Факультет педагогики и психологии
Контрольная работа
по общей психологии
«Кризис психологической науки на рубеже XIX-XX веков, его причины и следствия»


Содержание
Общее представление о психологии как науке задача курса
Преобразование психологических знаний с середины XIX в. до второй половины XX в.
Выделение психологии в самостоятельную науку и ее развитие
до периода открытого кризиса (XIX в. — XX в.)
История психологии: ее предмет и задачи
Литература


Общее представление о психологии как науке задача
курса
Итак, самая общая задача «Введения» — заложить фундамент
ваших психологических знаний.
Скажу несколько слов об особенностях психологии как науки.
В системе наук психологии должно быть отведено совершенно особое
место, и вот по каким причинам.
Во-первых, это наука о самом сложном, что пока известно человечеству.
Ведь психика — это «свойство высокоорганизованной материи». Если же иметь
в виду психику человека, то к словам «высокоорганизованная материя» нужно
прибавить слово «самая»: ведь мозг.
Человека — это самая высокоорганизованная материя, известная
нам.
Знаменательно, что с той же мысли начинает свой трактат
«О душе» выдающийся древнегреческий философ Аристотель. Он считает, что
среди прочих знаний исследованию о душе следует отвести одно из первых мест, так
как «оно — знание о наиболее возвышенном и удивительном» [V.371].
Во-вторых, психология находится в особом положении потому, что
в ней как бы сливаются объект и субъект познания.
Чтобы пояснить это, воспользуюсь одним сравнением. Вот рождается
на свет человек. Сначала, пребывая в младенческом возрасте, он не осознает и не
помнит себя. Однако развитие его идет быстрыми темпами. Формируются его физические
и психические способности; он учится ходить, видеть, понимать, говорить. С помощью
этих способностей он познает мир; начинает действовать в нем; расширяется круг его
общения. И вот постепенно из глубины детства, приходит к нему и постепенно нарастает
совершенно особое ощущение — ощущение собственного «Я». Где-то в подростковом
возрасте оно начинает приобретать осознанные формы. Появляются вопросы: «Кто
я? Какой я?«, а позже и »Зачем я?». Те психические способности и
функции, которые до сих пор служили ребенку средством для освоения внешнего мира
— физического и социального, обращаются на познание самого себя; они сами становятся
предметом осмысления и осознания.
Точно такой же процесс можно проследить в масштабе всего человечества.
В первобытном обществе основные силы людей уходили на борьбу за существование, на
освоение внешнего мира. Люди добывали огонь, охотились на диких животных, воевали
с соседними племенами, получали первые знания о природе.
Человечество того периода, подобно младенцу, не помнит себя.
Постепенно росли силы и возможности человечества. Благодаря своим психическим способностям
люди создали материальную и духовную культуру; появились письменность, искусства,
науки. И вот наступил момент, когда человек задал себе вопросы: что это за силы,
которые дают ему возможность творить, исследовать и подчинять себе мир, какова природа
его разума, каким законам подчиняется его внутренняя, душевная, жизнь?
Этот момент и был рождением самосознания человечества, т.е. рождением
психологического знания.
Событие, которое когда-то произошло, можно коротко выразить так:
если раньше мысль человека направлялась на внешний мир, то теперь она обратилась
на саму себя. Человек отважился на то, чтобы с помощью мышления начать исследовать
само мышление.
Итак, задачи психологии несоизмеримо сложнее задач любой другой
науки, ибо только в ней мысль совершает поворот на себя. Только в ней научное сознание
человека становится его научным самосознанием.
Наконец, в-третьих, особенность психологии заключается в ее уникальных
практических следствиях.
Практические результаты от развития психологии должны стать не
только несоизмеримо значительнее результатов любой другой науки, но и качественно
другими. Ведь познать нечто — значит овладеть этим «нечто», научиться
им управлять.
Научиться управлять своими психическими процессами, функциями,
способностями — задача, конечно, более грандиозная, чем, например, освоение космоса.
При этом надо особенно подчеркнуть, что, познавая себя, человек будет себя изменять.
Психология уже сейчас накопила много фактов, показывающих, как
новое знание человека о себе делает его другим: меняет его отношения, цели, его
состояния и переживания. Если же снова перейти к масштабу всего человечества, то
можно сказать, что психология — это наука, не только познающая, но и конструирующая,
созидающая человека.
И хотя это мнение не является сейчас общепринятым, в последнее
время все громче звучат голоса, призывающие осмыслить эту особенность психологии,
которая делает ее наукой особого типа.
В заключение надо сказать, что психология — очень молодая наука.
Это более или менее понятно: можно сказать, что, как и у вышеупомянутого подростка,
должен был пройти период становления духовных сил человечества, чтобы они стали
предметом научной рефлексии. [IV, 8-11]
Преобразование психологических знаний с середины XIX в. до второй половины XX в.
Следующий крупный шаг и одновременно
радикальный поворот в учении о природе психики и поведения был сделан во второй
половине XIX в. Поворот, о котором
идет речь, был связан со многими важными событиями, которые произошли во второй
половине XIX в. в научном мировоззрении.
Прежде всего это успехи медицины, в частности психиатрической практики, отчетливо
обнаружившей тесную связь, существующую между душевными явлениями и телесными процессами.
Многочисленные наблюдения врачей-психиатров за больными свидетельствовали о том,
что имеется определенная зависимость между нарушениями физиологической работы мозга
и телесными изменениями, между болезнями тела и души. В свете этих данных становился
необъяснимым дуалистический постулат о независимости материальных и идеальных явлений,
требовалось по-новому понять и объяснить их взаимосвязь.
Все более острым, не получавшим разумного
решения становится вопрос о роли в жизни человека самих феноменов души. Если организм
функционирует по законам физиологии, а тело работает по законам механики, то зачем
человеку разум и другие психические процессы и явления?
В исследованиях природы обнаруживалось
все больше и больше целесообразного. Отчетливо видимым становился адаптивный, приспособительный
характер биологических природных явлений, и только значение психики для жизни и
деятельности организма по-прежнему оставалось загадкой.
Механистическое объяснение поведения
человека, поначалу весьма многообещающее, теряло свою привлекательность из-за примитивности,
неспособности породить какое-либо новое ценное знание на уровне человека. Оно неплохо
служило пониманию простых, однообразных движений, но не в состоянии было объяснить
их вариативность, изменчивость, зависимость от психического состояния организма.
Мысль как высшая форма разумного человеческого поведения никак не укладывалась в
прокрустово ложе рефлекса.
В середине XIX в. появляется, кроме того, теория эволюции Ч. Дарвина, которая
анатомически сблизила человека и животных, показав общность их телесного устройства.
В биологическом плане человек перестал быть существом особого рода; в его поведении
обнаруживалось много общего с животными. Именно Дарвин сделал первый решительный
шаг в признании единства психики животных и человека. В одной из своих работ он
привел убедительные доказательства того, что эмоции есть не только у человека, но
и у человекообразных обезьян.
В свете этих данных возник интерес к
поиску общего между человеком и животными в других отношениях, например в интеллектуальных
и речевых способностях. Он был реализован исследованиями в области зоопсихологии,
которые активно проводились в конце XIX-начале XX в.
Со второй половины XIX в. психология становится самостоятельной
наукой. Ее основным методом объявляется интроспекция. Благодаря оригинальным работам
немецкого ученого В. Вундта в психологию входит научный лабораторный эксперимент.
Создаются первые в мире психологические лаборатории, сначала в Германии, затем в
России и в США.
На стыке психологии и физиологии организма
возникает особая пограничная наука — экспериментальная психофизиология органов
чувств. Вместе с ней появляются психофизика, психометрика (измерение психических
явлений), где широкое применение находят естественнонаучные, в частности математические,
методы. Последняя четверть XIX в.
проходит под знаком успехов именно этих областей знаний.
Вслед за этим появляется психология
индивидуальных различий (дифференциальная психология — в современном названии).
Стимулом к ее развитию явились успешные попытки использования математических методов
в психологии англичанином Ф. Гальтоном. Он ввел метод близнецов для выяснения соотношения
между наследственностью и средой в детерминации индивидуальных психологических различий.
Новый существенный вклад в становление
психологии на экспериментальной основе сделал Р. Кеттел. Он предложил серию тестов,
направленных на изучение личности. В начале XX в. количество тестов, используемых в психологии, стало стремительно
возрастать.
Неудовлетворенность искусственным лабораторным
экспериментом породила интерес к экспериментированию в естественных условиях, к
изучению реальной жизненной психики и поведения людей. Пионерами в разработке методологии
естественного эксперимента выступили А.Ф. Лазурский (психология личности) и В.М.
Бехтерев (психология малых групп). В эти же годы, в начале XX в., развитие на экспериментальной основе получают: детская и
педагогическая психология (С. Холл, В.М. Бехтерев, В. Штерн, Э. Клапаред, К. Гросс,
АП. Нечаев), зоопсихология (Ллойд-Морган, Ж. Леб, ВА. Вагнер, В. Келер), социальная
и культурно-историческая психология (Штейнталь, ГЛацарус, А.А. Потебня, Г. Тард,
Э. Дюркгейм, В. Макдауголл, П.П. Блонский, Л.С. Выготский), психотехника (Ф. Тейлор,
Г. Мюнстерберг).
В начале XX в. в психологии возникает кризисная ситуация. Ее причин было
несколько: отрыв психологии от практики; почти тупиковая ситуация, связанная с многолетним
использованием интроспекции в качестве основного метода научного исследования, оказавшегося
несостоятельным; невозможность объяснить ряд основополагающих проблем самой психологии,
в частности — связь психических явлений с физиологическими и поведением человека.
Одновременно обнаружился значительный разрыв между теорией и практикой. Множество
теоретических конструкций, которыми располагала психология к тому времени, не были
достаточно хорошо обоснованы и подтверждены экспериментальными данными, а те из
них, которые приводились в доказательство соответствующих теорий, не выдерживали
критики с точки зрения статистической достоверности. Положения, постулаты интроспективной,
атомистической (ассоциативной) психологии очень трудно было примирить с новыми фактами,
тенденциями преобразования, проявившимися в различных других областях знаний. К
этому времени образцом науки становятся точные и естественные знания. Психология
соответствующим требованиям не отвечала.
Кризис привел к краху сложившихся основных
направлений в психологии. Возникшие попытки его преодоления были направлены на решение
сформулированных выше проблем. Таких попыток оказалось несколько, и наибольшую известность
из них получили три, вскоре оформившиеся в самостоятельные направления: бихевиоризм,
гештальтпсихология и психоанализ (фрейдизм).
Основоположником бихевиоризма является
американский ученый Д. Уотсон, который открыто провозгласил необходимость замены
традиционного предмета психологии (душевных явлений) на новый (поведение), объявив
психические явления принципиально непознаваемыми естественнонаучными методами.
Д. Уотсон считал, что конечная цель
науки о поведении состоит в том, чтобы понять и объяснить его, а не душевные феномены,
без которых наука о поведении вообще может обойтись. Для достижения этой цели вполне
достаточно выполнить три условия: точно описать само поведение, выяснить те физические
стимулы, от которых оно зависит, и установить связи, существующие между стимулами
и поведением. Научный поиск бихевиористов в основном и был направлен на выяснение
соответствующих связей, чтобы на их основе объяснять поведение как реакции на стимулы.
С точки зрения бихевиориста (того времени),
поведение животного и человека принципиально одинаково. Поэтому вполне допустимо,
изучая поведение животных, непосредственно переносить на человека результаты соответствующих
исследований и, наоборот, «по-человечески» трактовать виды и формы поведения
животных. Утверждалось, то человек отличается от животного только большей сложностью
своих поведенческих реакций и большим разнообразием стимулов, на которые он способен
реагировать.
Д. Уотсон, однако, не мог полностью
отрицать ни наличия, ни значения психических явлений в жизни человека. Их он считал
«функциями», которые выполняют некоторую активную роль в приспособлении
организма к условиям жизни, но вместе с тем признавал, что точно определить этой
роли не может. Уотсон отрицал принципиальную возможность научного исследования сознания
человека. Поскольку при объективном изучении поведения человека методами, заимствованными
из естественных наук, бихевиорист «не наблюдает ничего такого, что он мог бы
назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей, постольку он больше
не считает, что эти термины указывают на подлинные феномены психологии». [VI, 35-36]
Стремление к объективизации науки о
поведении, безусловно, было положительным моментом по сравнению с наукой о душе,
оторванной от реальных жизненных проблем. Однако отказаться от изучения психических
феноменов было нельзя, учитывая их фактическое значение в жизни и поведении человека.
Поэтому довольно скоро ортодоксальные взгляды основоположника бихевиористского учения
были смягчены его последователями, которые одновременно пытались приблизить науку
о поведении к действительности, примирить ее со сложившимся философским пониманием
человека, в жизни которого психические явления играют заметную положительную роль.
Это было сделано необихевиористами в 30-е годы XX столетия, и наибольшую известность из них получили Э. Толмен
и К. Халл.
Восприняв основные бихевиористические
идеи, включающие естественнонаучную поведенческую ориентацию исследований и стремление
сделать психологию объективной, практически полезной наукой, Э. Толмен отказался
от понимания поведения только как системы реакций на стимулы и ввел представление
об имманентной активности (не реактивности) организма, о целенаправленности,
разумности и целесообразности поведения. Цель явилась организующим и направляющим
началом поведения для Э. Толмена, ее стали понимать как конечный результат, который
должен быть достигнут в итоге практического выполнения организмом серии взаимосвязанных
поведенческих актов.
Э. Толмен пришел к выводу, что связи
между стимулами и поведенческими реакциями являются не прямыми, а опосредованными.
Их изменяют, модифицируют так называемые «промежуточные переменные», среди
которых много собственно психологических явлений. Важнейшие из них у человека следующие:
цель, ожидание, гипотеза, когнитивная карта мира, знак и его значение. «Поведение,
— писал Э. Толмен, — . является целевым и когнитивным. Цели и познавательные моменты
составляют его непосредственную основу и ткань».
Свидетельством целенаправленности поведения
являются следующие его признаки: самопроизвольное возникновение без внешних стимулов,
порождающих его; сохранение поведения и поддержание его активности в течение длительного
времени без видимых стимулов; наличие не вызванных внешними воздействиями изменений
в поведении; прекращение поведения в условиях, когда стимулы еще продолжают действовать
(когда цель уже достигнута); наличие поведенческих изменений, появляющихся до того,
как стимулы начинают действовать (способность организма к предвидению и преднастройке
на действующий стимул); совершенствование поведения при его повторении в одних и
тех же условиях. Вместе с тем, признавая целенаправленность поведения и оставаясь
на почве бихевиоризма, Э. Толмен отрицал субъективное понимание цели как чисто психологического
явления, определяя ее через внешне наблюдаемые признаки.
Идеи, высказанные Толменом, получили
дальнейшее развитие в работах К. Халла, который предложил теоретическую модель поведения
организма (ее основные постулаты мы рассматривали в учебнике).
Как бихевиоризм, так и необихевиоризм
не исследовал того, что происходит в сознании человека, поэтому данный подход в
целом иногда называют подходом к человеку с позиции «черного ящика». Психологи,
придерживающиеся данной философии и методологии, считают, что наука, объясняя человеческое
поведение, должна иметь дело только с тем, что наблюдаемо, измеряемо, входит в организм
в виде стимулов и выходит из него в форме реакций на эти стимулы. На этом строится
халловская теория научения, основанная на системе физиологических постулатов и ряде
законов, связывающих между собой стимулы и реакции.
В новейшее время бихевиористские идеи
не пользуются особой популярностью среди психологов, но продолжают привлекать к
себе внимание, особенно в связи с интересными работами на человеке одного из наиболее
известных современных сторонников этого подхода Б.Ф. Скиннера.
Второе направление, которое заявило
о себе в период кризиса психологии, — гештальтпсихология. Если бихевиоризм
как один из путей выхода из состояния кризиса психологии возник и получил развитие
в США, то данное направление зародилось в Германии и получило признание в Европе.
Гештальтпсихология тоже ориентировалась на естественные науки как на образец научного
знания, но больше использовала достижения физики и математики, а не физиологии организма.
Представителей этого направления, среди
которых можно назвать М. Вертгеймера, В. Келера, К. Левина и других, больше всего
не устраивал упрощенный атомистический подход к изучению и анализу психических явлений,
характерный для ассоциативной интроспективной психологии. Такая психология разлагала
все сложные явления на элементарные, стремясь из их сочетания по ассоциативному
принципу вывести законы формирования целостных структур психического. Психические
явления, по сути дела, сводились к разнообразным сочетаниям простейших элементов
по ограниченному числу законов.
Гештальтпсихологи заявили о себе утверждением
о существовании собственных законов формирования сложных, целостных систем психических
явлений, не сводимых к элементарным законам сочетания элементов. М. Вертгеймер,
характеризуя специфику этого подхода в психологии, писал: «Основную проблему
гештальттеории можно было бы сформулировать так: существуют связи, при которых то,
что происходит в целом, не выводится из элементов, существующих якобы в виде отдельных
кусков, связываемых потом вместе, а напротив, то, что проявляется в отдельной части
этого целого, определяется внутренним структурным законом этого целого» [VII.86]. В исследованиях гештальтпсихологов изучение сложных явлений
по элементам и их связям было заменено выяснением структуры этих связей и законов
ее формирования. По этой причине данное направление в истории психологии иногда
называют структурной психологией (один из переводов слова «гештальт» на
русский язык как раз и означает «структура»). Многие представители гештальтпсихологии,
кроме психологического, имели базовое образование в области одной из точных наук,
и это оказало влияние на их психологические взгляды. В. Келер, например, изучал
физику и пользовался соответствующими знаниями при объяснении процессов восприятия
и мышления.
Установки и принципы гештальтпсихологии
применительно к личности и межличностному поведению реализовал в своих теоретических
и экспериментальных исследованиях К. Левин. Для того чтобы понять и объяснить поведение
личности в ее физическом и социальном окружении, писал он, необходимо для каждого
психического явления (действия, эмоции, переживания и т.п.)»определить ту кратковременно
действующую целостную ситуацию» [VIII, 122], которая
представляет собой сложившуюся на данный момент структуру поля и состояние личности.
Среда, согласно Левину, должна определяться не в физических единицах, как это делают
бихевиористы, а психологически, т.е. так, как она представлена в феноменальном субъективном
мире воспринимающих ее людей.
Идеи гештальтпсихологии сыграли положительную
роль в разработке ряда важных проблем психологии. Они затронули восприятие, мышление,
память, личность и межличностные отношения. Они также способствовали применению
в области психологии полезных для нее теорий и понятий, заимствованных из естественнонаучных
исследований. Они преобразовали старую интроспективную психологию, сделав ее более
соответствующей достижениям естественных наук. Вместе с тем основные проблемы, породившие
общий кризис психологической науки, гештальтпсихология так же, как и бихевиоризм,
не решила, а только несколько снизила их остроту, привлекая внимание исследователей
к новым интересным проблемам.
Третьим направлением, возникшим в период
кризиса, стал психоанализ. Его основы были разработаны австрийским психиатром
и психологом З. Фрейдом. Представители психоанализа в отличие от бихевиористов и
гештальтпсихологов не ориентировались на точные и естественные науки как на образец
для построения научного психологического знания. Они стремились найти выход из кризиса
в самой психологии, образовав более тесный ее союз с другими науками, также имеющими
дело с психическими явлениями, например с медициной.
Фрейдизм — и в этом его заслуга — стремился
наполнить психологические знания о человеке новой жизненной правдой, создать теорию
и на ее основе получить информацию, полезную для решения практических, прежде всего
психотерапевтических задач. Не случайно, что свои научные изыскания З. Фрейд начал
как раз с анализа и обобщения психотерапевтической практики и только затем превратил
накопленный опыт в психологическую теорию.
Психология в психоанализе вновь обрела
живого человека, с древних времен присущую ей глубину проникновения в сущность его
души и поведения. Однако увлеченный своими умозрительными теоретическими построениями
(большинство из них, как оказалось впоследствии, не имели под собой статистически
достоверной фактологической основы),
3. Фрейд все дальше уходил от эмпирической
реальности в область психологической фантазии, и это привело к отказу от многих
его идей не только со стороны ряда здравомыслящих ученых, но и собственных учеников
Фрейда.
Для психоанализа ключевыми понятиями
стали «сознание» и «бессознательное». Последнему была отведена
особо важная роль в объяснении человеческого поведения. Фрейд писал, что имеются
веские доказательства того, что тонкая и трудная интеллектуальная работа, которая
требует глубокого и напряженного мышления, может протекать вне сферы сознания, что
существуют люди, «у которых самокритика и совесть. оказываются бессознательными
и, оставаясь таковыми, обусловливают важнейшие поступки» [IX, 194].
Бессознательным, по Фрейду, может быть
и чувство вины.
Дальнейшая судьба психоаналитического
учения и отношение к нему в разных странах складывались по-разному. Поначалу все,
кроме ближайших учеников и последователей Фрейда, относились к нему весьма прохладно.
Затем оно привлекло к себе сторонников в Германии и Австрии, в Европе, в США, где
до сих пор является довольно популярным.
В первые годы советской власти им интересовались
и отечественные психологи, увидев в этом учении одну из возможных материалистических
альтернатив господствовавшей тогда интроспективной идеалистической психологии. Затем,
в 30-е годы, вместе с ограничениями психологических исследований, началом сильного
некомпетентного идеологического давления на эту науку, особенно усилившегося после
выхода постановления ЦК ВКП (б)«О педологических извращениях в системе Наркомпроса»
(1936), резкой критике было подвергнуто все учение Фрейда. Прекратились переводы
и публикации в нашей стране работ Фрейда и его последователей и до конца 60-х годов
практически не появлялись. За это время возник и получил развитие неофрейдизм, внесший
значительный вклад в науку (Э. Фромм и др.), но все это до последних лет оставалось
практически неизвестным советскому читателю. Только со второй половины 80-х годов
стали появляться публикации произведений неофрейдистов в нашей стране.
Кроме трех перечисленных попыток научным
путем разрешить проблемы, породившие кризис, предпринимались и попытки иного рода.
Одна из них состояла, например, в отказе от каких бы то ни было объяснений психологических
феноменов и призыве к их описанию и пониманию на уровне интуиции. Это была так называемая
понимающая психология, которую представлял, в частности, В. Дильтей. Он считал,
что атомистическая, элементаристская, основанная на объяснительных методах, заимствованных
из естественных наук, психология не может дать целостного понимания человека как
реальной, живой личности. Ее место должна занять понимающая психология.
Основная задача понимающей психологии
— раскрыть смысловое содержание душевной жизни человека, систему его ценностей.
«Нельзя не пожелать появления психологии, — писал В. Дильтей, — способной уловить
в сети своих описаний то, чего в произведениях поэтов и писателей заключается больше,
нежели в нынешних учениях о душе». Предметом такой психологии должно стать
развитие душевной жизни во всей ее полноте. Описательная психология в то же самое
время должна быть аналитической, и в анализ следует включить живой, художественный
процесс понимания. Понимающая психология стремилась получить и собрать сведения
об элементах сознания, которые необходимы и достаточны для того, чтобы представить
все течение индивидуальной душевной жизни. Хорошими психологами, по мнению Дильтея,
являются писатели, историки, актеры, педагоги, врачи.
Начиная с 30-40-х годов XX в., в размежевании и дифференциации
психологических знаний, инициированных периодом открытого кризиса психологической
науки, стали происходить важные перемены. Если первые самостоятельные направления
психологических исследований, возникшие в течение двух десятилетий XX в., — бихевиоризм, гештальтпсихология,
фрейдизм и понимающая психология — представляли собой разные линии развития мысли,
почти не имеющие пересечений и в своих постулатах трудно совместимые друг с другом,
то с 30-х годов вместе с продолжением процесса дифференциации психологических знаний
начинается и постепенно набирает силу процесс их интеграции, т.е. объединения и
использования в создаваемых теориях, в экспериментах и на практике различных подходов,
отражающих позиции бихевиоризма, гештальттеории, психоанализа и других направлений
исследования. Рассмотрим некоторые из концепций подобного рода, характерные для
психологии середины XX в.
Когнитивная психология. Это направление
возникло в связи с развитием кибернетики, информатики, математического программирования
ЭВМ и в определенной степени явилось отрицательной реакцией на недостатки всех психологических
концепций, игнорирующих сознание и принижающих роль мышления в детерминации поведения
человека. Здесь главное внимание было обращено на то, как человек воспринимает,
перерабатывает и хранит разнообразную информацию о мире и о себе, каким образом
он ее использует при принятии решений и в повседневном поведении. Значительным стимулом
к развитию этой отрасли психологии явилась разработка программных языков высокого
уровня для ЭВМ и технологии программирования.
Известно, что одни и те же исходные
данные, введенные в вычислительную машину, порождают различные результаты в процессе
их обработки в зависимости от того, по какой программе работает машина. Так и на
уровне человека: для того чтобы объяснить и предсказать его поведение в ответ на
определенную совокупность внешних и внутренних стимулов, необходимо знать, как он
их воспринимает и перерабатывает в своей голове, каким образом он принимает решения.
Когнитивные процессы для психолога являются
аналогом программы вычислительной машины. На их изучение и ориентирована эта отрасль
знаний, интересующаяся главным образом тем, как человек реагирует на окружающий
мир в познавательном плане. Когнитивную психологию интересует, как устроено сознание
человека, его система знаний. В исследованиях, ведущихся в этом направлении,
«познание человеком окружающего мира. рассматривается как активный процесс,
необходимым компонентом которого являются психологические средства, формирующиеся
в процессах обучения. включая обучение самой жизнью».
Вместе с идеями кибернетики и информатики
в психологические теории когнитивного направления вошло много специальных терминов,
заимствованных из этих наук: сигнал, программа, информация, кодирование, вход и
выход системы и т.п. Основное специальное понятие когнитивной психологии —
«схема». Она представляет собой имеющиеся в голове человека план сбора
и программу переработки информации об объектах и событиях, воспринимаемых органами
чувств. У организма имеется множество связанных друг с другом в динамическую систему
схем. Они по своей структуре и способу функционирования мало зависят от источников
и характера информации. Восприятие, память, мышление и другие познавательные процессы
определяются схемами примерно так же, как устройство организма генотипом. Когнитивные
схемы складываются в индивидуальном опыте человека, но отчасти являются врожденными.
Они позволяют определенным образом воспринимать, перерабатывать и хранить информацию
о прошлом, настоящем и вероятном будущем.
Неофрейдизм. Это направление
выросло из классического психоанализа Фрейда и представлено такими именами, как
А. Адлер, К. Юнг, К. Хорни, Г. Салливен, Э. Фромм и др. Характерные для него проблемы
и основная система понятий, которыми для их решения пользуются сторонники этого
направления, имеют много общего с теорией Фрейда, хотя ряд концепций, представленных
в этом направлении, весьма радикально от нее отличается. Но тем не менее фрейдизм
и неофрейдизм объединяет вера в существование и особую роль бессознательного в психике
и поведении человека, убежденность в наличии у человека многих устойчивых отрицательных
явлений, называемых «комплексами».
Основные положения психоаналитической
концепции А. Адлера сводятся к следующему. В ней отрицается непосредственная зависимость
психического развития человека от органических факторов. Утверждается, что с первых
лет жизни у ребенка возникает выраженное, глубоко переживаемое им самим чувство
собственной неполноценности, которое он стремится преодолеть. Кроме комплекса неполноценности
ребенку с первых лет жизни приписывается стремление к творческому самосовершенствованию.
Человек рассматривается как существо, изначально стремящееся к определенной жизненной
цели, действующее в основном разумно, целесообразно и обдуманно. Цель жизни устанавливается
самим человеком. От ее характера зависит многое в поведении человека: под влиянием
заданной цели у него формируются образы, память, складываются специфическое восприятие
действительности, те или иные черты характера, склонности и способности, моральный
облик, эмоции и чувства.
Другую психоаналитическую концепцию,
разработанную К. Юнгом, иногда называют «аналитической психологией». В
соответствии с ней психика представляет собой сложное целое, относительно независимые
части которого своеобразно отделены друг от друга. Центр человеческой индивидуальности
составляет так называемый «комплекс Я». С ним связаны два типа бессознательного:
личное и коллективное. Первое представлено тем, что приобретено человеком в ходе
индивидуального жизненного опыта; второе передается ему по наследству и отражает
общественный опыт, накопленный человечеством. Личное бессознательное содержит комплексы,
составляющие неотъемлемую часть психической жизни индивида. Коллективное бессознательное
включает мифы, первобытные формы мышления, впечатления и образы, отложившиеся в
мозгу человека с древних времен и передающиеся из поколения в поколение. Они могут
проявляться, например, в сновидениях, содержание которых как бы возвращает человека
в далекое прошлое.
Личное бессознательное представляется
человеку частью его собственной жизни; содержание коллективного бессознательного
— чем-то чуждым ей, странным, необычным, вызывающим сильные отрицательные переживания,
неврозы. Типичным способом существования и представления коллективного бессознательного
является религиозное учение, связанные с ним истории, мифы, образы, суждения. Другим
выражением того же в культуре человечества выступают сказки.
Важной заслугой Юнга перед психологической
наукой явилось введение в научный оборот представлений о двух типах личности: интровертированной
и экстравертированной. Первой свойственна обращенность в себя в поисках причин,
объясняющих совершаемые поступки; второй присуща тенденция живо откликаться на внешние
воздействия и находить в них истоки поведения. Обе тенденции в той или иной степени
присущи всем людям, но представлены у них, в их психологии и поведении в различной
пропорции. Интровертами называют людей, у которых первая тенденция явно доминирует
над второй, а экстравертами, напротив, — тех индивидов, для которых характерно явное
преобладание второй тенденции.
К. Юнг также предложил одну из наиболее
интересных психологических типологий личности, разделив людей на следующие типы:
мыслительный, эмоциональный и сенситивный. Важным теоретическим понятием у Юнга
явилось представление об «индивидуации». Этим словом он обозначил развитие
психологического индивидуума как существа, отличного от общности. Индивидуация,
по Юнгу, есть процесс прижизненно происходящей личностной дифференциации, имеющей
целью развитие индивидуальности человека.
Э. Фромм явился автором концепции
«гуманистического психоанализа». В отличие от своего учителя З. Фрейда,
утвердившего биологическую обусловленность психики и поведения человека, Э. Фромм
доказывал, что они обусловлены социально. Характер человека создается обществом,
обстоятельствами его жизни, и там, где подавляется свобода личности, возникают патологические
характеры. Наиболее типичные из них: конформизм, мазохизм, садизм, склонность к
разрушению и отшельничество.
Генетическая психология. Основателем
этого направления является Ж. Пиаже, выдающийся психолог нашего времени швейцарского
происхождения. Данное направление непосредственно связано с изучением психического
развития ребенка, его интеллекта. Широкое применение в концепции Пиаже нашли понятия
логики и математики, а само интеллектуальное развитие представлено в виде учения
о развитии логического мышления у детей с рождения до раннего юношеского возраста.
Дальнейшее развитие психологических
знаний в современном зарубежном мире характеризуется несколькими тенденциями. Одна
из них заключается в постепенном стирании границ между разными школами и направлениями.
Это, в частности, отражается в том, что в мире все больше появляется психологических
теорий, авторы которых сознательно стремятся интегрировать знания, накопленные в
разных психологических концепциях: бихевиоризме, гештальтпсихологии, психоанализе,
понимающей психологии, когнитивной психологии и генетической психологии.
Вторая состоит в том, что психология
постепенно выходит за рамки академической науки и становится практически весьма
полезной областью знаний. Кроме традиционных для нее сфер приложения (медицина,
педагогика), она широко используется в промышленности, экономике, политике, юридической
практике — словом, всюду, где возникают проблемы, связанные с человеком. Сейчас,
пожалуй, легче перечислить те отрасли практики, где она необходима и фактически
используется.
Третья тенденция состоит в расширении
и обогащении как понятийного, так и методического аппарата психологических исследований
за счет тех наук, с которыми психология входит в контакт при решении разнообразных
научных и прикладных проблем. Особенно много полезного ей сулит усиливающийся альянс
с кибернетикой и вычислительной техникой. [I, 630-643].
Выделение психологии в самостоятельную науку и ее
развитие до периода открытого кризиса (XIX в. — XX в.)
Первым вариантом психологии как самостоятельной
науки явилась физиологическая психология В. Вундта (1832-1920). Свои исследования
он начал в области восприятия. Из них составилась книга «Очерки по теории восприятия»
(1862). В этих «Очерках» Вундт развивает идеи о психологии как экспериментальной
науке. В вышедших в 1863 г. «Лекциях о душе человека и животных» Вундт
наряду с экспериментом в качестве источника психологического исследования называет
анализ продуктов человеческого духа. Эти идеи наметили задачу развитой им впоследствии
психологии народов. Так, к началу 60-х гг. складывается программа психологии, объединяющая
два метода — экспериментальный и культурно-исторический. Вышедшие в 1874 г. «Основания физиологической психологии» Вундта явились началом психологии как самостоятельной
науки. Ее объектом объявляются те процессы, которые доступны одновременно и внешнему,
и внутреннему наблюдению и имеют как физиологическую, так и психологическую сторону
и потому не могут быть объяснены ни только физиологией, ни только психологией: это
ощущения и простейшие чувствования. По методу физиологическая психология есть психология
экспериментальная. Начиная с 1875 г. Вундт действовал в Лейпцигском университете.
Здесь в 1879 г. он создал психологическую лабораторию, на базе которой через два
года был создан Институт экспериментальной психологии, с самого начала превратившийся
в международный центр по подготовке психологов.
Подвергнув критическому анализу прежние
понимания предмета психологии (как науки о душе и о внутреннем опыте), Вундт определяет
психологию как науку о непосредственном опыте. Объект и субъект выступают в неразрывном
единстве: всякий объект является представляемым объектом (Vorstellungsobjekt).
Этот термин играет у Вундта ту же роль, что и «нейтральные элементы» у
Маха: за неразрывностью субъекта и объекта в опыте лежит идеалистический тезис,
ставящий под сомнение независимое от субъекта существование объективного мира. По
характеристике С.Л. Рубинштейна, Вундт направил психологию по пути махистской ее
переориентации.
Единый опыт может рассматриваться с
двух точек зрения. «Эти точки зрения подсказываются нам тем, что каждый опыт
расчленяется непосредственно на два фактора: на содержание, данное нам, и на способ
нашего восприятия этого содержания». Опыт, взятый в отвлечении от познающего
субъекта и направленный на выявление связей объективных явлений, изучает естествознание.
Это опосредствованный опыт. Опыт, рассматриваемый в его отношениях к субъекту и
в тех свойствах, которые ему приписываются субъектом, это непосредственный опыт,
который и изучает психология. Психология, определяемая как наука о непосредственном
опыте, является, по признанию самого Вундта, разновидностью эмпирической психологии,
поскольку должна показать связь содержаний опыта в том виде, как она дана субъекту.
Таким образом, объектом изучения в психологии остается сознание. В его описание,
однако, Вундт вносит новые черты. В противоположность интеллектуализму всей прежней
психологии Вундт рассматривает психическое как процесс. При этом воля берется как
типический процесс. Вундт называет свою психологию волюнтаристической, подчеркивая
в то же время отличие своей системы от философского волюнтаризма Шопенгауэра.
Поскольку все науки изучают одни и те
же предметы, но с разных точек зрения, постольку «нельзя допустить никакого
принципиального различия между психологическими и естественнонаучными методами».
Поэтому в психологии также должны использоваться экспериментальные методы,
«имеющие целью осуществить точный анализ психических процессов, подобный анализу,
предпринимаемому естествознанием в применении к явлениям природы». Эксперимент
не отменяет самонаблюдения, оно остается единственным прямым методом в психологии.
Объективные явления — поведение, деятельность — Вундт исключал из психологии.
«Человек сам — не как он появляется извне, но как он дан непосредственно себе
самому» является собственно проблемой психологии. Эксперимент лишь позволяет
сделать самонаблюдение более точным.
Однако не вся психика поддается экспериментальному
изучению. Вундт ограничил эксперимент областью простейших психических процессов
— ощущений, представлений, времени реакций, простейших ассоциаций и чувствований.
Исследование высших психических функций и психического развития требует других методов.
В качестве таковых Вундт считал анализ продуктов человеческого духа, которые являются
продуктом общения множества индивидов: языка, мифов, обычаев. Эту часть психологии
он назвал психологией народов, противопоставив ей индивидуальную экспериментальную
психологию. С введением Вундтом двух психологии, отличающихся по содержанию и методам,
различно ориентированных — на естествознание и науки о духе, происходит раскол единой
науки, который явился одной из причин и характерной чертой открытого кризиса, разразившегося
в психологии в начале второго десятилетия XX в.
Психологическая система Вундта включала
изучение элементов (ощущений и чувствований), анализ связей между элементами и продуктов
этих связей, исследование законов душевной жизни. В этой программе отчетливо выступает
атомизм Вундта, характерный для ассоциативной психологии: простейшие элементы, сенсорные
по своей природе, первичны, сложные образования вторичны. Однако Вундт борется с
крайностями ассоцианизма: в продуктах ассоциаций он обращает внимание на возникновение
нового качества, не сводимого к сумме свойств исходных элементов. Все ассоциации
Вундт подразделяет на одновременные и последовательные, которые в свою очередь имеют
несколько форм: одновременные существуют в форме слияния, ассимиляции — диссимиляции
и компликации, последовательные — узнавания и воспоминания. За этими видами ассоциаций
скрываются восприятие и память. Вундт борется с функционализмом старой психологии
и рассматривает их как результат единого механизма ассоциаций. При этом ассоциации
характеризуются как пассивный процесс, который протекает без активного участия субъекта.
В психологии Вундта нет субъекта, нет личности:». все психическое — это непрестанная
смена явлений, постоянное возникновение и созидание. Нигде эти факты действительной
душевной жизни не нуждаются в другом субстрате для своего истолкования, кроме того,
который дан в нас самих». Кроме ассоциативных, Вундт различает апперцептивные
связи. Они складываются при активном участии сознания. Апперцепция — это особая
функция сознания, которая проявляется в активности субъекта и внешне выражается
во внимании. Из всей совокупности содержаний, находящихся в сознании, т.е. просто
перцепируемых, апперцепция, или внимание, выделяет объект, вследствие чего его восприятие
становится более ясным и отчетливым; оно входит в ясную точку сознания — апперципируется.
Когда апперцепция направлена на выбор между разными основаниями в процессе подготовки
к действию, она есть воля. Вундт сближает понятия апперцепции, внимания и воли и
даже отождествляет их. Продуктом апперцепции являются апперцептивные сочетания представлений.
Мышление и воображение выступают функциями апперцепции. Выступая объяснением сложных
явлений душевной жизни, сама апперцепция не объясняется: ее источник в самом сознании.
Последним разделом психологии Вундта
является учение о законах психической жизни. В них отражается попытка выйти за рамки
описания, выявить собственные свойства субъективного мира — их Вундт называет самостоятельной
психической причинностью в отличие от физиологических механизмов психических процессов.
Из всего сделанного Вундтом наиболее
исторически значимым явились введение им в психологию эксперимента, организация
Института экспериментальной психологии и основание специального журнала «Психологические
исследования« (первоначально »Философские исследования»), который
стал (после «Mind», основанного А. Бэном в 1876 г.) первым собственно психологическим журналом.
Одновременно с Вундтом в России с программой
построения психологии выступил Сеченов (1829 — 1905). Сеченов окончил Военное инженерное
училище в Петербурге и медицинский факультет Московского университета. В обстановке
обострения борьбы между идеализмом и материализмом по коренным мировоззренческим
вопросам, касающимся природы человека, души, свободы воли, детерминации поведения,
под влиянием философии революционеров-демократов, прежде всего Чернышевского, Сеченов
осуществляет ряд работ, направленных на разрешение труднейших психологических проблем.
«Моя задача, — писал он, — заключается в следующем: объяснить деятельностью
уже известной читателю анатомической схемы (имеется в виду простой рефлекс. — прим.А.
Ж.) внешнюю деятельность человека. с идеально сильной волей, действующего во имя
какого-нибудь высокого нравственного принципа и отдающего себе ясный отчет в каждом
шаге — одним словом, деятельность, представляющую высший тип произвольности».
[II, 180-185].
История психологии: ее предмет и задачи
Психологическая наука и ее предмет. История психологии — это
особая отрасль знания, имеющая собственный предмет. Его нельзя смешивать с предметом
самой психологии как науки.
Научная психология изучает факты, механизмы и закономерности
той формы жизни, которую обычно называют душевной или психической.
Каждый знает, что люди различаются по характеру, способности
запоминать и мыслить, действовать мужественно или трусливо и т.п. Такие обыденные
представления о различиях между людьми складываются у нас с малых лет и обогащаются
по мере накопления жизненного опыта
Иногда хорошим психологом называют писателя или судью, а то и
просто того, кто лучше других разбирается в окружающих людях, в их вкусах, предпочтениях,
мотивах их поступков. В этом случае под психологом разумеют знатока человеческих
душ (независимо от того, читал ли он книги по психологии, обучался ли специальному
анализу причин поведения или душевной смуты), т.е. здесь мы имеем дело с житейскими
представлениями о психике Однако житейскую мудрость следует отличать от научного
знания. Именно благодаря ему люди овладели атомом, космосом и компьютером, проникли
в тайны математики, открыли законы физики и химии. И не случайно научная психология
стоит в одном ряду с этими дисциплинами. Она взаимодействует с ними, но ее предмет
неизмеримо сложнее, ибо сложнее человеческой психики нет ничего в известной нам
Вселенной.
Каждая новая крупица научного знания о психике добывалась усилиями
многих поколений исследователей природы и психической организации чело века, динамики
его внутренней жизни. За теориями и фактами науки скрыта напряженная коллективная
работа людей. Развитие принципов этой работы, переходы от одних ее форм к другим
изучает история психологии.
Итак, у психологии один предмет, а у истории психологии — другой.
Их непременно следует разграничивать.
Что же является предметом психологии? В самом общем определении
— психика живых существ во всем многообразии ее проявлений. Но этим ответом нельзя
удовлетвориться.
Следует объяснить, во-первых, какими признаками отличается психика
от других явлений бытия, во-вторых, чем отличаются научные воззрения на нее от любых
иных. Надо иметь в виду, что само представление о психике не оставалось одним и
тем же во все времена. Многие столетия обнимаемые этим понятием явления обозначались
словом «душа». Да и поныне это слово часто звучит, когда речь идет о психических
качествах человека, при том не только тогда, когда, подчеркивая его положительные
качества, говорят об его душевности. Мы увидим, что в истории психологии научный
прогресс был достигнут, когда термин «душа» уступил место термину
«сознание». Это оказалось не простой заменой слов, но настоящей революцией
в понимании предмета психологии. Наряду с этим появилось понятие о бессознательной
психике. Долгое время оно оставалось в тени, однако в конце прошлого столетия, приобретая
власть над умами, опрокинуло привычные взгляды на всю структуру личности и на мотивы,
которые движут ее поведением. Но и этим представление о сфере, изучаемой психологией
как наукой, отличной от других, не ограничилось. Оно радикально изменилось за счет
включения в круг явлений, подлежащих ее ведению, той формы жизни, которой дали имя
«поведение». С этим вновь совершилась революция в исследовании предмета
нашей науки. Уже это само по себе говорит о глубинных изменениях, которые претерпели
воззрения на предмет психологии в попытках научной мысли им овладеть, отобразить
его в понятиях, адекватных природе психики, найти методы освоения этой природы.
Всегда нужно различать объект познания и его предмет. Первый
существует сам по себе, независимо от информированности о нем человеческих умов.
Другое дело — предмет науки. Она его строит с помощью специальных средств, своих
методов, теорий, категорий.
Психические явления объективно уникальны. Поэтому уникален и
предмет изучающей их науки. В то же время их природа отличается изначальной включенностью
в жизнедеятельность организма, в работу центральной нервной системы, с одной стороны,
в систему отношений их носителя, субъекта, с социальным миром — с другой. Естественно
поэтому, что любая попытка освоить предметную область психологии включала наряду
с изучением то го, что испытывает субъект, его зримые и незримые зависимости от
природных (включая жизнь организма) и социальных факторов (различных форм взаимоотношений
индивида с другими людьми). Когда изменялись взгляды на организм и на общество,
тогда новым содержанием обогащались и научные данные о психике.
Стало быть, чтобы познать предмет психологии, нельзя ограничиться
тем обширным кругом явлений, которые знакомы каждому из собственных переживаний
и наблюдений за окружающими, из своего психологического опыта.
Человек, никогда не изучавший физику, тем не менее, в практике
своей жизни познает и различает физические свойства вещей, их твердость, горю честь
и т.д. Равным образом, не изучая психологии, человек способен разбираться в психическом
облике своих ближних. Но, подобно тому, как наука раскрывает перед ним устройство
и законы физического мира, она просвечивает своими понятия ми тайны психического
мира, позволяет проникнуть в законы, которые им правят. Шаг за шагом их осваивала
пытливая научная мысль, передавая крупицы добытых ею истин новым энтузиастам. Уже
это само по себе говорит нам, что предмет науки историчен. И эта история вовсе не
оборвалась на сегодняшних рубежах.
Вот почему знание о предмете психологии не возможно без выяснения
его «биографии», без воссоздания «драмы идей», в которой были
задействованы и величайшие умы человечества, и скромные труженики науки [III, 1-2]


Литература
1. 
Немов С.Р. — психология, Книга 1.
2. 
Ждан А.Н. — история психологии.
3. 
Ярошевский М.Г. — история психологии от античности до середины ХХ в. Учеб.
Пособие — М., 1996.
4. 
Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию, 2002
5. 
Аристотель Соч. в 4 т. Т.1.М., 1975
6. 
Уотсон Д.Б. — Бихевиоризм «Хрестоматия по истории психологии: Период
открытого кризиса: начало 10-х — середина 30-х годов ХХ в.» — М., 1980
7. 
Вертгеймер М.О. О гештальт-теории «Хрестоматия по истории психологии»
8. 
Левин К. Типология и теория поля «Хрестоматия по истории психологии»
9. 
Фрейд З. Сознательное и бессознательное «Хрестоматия по истории психологии»