Завершение
войны Игоря с Византией и обмен мирными посольствами благоприятствовали тому,
что в византийских источниках появились первые точные данные о славянских
племенах и городах. В Записках Константина Багрянородного сведения о Руси были
зафиксированы со слов византийцев, ездивших с посольством в Киев, либо послов
русов, прибывших в 944 г. в Константинополь для заключения мирного договора.
Наиболее подробно в сочинении императора описано путешествие через днепровские
пороги, которое сопряжено было со смертельным риском. В Записках воспроизведено
скандинавское (русское) и славянское наименование большинства порогов. По
мнению лингвистов, славянские названия порогов подверглись в византийской
записи меньшему искажению, чем скандинавские. Это указывало на то, что
составители Записок использовали славянские источники информации. Знания лица,
представившего императорским чиновникам сведения о Руси, ограничивались
преимущественно киевской округой. Из семи славянских городов, названных в
Записках, четыре располагались в Южной Руси. Их названия (Киова, Чернигога,
Вусеград и Вятичев) переданы более точно, тогда как имена двух городов вне
киевской округи искажены до неузнаваемости (Мелиниски и Телиуцы). Последнее
название вообще не поддается расшифровке. Среди славянских племен названы
кривитеины (кривичи), лендзанины (лендзяне) и деревленины (вервиааны,
древляне). Об этих племенах автор Записок получил более подробную информацию и
поэтому упоминает о них дважды. Кроме них названы северяне (северии), другувиты
(дреговичи) и ультины (уличи). Названия племен словен, полочан, витичей,
волынян, тиверцев, обитавших вдали от Киева, в Записках не фигурируют.
Составители Записок проявили большую осведомленность в отношении Киева и
киевской округи. Однако в византийском списке славянских племен отсутствуют
поляне, жившие в самом Киеве. В то же время авторы Записок повествуют о неких
лендзянах, отсутствующих в «Повести временных лет». Возникает
предположение о тождестве этих племен. Как установлено в литературе, слово
«ледзяне» воспроизводит самоназвание поляков (lendjane; русск.
лядский, ляхи). То же самое значение имеет слово «поляне».
Наименование полян великопольских земель и полян из киевской округи совпадает.
Примечателен порядок перечисления племен в Записках Константина Багрянородного.
Лендзяне упомянуты в одном случае рядом с кривичами, а в другом — рядом с
уличами и древлянами. Если соседями лендзян были кривичи (с одной стороны),
древляне и уличи (с другой), то это значит, что они обитали как раз в тех
местах, которые, по летописи, занимали поляне и радимичи. Это небольшое племя
тоже осталось неизвестным Константину Багрянородному, как и племя полян. Можно
высказать предположение, что малочисленные племена полян и радимичей были
осколками большого племени, сохранявшего единство в середине X в., но
распавшегося в XI-XII вв. Отражением этого факта были припоминания об общих
родоначальниках и общем происхождении племен, записанные летописцем.
«Радимичи бо и вятичи, — утверждал Нестор, — от ляхов: бяста бо 2 брата в
лясех — Радим и другий Вятко, и пришедъша седоста Радим на Съежу, и прозвашася
радимичи, а Вятько седе с родом своим на Оце, от него же прозвашася вятичи».
Радом был одним из старинных городов Польши. Слова «Радим» и
«радимичи» соотносятся с этим топонимом. 

Жители
Киева считали себя полянами, что и определило отношение летописцев к этому
племени: «Мужи мудри в смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне
в Киеве и до сего дни«. Мудрые поляне имели обычай »кроток и
тих«, к родственникам »великое стыденье имеху» имели
«брачный обычай». Напротив того, радимичи, вятичи и их соседи
«живяху в лесе, яко же и всякий зверь, ядуще все нечисто и срамословье
пред отцы…». Очевидная пристрастность суждения ставила Нестора в
затруднительное положение. Если бы он признал, что поляне имеют общих предков с
радимичами и вятичами, тогда рассуждения об особой мудрости и добродетелях
полян лишились бы основания. Становится понятным, почему летописец решил обойти
молчанием вопрос о происхождении полян, хотя проблема происхождения этого
племени и его первого князя Кия относилась к числу самых злободневных. Поляки,
записал Нестор, поселились на Висле, и «от тех ляхов прозвашася поляне»;
«тако же и ти словене пришедшие и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а
друзии древляне, седоша в лесах«; »полянам же жившем особе по горам
сим» и пр. Объяснив, что древляне получили свое имя, потому что жили в
лесу, летописец оставил читателя в полном неведении, почему будущие киевляне,
поселившись «на горах», стали именоваться «поляне». Назвав
на одной странице польских полян и полян киевских ученый книжник не стал
пояснять, в каких отношениях между собой находились эти племена. Между тем
название великопольских ляхов-полян строго соотносилось с названием киевских
лендзян-ляхов-полян. Имя Киова (араб. Куявия) близко топониму Куявия в Польше.
В договоре киевского князя Игоря 944 г. один из старших киевских
«архонтов» (конунгов) носил характерное для полян-поляков имя
Володислав. 

Исследователи
выражали удивление по поводу того, что крохотное племя полян сыграло столь
выдающуюся роль в истории Руси. В самом деле, малочисленное племя едва ли могло
выжить, а тем более подчинить себе куда более могущественные племена,
окружавшие его и занимавшие огромные территории. По признанию Нестора, поляне
были «обидимы» ближайшими соседями — древлянами, племенем отнюдь не
крупным. Записки Константина Багрянородного объясняют дело. До середины X в.
поляне, радимичи, и, вероятно, вятичи сохраняли принадлежность к единому
племени лендзян, которое не уступало по численности и могуществу союзу кривичей
или ильменских словен. Норманнское завоевание ускорило распад этого племени.
Жившие в Поднепровье лендзяне подчинились русам, тогда как вятичи еще долго
оставались под властью хазар. Старые племенные связи подверглись разрушению на
славянских землях, которые были освоены норманнами в первую очередь. Эти земли
первыми подверглись также и христианизации. 

Константин
Багрянородный подробно описал полюдье русов. В этом описании отсутствуют поляне
и радимичи. Русы не ходили в полюдье к лендзянам (полянам, радимичам) по той
причине, что земли лендзян в Поднепровье стали местом их обитания, тогда как
вятичи еще оставались данниками хазар. 

Нестор
был образованным монахом, талантливым и добросовестным писателем. Его описание
быта и нравов древних славян отнюдь не было вымыслом. Летописец лишь следовал
впечатлениям современной ему жизни. К началу XII в. киевские поляне не только
приняли крещение, но и прониклись христианским духом, тогда как их бывшие
соплеменники радимичи и вятичи еще оставались язычниками. В середине X в.
лендзяне на всей территории от Киева до земель радимичей за Днепром и вятичей
на Оке оставались язычниками. Лишь после принятия христианства различия между
столицей и периферией выступили наружу. 

Предание
о польском происхождении полян было известно Нестору. Но над ним довлела злоба
дня — трения между христианской столицей и языческими окраинами, споры, чья
волость — Киевская или Новгородская — была древнее, «кто в Киеве нача
первее княжити» и пр. Отвечая на все эти вопросы, киевские летописи
изложили легенду о Кие. Летописный рассказ о трех братьях, основателях Киева,
по-видимому, имел в основе фольклорный сюжет. Трое братьев Кий, Щек и Хорив
приплыли и сели на трех горах (Киевской горе, Щековице и Хоривице), сестра же
их Лыбедь села под горой на реке Лыбедь. Легенду о братьях — основателях города
или государства можно встретить в фольклорных источников многих стран. Киевские
летописцы не преминули сообщить о происхождении Рюрика, Радима, Вятко и пр. и
умолчали о происхождении родоначальника всех киевлян — первого киевского князя.
Это значительно снижает историческую ценность легенды о Кие.

Список литературы

1.
Скрынников Р.Г. История Российская. IX-XVII вв. (www.lants.tellur.ru)