодой жизни. Поэзия и
правда», мы узнаем, что в бытности студентом он был неудовлетворен тем, что
преподносила ему и другим молодым людям, сухая академическая наука. Сходные
мнения звучат в беседе Мефистофеля со Студентом. Приглядимся к ней
повнимательней.
И в окончательном тексте, и в «Пра-Фаусте» (первый вариант
драмы) сцена начинается одинаково. Студент  произносит комплименты профессору,
за которого он принимает Мефистофеля. Затем по обычаю того времени. Новичок
обращается к профессору за советом, что и как ему надлежит делать, но
признается, что университетская обстановка показалась ему неприглядной.
Мефистофель успокаивает его: со временем он привыкнет. Заметим, что в
окончательном тексте «Фауста» Студент переименован в Ученика.
Как помнит  читатель, дальше разговор стремительно
переходит на обсуждение достоинств различных наук, и Мефистофель произносит
свои саркастические речи, скрытый смысл которых от  Ученика ускользает. 
Дальнейшее течение беседы в «Пра-Фаусте» было иным.
Мефистофель справляется у Студента: «Прежде всего, где вы будете жить? Это весьма
важно». «Направьте меня, — просит Студент, — я просто как бедная заблудшая
овца».
Студент рассказывает, что остановился в гостинице,
хозяин обходится с ним хорошо, к тому же там прекрасные служанки. Тут
Мефистофель разражается тирадой по поводу студенческих развлечений: «Избави
боже, это может вас далеко завести! Кофе и биллиард! О ужас, эти игры! А
девушки, ах, как похотливы! Не тратьте время попусту. Мы следим за тем, чтобы
студенты вблизи или издалека хоть раз в неделю к нам приползали. Кто хочет к нам
подольститься, того мы направим на верный путь».
Мефистофель советует ему поселиться у госпожи
Шприцбирляйн. Ее  дом полон обитателей, как Ноев ковчег. Студент – большой
любитель поесть. Мефистофель поучает его, что духу Академии соответствует
воздержание, и Студенту следует забыть о том, как ег7о потчевала матушка.
Вместо зерен хмеля, считавшихся тогда полезным для здоровья, придется ему
ограничиться сладкой репой и телятиной, и это меню будет таким же прочным, как
божий небосвод. Все это достанется Студенту недешево. Мефистофель советует
Ученику тщательно беречь свой кошелек, не развязывать его для друзей, но зато
исправно платить хозяину, портному и профессору.
Эти детали студенческого быта были хорошо известны
Гете по собственному опыту учения в Лейпциге и Страсбурге. Если имя хозяйки
пансиона и вымышлено, то все остальное до мелочей точно воспроизводит условия
жизни студентов в годы юности Гете.
Если в первом наброске очень еще сильны студенческие
впечатления, то позже Гете убрал все слишком личное. Из 79 строк он вычеркнул
сорок – именно те, содержание  которых здесь изложено. Бытовые подробности
вносят в эту сцену реалистический колорит. В окончательном варианте беседа
приобрела более обобщенный характер.
Это очень ранний набросок относится к студенческим
годам Гете. Весьма вероятно, что студент Гете написал эти строки около 1768
года как сатиру на университетскую жизнь. Возможно, первоначально беседа
происходила просто между профессором и учеником и лишь  впоследствии Гете
передал роль ученого Мефистофелю.
Такое предположение принято рядом новейших ученых.
Томас Манн, глубокий знаток Гете, также согласен с этой гипотезой. Он пряио
писал, что «Фауст» был «изначально не что иное, как гениальная студенческая
шутка, в которой автор задает трепку факультетам и профессорам, создавая из
этого грандиозную потеху, в которой переодетый черт играет роль остроумного
ментора по отношению к новичку первокурснику, вступающему в академическую
жизнь, будущему постояльцу госпожи Шприцбирляйн».
Очень может быть, что первые строки «Фауста» возникли
как студенческая шутка, осмеивавшая университетские нравы. Эта сцена изначально
могла не быть связана с Фаустом, и лишь впоследствии, когда замысел Гете
расширялся, он связал свою сатиру с историей и личностью Фауста. Словом, начало
«Фауста» имело в своей основе неудовлетворенность тогдашней университетской
наукой. Зерно произведения – сцены, относящиеся к университетской жизни и к
науке, какою она была в годы молодости Гете. 
Но когда в творческом сознании Гете возник образ искателя
истины, произведение переросло рамки студенческой сатиры и пародии. Очень рано
сюжет о Фаусте стал для Гете точкой, к которой тянулись, как к магниту, самые
различные линии его жизненного и интеллектуального опыта.
Уже эти примеры показывают, что «Фауст» возник и вырос
непосредственно из почвы жизни Гете.
1.11. Истоки. Детство. Отрочество. Юность
Гете было четыре года, когда на рождество бабушка
подарила ему кукольный театр. Это  было одним из самых ярких впечатлений его
детства, о котором он потом неоднократно вспоминал. 
Став постарше, мальчик стал бывать на ярмарках и
городских празднествах. Там, в кукольном театре, он впервые увидел комедию о
Фаусте. В десять лет Вольфганг стал посещать настоящий театр с актерами.
Первая любовь пришла к Вольфгангу в четырнадцать лет;
он полюбил девушку, которая была старше его. Впоследствии, он трогательно
описал в автобиографии «Из моей жизни. Поэзия и правда» свои переживания.
История закончилась драматически: его разлучили с
девушкой, но память о ней и ее имя глубоко запали ему в душу. Ее звали
Марарита, ласкательно – Гретхен.
Первую драму о Фаусте написал современник Шекспира
Кристофер Марло. Английские актеры, гастролировавшие в Германии, познакомили с
ней немцев. Из трагедии английского драматурга была сделана пьеса для
кукольного театра, распространившаяся во многих вариантах. Ее-то и видел в
детстве Гете на какой-нибудь ярмарке.
Лессинг – самый значительный драматург в германии XVIII
века до Гете и Шимера – задумал создать свою драму о Фаусте. Вместо безбожника,
продавшего душу дьяволу ради мирских благ, каким изображали Фауста в кукольных
комедиях,  просветитель Лессинг задумал изобразить Фауста искателем истины. Он
не завершил своего замысла. Но именно Лессинг привлек  внимание немецких
писателей к теме Фауста.
Болезнь вынудила Гете прервать обучение в Лейпцигском
университете. Он вернулся домой в тяжелом состоянии. Врачи были бессильны, и
тут подруга матери Гете Сюзанна фон Клетенберг привела в дом лекаря, принявшего
им самим изобретенные средства. Каким-то неизвестным чудодейственным снадобьем
он поднял юношу с одра болезни. Врач этот снабжал Сюзанну фон Клетенберг
книгами о магии, алхимии и астрологии. Опекая юношу, Сюзанна фон Клетенберг и
знакомила его с этими сочинениями. Он увлекся им. У его взрослой подруги в доме
была лаборатория для опытов по рецептам алхимиков. Гете  устроил себе такую
дома. Будущему автору «Фауста» впоследствии пригодились знания, приобретенные в
год болезни.
Выздоровев, Вольфганг отправился для завершения
образования в универсисет Страсбурга, где, написав  диссертацию, ему присудили
степень доктора права.
В Страсбурге Гете познакомился с писателем и
мыслителем И.Г. Гердером. Он произвел полный переворот во взглядах молодого
Гете. В Гердере Гете привлекала глубина мысли, обширность знаний, масштабность
идей. В нем было нечто фаустовское, ибо его никогда не улдовлетворяло
достигнутое. Он вечно искал.
Когда молодой доктор права вернулся в родной
Франкфурт-на-Майне, в городе шли разговоры о потрясшем многих происшествии. Был
найден труп утопленного младенца. Подозрение пало на служанку Сюзанну Маргарету
Брант. Ее судили и приговорили к смертной казни. Багиня, в которую заточили
детоубийцу, находилась в двухстах метрах от дома родителей Гете. Одним из
следователей по этому делу был родной дядя Гете. В  бумагах отца Гете
сохранилась запись о преступлении злосчастной служанки.
Гете помышлял о литературной обработке этой печальной
истории. Он поделился замыслом со своим приятелем, Леопольдом Вагнером,
литератором. Принадлежавшим к движению «бури и натиска». Тот, перехватив идею,
вскоре написал на этот сюжет драму «Детоубийца». Гете посердился на Вагнера, но
не счел его серьезным соперником. К тому времени, когда появилась «Детоубийца»
(1776), у Гете в рукописи уже была написана трагедия  Гретхен.
Отразилось в «Фаусте» и любовь Гете к дочери сельского
пастора Фридерике Брион. Он  познакомился с ней в  бытности студентом с
Страсбурге. Позже Гете   cоздал в автобиографии необыкновенно поэтический
рассказ об этой девушке. Но, не смотря на всю ее прелесть, связать свою судьбу
с ней не захотел. Он покинул ее, нанеся тяжкий удар ее чувству, и его долго
мучило сознание вины перед ней. Косвенно это отражено в «Фаусте»
Если внешние впечатления и личные переживания сыграли
роль в формировании образа Гретхен, то дружеские связи имели значение для
создания образа скептика и насмешника Мефистофеля. В Лейпциге у Гете был
старший друг – Эрнест Вольфганг Берши, человек острого насмешливого ума. Затем
появился Гердер, одинаково способный и на энтузиазм и на насмешливость. Потом
Гете особенно сблизился с И.Г. Мерком, который был на восемь лет старше его.
Мерк был человеком острого ума. В своей автобиографии рассказывая о нем Гете
выразительно характеризует его прозвищем, которое он ему дал, —  «Мефистофель –
Мерк».
1.12. Народная книга о докторе Фаусте
самое ранее упоминание Гете о Фаусте встречается в
его комедии «Совиновники» (1769). Один  из персонажей пьесы Зеллер, попав в
беду, жалуется: «Ах, если бы вы только знали, как мне, бедняге, плохо, горю на
жарком огне. Доктору Фаусту и вполовину не было бы так мучительно!».
Что знал двадцатилетний Гете о Фаусте? Он видел
представления о нем в кукольном театре и читал старинную книгу о нем. К ней мы
теперь и обратимся. Вот что было напечатано на титульном листе:
История о докторе Иоганне Фаусте,
знаменитом чародее и чернокнижнике,
как на некий срок подписал он договор с дьяволом,
какие чудеса он в ту пору наблюдал,
сам учинял и творил,
пока, наконец, не постигло его
заслуженное воздаяние.
Большей частью извлечено
из его собственных посмертных сочинений
и напечатано дабы служить
устрашающим и отвращающим примером
и искренним предупреждениям
всем безбожным и дерзким людям.
Послание апостола Иакова, IV:
Будьте покорны Господу, противоборствуйте дьяволу,
и он бежит от вас.
Cum Gratia et Privibegio
Напечатано во Франкфурте-на-Майне
Иоганном Шписом.
MDLXXXVII

Иоганн Фауст был исторической личностью. Предания
говорят, что он принадлежал к числу тех людей XVI века,
которые не удовлетворялись схоластической наукой того времени. Естествознание
тогда еще только зарождалось. Ученые совершали многочисленные опыты и проводили
длительные наблюдения. Иногда, одержимые нетерпеливым стремлением поскорее
проникнуть в тайну природы и овладеть ими для практических целей, некоторые из
них прибегали к помощи магии и алхимии.
Среди них, вероятно, попадались и шарлатаны, но,
скорее всего дурная слава о них сложилась из-за того, что они шли
непроторенными путями, вступая в противоречие, как с официальной религиозной
идеологией, так и с признанной университетской наукой, топтавшейся на месте. 
Дурная слава окружала не только память Фауста, но и
других экспериментаторов, например, Парацельса. Неизвестный автор первой книги
о Фаусте (может быть, им был Иоганн Шпис, обозначенный на титульном листе как
издатель) ссылается на то, что существует «всем известное пространное предание
о разных похождениях доктора Фауста, знаменитого чародея и чернокнижника,
повсюду на сборищах и пирушках люди любопытствуют и толкуют о судьбе
упомянутого Фауста».
Сын крестьянина, Фауст родился недалеко от Ваймара.
Его дядя, живший в Виттенберге, взял юношу к себе, и отдал учиться в
университет. У него был «быстрый ум склонный и приверженный к науке», он легко
добился звания магистра богословия. Но, «у него была дурная, вздорная и
высокомерная голова, за что его звали всегда мудрствующим. Попал он в дурную
компанию, кинул святое писание под лавку и стал вести безбожную и нечестивую
жизнь …»
Затем он занялся магией, «заклинаниями, волшебством».
«Не захотел он более называться теологом, стал мирским человеком, именовал себя
доктором медицины, стал астрологом и математиком, а «чтобы соблюсти
пристойность, сделался врачом».
Нельзя не заметить, что автор книги несколько
двойственно относится к Фаусту. Он постоянно бранит его за безбожие, но подчас
в повествовании звучит отнюдь не хула. Так, излагая «падение» Фауста, автор
пишет: «Окрылился он, как орел, захотел постигнуть все глубины неба и земли».
Заклинаниями Фауст вызвал к себе духа из ада, и к нему
явился Мефистофель. Они заключают договор, Фауст продает дьяволу свою душу, а 
тот обязуется исполнять все его желания. Фауст предается всяким  грехам, в том
числе блуду. Он ведет также с Мефистофелем долгие беседы на разные темы,
например, об устройстве ада и могуществе дьявола. Но Фауста интересуют и другие
вопросы: об искусстве астрономии или астрологии, о движении неба, его красоте и
происхождении, наконец, о том каким образом бог сотворил зиму и лето, как бог
создал мир и человека. Дух, поучающий Фауста, всегда выражает еретические взгляды.
Так, на его последний вопрос он дает «безбожный» ответ: «Мир, мой Фауст,
никогда не рождался и никогда не умрет. И род человеческий был здесь от века,
так что не было у него начала. Земля же сама собой родилась, а море от земли
отделилось». Это ответ атеиста, материалиста, при том отнюдь не наивного.
Идея о том, что мир не был создан, для приверженцев
старины была чудовищной ересью. Но уже в XVI веке она
находила себе сторонников, а в XVIII веке число их умножилось. 
Фауст поставил себе целью «исследовать причины всех
вещей». Сам он не мог найти ответы на волновавшие его вопросы, а приобрести
знания была не у кого. Сопоставив ряд подобных мыслей, проскальзывающих в
книге, можно увидеть, что Фауст не просто греховодник, продавшийся дьяволу, а
человек с большими умственными запросами. После тщательного анализа идейного
содержания первой книги о Фаусте В.М. Жирмунский пришел к выводу, что в
«искажающем освещение узкого и догматического лютеранского благочестия
отразились большие, прогрессивные явления эпохи Возрождения – эмансипация
разума человека от церковной догмы и личности от узкой морали …» это,
несомненно, так, и становится понятным, что именно могло привлечь писателей
«бури и натиска» в образе Фауста.
В преданиях о Фаусте Гете, несомненно, увлекло стремление
героя, проникнуть в тайны природы. Он справедливо виделся ему как один из
титанов человечества. Гете сочувствовал бунтарскому духу Фауста. Его образ был
близок Гете не только идейно. В личности Фауста были черты, родственные самому
Гете. Он узнал в нем свою неудовлетворенность книжной наукой, увлечение магией,
жажду быстрого, мгновенного проникновения в тайны природы. Мечту о
беспредельном могуществе человека.
1.13. Идейный стержень
Вскоре после того, как Гете вернулся к работе над
«Фаустом», он сделал исключительно важную запись. Он сформулировал для себя
идейную основу произведения. Вот перевод его: 
«Идеальное стремление проникнуть в природу и
почувствовать ее целостно. 
Появление духа как гения мира и действия.
Спор между формой и бесформенным. 
Предпочтение бесформенного содержания пустой форме.
Вместо того, чтобы примерять эти противоречия,
сделать их еще более резкими. Ясное  холодное научное стремление Вагнера. 
Смутное горячее научное стремление Ученика. [Зачеркнуто:]
Жизненных деяний сущность. Наслаждение жизнью личности, рассматриваемое извне.
В смутной страсти – первая часть.
Наслаждение деятельностью вовне. Радость
сознательного  созерцания красоты – вторая часть. Внутреннее наслаждение
творчеством. Эпилог в хаосе на пути в ад».
Большая часть этой записи раскрывает идейный смысл
уже написанных сцен «Фауста». Первая фраза суммирует смысл монолога героя,
которым открывается и «Пра-Фауст» и «Фрагмент» 1790г. далее следует
характеристика Духа земли. Из нее видно, что Духа земли надо рассматривать не
только как символическое воплощение материальной природы, но и как воплощение
духовной жизни, ибо он – «гений мира и действия», выразитель всего жизненного
процесса. 
Гете понадобились пять строк, чтобы
охарактеризовать содержание, вложенное им в беседу Фауста с Вагнером. Вагнер –
«форма», Фауст – «бесформенное».
Нельзя сказать, что Гете содержит действительный
план «Фауста». Это – одна из стадий разработки плана, по-видимому, первый
набросок плана. Попытка пояснить самому себе написанное и наметить перспективу
развития темы. Неоднократно встречающиеся у Гете заявление, что он «разработал»
план, заставляют предположить, что более полно разработанный план не
сохранился.  Тем не менее даже этот набросок показателен как свидетельство
направления, в каком работала творческая мысль Гете.
1.14. Культ античной красоты
Когда Гете задумал Фауста, он еще не представлял
себе конкретно объем произведения. Дорабатывая «Пра-Фауста», он убедился, что
столь обширное содержание невозможно вместить в рамки одной пьесы. Стало
очевидно: драму о Фаусте надо разделить на две части и четко определить тему
каждой из них.
В первой части действие вращается вокруг личных
переживаний; во второй надо было показать Фауста в его отношениях с внешним
миром.
Гете выпало жить в очень тяжелое для его родины
время. Ф. Энгельс яркими красками описал положение Германии конца XVIII века, то есть поры формирования личности Гете и начала
его литературной деятельности. «Это была одна отвратительная гниющая и
разлагающаяся масса, — писал Ф. Энгельс. – никто не чувствовал себя хорошо.
Ремесло, торговля, промышленность и земледелие страны были доведены до самых
ничтожных размеров. Дворянство и князья находили, что, хотя они и выжимали все
соки из своих подчиненных, их доходы не могли поспевать за их растущими
расходами. Все было скверно и во всей стране господствовало общее недовольство.
Ни образования, ни средств воздействия на сознание масс, ни свободы печати, ни
общественного мнения, не было даже сколько-нибудь значительной торговли с другими
странами – ничего кроме подлости и себялюбия; весь народ был проникнут низким,
раболепным, жалким торгашеским духом … 
И только отечественная литература подавала надежду
на лучшее будущее». 
И действительно, несмотря на гнетущие условия, в
это время возникло литературное течение, стремившееся выразить протест против
изжившего себя феодального строя. Это движение получило название «бури и
натиска», и литературным вождем его стал Гете.
В 1794 году в жизни Гете произошло знаменательное
событие. Он встретился с другим великим немецким поэтом – Фридрихом Шиллером.
Шиллер был на десять лет моложе Гете. Путь, пройденный им до сближения с Гете,
был таким же. Шиллер тоже начал с бунтарства и тоже почувствовал всю
бесплодность протеста в условиях отсталой Германии. Так же, как Гете, Шиллер,
живший сначала в соседнем городе Иена, а затем переехавший в Ваймар вместе с
Гете разработал новую программу литературной деятельности. Сущность ее состояла
в том, чтобы воспитать в народе стремление к свободе посредством красивых
произведений литературы. Образец такой литературы Гете и Шиллер видели в поэзии
Древней Греции. Программа эстетического воспитания народа, созданная Гете и
Шиллером получила название «ваймарского классицизма».
Шиллер утверждает, что воспитание чувства прекрасного
неизбежно возбудить в людях стремление к свободе. Эстетическое  воспитание
человека должно стать средством воспитания гражданственности. Но достигается
это не поучениями, а чисто  художественными средствами. Необходимо воспитать в
людях мужество, способность действовать, «ибо всякое просвещение рассудка
заслуживает уважения лишь постольку, поскольку оно отражается на характере, но
в известном смысле и проистекает из характера, ибо путь к уму ведет через
сердце. Следовательно, самая настоятельная потребность – развитие способности
чувствовать».
Красоту надо понять как необходимое условие
существа человечества. Но ввиду того, что в жизни нет свободы, надо дать людям
первое ощущение ее, и это достигается посредством искусства.
Частое обращение Гете к античности было вызвано
стремлением приобщать немецких читателей к миру идеальной красоты, где героями
были люди большой энергии и дельного характера.
В стремлении к прекрасной Елене Гете воплощает в
поэтически преображенной форме движение немецкой мысли, связанное с культом
античности. Здесь не может быть и речи о прямой аналогии с подлинной историей
интеллектуального развития Германии XVIII века, но
смысл этой части произведения именно таков. 
Легендарному Фаусту нужно было живая плоть Елены,
которою он мог бы овладеть. Но уже Хирон поясняет гетовскому Фаусту, что Елена
образ – созданный фантазией, и поэт, т.е. Гомер, изобразил ни столько живую
женщину, сколько идеальное воплощение женской красоты.
Мифическая героиня – 
Лицо без возрастных
примет.
Поэт дает без точных
линий
Ее расплывчатый портрет.
Именно такая Елена и нужна Фаусту, не реальная
женщина, а символ красоты, поэтический образ совершенства, тот идеал, который
искали когда-то Гете и Шиллер. 
Задолго до Шиллера Гете уже оспаривал наследие
античной классики в своем пространстве – первое ваймарское десятилетие и затем
в Италии. Он стремился достичь гомеровской ясности, простаты, естественности,
точности воплощения явлений, действительности в слове.
По сравнению с множеством аллегорических образов,
возникающих во втором акте, третий акт выглядит очень концентрированным и
цельным. Три образа воплощают в нем высокие начала – Елена, Фауст, их сын
Эвфорион. Уродливое же представлено Мефистофелем, преобразившимся в одну из
самых безобразных фигур греческой мифологии Форкиаду. Обе фигуры, Елена и
Форкиада, являются символическими, Елена – воплощение божественной красоты,
однако она существо бессильное и зависит от того, кто берет над нею власть.
Форкиада – символ злобного уродства. Прообразом Эвфориона был Байрон,
скончавшийся не задолго до того, как Гете приступил к созданию своего великого
творения.
Если Байрон почитал Гете как величайшего поэта
эпохи, то Гете видел в авторе «Чайлд – Гаральда» наиболее представительную
фигуру современной литературы.
В глазах Гете Байрон был поэтом, сочетавшим
современные порывы, мятежность духа, глубокую неудовлетворенность жизнью с
врожденным чувством красоты, наивысшим воплощением которой для него, как и для
Гете была античность. Желание поэтически почтить память поэта и побудила Гете
создать образ Эвфориона, полный удивительной красоты.
-Эвфорион, — отвечал Гете, — не человек, а лишь
аллергическое существо. Он – олицетворение поэзии, а поэзия не связана ни со
временем, ни с местом, ни с какой-нибудь определенной личностью.
Юный Эвфорион унаследовал от матери ее прелесный
облик, но душа у него беспокойная и вечно мятующаяся, как у отца. Гете
признавал в Байроне фаустовское начало, оно выразилось в произведении «впрямую
подражавшем первой части «Фауста» — в «Манфреде». Однако, как и Байрону,
Эвфориону не суждена долгая жизнь. Стремясь взлететь, он падает и разбивается
насмерть. Тогда и Елена покидает Фауста; она воспаляется ввысь; Фауст пытается
удержать ее, но в его руках остается только одежда Елены, — символ того, что
человеку нового времени дано овладеть только формой античной красоты, но не ее
духом. Сын Фауста и Елены гибнет. Но идея здесь то же, что и раньше: союз
Фауста и Елены – символ соединения двух разных идеалов – античного
классического и средневекового романтического.
Третий акт второй части выражает сознание поэтом
тщетности попыток возразить античный идеал в современную эпоху. В жизни Фауста
и до этого были ошибки, заблуждения, неудачи. К ним принадлежит и печальный
опыт его соединения с Еленой. Аллегория Гете является в данном случае
выражением самокритики поэта, горестным признанием, что целая полоса его жизни,
прошедшей под знаком возрождения лучших черт античного гуманизма и эстетики,
потерпела крушение. Но сама по себе эта попытка была прекрасной, и Гете воздвиг
в этом акте памятник не только Байрону, но и всему периоду ваймарского
классицизма, созданного им и Шиллером. 
1.15. Образ Фауста
В образе Фауста воплощена вера в безграничные
возможности человека. В Фаусте воплощено горячее стремление познать смысл
жизни, стремление к абсолюту, желание выйти за пределы, ограничивающие
человека.
В одном из своих писем Зигмунд Фрейд писал: « Когда
человек задает вопрос о смысле и ценности жизни, он нездоров, поскольку ни
того, ни другого объективно не существует». А другой психолог Виктор Франки
говорил так: «Я считаю специфическим человеческим проявлением не только ставить
вопрос о смысле жизни, но и ставить под вопрос существование этого смысла».
Эйнштейн же в свое время заметил, что тот, кто ощущает свою жизнь лишенной
смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен.
В процессе искания Фауст, преодолевая
созерцательность немецкой общественной мысли, выдвигает деяние как основу
бытия. В произведении Гете нашли отражение гениальные произведения – диалектики
(монолог Духа земли противоречивые стремления самого Фауста).
У Гете снимается метафизическая противоположность
добра и зла. Отношение и скепсис, воплощенные в образе Мефистофеля, становятся
движущей силой, помогающей Фаусту в его  поисках истины. Путь к  созиданию
проходит через разрушение – таков вывод,  которому по словам Н.Г.
Чернышевского, приходит Гете, обобщая исторический опыт своей эпохи. История
Гретхен становится важным звеном в  процессе исканий Фауста. Трагическая
ситуация возникает в результате неразрешимого противоречия между идеалом
естественного человека, каким представляется Фаусту Маргарита, и реальным
обликом ограниченной девушки из мещанской среды. Вместе с тем Маргарита –
жертва общественных предрассудков и догматизма церковной морали. В стремлении
утвердить гуманистический идеал Фауст обращается к античности. Брак Фауста и
Елены выступает символом единения двух эпох. Но это единение лишь иллюзия –
Едена исчезает, а сын гибнет. Итогом  исканий Фауста становится убеждение, что
идеал надо осуществлять на реальной земле. При этом Гете уже понимает, что
новое буржуазное общество, создаваемое на развалинах феодальной Европы, далеко
от идеала. Поставленный перед сложным комплексом проблем 19 века Гете сохраняет
просветительный  оптимизм, но обращает его к будущим поколениям, когда станет
возможным свободный труд на свободной земле. Во имя этого светлого будущего
человек должен бороться.
«Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день
за них идет на бой!» — таков конечный вывод, вытекающий из оптимистической
трагедии Гете.
1.16. Образ Мефистофеля
После Фауста второе главное действующее лицо –
Мефистофель. Он воплощает полное отрицание всех ценностей человеческой жизни и
достоинства человека вообще.
Мефистофель – черт, посланец ада, этот образ был
заимствован Гете из старинной легенды. Оставив имя, поэт совершенно изменил его
характер. У Гете Мефистофель совсем не похож на черта из народных поверий. В
духовном отношении он воплощает высокую культуру мысли, но мысли скептической и
циничной, отрицающей все хорошее и доброе в жизни.
Тем не менее его нельзя определить как
«отрицательный» персонаж. Мефистофель – фигура сложная. Он с полным правом
говорит о себе, что он – 
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всем желая зла.
В борьбе  с Мефистофелем закалялся  характер
Фауста, росла его энергия и воля к великим свершениям. Такой спутник нужен был
Фаусту, и  это уже в «Прологе на небе» было ясно  высказано Господом. 
В уста Мефистофеля Гете вложил и некоторые свои
мысли. Он наделил этот персонаж своими  критическими наблюдениями над
отрицательными явлениями действительности.
Но Мефистофель не выражает всего, что думает Гете.
Ему доступна лишь часть всеобъемлющего ума великого поэта – мыслителя, и 
притом не во всех отношениях и не всегда. Фауст в большей степени воплощает то,
что близко самому Гете, но и он не полностью сливается с его создателем.
Гете стоит над обоими этими образами. Он их создал,
вложил в каждого нечто свое, но для понимания мыслей Гете необходимо исходить
из произведения в целом. Только так можно по-настоящему понять, что стремился
выразить своим великим творением поэт.
Действие развивается в постоянной борьбе Фауста и
Мефистофеля. Они неотрывны друг от друга, но при этом полностью противоположны.
Фауст борется за достоинства человека, Мефистофель всеми средствами хочет
человека унизить.
Мефистофель, как мы помним, дан в спутники Фаусту,
затем, чтобы тот не успокаивался. Черт все время толкает Фауста на дурное, но
здоровые и благородные начала в душе Фауста всегда одерживают победу. Мы видим
это уже в самом начале их союза.
Мефистофель помогает Фаусту омолодиться благодаря
колдовскому зелью, получаемому от ведьмы. Из шестидесятилетнего старца Фауст
превращается в цветущего, полного сил  тридцатилетнего мужчину.
Мефистофель не верит в возвышенность стремлений
Фауста. Он убежден, что легко сумеет доказать его ничтожество. Первое, что он
предлагает омоложенному герою, — посетить кабачок, где пируют забросившие
учение студенты. Он надеется, что Фауст предастся пьянству вместе с  бесшабашными
гуляками. Но у того они  вызывают только отвращение, и он торопиться покинуть
оргию пьяниц. Так терпит Мефистофель первое. Хотя сравнительно маленькое
поражение. 
У Мефистофеля есть в запасе иной соблазн.
Колдовское зелье должно пробудить  чувственность Фауста, и дьявол решает
сыграть на этом.
1.17. Размышление Фауста о смысле жизни
«Фауст» Гете принадлежит к числу тех величайших
творений, в которых с огромной художественной силой воплощены некоторые из
коренных противоречий жизни.
В «Фаусте» Гете в образной поэтической форме
выразил свое понимание жизни. Герой произведения не просто отдельная личность,
а символическая фигура, воплощающая в себе все человечество. Фауст – несомненно
живой человек со страстями и чувствами, присущими другим людям. Но он прежде
всего личность необыкновенная, титаническая, и уже это возвышает его над всеми
остальными. Такая вызывающаяся личность достойна представлять все человечество.
Но  будучи яркой и  необычной индивидуальностью, Фауст отнюдь не является
воплощением совершенства. В том-то и правдивость этого образа, его истинная
реальность, что ничто человеческое ему не чуждо – ни слабости, ни способность
заблуждаться, ни ошибки. Сам Фауст ясно сознает свое несовершенство, и менее
всего свойственно ему самоудовлетворение. Наоборот, его прекраснейшая черта –
вечная неудовлетворенность собой и окружающим миром, желание стать лучше и
сделать мир более совершенным местом для жизни и развития людей.
Путь Фауста сложен. Сначала он бросает гордый вызов
космическим силам, вызывая духа земли и надеясь помириться с ними силами. Но он
лишается чувств от  зрелища той необъятности, которая предстает перед ним и
тогда  в нем рождается ощущение своей полной ничтожности. Смелый порыв
сменяется отчаянием, но затем в Фаусте возрождается жажда достичь цели даже при
сознании ограниченности своих сил.
Сразу же надо сказать еще об одной особенности
великого произведения Гете. «Фауст» ставит читателя перед значительными
жизненными вопросами. Но Гете не претендует на то, чтобы дать простые и легкие
ответы на них. Ошибется тот, кто будет искать в произведение формул, в которые
укладывается мысль Гете.  Такие попытки имели место еще при жизни  великого
писателя, и он указал на бесплодность стремления свети смысл «Фауста к простым
и удобным выводам. Однажды, беседуя со своим секретарем И.-П.  Эккерманом, Гете
сказал: «Немцы чудный народ! Они сверх меры отягощают себе жизнь глубокомыслием
и идеями, которые повсюду ищут и повсюду суют. А  надо бы, набравшись
храбрости, больше полагаться на впечатления: предоставьте жизни услаждать вас,
трогать до глубины души, возносить ввысь; и пусть, поучая вас величию и
воспламеняя для подвигов, она придаст вам сил и мужества; только не думайте,
что суета сует все, в чем не заложена абстрактная мысль или идея!
Но они подступают ко мне с расспросами, какую идею
я тщился воплотить в своем «Фаусте». Да почем я знаю? И разве могу я это
выразить словами? «Сойти с небес сквозь землю в ад» — вот как, на худой конец,
я мог бы ответить, но это не идея, а последовательность действия. То, что черт
проигрывает пари и непрестанно стремившийся к добру человек выпутывается из
мучительных своих заблуждений и должен быть спасен, — это, конечно,
действительная мысль, которая кое-что объясняет, но это не идея, лежащая в
основе как целого, так и каждой отдельной сцены. Да и что бы это было,
попытайся я всю богатейшую, пеструю и разнообразную жизнь, воплощенную мною в
«Фаусте», нанизать на тонкий шнурочек сквозной идеи!
Вообще, — продолжал Гете, — не в моих привычках
стремиться к воплощению в поэзии абстрактного понятия. Я всегда воспринимал
чувственные, сладостные, пестрые многоразличные впечатления жизни, и мое живое
воображение жадно впитывало их. Как поэту мне оставалось только художественно
формировать и завершать таковые, стараясь живостью воссоздания добиться того,
чтобы они и на других оказывали такое же действие».
Было бы неправильно понять Гете в том смысле, что
он отрицает наличие идей в  своем произведении. Он лишь против того, чтобы
свети богатое и разнообразное содержание к сухой абстрактной мысли, которая не
только не исчерпала бы, но вообще осталась далекой от жизненного содержания
«Фауста».
Не следует понимать Гете и в том смысле, будто в
его произведении нет центра, организующего начала. Стержнем является личность
героя. Вокруг него строится все действие, его судьба составляет главную нить
всей драматической поэмы. Но не в одном Фаусте сосредоточено содержание
произведения. Он сам много размышляет о жизни, события сталкивают его с людьми
и обстоятельствами, он оказывается в разных жизненных положениях. Через все
поэтом раскрывается богатство жизни, не исчерпывающейся личностью героя, хотя и
связанное с ним.
Отдаться на волю автора, следовать за ним – лучший
путь к пониманию произведения, не ограничивая своего восприятия заранее
выработанной или откуда-нибудь заимствованной отвлеченной идеей. Вопрос о
смысле и цели человеческой жизни составляет основную тему произведения, но
раскрытие темы приложимо не ко всякому человеку и не ко всякой отдельной
судьбе. Фауст выбран Гете для этой цели потому, что в силу своего
необыкновенного характера он дает поэту возможность сказать о жизни очень
многое.
Жизнь Фауста, которую развертывает перед читателем
Гете, — это путь неустанных исканий.
Первая черта героя, с которой мы знакомимся –
полная неудовлетворенность всеми существующими познаниями, ибо они не дают
главного – понимания сущности жизни. А Фауст – человек, который не может жить,
удовлетворяясь тем, что ему предлагают религия и умозрительное книжное знание.
Отец Фауста был врачом, он привил ему любовь к
науке и воспитал в нем стремление служить людям. Но врачевание отца оказалось
бессильным против болезней, поражавших людей. Во время эпидемии чумы юный
Фауст, увидев, что отцовские средства не могут остановить поток смертей,
обратился с горячей мольбой к небесам. Но помощь не пришла и от туда. Тогда
Фауст раз и навсегда решил, что бесполезно обращаться за помощью к богу. 
Разочаровавшись в религии, Фауст посвятил себя науке, надеясь найти в ней
ответы на волновавшие вопросы.
Долгие годы провел Фауст в мире науки, изучив все
тогдашние премудрости, но это не дало ему знания истины. Наука, не
удовлетворившая его запросов, была умозрительной, метафизической, оторванной от
жизни и природы.
Эту предысторию Фауста мы узнаем по ходу действия.
С героем мы встречаемся уже тогда, когда он прошел большой жизненный путь и
пришел к горестному выводу о бесплодности своих усилий. Отчаяние Фауста столь
глубоко, что он хочет покончить самоубийством. Но в этот момент до него
доносится из храма песнопение молящихся, и кубок с ядом выпадает из рук Фауста.
Не напоминание о боге и не сознание греховности
самоубийства побуждает Фауста отказаться от намерения покончить с  собой. В
молитве верующих он слышит призыв человечества о помощи, вспоминает, что люди,
не знающие, как найти выход из трудностей, обращаются к религии, ища в ней
поддержки, как это было в молодости с самим Фаустом. Он остается жить, чтобы
искать решения коренных вопросов бытия. Его решимость крепнет от сознания, что
народ любит его, верит ему и ждет от него блага.
Раскрывая отношение Фауста к науке, Гете
противопоставляет ему другого ученого Вагнера, для которого существует только
книжное знание. Он убежден , что прочитав все написанное умными людьми,
постигнет сущность жизни и скрытые тайны природы. Вагнер – кабинетный ученый.
Он предан науке, но книжное знание накладывает на него печать ограниченности.
В отличие от него Фауст стремится к постижению
смысла жизни посредством активного участия в ней:
Я на познанье ставлю
крест,
Чуть вспомню книги – злоба
ест.
Отныне с головой нырну
В страстей клокочущих
горнило,
Со всей безудержностью
пыла
В пучину их, на глубину!
В горячку времени
стремглав!
В разгар случайностей с
разбегу!
В живую боль, в живую
негу.
В вихрь огорчений и
забыв!
Пусть чередуются весь век
Счастливый рок и рок
несчастный.
В неутомимости всечасной
Себя находит человек.
А как мы знаем из психологии, пока человек живет,
он постоянно действует, что-то делает, чем-то занят. Словом, он проявляет
активность – внешнюю и внутреннюю. Деятельность – это активность человека,
направленная на достижение сознательно поставленных целей, связанных с
удовлетворением его потребностей и интересов, на выполнение требований к нему
со стороны общества и государства. В процессе деятельности человек познает
окружающий мир.
Отказ Фауста от науки не означает, будто он хочет
отречься от задачи познания. Смысл горячей речи Фауста не в отрицании знания
вообще, а в отказе от нежизненного знания, погружающего человека в
отвлеченности, далекие от действительности в умонастроении Фауста,
взбунтовавшегося против науки. Знание, которое ищет Фауст, неотрывно от
непосредственного бытия человека. Ему хочется постигать жизнь не со стороны, а
в самой гуще ее.
В критический момент на пути Фауста встречается
Мефистофель. Здесь надо вернуться к одной из сцен, предваряющих начало
действия, — к Прологу на небе. В нем Господь, окруженный ангелами, встречается
с Мефистофелем. Если в небесных силах символически выражена идея добра, то
обитатель ада Мефистофель воплощает зло. Вся сцена в целом символизирует борьбу
добра и зла, происходящую в мире.
Каково место человека в столкновении положительных
и отрицательных сторон жизни? Мефистофель полностью отрицает за человека
какие-либо достоинства. Господь признает, что человек далек от совершенства, но
все же, в конечном счете, пройдя через заблуждения и ошибки, способен выбраться
«из мрака». И таким человеком Господь считает Фауста. Мефистофель просит
разрешения доказать, что и Фауста легко сбить с пути искания истины. Спор между
Господом и Мефистофелем, таким образом, оказывается спором о природе и ценности
человека.
Появление Мефистофеля перед Фаустом, следовательно,
не случайно. Как и в стародавней легенде, черт явился «соблазнить» человека. Но
Мефистофель совсем не похож на черта из наивных народных преданий. Образ,
созданный Гете, полон глубокого философского смысла. Он – совершенное
воплощение духа отрицания. Критическое отношение к миру свойственно и Фаусту,
но это лишь одна сторона его натуры, и притом не главная. Мефистофель – живое
выражение полного отрицания всех ценностей жизни. Гете, однако, не изображает
Мефистофеля исключительно воплощением зла.  Во-первых, он в самом деле
«дьявольски» умен и проницателен. Его критика небезосновательна. Взять хотя бы
разговор Мефистофеля со студентом. Критика ложной науки, которая звучит в его
устах, справедлива и как бы продолжает то, что говорил об этом Фауст.
Мефистофель – мастер подмечать человеческие слабости и пороки, и нельзя
отрицать справедливости многих его язвительных замечаний. В его устах часто
звучат горькие истины. Он вызывает Фауста на действия и поступки, которые
должны доказать ничтожество человека, но злые речи и дурные намерения
Мефистофеля в конечном счете оказываются биты. Истинно человеческое,
воплощенное в Фаусте, выше и значительное мефистофического отрицания.
Мефистофель не может быть определен как носитель
одних лишь дурных начал. Он сам говорит о себе, что «творит добро, всему желая
зла». Мы поймем смысл этих слов лучше вспомнив, что говорит о  Мефистофеле
Господь, разрешая ему попытаться сбить Фауста с пути искания смысла жизни:
Таким, как ты, я
никогда  не враг.
Из духов отрицанья ты
всех мене
Бывал мне в тягость,
плут и весельчак.
И лени человек впадает в
спячку.
Ступай, расшевели его
застой,
Вернись пред ним, томи,
и  беспокой,
 И раздражай его своей
горячкой.
Мефистофель не дает Фаусту успокоиться. Вызывая
раздражение, желание противодействовать ему. Мефистофель оказывается одной из
причин активности Фауста. Толкая Фауста на дурное, он сам того не ожидая,
пробуждает лучшие стороны натуры героя. Вот почему Мефистофель необходимый для
Фауста спутник. Полностью противоположные по своим стремлениям, они в
произведении Гете неотделимы друг от друга. Если Мефистофель и оставался бы
самим собой без Фауста, то Фауст без Мефистофеля был бы иным.
В анонимной книге о Фаусте и в трагедии Марло Фауст
и Мефистофель заключают договор на определенный срок: черт обязывает служить
двадцать четыре года и исполнять все его желания. У Гете договор с дьяволом
имеет иной характер. Прежние, догетовские Фаусты стремились главным образом
испытать все удовольствия жизни; богатство и власть, особенно привлекали их. У
Гете Фауст движим другими стремлениями; задача познания не может быть решена в
тот или иной срок. Поэтому Фауст, требуя от Мефистофеля безоговорочного
исполнения своих желаний, ставит условие: дьявол получит душу Фауста только
тогда, когда Фауст успокоится и найдет то высшее состояние жизни, которое даст
ему полное удовлетворение. Фауст говорит Мефистофелю:
Едва я миг отдельный
возвышу, 
Вскричав: «Мгновение,
повремени!»-
Все кончено, и я твоя
добыча, 
И мне спасенья нет из
западни.
Перевод верно воспроизводит смысл речи Фауста. Его
можно, однако, дополнить дословным текстом, который в подлиннике звучит так:
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Фауст не может предугадать,  через какое
время он постигнет этого прекрасного мгновения; он даже не знает, возможно ли
оно вообще. Ему важно обеспечить себе возможность исканий, и он вовсе не ищет
удовольствий.
Мефистофель, однако, не верит в возвышенность
стремлений Фауста и убежден, что легко сумеет доказать его ничтожество. Первое,
что он ему предлагает, — посетить кабачок, где пируют студенты. Он надеется,
что Фауст, попросту говоря, вместе с этими гуляками предастся пьянству и
забудет о своих исканиях. Но Фаусту компания забулдыг противна и Мефистофель
терпит первое, хотя и сравнительно маленькое поражение. Тогда он готовит Фаусту
второе испытание. Приведя Фауста в кухню ведьмы, он при помощи колдовских
средств помогает Фаусту вернуть молодость. Мефистофель рассчитывает, что
омоложенный ученый предастся чувственным наслаждениям и забудет о возвышенных
помыслах.
В этом эпизоде Гете использует свою фантазию. «…
фантазия имеет свои собственные законы, которыми не может и не должен
руководствоваться рассудок. Если бы фантазия не создавала непостижимого для
рассудка, ей была бы грош цена…»
                                     Эккерман И.П.
«Разговоры с Гете в последние годы его жизни». М. «худож. лит-ра», 1981г., 30с
Действительно, первая красивая девушка увиденная
Фаустом, возбуждает его желание, и он требует от черта, чтобы тот сразу
предоставил ему красавицу. Первое побуждение Фауста – удовлетворить чувственное
желание.
Из психологии мы знаем, что удовольствие, радость,
любовь.. – все это формы переживания человеком своего отношения к различным
объектам; они наз0ываются чувствами или эмоциями. В свое время в.И. Ленин
говорил, что «без человеческих эмоций никогда не было и не может быть
человеческого искания истины».
Мефистофель помогает ему познакомится с Маргаритой,
надеясь, что в ее объятиях Фауст ощутит то прекрасное мгновение, которое он
захочет продлить до бесконечности. Но и тут черт терпит поражение.
Если поначалу отношение Фауста к Маргарите было
только грубо чувственным, то скоро оно сменяется все более растущей истинной
любовью. А попав в комнату девушки, Фауст начинает понимать, что она не только
внешне красива, но прекрасна душой, и он все более убеждается в этом. Его
чувство к ней становится всеобъемлющим – не только физическим, но и духовным.
Вторая половина первой части «Фауста» в основном и
посвящена истории любви Фауста и Гретхен. В легендах о Фаусте эта тема не была
развита! Она выросла из жизненного опыта самого Гете, не раз увлекавшегося в
молодости, но не встретившего тогда женщины, с которой бы ему хотелось навсегда
соединиться в браке. Личные переживания послужили основой для серьезных
раздумий Гете об отношениях между мужчиной и женщиной в условиях того времени.
Как художник буржуазной эпохи Гете не мог применить
личное и общественное в душе своего героя. На этой почве и возникает трагедия
Гретхен, изображение которой занимает столь значительное место в первой части
«Фауста».
Если Фауст – воплощение мужской половины
человеческого рода, то Гретхен – воплощение его женской половины. При этом само
собой разумеется, что не все мужчины – Фаусты и не все женщины подобны Гретхен.
Гете избрал для своего произведения случай не частный, но особенно разительный,
что и позволило ему с большой остротой поставить волновавшую его, и не только
его проблему.
Гретхен – прелестное, чистое, юное существо. До
встречи с Фаустом ее жизнь текла мирно и ровно. Любовь к Фаусту перевернула всю
ее жизнь. Ею овладело чувство, столь же могучее и безудержное, как и у Фауста.
Их любовь взаимна, но как люди, они совершенно различны, и в этом отчасти
причина трагического исхода их любви. Фауст человек умственно необыкновенно
развитый, прошедший большой путь духовного роста, очень знающий и весьма
вольнодумный. Ему свойственно критическое отношение к общепринятым понятиям. Мысль
его отличается самостоятельностью, он ничего не принимает на веру, подвергает
все критическому анализу и лишь после этого делает определенные выводы.
Простая девушка из народа Гретхен обладает всеми
сокровищами любящей женской души. Внешняя красота сочетается в ней с красотой
духовной, а способность к безграничной любви и самопожертвованию – со
скромностью и глубоким чувством долга.
В отличии от Фауста с его критическим духом Гретхен
приемлет жизнь как она есть. Воспитанная в строгих религиозных правилах, она
считает естественные склонности своей натуры греховными.
Вообще, выделяют семь добродетелей, освященных 
авторитетом церкви. Платон, древнегреческий философ, живший в V-IV веках до н.э., считал таковыми четыре добродетели –
мудрость, умеренность, мужество и справедливость. Христианская этика добавляет
к ним еще три – веру, надежду, любовь (имеется в виду вера в бога, надежда на
него и любовь к нему). К ним следует прибавить  так же смирение, покорность,
кротость, которые всегда оценивались не только христианством, но и другими
религиями. Например, даже само название такой мировой религии, как ислам,
означает в переводе «покорность». В христианской этике складывается и учение о
«семи смертных грехах», о наиболее опасных и недопустимых пороках. Это – гордыня,
алчность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев лень. Без раздумий подавшись
сначала страсти, потом она глубоко переживает свое «падение». Изображая так
свою героиню, Гете наделил ее чертами, типичными для женщин его времени. Тогда
еще не возникли социально-экономические предпосылки для равноправия женщин.
Чтобы понять судьбу Гретхен надо ясно представлять себе эпоху, когда подобные
трагедии действительно имели место.
Круг жизненных понятий Гретхен ограничен личными и
семейными интересами. За этими пределами жизни для нее недоступна и непонятна.
Различие умственных понятий ее и Фауста яснее всего проявляются в отношении к
религии. Фауст, как мы знаем, давно отказался от веры в церковное учение. В
отличие от него Гретхен глубоко верующая. Ее религиозность выразительно
показана Гете: Фауст знакомится с ней, когда она выходит из храма; в
критические дни своей жизни, когда она узнала, что у нее будет ребенок, Гретхен
обращается за помощью к небесам.
Гретхен оказывается грешницей как в собственных
глазах, так и во мнении окружающей среды с ее мещанскими и ханжескими
предрассудками. В условиях общества, где природные влечения осуждаются суровой
моралью, Гретхен становится жертвой, обреченной на гибель.
Трагический конец ее жизни обусловлен таким
образом, внутренним противоречием и враждебностью мещанской среды. Искренняя
религиозность Гретхен делала ее в собственных глазах грешницей. Она не могла
понять,  почему любовь, давшая ей такую душевную радость, приходила в
противоречия с моралью, в истинности которой она всегда верила. Не могли понять
как должное последствие ее любви окружающие, считавшие позором рождение
внебрачного ребенка. Наконец, в критический момент около Гретхен не оказалось
Фауста, который мог бы предотвратить убийство ребенка, совершенное Гретхен.
При всем том, что Гретхен впитала будущую
религиозность и предрассудки своей мещанской среды, нельзя видеть в ней
существо ограниченное недостойное Фауста. У нее глубокая натура и она способна,
следуя чувству, подняться над узким кругом понятий, воспитанных в ней с
детства. Любовь помогает Гретхен на какое-то время подняться выше своей среды и
найти в себе силы, чтобы стать подругой Фауста. Ради любви к Фаусту она идет на
«грех», на преступление. Но это надорвало ее душевные силы, и она лишилась
рассудка.
Подобно тому, как Фауст для удовлетворения своих
духовных стремлений заключает договор с дьяволом, иначе говоря, впадает с
общественной точки зрения в «грех» и совершает преступление, так и Гретхен во
имя любви оказывается нарушительницей принятых в обществе нравственных
установлений. Трагедия Гретхен не в том, что она нарушила законы, святость
которых ее учили уважать, а в том, что она не смогла порвать с миром тех
представлений, которые навязывает мещанская среда с ее противоестественной
моралью. Свое отношении к героине Гете выражает в финале. Когда в темнице
Мефистофель торопит Фауста бежать, он говорит, что Гретхен все равно осуждена.
Но в это время раздается голос с выше: «Спасена!». Если Гретхен осуждена
обществом и его суровыми формальными законами, то с точки зрения высшей морали
воплощенной здесь в решении небес, она оправдана. Во всем, что совершила
Гретхен, она была движима великой любовью. Ее последние слова, которые мы
слышим: « Генрих! Генрих!». До последнего мига она даже в помрачении рассудка
полна любви к Фаусту, хотя эта любовь и привела ее к гибели.
Да, вина Фауста несомненно. Он искренне любил
Гретхен, но его любовь к ней была столь же безраздельной, как её любовь к нему.
Помимо неё у него были другие интересы. Но более конкретно и непосредственно
роковыми для Гретхен оказалось то, что в момент, когда ей особенно нужно была
его помощь и поддержка, его не было с ней. Отсутствие Фауста было вызвано тем,
что после убийства брата Маргариты он должен был бежать, опасаясь преследований
и Мефистофель воспользовался этим, для того, чтобы попытаться увлечь Фауста в
омут грубых чувственных удовольствий. Это символически изображено в
фантастической сцене шабаш ведьм – вампургиевой ночи. Фауст, однако, не дал
увлечь себя до конца и вырвался оттуда, чтобы вернуться к Гретхен, но было уже
поздно: самое ужасное свершилось.
Как и во многих великих трагедиях, причины
случившегося многообразны и сложны. Не случайно, что трагическая развязка любви
Фауста и Маргариты отчасти была закономерной и в силу различия их натур, и
из-за внешних условий, окружающих их тайную любовь.
Но к трагическим закономерностям нередко
добавляются и случайные обстоятельства брата Маргариты – Лашентина. Бравый
вояка, он, казалось бы менее всего имел отношение к морали. Пьяный разгул был
самым невинным в жизни этого человека, профессией которого было убийство. И вот
именно он, вероятно, не раз попиравший девичью честь счел нужным вступиться за
свою сестру, а это в конечном счете повлекло за собой роковое одиночество
Гретхен в самый критический для нее момент.
Гибель Гретхен – трагедия чистой и прекрасной
женщины из-за своей великой любви оказавшейся вовлеченной в круговорот страшных
событий приведших к тому, что она стала убийцей собственного ребенка, сошла с
ума и была осуждена на казни.
Ее единственная вина – любовь, но можно ли считать
это виной?
Гибель Гретхен – трагедия не только для нее, но и
для Фауста. Он любил ее всеми силами души; женщины прекрасней, чем она для него
не было. Гибель Гретхен для Фауста трагична еще и по тому, что он сам в ней был
отчасти виноват. Трагично для него и то, что потеряв любимую, он уже никогда не
испытает таких прекрасных чувств, какие вызывала в нем эта простая, казалось бы
девушка.
Можно задать вопрос: почему Гете избрал такой
печальный сюжет? Разве не в его воли было порадовать читателей изображением
счастливой любви? Почему бы героям, пережив определенные трудности, не
преодолевать стаявшие на их пути препятствия и достичь, в конце концов
благополучия? Ведь не всякая большая любовь несчастна.
Гете избрал трагический сюжет потому, что хотел
поставить своих читателей перед лицом тяжелых жизненных коллизий. Он видел свою
задачу в том, чтобы возбудить внимание к нерешенным и трудным вопросам жизни.
Существует мнение, что писатели должны давать утешительное и благополучное
решение жизненных конфликтов. Так во многих случаях поступал в написанных им
романах великий английский деятель Диккенс. И у Гете была поэма «Герман и
Доротея», заканчивающаяся иделлически. Но это произведение было исключением в
творчестве Гете всегда стремившегося раскрывать трагически противоречия бытия,
не для того, чтобы запутать читателей, а для того, чтобы научить смотреть в
лицо самой горькой правде. 
Но разве трагедия не рождает пессимизма и неверия в
жизнь? В это Гете решительно не верил. Он был убежден в обратном, и этому учил
весь опыт мирового трагического искусства от великих греческих трагиков 
Эсхила, Софокла, Еврипида до английского драматурга Шекспира, сдавшись
прекраснейшей трагедии.
Важная особенность трагедии состоит в том, что
изображая печальные события, вызывающие чувства скорби, они вместе с тем
раскрывают, как прекрасны могут быть люди даже в несчастье. Ведь Гретхен
возбуждает в читателях не только сочувствие, жалость – чувства сами по себе
добрые, но и восхищение. Эта несчастная девушка оказывается в наших глазах
настолько прекрасной, что мы не видим за ней никакой вины, хотя и знаем, что
она совершила тяжкие преступления, ибо для читателей важнее те лучшие душевные
качества, которые проявились в героине во время трагических обстоятельств,
приведших ее к гибели. 
Трагические герои обнаруживают свою высокую
человечность, несмотря на ошибки и слабости, а подчас и преступные действия. Мы
можем сказать это и о Фаусте. Он отнюдь не небезупречный герой. Нам известна
роковая роль, которую он сыграл в судьбе Маргариты. Но сколько в нем величия,
силы духа, страсти, хотя построить счастье свое и любимой женщины он не мог.
Трагедия Гете волнует именно потому, что показывает
нам жизнь людей, не достигших счастья. Она возбуждает мысли читателей: как
избежать горестных последствий страстей? Что необходимо для того, чтобы беды,
подобные тем, какие произошли с героями, не случались бы в жизни? Искусство,
несомненно, имеет право предлагать свои решения жизненных проблем, но задача
трагедии в первую очередь – выявлять противоречия действительности, мешающие
человеческому счастью. Художник стремится возбудить мысль читателей,
подтолкнуть их к действительному решению того, что мешает человеческому
благополучию в реальном мире. Именно такую благородную роль и играет
трагическое у Гете.
Первая часть «Фауста» — художественно завершенное
произведение.  Это трагедия ученого, разочаровавшегося в современной ему науке,
и трагедия человека, не нашедшего счастья в любви, в печальном конце, который
он сам невольно оказался виноват. Но на этом судьба героя не заканчивается,
Гете продолжил изображение ее во второй части «Фауста».
Между обеими частями есть существенное различие в
художественной форме. Первая часть, несмотря на наличие в ней фантастики, в целом
достаточно правдоподобна. И духовные метания Фауста, и его трагическая любовь
глубоко задевают чувства читателей. Вторая часть написана в иной манере. Здесь 
почти нет психологических мотивов, отсутствует изображение страстей. Ее
содержание носит более общий характер. Нет здесь того романтического элемента,
который так волнует  в трагической истории любви Фауста и Гретхен. Персонажи
здесь не столько жизненные характеры, сколько обобщенные фигуры (Император,
Канцлер, Филемон и Бавкида и другие). Образы второй части не претендуют на
полную жизненную достоверность, они – поэтические символы определенных идей и
понятий.
Вторая часть «Фауста» — один из образцов литературы
идей. В символической форме Гете изображает здесь кризис феодальной монархии,
бесчеловечность войн, поиски духовной красоты, труд на благо общества.
Затронув во второй части главные формы
жизнедеятельности, Гете вместе с тем выходит за пределы непосредственного
жизненного опыта людей и, продолжая в этом отношении линию первой части, ставит
больше философские проблемы.
Отношение личности к обществу Гете рассматривает
как художник, отражающий буржуазную стадию общественного развития. Мир,
обрисованный им, состоит из индивидов-атомов. Каждый живет сам по себе в круге
личных отношений. Герой Гете стремится преодолеть эту замкнутость, посвящая
себя труду на благо других. В нем пробуждается дух социальности, но даже свою
гуманную идею Фауст осуществляет как подвиг отдельной выдающейся личности,
действующей, в сущности, в одиночку.
Во второй части Фауст менее активен, чем в первой.
Временами он совсем исчезает из поля зрения читателя, и на первом месте
оказываются Мефистофель и другие персонажи. Гете намеренно переносит внимание с
личности героя на окружающий мир. Натура Фауста уже не представляет для
читателя загадки.
Во второй части Гете больше увлекает задача
осветить некоторые мировые проблемы.
Таков вопрос о главном законе развития жизни. Во
втором акте среди прочего  представлен спор философов Фалеса и Анаксагора.
Первый утверждает, что источник жизни – вода, второй – защищает идею
«вулканизма», развитие путем скачков и катастроф. В этой части спора, которая
касалась естественнонаучной проблемы строения и развития земной поверхности.
Гете согласился признать, что «вулканисты» были отчасти правы. Но в качестве
закона мирового развития он отвергал принцип катастроф и резких переворотов.
Идея развития проходит через все произведение. Во
второй части Гете выдвигает мысль о постепенной эволюции живописных видов,
вершиной которой является человек. Принцип развития вносится поэтом-мыслителем
и в характеристику духовной жизни. Гете верит в идею прогресса, на развитие
человеческой истории не представляется им как ровный и спокойный путь. Борьба и
сложные противоречия неизбежны в процессе развития человечества.
Глубоко убежденный в материальности мира, Гете
вместе с тем, считал, что движение жизни определяется духовными силами. Одними
физическими причинами невозможно, считал он, объяснить жизнь, включая природу.
Разные воплощения духовности обильно представлены в символических образах
второй части.
Затрагивая самые разнообразные вопросы, Гете,
однако, не стремился при этом к единству в развитии сюжета. Если в первой части
две главные темы: Фауст и наука, любовь Фауста, то во второй части тем  гораздо
больше, и соответственно более разнообразно действие. Гете разделил его на пять
актов, но они мало связаны между собой. Каждый составляет замкнутую часть со
своей темой.
Глубоко перестрадав трагическую гибель Гретхен,
Фауст возрождается к новой жизни и продолжает поиски истины. Сначала мы видим 
его на государственном поприще. Гете изображает феодальную империю, находящуюся
в состоянии полного развала. Мрачную картину этого государства рисует в своем
докладе канцлер страны. Все люди одержимы эгоистическими стремлениями: «В
горячке своеволья больное царство мечется в бреду». Он обращает внимание
императора на то, что весь строй жизни извращен.
Императору, однако, безразлично, что творится со
страной и как живет народ. Его заботит только одно – как наполнить опустевшую
казну, чтобы пуститься в новые траты, не обременяя себя тревогой о
неблагополучии в государстве. При помощи Мефистофеля проблема решается – дьявол
предлагает выпускать бумажные деньги (тогда это было нововведением).
Изображение верхов феодальной монархии дано Гете остро сатирически.
Разочарованный в государственной деятельности,
Фауст ищет новые пути. Вызванный  посредством магии образ Елены Прекрасной
возбуждает в нем желание увидеть ее воочию. Это не есть, однако, повторение
любовной истории героя. Античная красавица давно умерла, и желание вызвать ее
снова к жизни имеет отнюдь не реальный, а символический смысл, и вот какой.
Отношение Фауста к феодальной монархии отражало
личный опыт Гете, который став приближенным герцога Ваймарского, пытался
провести реформы в этом маленьком государстве, но убедился в том, что частные
улучшения ничего не изменяет. Беда, однако, была в том, что германский народ в
силу своей разобщенности и подавленности был не в состоянии сделать хоть
что-нибудь в защиту своих человеческих прав.
Тогда Гете с великим поэтом Фридрихом Шиллером
пришли к выводу, что надо духовно воспитывать народ, и он созреет для борьбы за
лучшую жизнь. Эстетическим идеалом для Гете и Шиллера были искусство и поэзия
Древней Греции. По мнению мыслителей XVIII века
Винкельмана и Лессинга, древние греки оказались способны создать человеческое и
прекрасное искусство потому, что творители в условиях свободы. Гете и Шиллер
надеялись, что им удастся совершить обратное: воспитать чувство красоты, и оно
возбудит в людях стремление к свободе. 
Елена Прекрасная служит Гете символом его
художественного идеала. Но идеал возник не сразу, и поэт создает целый акт
трагедий, чтобы показать, как в мифах и легендах Древней Греции постепенно
рождалась понятие о прекрасном. В замысле Гете эта часть, классическая
Вальпургиева ночь, имеет важное идейное значение. Мрачной  фантастике
Вальпургиевой ночи первой части, проникнутой духом средневековья с его
чудовищами и уродами, здесь противопоставляется рождение светлой и
жизнерадостной красоты античности.
Параллельно возникает новая тема. Книжный ученик
Вагнер, знакомый читателям по первой части, создает в лаборатории
искусственного человека Гомункула. Он сопутствует Фаусту в его поисках пути к
прекрасному, но разбивается и гибнет, тогда, как Фауст достигает цели – находит
возрожденную к жизни Елену Прекрасную.
Третий акт второй части изображает их союз, который
не следует понимать как новый «роман» героя. Фауст и Елена воплощают два
начала: она – символ идеальной античной красоты, он – воплощение беспокойного
«романтического» духа. От символического образа Фауста и Елены рождается
прекрасный юноша Эвфорион, соединяющий черты родителей: гармоническую красоту и
беспокойный дух. Но такому существу не дано жить в этом мире. Он слишком идеален
для него и разбивается насмерть в своем порыве. С его гибелью исчезает и Елена.
Фаусту остается только одежда. Смысл этого в том, что древний идеал красоты
невозможно возродить, ибо дух прошлого не восстановить, и человечеству осталось
только внешние формы античной красоты.
Иначе говоря, весь этот опыт Фауста оканчивается
новым разочарованием, и в переживаниях героя отражен реальный символический
опыт Гете и тех, кто вместе с ним надеялся, что, создавая произведение,
следующее лучшим образцам прекрасного, можно найти решение противоречий
действительности. Гете отнюдь не отрицает значение искусства, но не в нем, а в
жизни надо добиться осуществления идеала, — и герой возвращается в реальный
мир. А в мире бушуют реалистические страсти, идет борьба за власть не на жизнь,
а на смерть. Фауст оказывает помощь императору против его врагов и в награду
получает обширную, но непригодную для жизни территорию, ибо ей постоянно
угрожают набеги воин. Фауст загорается желанием превратить этот участок земли в
красивую и безопасную местность, где спокойно бы трудился народ.
Мефистофель, делая вид, что помогает Фаусту, на
деле пытается исказить его приказание. В этом смысле очень важен эпизод гибели
стариков Филемона и Бавкиды. Они – жертвы Мефистофеля, который извращает замысел
Фауста, делая его виновным в их несчастной судьбе. Фауст, желающий людям добра,
становится как бы виновником смерти этих безобидных людей. В сумму трагических
переживаний Фауста входит и это несчастье.
Осуществление замысла Фауста тянутся долго, он стареет,
слепнет, а конца работы не видно. Но Фаусту важно не это, а возникшее в нем
убеждение, что он наконец нашел то, чего искал, и близок к поставленной цели, и
тогда он произносит  долгожданные слова:
Вот мысль, которой весь
я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за
жизнь изведан, 
Жизнь и свободу
заслужил.
Так именно, вседневно,
ежегодно,
Трудясь, борясь,
опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец
и дитя.
Народ свободный на земле
свободной
Увидел я б хотел в такие
дни.
Тогда бы мог воскликнуть
я:
«Мгновенье!
О как прекрасно ты,
повремени!
Воплощены следы моих
борений,
И не сотрутся никогда
они»
И, это торжество
предвосхищая,
Я высший миг сейчас
переживаю.
Фауст нашел смысл жизни в исканиях, в борьбе, в
труде. Такой и была его жизнь. Она приносила ему краткие периоды счастья и
долгие годы преодоления трудности. К своим достижениям и победам, терзаемый
сомнениями и постоянной неудовлетворенностью. Он видит теперь, что все это было
не напрасно. Пусть незавершен еще его замысел, он верит в конечное
осуществление его. Трагично то, что высшую мудрость Фауст обретает лишь на
исходе жизни. Он слышит стук лопат и думает, будто ведется работа, намеченная
им. На самом деле фантастические существа лемуры, подвластные Мефистофелю, роют
Фаусту могилу.
После смерти Фауста Мефистофель хочет забрать его
душу в ад, но вмешиваются божественные силы и уносят ее на небо, где ей
предстоит встреча с душой Гретхен.
Таким образом, если в конце первой части происходит
символическое оправдание Фауста, и  знаменательно не только то, что его душу
осеняет «божественная благодать», имеющая у Гете не религиозное, а моральное
значение, но и  то, что происходит конечное примирение Фауста и Гретхен. Ее
любовь остается высшим оправданием для Фауста.
В какой мере приложимо понятие «трагедия» ко второй
части «Фауста»? ведь финал является оптимистическим хотя бы уже потому, что
герой нашел для себя смысл жизни. Но не забудем при этом и того, что каждая из
ступеней, по которым Фауст поднимался к своей цели, не только не принесла ему удовлетворения,
но вызывала у него разочарование, а если были у него счастливые мгновения, то и
они полного счастья ему не приносили. Цель жизни Фауста обрел лишь тогда, когда
потерял силы для продолжения деятельности, и только сознание еще жило в его
одряхлевшем теле.
Если весь путь героя является трагическим, это не
означает, что жизнь его была пустой или бесплодной. Гете глубоко было чуждо
мещанское представление о счастье как о личном благополучии материальных благах
и уюте, покупаемой ценой отказа от благородных идеалов. Фауст не желал себе
такого счастья. Он мучился, страдал, но жизнь его была полноценной, ибо
требовала от него  напряжения всех душевных сил, и он щедро отдавал их науке,
любви, служению красоте, труду ради блага других.
В быту трагическое понимают как ужасное и
непоправимое бедствие. В искусстве оно означает иное. Трагедия изображает
события значительные, содержащие глубокий смысл для всех людей, она выводит
характеры реальные и вместе с тем возвышенные, изображает трудности и
противоречия жизни.