Ю. Е.
Барлова
Большинству
людей, не принадлежащих к узкому кругу специалистов, изучающих историю Великобритании
XVIII в. и философию Просвещения, имя Эдмунда Берка вряд ли говорит о многом.
Это не удивительно, ведь о Берке не упоминается в школьных учебниках истории и
лишь вскользь — в учебных пособиях для гуманитарных вузов. А между тем еще в
прошлом столетии известный английский историк Г.Т.Бокль писал, что «даже в
самом кратком очерке истории Англии« без упоминания этого имени »был
бы допущен непозволительный пробел» [1]. 
Знаменитый
мыслитель и публицист, политический деятель второй половины XVIII в., Эдмунд
Берк (1729-1797) был, наверное, одной из самых неординарных исторических фигур
своего времени. Выходец с кельтских окраин Великобритании, сын небогатого
ирландского адвоката, этот человек в течение тридцати с лишним лет был одним из
руководителей парламентской оппозиции официальному режиму английского короля
Георга III; к его мнению по многим вопросам внутренней и внешней политики
страны прислушивались такие виднейшие государственные деятели Англии того
времени, как У.Питт-младший и Ч.Дж.Фокс. Кроме того, Берк традиционно считается
одним из классиков политической мысли XVIII столетия, родоначальником ряда
философских и политических концепций, имеющих большое значение с точки зрения
формирования идеологии консерватизма. Поэтому думается, что обращение к этой
колоритной исторической фигуре на уроках истории может стать дополнительным
ярким штрихом к общей картине общественно-политической жизни Англии в
интересную и противоречивую эпоху, называемую «веком Просвещения».
Кроме того, анализ философско-политических воззрений Берка представляется
целесообразным, например, в русле преподавания школьного курса «Человек и
общество» для более полного и глубокого осмысления природы политических
течений. 
Многое
вызывает интерес к судьбе этого, к сожалению, мало известного в России
исторического деятеля. Личность, судьба и взгляды «славного Борка»,
как называл его Н.М.Карамзин, в течение вот уже двух столетий волнуют
историков, порождая массу споров, не затихающих и по сей день. Так, друзья и
сторонники часто изображали его неким интеллектуальным и нравственным идеалом,
к которому необходимо стремиться. Многие известные политики того времени даже
говорили, что от Берка можно узнать больше, чем из всех прочитанных книг,
вместе взятых. В то же время на протяжении всей своей жизни Берк оставался
одним из самых «модных» объектов язвительных эпиграмм и критических
памфлетов, обвинявших его в моральной неустойчивости, политическом авантюризме,
философском и религиозном лицемерии. 
Впоследствии
его имя употребляли порой с абсолютно противоположными эпитетами и
политическими ярлыками. Берка называли просветителем и одновременно гонителем
идей Просвещения. Маркс видел в нем «гнусного политического лицемера,
который … всегда продавал себя на самом выгодном рынке»[2]; английский
просветитель Самюэль Джонсон, напротив, отмечал: «Чему я больше всего
завидую в Берке, так это его постоянству» [3]. Даже внешние данные этого
человека в сочинениях разных авторов выглядят далеко не одинаково. Одни пишут,
что Берк был высок и хорошо сложен, а его голубые глаза искрились затаенным
юмором; другие указывают на его грузную комплекцию, нелепые круглые очки,
внешнюю неопрятность и «вечный» сверток бумаги в кармане. 
Характерно,
что многие современники обвиняли Эдмунда Берка в том, что его философские
позиции не были искренними; иными словами — что все его философские труды были
направлены лишь на то, чтобы защитить политические интересы той узкой
парламентской группировки, к которой Берк принадлежал. Не случайно эпитафия,
написанная на смерть Берка, гласила: 
Лежит
здесь друг наш Эдмунд, чей гений так велик, 
Что
мы его не вправе ни славить, ни хулить. 
Рожденный
для Вселенной, он Разум свой сковал, 
И
то, что людям мог отдать, он партии отдал [4]. 
И
в то же время потомки ценят в Берке в большей степени систематичного теоретика,
обладавшего цельной политико-философской концепцией; теоретика, пытавшегося
подняться над политическими распрями своего времени и потому не понятого даже
своими политическими союзниками и друзьями. 
Но
все-таки самые серьезные разногласия историков вызывает вопрос о сочетании в
философских воззрениях и политической деятельности Берка либеральных и
консервативных начал. Дело в том, что его участие в решении проблем британской
колониальной политики закрепило за ним титул либерального мыслителя и даже
сторонника освобождения колоний. В то же время знаменитый труд Берка
«Размышления о революции во Франции» (1790), в котором он высказал
резко негативную оценку революционых событий, обеспечил ему прочную репутацию «отца-основателя»
консерватизма в европейской политической мысли (а в трудах отечественных
историков — крайнего реакционера и «трубадура крестового похода»
против всех прогрессивных идей того времени), поставив Берка в один ряд с
К.Марксом как основателем коммунизма и Дж.Локком как родоначальником
либерализма. 
Думается,
что постановка подобного вопроса важна не только с точки зрения осмысления
феномена и природы идейно-политических взглядов самого Э. Берка, но в
значительной степени и для размышления над более общими вопросами: 
ч
т о есть либерализм и консерватизм в политике и где находится грань между этими
идейно-политическими течениями (грань эта, как известно, куда более зыбкая,
чем, например, между либерализмом и радикализмом); 
в
какой степени приверженность политика консервативным взглядам может сочетаться
с его реформистскими устремлениями. 
Э.Берк
родился в январе 1729 г. в ирландской католической семье. Последнее
обстоятельство в известной мере определило то, что, будучи обращенным в
протестантскую веру и проведя большую часть своей жизни за пределами Ирландии,
он сделал немало для решения проблем этой древнейшей английской колонии,
защищая ее интересы в парламенте и выступая за предоставление гражданских прав
ирландским католикам, которые, как известно, были сильно ущемлены британским
законодательством. «Англия и Ирландия в моем сознании неразделимы, —
говорил он позднее, — они смогут процветать лишь вместе, уважая, а не ущемляя
права друг друга»[5]. 
Закончив
в 1744 г. один из самых престижных колледжей Ирландии и получив диплом
адвоката, Берк отправился в Лондон за разрешением на частную практику. Однако,
оказавшись в гуще политической и культурной жизни английской столицы, посещая
знаменитые «политические кофейни» и дискуссионные клубы, познакомившись
с известными представителями английской просветительской мысли, Берк навсегда
отказался от повторения отцовской стези. Обнаружив недюжинные способности к
литературе и философии, в 1756-57 г.г. он начал публиковать свои первые работы.
Его талант вскоре был замечен, и в 1765 г. его пригласил на пост своего
секретаря лорд Рокингем — лидер парламентской группировки «новых
вигов», к тому времени возглавивший английское правительство. С помощью
Рокингема Берку удалось получить место в палате общин; это событие стало началом
его почти тридцатилетней парламентской карьеры. 
Первые
выступления Э.Берка в парламенте были настолько удачными, что не прошло и года
со времени его ораторского «дебюта», как он снискал необычный для
молодого парламентария неофициальный титул — «Новый британский
Цицерон». Однако в 1766 г., после смещения Рокингема со своего поста, Берк
предпочел уйти в оппозицию вместе с партией вигов и до конца своей
парламентской карьеры выступать в качестве оппозиционного политика. 
Считается,
что главным вкладом Берка в политические дебаты 1765-1774 г.г. является его
работа «Размышления о причине настоящих беспорядков»(1770),
касавшаяся самого злободневного вопроса английской внутренней политики тех лет
— так называемого «вопроса о конституционном балансе». В сущности,
под этой проблемой скрывалось политическое соперничество двух элементов
конституционной системы Англии — короны и парламента. Для оппозиции достижение
«баланса конституции» означало ограничение влияния короля на
парламент и оправдание существования политических партий, оппозиционных двору и
правительству. Сделать это было не так-то просто, ведь в XVIII в.
«партиями» назывались небольшие кратковременные объединения
единомышленников, создававшиеся ради достижения определенных политических преимуществ.
Партии как таковые расценивались обществом либо как «тайные преступные
заговоры«, либо как »необходимое несчастье в свободной стране».
Поэтому теория, выдвинутая Берком в его работе и доказывавшая, что деятельность
партий — полезное общественное благо и средство достижения политической
стабильности, в известной мере повлияла на развитие политико-правовых учений в
XVIII-XIX вв. и, соответственно, на процесс последующего «теоретического
оформления» двухпартийной системы Англии в ее современном виде. 
C
1774-75 гг. резко обострились отношения Англии с ее североамериканскими
колониями; в 1775 г. это обострение привело к войне за независимость США.
Неудивительно, что особую значимость в политических перипетиях того времени
приобрели вопросы колониальной политики. Поэтому большинство парламентских
выступлений и памфлетов Берка, созданных в 70-80-е гг., было посвящено
проблемам взаимоотношений Англии с Америкой, Ирландией и (с конца 70-х г.г.)
Индией. 
Предлагая
различные модели управления колониями, во всех случаях Берк исходил, во-первых,
из интересов оппозиции, стремившейся поместить управление в колониях под
контроль Палаты Общин; во-вторых, из идеи предоставления колониям свободы
торговли и коммерции (между прочим, идею фритреда Берк высказал даже раньше,
чем она появилась в знаменитой работе А.Смита «Богатство народов»);
и, наконец, из просветительских теорий «естественного закона развития
обществ« и моральной ответственности »матери-Империи» за судьбы
«детей» — колоний. 
Считается,
что с наибольшей силой либерализм Берка как политика проявился в парламентских
дебатах по «американскому вопросу». Несмотря на то,что вплоть до 1774
г., следуя интересам партии, Берк продолжал отстаивать принцип контроля
английского парламента над колониями, он был первым из вигов, кто в преддверии
войны призвал — хотя и запоздало — «примириться» с Америкой и
выполнить ее экономические требования; в конце же 70-х гг., когда война теперь
уже с независимыми США грозила вылиться в общеевропейскую (это стало понятно,
когда новое государство поддержали давние враги Англии — Франция и Испания),
Берк стал первым политиком, публично выступившим за признание независимости
колоний. «Несмотря на то, что отделение Америки видится нам как тяжелое
бедствие, — заявил он в 1777 г., — мы предпочли бы видеть вас полностью
независимыми от этой Империи, нежели соединенными с ней противоестественными
узами…»[6]. 
Одну
из самых интересных страниц в политической биографии Берка составляет его
участие в делах Индии. Как крупнейшая из оставшихся британских колоний, с
начала 80-х г.г. Индия оказалась в центре политических дискуссий. С одной
стороны, именно в ней видели источник возмещения убытков, связанных с потерей
Америки; с другой стороны, неудачный опыт подсказывал англичанам необходимость
«раскаяния в эгоизме» и поиска более цивилизованных путей
взамоотношения с колониями. 
Еще
в начале 70-х гг. Берк начал расследовать злоупотребления английской
администрации в Индии. Вскоре он так увлекся изучением культуры и цивилизации
этой страны, что снискал репутацию самого компетентного в «индийском
вопросе« политика, удивлявшего многих своим »странным интересом к
черным приматам»[7]. Кульминацией же увлечения Берка Индией стал
пресловутый «процесс века» — длившийся почти десять лет публичный
парламентский суд над генерал-губернатором Индии У.Хейстингсом, где Берк
выступил в качестве главного обвинителя. 
Англичанину,
жившему в XIX или XX столетии, аргументы Берка, инкриминировавшего главе
колониальной администрации «попрание престижа и достоинства британской
нации«, »нарушение государственной чести и морали»,
«величайшие преступления против всего человечества»[8], показались бы
попросту наивными. В сущности, Хейстингс был виновен лишь в
«сомнительных» способах добывания денег и излишнем деспотизме в
отношении местных правителей. Однако в обществе того времени были популярны
идеалы Просвещения, принципы человеколюбия и справедливости. Поэтому на первых
порах обвинительные речи Берка были приняты с таким восторгом, что, по
воспоминаниям современников, некоторые слушавшие его дамы лишались чувств.
Однако со временем общественные симпатии менялись: соображения морали и религии
начинали уступать место идее реальной мощи и силы империи, которые и
олицетворял собой Хейстингс. В итоге в 1794 г. генерал-губернатор был оправдан,
а разочарованный Берк, для которого этот процесс стал «делом всей
жизни», навсегда покинул парламент. 
Во
многом исход суда предрешил и тот факт, что с 1790 г. Берк оказался в полной
политической изоляции, причиной которой стало появление его нашумевшего памфлета
«Размышления о революции во Франции». Гневно-обличительный пафос
работы, называвшей революцию «ужасным экспериментом, бездной ада, в
которой кипит Франция»[9], шокировал соотечественников Берка, которые
вначале положительно восприняли происходившее за Ла-Маншем. Современники не
понимали, почему Берк, имевший репутацию либерального политика, поддержавший
независимость американских колоний и защищавший права населения Индии и
Ирландии, «вдруг» обрушился на свободную Францию. В лучшем случае его
поведение объясняли умопомешательством или же считали экстравагантной шуткой. 
Действительно,
«Размышления…» Берка можно критиковать за излишнюю эмоциональность
и намеренные преувеличения. Однако нельзя утверждать, что его позиция в
отношении Франции стала исключением из его философско-политических воззрений.
Как в покушении короля на права парламента и в угнетении колоний, так и в
насильственном свержении государственного строя Берк видел не что иное, как
нарушение «древнего и священного» общественного договора, «естественного
порядка» развития обществ. Интересно также, что большинство из тех, кто не
соглашался с Берком, одновременно восхищались эмоциональной силой его работы,
считая ее произведением, в котором «много достойного восхищения и ничего,
с чем можно согласиться»[10]. 
Так
или иначе, Берк окончательно разошелся со своими старыми друзьями и так и не
приобрел новых, несмотря на то, что после поворота правительственного курса в
отношении Франции в 1794 г. англичане окрестили его «пророком», а
король даже назначил ему пожизненную пенсию. Последние годы своей жизни Берк
провел, уединившись в своем поместье. В июле 1797 г. он скончался, перед
смертью отказав в аудиенции даже своему бывшему другу Ч.Фоксу. 
Эдмунд
Берк прожил долгую и интересную жизнь, большую часть которой посвятил политике.
В разное время он участвовал в решении самых злободневных для Англии проблем, и
осветить подробным образом все аспекты его разносторонней
общественно-политической деятельности в кратком очерке, к сожалению,
невозможно. 
Историки
до сих пор затрудняются ответить, кем же был Берк: политиком-практиком или
философом-теоретиком; либералом или консерватором; конформистом или независимым
мыслителем. Так, большинство политических акций он начинал как оппозиционный
деятель, а заканчивал как философ, абстрагировавший свою позицию от
изменявшихся политических условий, что часто приводило к провалу его начинаний.
В той же мере было бы неправильным утверждать, что Берк был консервативным
политиком. Большинство его предложений в парламенте носили либеральный,
реформистский характер; однако, настаивая на проведении реформ, он обосновывал
свою позицию как либеральными идеями (например, идеей «сопротивления
неограниченной власти»), так и взглядами, которые вполне можно отнести к
консервативным. «Мы должны реформировать, чтобы сохранять» — это
высказывание Берка, наверное, точнее всего иллюстрирует его политическое кредо.
И в то же время Берк призывал не столько к сохранению всего существующего в
неизменном виде, сколько к возвращению общества к «лучшим, но забытым
основам« по принципу »новое — это хорошо забытое старое».
Поэтому в своем консерватизме он был, как ни странно, ближе к большинству
либеральных мыслителей Англии (в том числе к родоначальнику либерализма
Дж.Локку) , рассматривавших реформы и даже «Славную революцию»1688 г.
как возвращение к «старым добрым временам». 
И,
наконец, рассматривая Берка как политика в широком историческом контексте,
можно заключить, что во многом его деятельность стала иллюстрацией
наметившегося к концу XVIII в. конфликта идеалов Просвещения с теми методами,
которые действительно требовались для сохранения мощи и единства колониальной
империи и решения внутриполитических проблем. «Век Просвещения»
подходил к концу; его сменяла эпоха с абсолютно иными ценностями и приоритетами.
Список литературы
 [1]
Бокль Г.Т. История цивилизации в Англии. Спб., 1895. С.182. 
[2]
Маркс К. Традиционная английская политика // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.
Т.11. М.,1962. С.606-609. 
[3]
Magnus Ph. The Life of Edmund Burke. L.,1939. P.10. 
[4]
Hampshier-Monk I. The Political Philosophy of Burke. L., 1989. P.31 (перевод
автора статьи). 
[5]
The Works of Edmund Burke. in 16 vol. vol.IX L., 1826. P.211. 
[6]
Burke E. Op.Cit. vol.XI P.102-105. 
[7]
Kramnik I. The Rage of Edmund Burke. N.-Y., 1979. P.196. 
[8]
Burke E. Op.Cit. vol.XIII. P.390-395. 
[9]
The Writings and Speeches of Edmund Burke. in 9 vol. vol.8 Oxford, 1981. P.116.
[10]
Kramnik I. Op.Cit. P.13. 
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru