Содержание 

1.Введение

2. Языковая специфика 
передач на  телевиденье.

     3.
Заключение. 
1 . Введение

Цель 
курсовой работы  исследовать “Языковую специфику  передач  на телевиденье” 
Проблема
заключается в заполнении  теле эфира жаргонизмом, лексикой с “улиц”, и
ненормативной лексикой. Отсутствие должной ротации и цензуры на телевиденье
создаёт 
все
условия для распространения жаргона, ненормативной лексики и засорение
иностранными словами телеэфира. 
Задача раскрыть 
тему и показать на примерах состояние языковой специфики нынешнего   
Телевиденья.
Проблемы связанные с спецификой языка современного телевиденья. 
2.
Языковая специфика передач на телевиденье.   
Сегодняшняя
действи­тельность вообще в значительной степени определяется
многообразием
видов общественной коммуникации, при этом традиционно мощным
воздействием
на изменение контуров национальной ментальное, ми­ровосприятие,
определение
ценностных ориентиров всего общества и отдельных возрастных
групп
обладают средства массовой информации, среди которых самым влиятельным
является
телевидение. «Телевизор -не просто средство массовой информации, а как
бы
костер, очаг, вокруг которого когда-то собирались древние люди поесть,
потусоваться
и посплетничать,»
— считают психологи.
Реконструировать
языковое сознание современного телезрителя на основании
текстов 
как  собственно  «Новости»,  так  и  авторских  аналитических программ
(Н.
Сванидзе, С.Доренко, П.Шеремета, Е. Киселева) систематическая обработка текстов
указанных
передач приводит к мысли об их стилистической близости, общностью
корреспондентского
корпуса. В  материалах используются лишь те примеры из новостей и аналитических
программ основных каналов Российского телевидения –ОРТ,НТВ,РТР,ТВ — 6,  с начала
1997г до конца 2000г. которые описывают внутри российские реальности,
высказывания гостей передач – они сосредотачивались на речи телевизионщиков,
считая возможным лишь при таком ограничении говорить о некоторых тенденциях,
складывающихся в новостном дискурсе, и об их воздействии на  теле потребителя.
Телевидение
прямо и непосредственно связано с нами через информационные про­граммы, т. е.
через выпуски новостей …»  Дейст­вительно, день — или по крайней мере
вечер — у большей части телезри­телей разбит на время до и после
«Вестей», «Итогов» или программы «Время».
Негативный психологический отклик, сопровождающий со­общения о военных
действиях, катастрофах или бюджетных катаклиз­мах, компенсируется возможностью
предельно откровенной зритель­ской реакции на увиденное и услышанное в новостях
— от одобритель­ного приятия («Вот именно!») до критической
отстранённости («Еще чего’.»), осознанием собственной вменяемости на
фоне неразумного мира за порогом дома, выходом из одиноких сомнений и тревог и
обре­тения своего круга пусть виртуальных, но врагов или единомышленни­ков.
Думается, программы именно этого жанра дают ощущение наиболее актуальной
зрительской свободы: теле потребитель может «заставить умолкнуть даже
выступающего главу государства«, он по­лучает »шанс властвования над
дематериализованным и облегченным миром«, а »минута перед выпуском
новостей, репрезентированная бегом секундной стрелки по циферблату, словно и
есть тот «всеобщий, один и тот же» момент времени, в отсутствии
которого убеждена современная физика… мы имеем дело со временем
интерсубъективным. Этим по­следним телевидение отличается от всех других
коммуникативных средств…«. »Всякое явление действительности, войдя
в поток интерперсонального времени, уже не равно себе, поскольку ока­зывается
преображенным — не по своим формальным, внешним харак­теристикам, а в своей
семантике и своем воздействии на аудиторию, точнее — на ее воображение».
Воздействие телевидения на аудиторию, роднит его с воздействием фольклора.
   
Таким образом, происходит возврат к до письменной культуре,
«реинкарнация» устности. Показательно, что у филологов, изучающих
состояние русского языка наших дней, не вызывает сомне­ния тот факт, что
языковые пристрастия нашего современника форми­руются в первую очередь устными,
не письменными источниками, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во
«Введении» к «Толко­вому словарю русского языка  конца XX
века»  Г, Скляревская    отмечает, что языковое  сознание сегодняшнего
русскоязычного социума, естественно, отражает и воспринимает языковые
изменения, сопровождающие общественные и психологические катаклизмы нашего
времени. К числу таких языковых изменении относятся: нестабиль­ность,
открытость русской лексической системы, с одной стороны, и ее освобождение от
прежнего идеологического балласта в виде «однопар­тийных» речевых
клише — с другой, «лавинообразность», избыточность словообразования,
семантические сдвиги и стремительное расширение сочетаемости слов,
удовлетворение потребности в экспрессивном опи­сании жизненных реалий за счет
периферийных участков лексической системы .
     В  телевизионной речи
все более необязательным становится точный выбор языкового средства, все более
обязательным  становится обращение к устно-литературной норме, которая не
совпадает. Преобладает тенденция к расширению «свободных жанров» и
соответственно к сокращению «протокольной» части телепередач. В книге О.
Лаптевой приводится одно из характерных, мнений: «Когда человек с унылым лицом
и картонным голосом бормочет самую святую правду ,  становится тоскливо. Мне
скучно верить, хочется открытой улыбки, свободной речи и не такого окостенелого
позвоночника .Кто не может- сослать на радио» .
    
Русской журналистике и её телевизионной разновидности претит роль бесстрастного
фиксатора событий. Роль зрителя тоже не пассивна: он анализирует события,
итожит прожитый день или неделю. Для этого от обоих участников сегодняшнего
теле диалога требуется не просто их совместное пребывание в одном и том же
геополитическом и языковом пространстве ,но зачастую и их
интеллектуально-эмоциональное совпадение. 
    
В  нынешних  новостях  нет  профессиональных   дикторов  и  штампованных 
корреспондентов
и репортеров. Есть команды авторов образованных и умных.Однако, как точно
отметил Г.Горин «блестящий ум без щепотки острот пресен и грозит 
несварением
мысли». Ироничность российских теле ведущих суть продолжение их интеллекта.
  
Российское телевидение последнего времени испытывает непре­одолимый соблазн в
апробировании самых неожиданных, иногда эпати­рующих, ярких языковых средств и
их сочетаний при освещении окру­жающей действительности.
«Языки
различаются между собой не только тем, что они «имеют», но и тем, как они
используют то, что они имеют», — пишет В. Г. Гак. Существенное значение
«в языковом самовыражении народа имеет отбор языковых элементов в речи, в
процессе организации выска­зывания. Этот отбор показывает, какие элементы
действительности, какие их свойства и отношения имеют приоритетное значение в
речевом сознании говорящих на данном языке людей». Косвенные,
транспонированные средства выражения (лексические метафоры и дру­гие переносы
значений, использование синтаксических структур во вторичных — тоже переносных
— функциях) отражают психологию гово­рящих подчас в большей степени, нежели
прямое употребление языко­вых средств, они позволяют выявить глубинные
ассоциации, устанавли­ваемые говорящими» .
Как 
представляется, российская телевизионная речь влияет на языковое сознание
русских потребителей информации четырьмя основ­ными способами:
1   многократно
и регулярно повторяя метафоры, клишированные теле речения,
экранные
журналисты вызывают устойчивые реакции зрителей на использование данных
языковых средств в комментариях, что приводит к усилению коннотативности
русского языкового созна­ния (ср.: российская политическая сцена, знаковая
фигура, знаковое событие, кадровая чехарда, политический диагноз,
информационная война, карманная Дума, верный путинец и т. д.). 
      
Общие фоновые знания находящихся по обе стороны экрана обеспечивают 
предсказуемые
ассо­циации, связанные с понятиями семья, интрига, игра, карты, теат­ральное
действо. Примеры: (о Лужкове и его окружении) московская семья
(ОРТ); одна из ключевых фигур так называемого «семейного при­зыва»
(НТВ); кремлевская семья (ОРТ); интрига, которая закручивает­ся
вокруг премьера (НТВ); виртуозная политическая интрига (ОРТ);игра
на импичмент президента (НТВ); коммунисты боятся оказаться вне игры
(ОРТ); козырная карта с изображением Юрия Скуратова… была извлечена из
российской политической колоды (ОРТ); экс-премьера провоцируют раскрыть
карты (НТВ); официальные власти держат мхатовскую паузу (НТВ); тем,
кто сеет хлеб, некогда следить за политическим спектаклем в Москве (ТВ-б);
(о заявлении Ельцина об отставке) cцeнa в кабинете останется в
истории политического теат­ра (НТВ); кремлевские кукловоды (ТВ — 6);
2.
Активно обращаясь к общеизвестным феноменам, теле ведущие провоцируют
формирование прецеденно-ориентированного языкового сознания русской теле
аудитории. Причем, несмотря на относительно молодой возраст телевидения по
сравнению с другими источниками «крылатых» явлений (литературой,
кино), и у него уже накоплен свой фонд потенциально прецедентных текстов,
визуальных явлений — осо­бенно в области рекламы и так называемого
политического фольклора (ср.: Зюганов и Березовский, как хлеб и
«Рама», созданы друг для друга (РТР); В оппозиции стало
скучно: ноль перспектив и, что немаловажно, ноль калорий (ведущий повторяет
жест из рекламы «Пепси») (РТР); (о предстоящем чемпионате мира по
футболу) Мужчины хотели бы, что­бы их подруги не заставляли их выбирать
между футболом и… — ну, вы знаете. А мужчинам в эти критические дни
посоветуем… (ТВ — 6); Хо­тели как лучше, а вышло даже хуже, чем всегда
(РТР);
      
3. Используя индивидуальные краски, единичные приемы, авторы новостных программ
рассчитывают на мгновенную реакцию, чувство юмора, определенный уровень
интеллекта зрителей ~ так возникают неожиданные метафоры, афоризмы —
перевертыши, новые идиомы, ср.: (о панике в стране) эти настроения и есть
фашистские дрожжи (РТР);
денежный
кран правительства (РТР); нефтяные деньги (ТВ — 6); газовые
отношения (между Украиной и Россией) (ОРТ); кругосветное полити­ческое
путешествие… премьерская кругосветка (ТВ-Центр); (о протес­те пивоваров
против постановления Главного санитарного врача Рос­сии) пивная война;
всероссийский пивной путч (НТВ); откупорить ва­лютную кубышку (РТР);
политический бег на месте (НТВ); (о создании новой партии, объединившей
многие старые силы) большой политиче­ский пылесос (ОРТ); возможности
политического клонирования… каж­дый губернатор назначит своего преемника по
схеме «Ельцин — Путин» (ОРТ); Совет Федерации согласился
сделать себе харакири (НТВ); кадровый листопад (НТВ); (о гимне) музыкально-политическая
дискуссия (ТВ — 6);
4.
Отказываясь от строгого деление языка на центр и периферию, тележурналисты
способствуют отмене многих прежних запретов — в синтагматике, стилистике, в
категории действительности через язык. «Разжижение
общественно-политического императива«  влечет за собой »изменение
общественного вкуса к стилевым сферам и стилистически маркированным
средствам». Расширение пределов речи мыслительной свободы ведет к смене
речевой тональности теле новостей, к степени экспрессии, которая до недавнего
времени была чрезмерной не только для новостных и анали­тических программ, но и
для телевидения в целом.
Общеизвестна
интенсивное проникновение жаргонизмов в новостные тексты ср.: претенденты на
посты в правительстве «легли на дно»(РТР);банки кинули миллионы 
вкладчиков
(НТВ); дает дуба нашумевший план…«Транскаспия»(РТР);вся
политическая братва уже конкретно стартует в направлении парламентских выборов
(РТР); президент обещал не сдавать своего премьера (НТВ).С
определением типов эфирного воздействия наблюдения относительно целей, с
которыми говорящий употребляет так называемые стереотипы: паремии, крылатые
слова, цитаты, афоризмы — т. е. то, что мы обобщаем как прецедентные тексты.
«К речевым стереотипам относятся такие, которые говорящий употребляет как
чужую речь, и сам это ощущает, и это же ощущает слушающий«!. »Чужой
текст-стереотип возникает либо в знак согласия, либо в знак протеста…
стереотип все­гда создает дополнительную строку в высказывании. То есть он в
широ­ком смысле супер сегментен». Идиоматика имеет социаль­ную ориентацию,
а функция социализации в наше время наиболее ярко «выявляется при
употреблении клише-цитат, стереотипов современных средств массовой информации,
названий популярных фильмов, рефре­нов шлягеров и т. д.» .
Действительно,
репортажи могут начинаться с анекдота, притчи, песни, детской считалки: (начало
репортажа о юбилее Г. Алиева) На свадьбе узнаёшь о том, сколько у
тебя родственников, на похоронах —как тебя любили, на юбилеях — как тебя
уважают. Клятву скрепляют кровью, дружбу скрепляют нефтью (РТР); (о
сокращении армии и высшего военного руководства — звучит начало песни) Как
хорошо быть генералом!.. (ОРТ); С главным событием в сфере бизнеса в эти
полгода связана загадка: А и Б сидели па трубе, пересели но алюминий (НТВ).
«Случаи
употребления речевых стереотипов в функции неприятия, отталкивания, культурного
протеста … классифицируются на несколь­ко подвидов. Так, во-первых, говорящий
употребляет клише буквально, но часто с некоторой особой «цитатной»
интонацией, давая понять, что для него это ЧУЖОЕ. Во-вторых, клише может быть
трансформировано
и тем самым модернизировано… Именно такая модернизация может служить
средством более или менее мягкого протеста, иронии. ..’Дтам же: 1I7].
Приведем [примеры, иллюстрирующие употребление в анали­тических и новостных
программах оригинальных или перифразирован­ных прецедентных текстов — от
пословиц до цитат из классики: Неиспо­ведимы пути реформы (НТВ); Новое
правительство повторяет вслед за Высоцким: «Чую с гибельным восторгом:
пропадаю, пропадаю!» (ОРТ); Банк полагает, а правительство располагает
(РТР); Все это было бы смешно, когда бы не было так (НТВ); Теперь в моде
высокий партийный спить и аплодисменты, переходящие в овации (НТВ); Мас­люков
объяснил Западу, что в России дважды два не всегда четыре, чем подтвердил
мнение поэта по поводу того, что умом Россию не понять (РТР); Премьер в России
больше чем премьер (ОРТ); Язык Се­лезнева велик и могуч (РТР); Чубайс
собирается сообщить граду и миру о своих решениях (РТР).
      
Язык телекоментариев , с одной стороны, потакает «обывательской 
тяге к укрупнению факта «, а с другой стороны – её же и формирует,
используя перцептивно маркированные, не нейтральные языковые средства. Прибегая
к определенному словесному инструментарию и аранжируя свою речь так, чтобы
соблюсти законы жанра (новостной или аналитической программы),но и подробность
нечто нестандарное и копилку своего идеостиля, теле ведущие одновременно
отвечают этим нашим ,русским, всеобщим- в большей или меньшей степени-
коммуникативным ожиданиям. В отличие от до перестроечных и дореформенных
телеперад ,сегодня в телевещании допускается (а иногда и поощряется)
употребление бранной лексики, в том числе и мата. Подобные выражения ранее
именовались «неприличными», «непристойными», а также
«непечатными» либо «нецензурными». Сегодня все эти
определения можно считать устаревшими: такая лексика уже в течение нескольких
лет беспрепятственно присутствует на страницах многих
художественно-литературных и информационно-публистических изданий.
 Таким
образом, на фоне усиления социальной стратификации рос­сийского общества у
адресата телевизионной информации формируется ощущение включенности в
консолидируемое новостным дискусом национальное лингво-культурное пространство.
В последние годы XX века русская ментальность трансформировалась и развивалась
под влиянием текстов средств массовой информации. Но можно с уверенно­стью
говорить о том, что это был — и пока продолжается — в первую очередь
«телевизионный этап» становления языкового сознания нашего русского
современника.
О
том, насколько плотно речь (и, по-видимому, мировоззре­ние) телевизионных
мастеров слова насыщена уголовно-жаргонной лексикой, можно судить по такому
характерному, при­чем вовсе не единичному примеру: «…союз с потерявшим крышу
и ряд видных домочадцев НДР» [Вести. РТР. 27.11.98]. В этих вы­сказываниях
игра слов построена на весьма прозрачных намеках она имеет отправной точкой
название одного из политических движении — «Наш дом — Россия», отсюда
и употребленное в нем слово домочадцы (‘члены семьи, а также люди,
живущие в доме на нравах членов семьи, домашние’ — MAC с
пометой устар.), и кон­статация потери крыши (графическим символом —
логотипом дви­жения является стилизованное изображение дома с островерхой
крышей). Однако же главный ассоциативный потенциал, по несо­мненному замыслу адресанта,
содержится в слове крыша, которое в криминальных жаргонах, а затем — и в
разговорной речи, означа­ет «прикрытие; то, что охраняет, защищает от
опасности ,а также «покровитель», »криминальная
группировка (и/или вожак (лидер) такси группировки), охраняющий и защищающий
пред­приятие, организацию и/или физических лиц, занимающихся или связанных с
предпринимательской деятельностью, от посяга­тельств (наездов} со
стороны других криминальных группировок.
Таким
образом, при внимательном наблюдении за телевизи­онной речью можно согласиться
с мнением кинорежиссера И. Дыховичного: «Блатная интонация — везде; пальцами
машут даже ру­ководители страны»  [Линия кино. ОРТ. 30.1 1.98].
Гlpивeдeм
ещe
(также на материале телепередач) очень не­многочисленные, но при «этом
информативно весьма значительные фрагменты социокультурного , до некоторой
степени объяс­няющие приведенные выше факты. Полностью преступность победить
невозможно, но ее можно ввести в цивилизованные правовые рамки» [Вход со
двора. РТР. 14.9.93]. По мнению писателя В. Войновича, «сегодняшняя
преступность все-таки лучше, чем то, что было семьдесят лет» [ Пресс-клуб.
Останкино. 20.б.94]. Ведущий передачи, очевидно, выдавая свое собственное
мнение за всеобщее, заявляет: «Вендор остается любимым народным героем:
аферист, вымогатель…« [Адамово яблоко. РТР. 26.10.96]. »…Тем
временем только количе­ство «заказных»
убийств ежегодно возрастает на 70% [Парламснтский час. РTP.
29.11.98), а по мнению самих сотрудников СМИ, журналистская «погоня за
сенсацией делает насилие обыденным , смерть- привлекательной»(Четвертая
власть. Ren ТV   7 канал.
7.3.99) Надо также упомянуть о том. что, в отличие от доперестроечных и
дореформенных телепередач, сегодня в телевещании до­пускается (а иногда и
поощряется) употребление бранной лексики, в том числе и мата.
Подобные
выражения ранее именовались «неприличными»,
«непристойными», а также «непечатными» либо
«нецензурными». Сегодня все эти определения можно считать
устаревшими: такая лексика уже в течение нескольких лет беспрепятственно
присутст­вует на страницах многих художественно-литературных и инфор­мационно-публицистических
издании: цензуры, официально peгламентируемой,
кажется, не существует.
Впрочем,
председатель Союза журналистов России В. Богданов, выступая на международ­ном
форуме по проблемам телевидения бывших социалистических стран, заметил, что
ныне налицо «не цензура власти, а пещура де­нег» [Вести. РТР.
5.3.99]. В то же время некоторые его коллеги склонны трактовать понятие свободы
слова весьма широко. Так, по поводу одной из передач с участием А. Гордона,
употребившего в эфире вульгарную брань, последовали комментарии других журна­листов
— О. Кушанашвили, поддержавшего «свободу слова, пусть даже матерного
слова«, и А. Черкизова: »Право Гордона — говорить то, что он
хочет» [Скандалы недели. ТВ — 6. 28.2.99]
Что же
касается понятия непристойности (неприличия)- те его старательно и настойчиво
вытесняют из системы этических констант общественного сознания. Об этом. в
частности, свиде­тельствуют высказывания, проникнутые, казалось бы, искренним
пафосом обличения дореформенного ханжества и пуританства, и стремлением к
предельной правдивости и откровенности r изо­бражении
людей и событий. Стоит вспомнить, между прочим, до сих пор цитируемый
обличителями пороков тоталитаризм;:) (социализма) и его языка
научно-публицистический опус. автор kоторого, готовый принять «сколь
угодно пышный букет упреков дилетантизме«, заявлял: »Пристально
вглядываясь языковые нормы небольших, в том числе возникающих на несколько
минут или часов, сообществ, мы обнаружим, что общим для всех [разрядка наша — A.B.] стал один признак: непечатность
языковой продукции. Все, что отмечено этим признаком  вызывает необходимый для
свободного общения градус доверия», Таким образом, мат предложено было
рассматривать как атрибут н критерий откровенности и искренности. Созвучные
этому выступления оказались нередкими. Относительно краткий обзор показывает
активный характер использования субстандартной лексики и фразеологии в
современных передачах. Об этом свидетельствуют примеры, присутствующие в
высказываниях лиц разных профессий, образовательных и культурных уровней, хотя
среди них, пожалуй, преобладают представители слоя, обычно именуемого
интеллигенцией, а также «элитой» — политической, творческой и т.п., то есть те,
чью речь – особенно публичную – принято считать если не образцовой, то, по
крайней мере, весьма близкой к таковой. По-видимому, это нельзя объяснить
только небрежность речевого поведения или стремлением к повышению
экспрессивности высказываний, поскольку с течением времени она может стираться.
 3 .
Заключение
Итак,
исследование текстов, произносимых с экрана в течение по­следних четырех лет,
позволяет сделать некоторые выводы о потреби­теле экранной информации. С
ослаблением контроля за телеэфиром  на экраны телевизоров вылился поток
неконтролируемой информации, В нынешней ситуации  ситуация не меняется и
контроля на телевиденье нет, там творится полная анархия в сфере языкознания и 
попытки искоренить эту проблему не приводят к успеху. Сложилась тенденция
массового телевиденья где  не  имеет значения культура речи и  языковое
сознание.
Происходит
борьба за рейтинг  и  все правила исключены . надежда на стабилизацию ситуации
есть , с приходом новых специалистов на телевидение проблема с языкознанием
может изменится. Выход на международные каналы связи даст контроль над  эфором
и стабилизирует положение. Но прежде всего мы сами должны повлиять на ситуацию.
Список литературы

1.     
АиФ 1999 – Костенко Попова О . Парадоксы Евгения Киселёва //Аргументы и
Факты, 1999,№7
2.     
Русская речь в эфире 2000 – Иванова Т, . Черкасова Т. Русская речь в эфире.
Комплексный справочник              
3.    
Николаева 2000 – Николаева  Т. Речевые,. Коммуникативные и ментальные
стереотипы :  социолингвистическая дистребуция  // Язык как средство трансляции
культуры . М., 2000 . С. 112 — 131