Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
Тульский Государственный Университет
Факультет экономики и права
Кафедра Мировой Экономики
КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине «Мировая экономика»
на тему:
Иностранный капитал в экономике России
Тула 2007
Содержание
Введение……………………………………………………………………3
Глава 1. Стратегия регулирования иностранного капитала в России…4
1.1. Основные аспекты стратегий………………………………………..4
1.2 Мировой опыт регулирования иностранных инвестиций…………6
Глава 2. Россия и зарубежные инвестиции…………………………….11
2.1 Положение России на мировом рынке инвестиций……………….11
2.2 Иностранный капитал в современной России……………………..13
Глава 3. Инвестиционная ситуация в некоторых отраслях промышленности России……………………………………………………….16
3.1 Иностранные инвестиции в топливно-энергетический комплекс..16
3.2 Новые месторождения и перспективы участия иностранного капитала………………………………………………………………………….19
3.3 Стратегические регионы: вот империи и обратно………………….20
Заключение……………………………………………………………….24
Приложение………………………………………………………………26
Список литературы………………………………………………………27
Введение
Важнейшей проблемой развития национальной экономики России является рост валового внутреннего продукта (ВВП) и совершенствование его структуры. Однако ВВП может расти впечатляющими темпами за счет производства танков, ракет, низкокачественных товаров народного потребления, неэффективных и неконкурентных машин и оборудования. Вместе с тем для развития отечественной экономики, даже при более скромных темпах роста ВВП, необходим выпуск конкурентоспособных, пользующихся спросом на внутреннем и внешних рынках товаров — автомобилей, компьютеров, бытовой техники и электроники, а главное — промышленного оборудования, позволяющего производить все товары с наименьшими затратами внутри страны, сокращая их импорт.
Эффективный рост ВВП формируется под влиянием множества факторов. Одним из решающих факторов являются инвестиции, достаточный объем которых является важным условием устойчивого экономического роста. Если исходить из определения, что инвестирование — это долгосрочные вложения экономических ресурсов с целью создания и получения выгоды в будущем, то основной аспект этих вложений заключается в преобразовании собственных и заемных средств инвесторов в активы, которые при их использовании создадут новую ликвидность.
В этой работе мы рассмотрим основные признаки иностранных инвестиций в экономику России, а также немного рассмотрим историю привлечения иностранного капитала в российскую экономику.
Глава 1. Стратегия регулирования иностранного капитала в России
1.1. Основные аспекты стратегий
Регулирование иностранного капитала вплоть до ограничения эго доступа в стратегические отрасли государственного сектора экономики, в первую очередь в военную промышленность (ВПК), а также в важные для государства регионы — такая политика проводится всеми развитыми странами. Ограничения мотивируются в первую очередь г защиты отечественного производителя, сохранением занятости населения. Одновременно ставится противоположная задача: привлечение иностранных инвестиций по экономически важным направлениям.
Исторический опыт развитых стран показывает, что иностранные займы в неблагоприятных условиях могут стать рычагом политического давления и причиной уступок в защите внутреннего рынка. Неограниченное привлечение иностранного капитала в форме прямых инвестиций, пусть и в технологическое обновление промышленности, может иметь для национальной экономики практически то же последствия.
В переходной экономике иностранный капитал может ослабит некоторые отрасли, которые ранее, при автаркической системе, воспринимались как вполне здоровые. Вот почему процесс глобализации выглядит в глазах значительной части россиян как потеря суверенитета.
Следовательно, контроль иностранного капитала необходим, и особенно в стратегической сфере государственных интересов и приоритетов. Однако прежде всего желательно уточнит: что такое «стратегическая сфера» (в отраслевом аспекте) и «стратегические регионы» (в территориальном) и по каким критериям они определяются; имеется ли в нашей стране нормативно-правовая основа для ограничительного регулирования иностранного капитала, если в перечне идей либеральной экономики современной России отсутствуют сами эти понятия.
Например, в недавно принятой доктрине энергетической безопасности РФ не рассмотрены отношения с иностранным капиталом, тогда как в аналогичный документ ЭС включены ограничения импорта энергоресурсов по отдельным направлениям и из конкретных внеблоковых стран.
В СССР понятия «стратегическая отрасль», «стратегический регион» определялись, исходя из военной доктрины: это та отрасль, отставание которой снижает военный потенциал, и тот регион, ослабление контроля за которым увеличивает военную угрозу. Угроза ожидалась по всем азимутам; а гражданские отрасли и социально-экономический уровень региона в стратегические параметры не входили.
В рыночной экономике столь простого критерия стратегической важности, по-видимому, не существует. Соответственно, нет и однозначных на все времена правил регулирования иностранного капитала, в связи с чем данная тема активно дискутируется в обществе.
Из широкого спектра мнений для наглядности выделим полярные позиции.
Первая позиция заключается в том, чтобы не вводит никаких формальных ограничений по критерию стратегической важности. Доказывается, что российская экономика оздоровится только в том случае, если будет полностью доступна для иностранного капитала. По мнению вполне лояльных к власти предпринимателей и признанных ею ученых либерального толка, у нашего государства и без того есть инструменты для защиты своих интересов. Может быть, даже в избытке.
Вторая позиция проявилась в последнее время. Ее сторонники считают, что в ходе перестройки российская экономика чрезмерно открылась для иностранных инвестиций, и призывают развивать модель государственного протекционизма. Они предлагают запретить частный иностранный и российский капитал в сфере исключительно государственной компетенции — оборона, правопорядок, контроль воздушного пространства; привлекать только отечественный государственный (51%) и частный капиталы в важнейшие объекты транспортной инфраструктуры — железнодорожные и трубопроводные магистрали, федеральные автодороги; не допускать иностранцев в социальные отрасли — пенсионные фонды, образование, медицину, важнейшие объекты культуры; ограничивать иностранный капитал в отраслях, в которых в силу исторических факторов наши мировые позиции пока слабы, например: гражданская авиация, связь, банковская система; ввести запрет на покупку земли иностранцами — из-за слабого развития рынка земли и неадекватно низких цен в большинстве регионов.
Пределом мечтаний крайнего фланга государственников является определенный по максимуму перечень стратегических отраслей: предприятия ВПК, золотопромышленность, нефть, газ, уголь, уран, металлургия, машиностроение, химическая промышленность, производство и распределение электроэнергии, разведка и освоение месторождений, транспортная инфраструктура федерального уровня. В общем, все ликвидное на мировом рынке плюс транспортные коммуникации для его вывоза.
1.2 Мировой опыт регулирования иностранных инвестиций
В последние годы США и ведущие государства ЕС прилагают все больше усилий, чтобы добиться многостороннего соглашения по инвестициям, которое не позволит союзным им странам ограничивать инвестиционную деятельность транснациональных корпораций и, возможно, портфельных инвесторов. Считается, что противники такой политики пытаются воспротивиться хода истории, ибо, по мнению либералов, экономика не может развиваться без свободной торговли и инвестиционной деятельности.
Ретроспективный анализ показывает, что эта позиция не столь уж корректна: еталонні для либералов США, Великобритания, Франция, Германия, из малых стран — Финляндия, Южная Корея, Тайвань и другие ныне преуспевающие национальные экономики не использовали политику свободных инвестиций в тот поры, пока не перешли определенный рубеж экономического развития.
После 1950-х годов, когда Европа столкнулась с потоками американских, а впоследствии и японских инвестиций, использовалось множество механизмов; чтобы гарантировать, что национальные интересы не будут ущемлены. Формальные механизмы включали валютный контроль и ограничения иностранных инвестиций в важнейших секторах, в первую очередь это оборона и сфера культуры. На неформальном уровне для контроля иностранных инвестиций использовались механизмы типа преференций госпредприятиям, запретов на «перехват власти» и «добровольных ограничений» транснациональных корпораций. Например, в Великобритании начиная с 70-х годов прошлого века было заключено множество частных соглашений, применяемых в основном для вытеснения японских и прочих азиатских компаний, связанных с автомобильным производством и гражданской электроникой.
Следует признать, что такие методы ограничения нежелательных иностранных инвестиций требуют сотрудничества между политической и экономической элитами общества в рамках демократических процедур.
В США, для того чтобы иностранные инвестиции не привели к потере национального контроля над важнейшими секторами экономики, со времен завоевания независимости до середины XX века, когда страна стала крупнейшей мировой экономической державой, было принято большое количество федеральных и местных ограничительных законов, которые концентрировались на секторах: финансы, кораблестроение и добыча натуральных ресурсов.
С первых дней независимости правительства многих штатов блокировали или запрещали иностранные инвестиции в землю; настроения против владения землей иностранцами только усиливались, подстегнутые безумием земельных спекуляций на новых территориях в 80-е годы позапрошлого века.
К иностранным инвестициям в горнодобывающую промышленность отношение было менее враждебным, но все же не позитивным. Федеральные законы последней трети XIX века отдавали права на добычу полезных ископаемых лишь гражданам и компаниям США. Однако все эти законы не были эффективны, так как было сложно проверить фактическую принадлежность добывающих компаний и землевладельцев. В результате, например, крупнейшие нефтяные корпорации США транснациональны .
Обратимся к практике Финляндии. Это случай экономического чуда прошлого столетия. До начала XX века страна была одной из самых бедных в Европе; сегодня она — одна из самых богатых. Внушительный экономический рост построен на основе режима безжалостных ограничений иностранных инвестиций, возможно, самых жестких в развитом мире.
Еще в 1851 году был принят закон, обязывающий любого иностранца, за исключением представителей российской аристократии, получать разрешение от царя (Финляндия была Великим княжеством на правах личной унии) на то, чтобы иметь в собственности землю. Далее последовал закон, который решило вот иностранцев наличия лицензии на разработку горнорудных земель, запрещал им заниматься банковским бизнесом, строительством железных дорог. После отделения от России ограничения на иностранные инвестиции были лишь усилены. Либерализация иностранных инвестиций произошла только в 1993 году в рамках подготовки страны к вступлению в ЕС.
Другой пример — Ирландия — хрестоматийный случай для правоверных рыночников. Только здесь успешная экономика была построена на основе изначально либеральной политики по отношению к иностранным инвестициям. Главными стимулирующими механизмами были:
— режим предоставления капиталовложений, который решило лишь, чтобы фирмы-получатели были интернационально конкурентоспособными;
— освобождение от налога на прибыль, заработанную вот экспортной продажи (принят в 1991 году); меры по сокращению регионального неравенства; ускоренная амортизация инвестиций в развивающиеся районы; сооружение промышленных зон в бедных областях за счет правительства.
Исходный либерализм Ирландии объяснялся тем, что в стартовый период там практически не было национального промышленного капитала, а безработица была, и, главное, в большом объеме поступали капиталы этнических ирландцев — граждан США. Ограничивать их было нелогично и чревато политическими последствиями.
Весьма либеральный, но с плотным государственным мониторингом режим для иностранного капитала был принят в Республике Корея.
Одновременно были поставлены цели: увеличение инвестиций, рост занятости, улучшение платежного баланса, ограничение импорта и экспорта филиалов, снятие неэффективности из-за неконкурентной рыночной структуры, обмен технологиями и на этой основе — обновление промышленности. Предусматривалось также противодействие влиянию транснациональных корпораций (TNC) на формирование политики. В итоге относительно жесткого государственного регулирования Южная Корея стала экономическим «тигром» с либеральной экономикой.
Примерно та же политика обеспечила экономический успех Республике Китай на Тайване.
Итак, опыт США, Англии, Франции, Финляндии, стран Восточной Азии показывает, что на стадии роста до конца прошлого века эти государства вовсе не проводили либеральную политику по отношению к иностранным инвестициям. Мало того, вначале эта политика почти всегда была запретительной для иностранного капитала в отношении земли и природных ресурсов. То есть либерализм как идеология побеждает только тогда, когда страна осознает себя развитой и уверена в конкурентоспособности национальной экономики.
В завершение приведем пример тоталитарно-религиозного регулирования иностранных инвестиций в Исламской Республике Иран, где действуют следующие правила:
1. Иностранный капитал не пользуется поддержкой и защитой закона, если он:
— привлекается в том отрасли народного хозяйства, где запрещена деятельность частных национальных компаний (критерии не обозначены);
— влечет за собой возникновение какого-либо монопольного права или особых привилегий;
— не является полностью частным, и в нем участвует иностранное государство и его правительство. В этих случаях капитал подлежит выводу из экономической системы Ирана с компенсацией.
2. Не разрешается привлечение иностранного капитала в сферу услуг, в торговый сектор и максимума-систему, создание предприятий со 100-процентным иностранным капиталом.
3. Формы, виды и цели деятельности не должны противоречить нормам ислама.
Предложения отечественных экономистов по расширительному толкованию стратегических ограничений иностранного капитала вполне адекватны практике Ирана, что вполне понятно, имея в виду некоторые параллели экономической ситуации: Иран занимает второе, после России место по запасам газа и входит в десятку нефтедобывающих стран. Наличествуют также демографические ассоциации и общности исторического опыта.
В стратегии государственного протекционизма имеются и различия. В таблице представлены (для сравнения) оценочные показатели правового режима инвестиционной деятельности европейских стран, России и Ирана. (см. Таблица 1 в Приложении).
Глава 2. Россия и зарубежные инвестиции.
2.1 Положение России на мировом рынке инвестиций.
По обобщающим критериям инвестиционное законодательство России и стран ЕС практически аналогично. Вместе с тем законодательное закрепление условий для иностранных инвестиций еще не означает, что зарубежный капитал в нашей стране действует беспредельно свободно: например, страны ЕС не имеют изъятий из налогового режима в энергетическом секторе, а в России таких изъятий десять. Главное различие здесь в том, что страны ЕС находятся в зрелой фазе либеральной экономики, а Россия — на стадии ее формирования. Мировой опыт сводится к аксиоме: на стадии развития государства должно быть много. Целенаправленный и ориентированный на результат подход к зарубежным инвестициям работает на укрепление рыночной экономики лучше, чем политика невмешательства, которая прокламируется либеральными экономистами.
Как видно, требования российских сторонников ограничения иностранных инвестиций соответствуют экономическому поведению развивающейся страны на «стадии накопления капитала» (К. Маркс). А также авторитарной государственной модели. Впрочем, и позиция либералов, прокламирующих желательность государственного невмешательства вполне объяснима: существует явно выраженное сомнение в том, что государственный аппарат, перестроенный с их участием из советского, способен что-либо адекватно регулировать на микроэкономическом уровне и, особенно, — иностранные инвестиции.
Известно, что недовольство иностранных инвесторов условиями деятельности в России связано не с отсутствием или жесткостью законов, а с хаотичностью их применения. Напротив, обиды государственных чиновников де-факто связаны с тем, что иностранные фирмы требуют буквального применения уже имеющихся законов. Иностранные партнеры и менеджеры привлекаются в некоторые корпорации только потому, что это усиливает защиту от недобросовестного чиновника. Показательно, что с этим прискорбным фактом соглашаются и представители всех уровней власти.
Опыт ныне развитых стран свидетельствует о необходимости последовательной, партнерской политики защиты отечественного частного капитала вот поглощения иностранным капиталом. Критериями успешности всегда является увеличение рабочих мест, создаваемых в значительной части средними и малыми предпринимателями, и, что не менее важно, достижение конкурентоспособности на мировом рынке широкого слоя отечественных производителей.
Российская специфика состоит именно в том, что эта бизнес-прослойка политически не оформлена, и потому ее интересы отражаются в государственной политике скорее на уровне деклараций.
С другой стороны, вполне объяснимы ностальгические мечты об огосударствлении внешнеэкономической деятельности: в стране возникли серьезные трудности из-за лавинной расширения круга деловых (а иногда и «деловых» в криминальном смысле) людей, вовлеченных в международный бизнес. То есть проблема, по существу, вышла за рамки регулирования иностранного предпринимательства на уровень государственной идеологии.
Россия не впервые стоит перед подобным выбором. В генезисе современного подхода к иностранным инвестициям заложен исторический опыт Российской империи конца XIX — начала XX века.
Знаковой личностью для современных экономистов-государственников выступает СЮ. Витте, который широко использовал в либеральных целях исключительную экономическую силу императорской власти. В конце 1890-х годов он выступил за неограниченное привлечение в русскую промышленность и железнодорожное дело иностранного капитала, называя это средство «лекарством против бедности».
Система Витте способствовала развитию экономики: к 1900 году Россия вышла на 1-е место в мире по добыче нефти, сеть железных дорог прирастала североамериканскими темпами. Хорошо размещались в Европе высокопроцентные облигации русских государственных займов.
Однако в конце своего служения Витте стал утверждать, что в России «задача торговой политики сводится в настоящее время к настойчивому и последовательному протекционному режима… В тот поры когда этот режим подготовит прочно развитую промышленность, могущую выдержать… внутреннюю, а затем и внешнюю конкуренцию» .
Весь «либеральный» период Российская империя накладывала ограничения на деятельность иностранцев в отраслях военно-стратегического значения и тех отраслях, где делалась ставка на отечественный капитал. Казенные заводы управлялись только российскими подданными; государство ставило под жесткий контроль нефтепромышленность, добычу и обработку драгоценных металлов, запретило иностранцам доступ в золотопромышленность.
Однако отечественный капитал проявил слабый интерес к этим отраслям. Поэтому по особому дозволению императора иностранным компаниям давались разрешения на золотодобычу: с 1906 года позволено «приобретение в пользование или в собственность золотоносных месторождений». Горный устав разрешал горный промысел на свободных казенных землях лицам всех состояний, как русским подданным, так и иностранцам.
2.2 Иностранный капитал в современной России
На ранних стадиях трансформации постсоветское государство фактически упустило возможность привести в промышленность значительные иностранные прямые инвестиции. Действующие в России иностранные корпорации предпочитают пока краткосрочные финансовые вложения и преимущественно в добывающие и металлургические отрасли. Не более 1,5% иностранных инвестиций вкладываются в научные и технологические проекты. Помимо этого в настоящий период в нашу страну поступают:
— средний и мелкий иностранный капитал, привлекаемый высокой рентабельностью и быстрой окупаемостью отдельных проектов в торговле, строительстве и сфере услуг. Прибыльность перекрывает в глазах таких инвесторов риска, пока еще присущие инвестиционному климату России;
— инвестиции от представителей российской диаспоры в зарубежных странах, а также оффшорных компаний, вкладывающих в Россию незаконно вывезенный и легализованный за рубежом капитал. Для таких инвесторов риска существенно снижены за счет знания местной специфики и обширных деловых и статусных контактов.
Подобные инвестиции не служат насущной потребности технического обновления экономики за некоторым исключением — например, массовой «мобильной» телефонизации населения; но и здесь в основном присутствует так называемый серый капитал. Причина не только в «злокозненности» мирового капитализма. Просто вне отраслей ВПК в России почти отсутствуют бизнес-структуры, способные на коммерческой основе принять иностранные высокие технологии. А для национальных военно-промышленных компаний коммерция на должности поприще не главная задача.
Стратегические ограничения иностранного капитала в оборонной промышленности России, вплоть до запретительных мер, вполне логичны из соображений национальной безопасности: государственный сектор отечественной тяжелой промышленности требует защиты от недружественного поглощения. Напротив, ожидаемым следствием изоляции будет сохранение общей технической отсталости. По мнению добродетели военных, и эта неготовность российской (советской) армии Х1Х-ХХ веков практически к каждой войне — прямое следствие подобной закрытости.
Исторически сложилось, что за отраслями российского ВПК зафиксированы основные патенты и ноу-хау в сфере высоких технологий. Именно в его институтах или под его патронатом сложились всемирно известные научные коллективы. Поэтому наряду с ограничением «внешнего» влияния транснациональных корпораций желательно избежать «внутреннего» давления государственных предприятий ВПК в сторону расширительного понимания «стратегических ограничений», имея в виду облегчить продвижение на мировой рынок отечественных технологий гражданского и двойного назначения.
Сейчас методы давления ВПК на все ветви и уровни российской власти поистине безграничны. Между тем имеется мировой опыт регулирования правил и условий лоббирования интересов в инвестиционной деятельности — в основном это законодательно закрепленная подотчетность заинтересованных фирм и физических лиц в денежных и материальных ресурсах, затраченных ими на сопровождение инвестиционных проектов и получение государственных ресурсов.
К несомненно закрытым для иностранного капитала стратегическим областям можно отнести лишь чисто военные технологии, что и делается во всем мире, однако с разной степенью паранойи. Дело в том, что неизбежной расплатой за полную закрытость ВПК выступает техническое отставание гражданских наукоемких индустрий отраслей.
Стоило бы вспомнить, что в стране накоплен значительный невостребованный потенциал инженерно образованных специалистов, который неэффективно используется в рамках государственных компаний, но может влиться в формирующиеся структуры малого и среднего инновационного бизнеса. Желательно направит прямые иностранные инвестиции на техническую помощь в подготовке кадров и на привлечение новых технологий (в форме технопарков, экономических зон и проч.). Иностранные кредиты могут быть заменены средствами стабилизационного фонда.
Глава 3. Инвестиционная ситуация в некоторых отраслях промышленности России.
3.1 Иностранные инвестиции в топливно-энергетический комплекс
Инвестиции (прямые) в реальный сектор российской экономики вкладывают в основном США (более 60%), а также Нидерланды, Кипр, Германия (доказано, что для Кипра, Люксембурга и Виргинских островов — это российские «отмытые» деньги). Из накопленных в российской экономике к 2003 году иностранных инвестиций на прямые инвестиции компаний США приходилось 4,22 млрд долл., Кипра — 3,9 млрд, Нидерландов — 2,4 млрд, Великобритании — 2,2 млрд, Германии — 1,7 млрд долларов .
Основные вложения по разделу «промышленность» предназначены отраслям ТЭК. Однако неконтролируемые масштабы накопленных за десять лет инвестиций в ТЭК (25-27 млрд долл.«) несоразмерны амбициозным планам его развития.
Общая потребность в них для ТЭК России — с учетом внутреннего потребления и усиления восточного направления экспорта нефти и газа — достигает 160 млрд долл. Только для модернизации производственных фондов требуется ежегодно 20-25 млрд. А стоимость инвестиционных проектов, необходимых для сохранения экспортных позиций на рынке Европы, на период до 2015 года оценивается: по газовой промышленности — 35-40 млрд долл., по нефтяной — 55-60 млрд долл. . Однако иностранный капитал не спешит в российскую экономику.
Разрешение дилеммы »привлечение/ограничение« иностранных инвестиций зависит от того, в каких масштабах и по каким направлениям они потребуются для ТЭК и, напротив, какие стратегические ограничения могут быть приняты в отношении этих капиталов.
Сейчас не более 22% общего объема иностранных инвестиций в отрасли ТЭК являются прямыми; что же касается вложений в новые технологии, то эта доля на порядок меньше и экспертно оценивается не более чем в 200-350 млн. долларов США.
Специфика ТЭК в том, что методы добычи ископаемых консервативны. Технологическая база основного производства отечественной нефтяной промышленности по технологиям и оборудованию в принципе соответствует мировому уровню. В связи с этим отраслям ТЭК существенно меньше, чем наукоемким отраслям, таким как электронная промышленность, компьютерная техника, информационное обеспечение и связь, нужны прямые иностранные инвестиции для получения принципиально новых технологий. Исключение — работы на шельфах, бурение горизонтальных и пологонаправленных скважин, гидроразрыв пластов, программно-аппаратное обеспечение. Новейшие технологии здесь востребованы, хотя ранее (для месторождений Тюмени) это и не было актуальным.
Поскольку получение иностранных технологий в отраслях ТЭК не считалось первоочередной задачей, постольку и методы международного технического сотрудничества здесь достаточно жестки. Например, в Ямало-Ненецком автономном округе, главной газовой провинции России, иностранных компаний со 100-процентным собственным капиталом в добывающем секторе нет. Совместные предприятия присутствуют лишь в сервисных услугах и очень мало в геологоразведочных работах.
Однако иностранная технология и технический менеджмент котор необходимы здесь, и особенно при геофизических работах. Известно, что в СССР массово завозилось геофизическое оборудование, за которое расплачивались сырой нефтью. В 1980-х годах на такие поставки Западом было наложено эмбарго; теперь Россия технологически отстала лет на двадцать. Добавились и новейшие, уже экономические ограничения: геологоразведка сопряжена с инвестиционным риском из-за принципиально вероятностного характера результата и имеет длительный цикл реализации. Она чрезвычайно наукоемка, требует вложений в теоретические исследования и использует дорогие технологии и оборудование; доход от прямых инвестиций здесь минимален, а поддержание системного уровня исследований требует длительных и крупных вложений.
Вследствие всех этих причин геологоразведка и геофизика в России остались прерогативой государства. Отечественные корпорации не хотят брать на себя риски без продвинутых государственных гарантий того, что при удаче смогут воспользоваться плодами изысканий. Наконец, результаты геологических исследований во всем мире являются коммерческой (у нас — государственной) тайной. Здесь-то и вступают в дело стратегические ограничения, имеющие целью не допустит утечки секретной информации. (Надо сказать, что геологическую информацию воруют даже в эмиратах, где за это положено частям головы, так что потери информации неизбежны и в России.) Отрасли же нужны прямые закупки геофизического и иного сложного оборудования для сервисных работ.
Свободные финансовые ресурсы — »нефтяные деньги« — у государства имеются, но оно, как показывает опыт, не всегда эффективный собственник. В частных российских нефтяных компаний по упомянутым причинам отсутствуют стимулы к долгосрочным инвестициям.
Имея в виду объективную незаинтересованность российского — в первую очередь нефтяного — предпринимательства в долгосрочных малоприбыльных инвестициях, целесообразно создать для выполнения геологических и геофизических работ мощные государственные (с частным, в том числе и иностранным капиталом) компании. Задачу сохранения результатов поисковых исследований можно решать, не выходя за границы мировых стандартов защиты научно-технических секретов. В этих же целях — ускоренного прорыва на новый технологический уровень — целесообразно провести коммерческую (под патронатом государства) программу обучения молодых российских специалистов в ведущих университетах Запада по широкому кругу геофизических специальностей.
Помимо этого в компании ТЭК необходимо привлечь иностранные фирмы для улучшения менеджмента: то есть нужен современный инжиниринг из развитых стран для улучшения управления, повышения коммерческой и производственной эффективности. Ю. Потанин, например, считает, что »с финансовым оздоровлением нефтяных компаний вроде уже справились, теперь надо обновлять корпоративный менеджмент«.
3.2 Новые месторождения и перспективы участия иностранного капитала
За счет имеющихся на сегодня запасов нефти в Восточной Сибири может быть обеспечена автомобілів ее добыча на уровне 30 млн. т в период до 2030 года. Если же мы будем добывать по 50 млн. т в год, то уже к 2010-2012 году необходимо будет перевести часть ресурсов в запасы и постепенно вовлекать их в освоение, а при уровне добычи в 80 млн. т в год надо будет подготовить к освоению принципиально новые нефтеносные области. По нашему мнению, без привлечения внешнего капитала Россия вряд ли сможет разрабатывать нефтяные месторождения в Арктике, на Дальнем Востоке и особенно на шельфах страница морей.
Чтобы обеспечить разработку новых нефтяных и газовых провинций Восточной Сибири и Дальнего Востока, морских шельфов, необходим прорыв в сервисных технологиях, методах геологоразведки и геофизических исследованиях, который реален лишь с участием иностранных фирм.
Газпром планирует осуществлять в восточных регионах России разработку крупных месторождений, из которых формируются четыре центра добычи газа: шельфовой зоны острова Сахалин, Иркутский — на основе Ковыктинского месторождения, Якутский — на базе Чаяндинского и Красноярский — Собинско-Пайгинского и Юрубчено-Тахомского месторождений. Для экспорта газа из Восточной Сибири очень важно иметь межгосударственное соглашение с потенциальными потребителями. Газпром ведет переговоры по экспорту газа с представителями КНР, Японии и Южной Кореи. По-видимому, Южная Корея будет готова принять российский газ до 2010 года, а Китай — в период с 2010 по 2015 год.
Ранее начала формироваться практика рассмотрения конкурсных заявок на выдачу лицензий или проектов — в том числе для иностранных фирм — на неразведанные перспективные участки под геологоразведочные работы. Подразумевались гарантии того, что если полезные ископаемые найдутся, то фирма получит права разработки согласно национальному законодательству. В этой связи непонятны намерения правительства РФ ужесточены допуск к стратегическим месторождениям. Например, в новом законе »О недрах« предусмотрено проведение закрытых аукционов без участия иностранных компаний.
Даже если по государственным соображениям подобные ограничения оправданны, вряд ли найдется альтернативный отечественный капитал и технологии для столь сложных и дорогостоящих проектов. Не случайно поэтому широко дебатируются вопросы об ограничении иностранных инвестиций в стратегические регионы.
3.3 Стратегические регионы: вот империи и обратно
Оживленно обсуждается предложение объявить приграничные районы Сибири и Дальнего Востока стратегическими зонами, куда доступ иностранному капиталу должен быть воспрещен или ограничен.
Возможные последствия такой политики хорошо иллюстрируются дилеммой, с которой столкнулся ТЭК Восточной Сибири. Месторождения нефти и газа там находятся на начальной стадии освоения, но уже сейчас ясно, что лишь наиболее разведанное Ковыктинское газовое месторождение (запасы — до 1,9 трлн. куб. м) может быть освоено в краткие сроки и должно быть ориентировано на экспорт, что увеличит экспортные возможности страны по газа более чем на 20% . Для выполнения масштабных проектов развития региональной инфраструктуры требуется воссоздание практически с нуля мощных строительных компаний. Данный проект окупается лишь при добыче 30-40 млрд. куб. м газа ежегодно, а внутренний потребитель Восточной Сибири нуждается не более чем в десятой доле этого объема: газ из этого месторождения не выдерживает конкуренции с углем и электроэнергией каскада гидростанций. Поэтому проект реален лишь при ориентации на экспорт (потребители — Китай и Корея, для СПГ и нефти — Япония), но из-за неопределенности экономической политики России пока нет соглашений с потенциальными импортерами. Соответственно, нет в наличии и требуемых 15 млрд долл. инвестиций (минимальная оценка). На подходе еще ряд подобных проектов экспортного направления.
Планируется выставить на аукционы 40 участков в Восточной Сибири с суммарными запасами нефти 24 млн. т, газа — 141 млрд. куб. м. В 2005 году количество выставляемых на аукцион участков составит 39, в том числе 14 — в Иркутской области, два — в Красноярском крае. За счет имеющихся на сегодня запасов в Восточной Сибири может быть обеспечена автомобілів добыча нефти на уровне 30 млн. т в период до 2030 года . Все эти, в основе приграничные проекты не корреспондируются с требованиями о закрытии ряда районов для иностранного капитала. В основе таких настроений — страх перед миграцией из густонаселенных сопредельных стран, страхи, которые восходят к Российской империи; конкретное время их происхождения — проигранная Русско-японская война 1905 года.
Если до войны в Российской империи ограничения и запреты на иностранное предпринимательство действовали лишь на землях казачества и в приграничных районах, то в 1910 году был наложен запрет на сдачу казенных земель для поселения, казенных поставок и подрядов иностранным подданным в Забайкальской области, Приамурском крае и Иркутской губернии. Запрет на владение недвижимостью в том или ином регионе вводился по мере возникновения угрозы »ползучей« миграции иностранных пiдданих (на востоке — китайских и корейских). Лицам, не состоящим в русском подданстве, запрещалась не только самостоятельная горнопромысловая деятельность, но и участие в ней в роли пайщика или доверенного лица в Приморской области и на острове Сахалин, прикордонному округа Енисейской губернии, Алтайском округе Томской губернии, на всей территории Амурской области, в южных частях Забайкальской области и Иркутской губернии.
Таким образом, и советская, и № 5252670водительпросмотреть ныне некоторыми партиями политика запрета (ограничения) импорта капитала и иностранной миграции на Дальний Восток по существу — прямое продолжение имперской. Политические последствия такой политики известны. Что касается экономических последствий, то в начале прошлого века российский капитал и активный человеческий ресурс переместились в Маньчжурию (в г. Харбине проживало до 1,5 млн. россиян) и были потеряны для нашей страны без какой-либо пользы. Экономика и особенно уровень жизни российского Дальнего Востока и Восточной Сибири до сих пор отстают от уровня европейской части страны.
Главным советским дополнением к царской восточной политике стала практика массового лагерного труда и тотальное закрытие границ, а также выселение восточных иммигрантов — новых граждан СССР в Казахстан и Среднюю Азию (под любопытным предлогом: их трудно отличить от японцев — потенциальных шпионов). В последний период существования СССР эта политика была смягчена внутри страны, но ожесточена вовне — достаточно напомнить приграничные конфликты с КНР.
Очевидно, что курс на экспорт энергоресурсов и запреты в приграничных районах — вещи несовместимые. Вместе с тем следует признать, что иностранное инвестирование в природный ресурс восточных регионов сопряжено с вполне реальными угрозами: допуская зарубежных инвесторов к стратегически важным запасам, можно потерять прямой контроль над экспортными поставками новых месторождений; напротив, дискриминация восточных соседей чревата конфликтом с основными потребителями российских природных ресурсов — Китаем, Южной Кореей, странами Азиатско-Тихоокеанского региона.
Россия имеет шанс стать сырьевым придатком Юго-Восточной Азии и Китая, если не предложит собственную инновационную модель развития, главная предпосылка которой — переориентация нефтяного и газового экспорта в Китай, Японию, страны ЮВА и, может быть, Индию. Такая модель, разумеется, включает ограничения для массовой иммиграции; однако и здесь важно предложить систему критериев и паритетов, понятную соседним государствам, а также вітчизняному производителю и населению приграничных регионов.
Заключение
Итак, России настоятельно требуются иностранные инвестиции в развитие наукоемких индустрий производств, геологии, в освоение восточных месторождений природных ископаемых и по многим иным направлениям. По-видимому, и наукоемкие секторы экономики вполне могут освоить аналогичные неконтролируемые масштабы иностранных прямых инвестиций.
Потенциальные инвесторы имеются, есть и поле для приложения их капиталов: богатые природные ресурсы, возможность их преумножения, и, главное, не до конца растраченный человеческий ресурс. Россия пока еще страна со 100-процентной грамотностью и богатыми научно-исследовательскими и образовательными традициями. Однако иностранный капитал входит в страну очень робко, в малом количестве, а главное — имеет спекулятивный оттенок. Главная причина: инвестиционная политика нашего государства не определена, а попытки ее обозначить хаотичны до неприличия.
История доказала, что итогом неоправданно затянувшегося протекционизма в большинстве случаев становится неконкурентоспособность национальной экономики и научно-техническая изоляция страны. Напротив, чрезмерная, не контролируемая обществом открытость экономики вовне чревата крахом отечественного немонополистического предпринимательства. Вопрос номер один для ответственной государственной политики: когда и как перейти от ограничений иностранного капитала к сотрудничеству с ним?
В России возник и второй вопрос: если страна уже относительно открылась вовне, возможно ли и каким способом безболезненно вернут государственную политику вспять и вновь жестко закрыть экономику для иностранцев? Каков будет баланс приобретений и потерь?
Особенно остро стоит вопрос о реальных возможностях нашего государства регулировать иностранный капитал в совместных проектах: мы полагаем, что в подобного рода политике, сильно упрощая, имеются лишь немногие успешные модели регулирования.
Первая. Модель Саудовской Аравии. Все принадлежит одной семье, она и решает, кто желательный, а кто нежелательный иностранец, чей капитал можно допустит и как делить доходы. Такая модель возможна при существенных ограничениях: опора на мощного внешнего протектора; немногочисленность населения, которое легко купит за долю в нефтяных доходах и которое в том числе и поэтому не требует демократии.
Вторая. Прозрачная на всех уровнях демократическая страна. Пример-Норвегия и месторождения Северного моря. Ограничения в этой стране с малочисленным населением касаются иностранных инвестиций в разработку месторождений. Аналогично обстоит дело с привлечением иностранного капитала в наукоемкие отрасли экономики.
Прочие модели регулирования иностранного капитала объясняет неадекватные решения властей и соответствующие реакции общества. Россия — большая страна с имперскими традициями, и она вынуждена самостоятельно находить компромиссную модель.
Поэтому мы полагаем, что успех проведения политики стратегического регулирования иностранного капитала зависит от наличия в России адекватного административно-государственного аппарата и развитых демократических институтов. Если на данный момент имеются сомнения, лучше ничего не делать — говоря словами А.Н. Косыгина: »Пусть уж так остается».
Приложение
Таблица 1. Основные критерии правового режима инвестиционной деятельности европейских стран, Ирана и России.
| Великобритания | Германия | Франция | Испания | Чехия | Бельгия | Иран | Росия | |
| Национальный режим | + | + | + | + | + | + | — | + |
| Специальный законнодательный акт об иностранных инвестициях | — | — | — | + | + | — | + | + |
| Орган, ответственный за эту область | — | — | + | + | + | — | + | + |
| Инвестиционные и налоговые льготы | + | + | + | + | + | + | — | + |
| Снижение/отмена таможенных пошлин | — | — | — | + | + | — | — | + |
| Льготы на приобретение земли и помещений | — | — | — | — | + | — | — | — |
| Субсидии депрессивным регионам | + | + | + | — | — | + | — | — |
| Льготные займы | + | + | + | — | — | — | — | — |
| Ограничен допуск в экономику | — | — | + | + | — | — | + | — |
| Ограничен допуск в отдельные отрасли | + | + | + | + | + | + | + | + |
| Ограничения на вывоз капитала | — | — | — | — | — | — | + | — |
| Ограничения по гражданству руководителей | — | — | + | — | — | — | + | — |
Список литературы
1. Журнал «Современная Европа» — 2006, №1
2. Курысь Н.В. «Иностранные инвестиции. Российская история»
3. Зубченко Л.А. «Иностранные инвестиции»
4. Халевинская Е.Д. «Предприятия с иностранным капиталом в России»
5. Журнал «Проблемы теории и практики управления» — 2006, № 2
6. Журнал «Современная Европа» — 2005, № 2
7. Ю.Э. Власьевич, С.А. Бартенев «Экономика России: эффекты и парадоксы»