Как и во многих других пьесах Вампилова, быт в «Утиной
охоте» имеет определенную смысловую и художественную значимость. Правда, на
сочном, ярком и живописном фоне остальных вампиловских пьес бытовая обстановка
«Утиной охоты» выглядит почти стерильной, заведомо огражденной от случайностей
и неожиданностей жизни. Более того, быт в пьесе выглядит омертвевшим. Он словно
отделен завесой от читателя. 

Не будет ошибкой сказать, что предметно-бытовой мир
«Утиной охоты» в значительной мере условен (как, например, условно городское
жилье Зилова и Галины). На это, в частности, указывает первая ремарка пьесы,
которая подчеркивает безындивидуальность, типичность всего, что находится в
квартире нового типового дома: «Входная дверь, дверь на кухню, дверь в другую
комнату одно окно. Мебель обыкновенная… 

В окно видны последний этаж и крыша типового дома,
стоящего напротив» Показательно, что в ходе пьесы детали обстановки не
уточняются и не конкретизируются, за исключением нескольких символических
предметов, проясняющих смысл образа Зилова, характер его воспоминаний. Среди
них венок, телефон, фотография Зилова на охоте, его охотничьи принадлежности,
плюшевый кот.

Зилов и Галина переезжают в новую, первую в их жизни
квартиру. И, кажется, это должно изменить их жизнь и быт в лучшую сторону.
Однако новое помещение никак не становится их домом. Садовая скамейка,
принесенная на новоселье Кузаковым, здесь так же желанна, как в сквере, а
отсутствие мебели является всего лишь неудобством Интересен эпизод, когда
вошедший в пустую, необставленную квартиру Саяпин дополняет ее в своем
воображении всем, чего здесь не хватает: «Здесь будет телевизор, здесь диван,
рядом холодильник. В холодильнике пиво и прочее. Все для друзей». Как видим,
воображение героя не идет дальше обыденного, типового, стандартного жизненного
уклада. Перед нами картина полностью обезличенного жилья.

Зилов и Галина справляют новоселье, но не складывается
впечатление, что для них оно желанно и необходимо. Нет ни радости от обретения
своего собственного домашнего угла, ни наслаждения комфортом. В этом новоселье
нет, не только быта. Люди забыли даже простые ритуалы: никто не знает, что и
как полагается делать, что говорить, что чувствовать при превращении
«строения», жилплощади в дом. Какое-то уродливое, искаженное напоминание об
этих обычаях входит с Верой: вместо живой кошки, символа домашнего очага, покоя
и уюта, она приносит в дом плюшевого кота.

Быт пьесы был бы не полон без двух важных реалий —
окна и дождя за окном. Показательно, что в минуту душевного напряжения лицо
Зилова всегда обращено к окну, то же касается Галины и даже самого автора,
внимание которого почти всегда приковано к окну. Окно можно считать пограничьем
между бытовой и внебытовой жизнью в пьесе. Знаком последней служит дождь.

Плоскому миру бытовой повседневной жизни в пьесе
противопоставлен другой мир — мир охоты. С одной стороны, охота — это природа,
мир свободы, одухотворенности, одиночества, нравственного очищения, мир той
высшей духовности, которой так не хватает герою. С другой стороны, охота — один
из самых чудовищных символов убийства. Убийства, которое цивилизация узаконила
и возвела в ранг респектабельного развлечения. Именно эта двойная суть охоты —
очищение, приобщение к духовному началу и убийство — полностью реализуется в
пьесе. Жизнь истончается, иссякает из-за отсутствия в ней подлинности, живого
тока крови и живого тепла, жизнь не уходит, но рассыхается: все — «картон и
штукатурка». Этот ход превращения живого в неживое в пьесе неумолим.