История борьбы…
 Если в США встаёт вопрос о том, кого принять на учёбу в университет –
белого или чёрного, то при одинаковых условиях отдают предпочтение негру.
Так американца искупают свою «вину» перед чернокожими за то, что некогда
поработили их. Россия, во всём подражающая США, тоже начинает предпочитать
белому негра, не имея на то совершенно никаких оснований. Не удивительно,
что русская молодёжь в последнее время активно стало выступать за
восстановление расовой справедливости. Однако всё чаще СМИ искусственно
создаёт проблему фашизма в России и всё чаще ставит знак равенства между
фашистами и скинхедами.
 Скинхед – движение зародилось в Англии, и создано было рабочими
профсоюзами, боровшимися против безработицы и низких заработных плат.
Единственным способом для рабочих решить это вопрос это забастовка, но
руководство предприятий шло на хитрость – нанимало на время забастовки
нищих бездельников, как правило иногородних, которые за мизерную плату
выходили на работу. «Штрейкбрехеры» — так называли изменников интересов
рабочего класса, срывавших забастовку. В ответ на это профсоюзные
организации решили создавать боевые дружины, чтобы не пускать
штрейкбрехеров на работу. Боевики надевали военную форму и брились наголо.
Отсюда и пошло название «skinhead». Позднее движение распространилось по
всему свету и стало интернациональным. Оно отражает народную волю и
является по сути народной защиты, направленным на отстаивание интересов
рабочего класса.
 На данный момент появилось очень много ветвей от движения скинхедов. Я
хочу рассказать про так называемое движение : Красных и Анархических
скинхэдов (Red & Anarchist Skinheads /RASH/).
 это международная сеть скинов имеющих антифашистские и леворадикальные
взгляды. На сегодняшний день ред и анархо-скины имеют свои секции и
соратников в Америке, Германии, Италии, Колумбии, немножко в России Цели и
намерения RASH Они разнообразны. Все зависит от самого бритоголового
входящего в наш союз, но мы конечно можем привести некоторые, наиболее
общные для нас:
рассеивание мифа размусоливаемого СМИ о скинхэдах, как о расистах и
опровержение этого стереотипа в народе.
          расширение подлинной скин-субкультуры и пропаганда антифа и
анархо идей с                                                 помощью
музыки (ой!, регги, стритпанк, хард-кор )
, зинов, одежды и т.п.
борьба, как физическая так и политическая с проявлением ультраправых идей в
субкультуре бритоголовых.
отсеивание боунхэдов и расистов от скин-субкультуры.
организация курсов самозащиты, помощь эммигрантам и дискриминируемым
национальным меньшинствам. Борьба против любой дискриминации.
участие в акциях. Своими действиями доказать, что редскины это одна из
сплоченных и самоорганизованных сил в антифа и леворадикальном движении.
 Членство в R.A.S.H
 RASH открыты для любых бритоголовых, придерживающихся леворадикальных
взглядов. Мы не слишком сильно обращаем внимание на их политическую
привязаность, т.е. редскин может быть и маоистом, и рэтекоммунистом, и
анархом. Главное, чтобы в нем не было авторитарности, присущей в
большинстве своем правым. Может ли быть «не-скинхэд» членом RASH? К примеру
в США и Канаде людям питающим симпатии к нашим идеям и борьбе но не
являющимися скинами дают статус «сторонника» . К примеру стороник обычно
бывает модом (mod), бунтарским панком (rebel punk), рокабиллом
(rockabilly), хулиганом (hooligans) etc. Т.е. это люди имеющие отношение к
несколько другой субкультуре, но в то же время симпатизирующие нам. Или же
это несерьзено относящиеся к борьбе и сопротивлению тусовщики, но желающие
жить бунтом и сопротивлением. В некоторых секциях сочувствующие не могут
учавствовать в создание зинов, газет, и т.п., в других наоборот их участие
только приветствуется. Т.о. все зависит от уровня либеральности самой
секции RASH по отношению к сочувствующим. То же самое происходит и с
«решающим голосом» в различных коференциях и голосованиях.
 Обычно один или два раза в год происходит собрание всей местной секции
RASH на которой всеми членами решается вопрос о принятии нового человека в
наши ряды. После положительного результата вам дается статус «кандидат на
членство», действующий в течении 6 месяцев. В течении этого времени по идеи
вы должны проявить все присущие вам кач-ва, показать себя в борьбе, дружбе
и т.п. Т.е. за это время к вам присматриваются и в дальнейшем делают по вам
соответствующие выводы.
 Это необходимо для того, чтобы снизить кол-во напрягов и невзаимопониманий
при некоторых ситуациях и также для того, чтобы дать от ворот поворот
распиздяям и suburban rebels (дословно «пригородным бунтарям»). Наши члены
должны полностью отдаваться борбе и жизни, жить девизом «один за всех и все
за одного». Некоторые люди критикуют нас за такие жесткие правила членства,
но мы не хотим, чтобы несерьезно относящиеся к революции и сопротивлению
люди стояли бок о бок с нами. Также у нас нет желания быть поддержкой для
какой-либо партии или политич. движения, использующих образ и субкультуру
бритоголовых в своих целях. Поэтому людям критикующим нас мы отвечаем
«ищите или создавайте свои секции с удобными для вас организационными
принципами». Мы — революционные скинхэды, и мы полностью преданны нашим
целям и нашей революции.
 После 6 месячного периода на очередном собрание вопрос по вашем членству
выносится на голосование и если по вам нек никаких возражений то с этого
дня вы считаетесь полноправным членом RASH. Ежели по вам есть некоторые
возражения то обычно начинается дискуссия на которой разбираются все
недовольства. В худшем случае вам могут опять предоставить шестимесячный
пред-членский период.
 Итак,если вы верите в рабочий класс, боретесь против дискриминации по
любому признаку, оказываете сопротивление правым и государственной системе
и поддерживаете нашу субкультуру — мы всегда рады вам! (из манифеста RASH
г.Нью-Йорка)
 Теперь мы можем понять что настоящие скинхеды не расисты и этому пример
статья самих скинов опровергающих факт расизма:
 Кажется, сейчас все думают, что все скинхеды — pасисты. Благодаpя СМИ,
 гоняющимся за искусственно pаздуваемыми сенсациями, чтобы пpодавать больше
газет и больше вpемени в эфиpе, и благодаpя стаpаниям пpавых оpганизаций и
pасистских движений в США, наша субкультуpа была укpадена у нас и
опоpочена. Hастоящие, изначальные скинхеды впеpвые появились в Англии в
конце 60-х. Они выpосли из движений «гpубых паpней» («rude-boys») и
{«кpутых стиляг» — по-моему, так, но я не увеpен} («hard-mod»). Белая
культуpа pабочего класса соединилась с культуpой, котоpую пpивезли в Англию
эмигpанты с Ямайки, дав в pезультате скинхедов. Сpеди пеpвых скинхедов были
и чёpные, и белые, они слушали музыку «ска» (более быстpый, более
танцевальный пpедшественник pеггей), а также soul и blue beat. Эти скины
пpидеpживались жёсткого, опpятного стиля, котоpый выpажал их пpолетаpские
коpни: они носили pабочую обувь «Doc Marten», джинсы «Levis», куpтки из
ослиной кожи и подтяжки. Hа танцы они надевали яpкие, кpичащие костюмы, и
свободно общались с молодёжью из Вест-Индии, чьей культуpой и музыкой они
восхищались. В то вpемя агpессии на pасовой почве у скинхедов пpактически
не было. Откуда ей взяться, если скинхедский стиль выpос из негpитянской
культуpы, а скины слушали негpитянскую музыку?! Поэтому мы и называем
неофашистов не «skinheads» (англ. «бpитоголовые»), а «boneheads» (англ.
«головы из кости», пpоще говоpя, «болваны»), так как они ненавидят корни
настоящих скинхедов. Действительно, движение скинхедов было часто связано с
насилием, во многих случаях — с бессмысленным насилием. Скинхеды часто
попадали в потасовки с представителями дpугих субкультуp, с полицией и,
наконец, с дpугими скинхедами. В конце концов это пpивело скинхедов к
концу, и к 1972 году скинхеды стали pедкостью. Бум панк-pока конца 70-х
поpодил Ой!, уличное движение молодых людей, напpавленное на возвpащение
панка назад к его гневным коpням. Ой!-гpуппы пели о настоящих пpоблемах,
стоящих пеpед молодёжью в Англии: о безpаботице, тюpьме, о власти и т.п., и
многие гpуппы имели явный уклон «влево» (напpимеp, SHAM 69, THE BUSINESS и
THE ANGELIC UPSTARTS). К сожалению, были и люди, котоpые хотели нажиться на
новом возpождении скинхедов. Гаppи Бушелл, pепоpтёp музыкального жуpнала
SOUNDS (котоpый в Англии занимает такое же место, как SPIN или ROLLING
STONE в США), часто pаздувал обpаз Ой! как движения наслия и агpессивности,
и одновpеменно делал солидные деньги на pаскpутке пpавых гpупп. Это
пpивлекло множество подонков к движению, котоpое когда-то было спpаведливым
движением pабочего класса. В это же вpемя, с подачи Hационального Фpонта
(фашистской политической паpтии, котоpая тогда была в самом pасцвете в
Бpитании), начали появляться скинхеды — pасисты и неофашисты. Извpащая
изначальное интеpнациональное движение скинхедов, они искали козлов
отпущения за безpаботицу и увольнения, обвиняя иммигpантов, негpов и дpугие
меньшинства вместо консеpвативного пpавительства Бpитании (тогда
возглавляемого Мэгги Тэтчеp, пpозванной «вампиpом»). Hаци-скинхедские
гpуппы, такие, как SKREWDRIVER и BRUTAL ATTACK, и оpганизациии типа «Кpови
и Чести» (сеть скинхедов-pасистов) сделали идею популяpной в субкультуpе
скинхедов. Конечно, нацистам помогали СМИ, выставляющие их на показ без
всяких обсуждений. Думая только о том, как бы пpодать побольше газет, СМИ
не давали скинхедам-антифашистам пpава голоса, эффективно замалчивая тех,
кто напpямую боpолся с этим возpождением фашизма на улицах, и наводняя
скинхедскую сцену пpавым отстоем. Hесмотpя на эти пpепятствия, настоящие
скины-антиpасисты пpодолжали боpоться за свои тpадиции, оpганизуя концеpты
Ой! пpотив pасизма и физически выбивая фашистов с улиц и с концертов. У
всех настоящих скинхедов есть опpеделённые идеалы. Мы все — из pабочего или
из низов сpеднего класса. Мы веpим в единство, в гоpдость за наш класс и за
самих себя. Мы любим музыку, танцы, хоpошую вечеpинку. Многие из нас любят
пиво. Мы много деpёмся. Мы готовы постоять за то, во что мы веpим. И МЫ
HЕHАВИДИМ РАСИЗМ и сpажаемся с ним везде, где он поднимает свое уpодливое
рыло. Hас спpашивают, почему мы не отчаялись быть скинами, когда нас
атакуют и пpавые за антиpасизм, и левые и всё общество в целом, котоpые
считают, что все скины — pасисты. Мы отвечаем, что скинхед — это наша
сущность. Мы веpим в это. Это то, что мы есть, и изменить этому для нас так
же невозможно, как изменить место, где мы pодились, или поменять цвет кожи.
Мы гоpдимся тем, что на самом деле значит «быть скином» (а не тем
pасистским деpьмом, котоpое пpоповедуют пpавые и СМИ), и мы хотим создать
культуpу, котоpая выpажает наши идеалы. Коpоче говоpя, быть скинами — это
наша жизнь, и мы не позволим никому отнять это у нас. Всё больше скинхедов
являются не только антиpасистами, но и кpайне левыми. Многие из нас —
анаpхисты, социалисты и антифашисты. Кpоме боpьбы с pасизмом, мы боpемся с
сексизмом и гомофобией (словесными, физическими и психологическими атаками
на гомосексуалистов и лесбиянок). Мы боpемся пpотив войны, пpотив атак на
бедных и на pабочий класс (штpейкбpехеpство, {«массовые увольнения» или
«снижение заpаботной платы», навеpное; я не знаю, что значит «cut-backs»,
могу только догадываться} и т.п.), пpотив импеpиалистической интеpвенции,
звеpств полиции и тюpем. Мы сpажаемся за лучший миp основанный на нашей
веpе. Хотя многие скины — националисты и показывают флаг своей стpаны с
гоpдостью, мы пpотив этого. Hационализм не совместим с тем, что для нас
значит «быть скином». Патpиотизм — это инстpумент политиков и богачей всех
наций, пpедназначенный для того, чтобы pабочие сpажались дpуг с дpугом, а
не со своими настоящими вpагами. Из-за национализма дети бедных убивают
дpуг дpуга в войнах, а за нехватку pабочих мест ненавидят иностpанцев и
эмигpантов, а не коpпоpации, эксплуатиpующие всех нас. Патpиотизм в ответе
за pабство и за уничтожение миллионов туземцев. Вместо национализма мы
пpоповедуем гоpдость за наш класс и нашу культуpу. Мы веpим в объединение
междунаpодного pабочего класса пpотив богатых ублюдков у власти, угнетающих
нас. Многие скины говоpят, что нам лучше деpжать свою веpу пpи себе. Hа это
мы возpажаем, что если ты скин, значит, ты должен отстаивать то, во что ты
веpишь, и гоpдиться этим. Мы ненавидим богатых, полицию, фашистов и
политиков. Мы хотим пеpемен, потому что мы устали от угнетения, и мы хотим,
чтобы миp стал лучше. Политика касается наших жизней, и нам надоело
позволять дpугим делать с нами всё, что они захотят, без сопpотивления. Мы
гоpдимся своей веpой, потому что эта веpа — часть нас самих, и эта веpа
пpисутствует и на концеpтах, и в клубах, и на танцплощадках. Фашистам есть,
чем пpивлечь недовольную молодёжь. Многие из этих молодых людей ещё не
стали белыми шовинистами, но они уже начали бунтовать пpотив власти.
Фашисты дают им козлов отпущения и сильное движение, куда они могут
влиться. Если мы хотим остановить фашистов и веpнуть себе нашу субкультуpу,
мы должны дать молодёжи такое же сильное движение, и лучше, если это
движение даст HАСТОЯЩИЕ pеволюционные pешения, а не патpиотизм и
национализм. «Fencewalkers» (англ. «ходящие по гpанице») — это скины,
котоpые отказываются становиться на чью-то стоpону, и тpебуют «единства».
Мы утвеpждаем, что единства с «болванами» быть не может. В гpядущей битве
вы должны выбpать, на чьей вы стоpоне — за фашистов или за нас. И лучше бы
вы знали, на какой стоpоне «гpаницы» вы стоите!
 И вконце своего доклада я бы хотел раасказать о идиологии фашистов о
смысле их движения со слов самих скинхедов:
 «Надо заставить застывшие обстоятельства танцевать, напевая им их
собственную мелодию» (Карл Маркс).
 Мы восстаем не только из-за нищеты народной, не только из-за полицейского
беспредела, не только из-за бесправия трудящихся и всевластия капитала и
чиновников. Но и из-за бессмысленности окружающего нас. Буржуазный мир
абсурден: установленные обществом «этикетки», прикрепляющие каждый предмет
к определенной функции, скомпрометированы полностью; принятые буржуазным
обществом классификации несостоятельны; лица превратились в маски.
Окружающее нас есть комедийный спектакль, все играют, притворяются,
повсеместно царит фальшивая, неподлинная жизнь, воцарилась условность и
одномерность, отравившие жизнь в самих сердцах. Люди давно лишь объекты,
продукты и товары, уложенные на прилавках супермаркета буржуазного
существования. Невыносимо. Против этого и поднимает свое Черное знамя
анархист, против этого и начнет Восстание бунтующая молодежь. И Человек
воссоздаст себя или мир цвета плесени станет нашей сутью…
 CВОБОДА — ЭТО РАБСТВО
 Необходим радикальный пересмотр идеологических клише, догматов и
стереотипов. Необходима выработка Революционной Теории на основе практики
освобождения — теории подлинной свободы. Наша задача — перестать смотреть
на мир глазами Власти. Впереди очередная свистопляска с выборами. Удар
должен быть направлен против отождествления «буржуазной демократии» со
свободой выбора и свободой личности. Тотальное господство фальшивого
буржуазного общества поддерживается существованием либеральной иллюзией
«свободы». Все это вздор и мистификация. Подлинная свобода Человека не
имеет ни малейшего отношения к капитализму, к идеологии либерализма, к т.н.
«парламентской демократии», то есть к той Системе, которая ежедневно
подавляет нас.
 Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от
такого положения, которое нуждается в иллюзиях» (Карл Маркс).
 Буржуазный либерализм предлагает лишь кастрированную свободу индивидуума,
оборачивающуюся для многих настоящим социальным порабощением. Это — так
называемая «экономическая свобода», свобода ориентироваться и действовать в
сфере «товар-деньги-товар», свобода в рамках капиталистических отношений,
но не свободу выйти за рамки этих отношений, не свободу от экономики во имя
жизни, творчества и любви. «Свобода» человека, порождаемого капитализмом,
ограничена толщиной его бумажника. Она есть всего лишь свобода потребителя
выбирать между различными и фактически одинаковыми видами одного и того же
товара в границах той суммы денег, полученных за продажу уникальных
моментов своей жизни. Либеральная идеология и капиталистическая система
единодушно отрицают в нас любые сверхпрагматические, сверхэкономические,
сверхрабские потенции и возможности. Она проштамповывает таковые ярлыками
«иллюзия», «утопия», «безумие», «бред», «фикция», «юношеский максимализм» и
т.п. и отправляет на склад готовых изделий, ждет, когда эти новые товары
поднимутся в цене, и устраивает распродажу направо и налево. Тем самым,
продавая «Мечту», Система воспроизводит себя. Либерализм оперирует лишь с
прагматико-экономической формой, «человеком рынка», с «индивидом
экономическим» («homo economicus»), который движим лишь страхом, комфортом,
богатством, обладанием, властью. Все остальные пласты человеческого
микрокосма подавляются, запираются в клетки, оказываются несущественными,
ненужными, вредными и чрезвычайно опасными для Системы. Так осуществляется
подмена подлинной Свободы, которая является видовым отличием человека —
свободы быть тем, кем мы хотим. Такая свобода лежит в основании человека
как существа преодолевающего, наделенного бесценным даром выходить за рамки
своей конкретной ограниченности, причем делать это по своему желанию,
индивидуально или солидарно с другими. «Экономическая свобода» «открытого
общества» — есть лишь беспрепятственная свобода перетекания капиталов и
рабочих рук, свобода одних обогащаться за счет труда большинства, свобода
строить иерархии господства на основе обладания вещами, свобода буржуазных
элит обрекать неугодных на нищету, прозябание и отсталость. Это — свобода
порабощать и властвовать. Это- свобода быть жирной задницей и срать на
голову общества. Либерализм рассматривает человека как нечто фиксированное,
законченное и неизменное от века к веку. Либерализм — кора, короста
сковывающая небывалые возможности человеческой жизни. Либерализм лишь
стремится улучшить формы существования в данных навсегда условиях.
Преобразить самого себя и окружающего — вот чего никогда не позволит
буржуазная Система. Идеология либерализма отказывает человеку в
целостности, в достоинстве БЫТЬ, в творческом отношении к окружающему. Она
разрушает солидарность, любовь, взаимопонимание, со-действие людей. Она —
античеловечна! На самом деле, подлинная Свобода — это свобода прорыва по ту
сторону ограничений, которые ставит перед нами экономическая система,
власть, иерархические общественные структуры. Свобода не быть одиноким
среди людей, свобода для обретения человеческого братства и совместного
творческого акта. Плоды, которой должны быть сорваны ВСЕМИ. Свобода может
быть только для ВСЕХ, но не для одного или элиты. Свобода может быть только
ПОЛНОЙ, или ее не может быть вообще! Либералы — это мясники, которые
вырезают в человеке все жертвенное, любящее, творящее, все, что выводит
человека из одномерной массы одиноких и пустых. Наша свобода не имеет
ничего общего с их «свободой» внутри газовых камер «общества потребления»,
паутинной нити бюрократизма, крысиных гонок за миражами материального
богатства и власти или тяжелого карабкивания из пропасти нищеты. Фашисты
также выступают против либеральной «свободы», но их протест направлен в
прошлое, во имя более древних мифов — племени, нации, рода, семьи, чести.
Индивид их не интересует, они не хотят пускать либерализм, они хотят стать
на его пути стеной. Мы же хотим его преодолеть во имя новых миров, во имя
будущего. Наш вектор — вперед, за пределы. Их — назад, в клетку древних
иерархий. Их страшит либеральная свобода, она выбивает из-под них почву,
нас она смешит и вызывает сожаление, так как мы знаем, что она будет
преодолена. Фашисты хотят уверенности и определенности, ясности и четких
границ, мы — хотим сногсшибательных встреч и творческого отношения к своей
жизни. Всегда за фашистским протестом против либеральной «свободы» прячется
обыкновенный страх капиталиста и тех людишек, чье благополучие зависит от
последнего, потерять власть и собственность. Главное, в своем протесте
против буржуазных «свобод» фашист всегда остается в рамках Системы
Господства, в рамках капитализма, мы же не нуждаемся не в том, ни в другом,
мы желаем полного и окончательного разрушения любой иерархической системы.
НАША СВОБОДА — ЭТО СВОБОДА САМОМУ СОЗДАВАТЬ СОСБСТВЕННЫЕ МИРЫ, ЭТО
СОЛИДАРНО С ДРУГИМИ ИЗМЕНЯТЬ И ТВОРИТЬ СРЕДУ НАШЕЙ ЖИЗНИ. ЭТО, КОГДА
СВОБОДА КАЖДОГО ЯВЛЯЕТСЯ УСЛОВИЕМ СВОБОДЫ ВСЕХ! ЭТО — ПОЛНАЯ СВОБОДА В
ПОЛНОМ РАВЕНСТВЕ! А ЛЮБОЕ НЕРАВЕНСТВО — ЭТО ФАШИЗМ! ФАШИСТОВ И БУРЖУЕВ
НА…!
 Когда 12 лет назад движение Муссолини — итальянский фашизм праздновал свою
победу, в основном, полагали, что оно — всего лишь местный эпизод,
преходящий и недолгий. С тех пор произошла не только консолидация «фашизма»
в Италии, аналогичные движения появились и выросли во многих странах. В
других фашизм в том или ином аспекте составляет опасное идейное течение.
Сам термин, вначале чисто национальный, сделался всеобщим,
интернациональным. Это состояние вещей приводит нас к следующему
заключению: так называемое «фашистское» движение должно иметь конкретные,
глубокие и широкие исторические основы. В противном случае он не стал бы
тем, что он есть. Но каковы же эти основы? Каковы основные причины рождения
и, во всяком случае, успеха фашизма? На мой взгляд, есть три причины,
которые в совокупности я считаю фундаментальными причинами его торжества.
 1. Экономическая причина. Она достаточно четка и, в целом, прекрасно
осознается. Вот она в нескольких словах: частный капитализм (основа
которого — свободная конкуренция аппетитов с целью извлечения максимальной
прибыли, а политическое выражение — буржуазная демократия) находится в
состоянии полного развала и краха. Резко атакуемый всеми своими врагами,
число которых все больше растет, он обрушивается в грязь, преступления и
немощь. Войны, кризис, армии безработных, нищета масс перед лицом изобилия
материальных богатств и неограниченной возможности увеличивать их еще и еще
— все это демонстрирует бессилие частного капитализма разрешить
экономические проблемы эпохи. С одной стороны, сегодня все всё больше
сознают его агонию, его неизбежную смерть. Однако неосознанно или
сознательно полагают заменить его новой моделью капитализма, в надежде, что
она «спасет мир». Верят — в очередной раз в истории человечества — в
высокую миссию сильного государства, всемогущего, на диктаторской основе.
Верят в государственный каптализм, руководимый диктатурой, которая стояла
бы «по ту сторону частных интересов». Такова новая ориентация капитализма,
которая питает фашистское движение экономически.
 2. Социальная причина. Она также весьма четка и, в целом, хорошо
осознаваема. Крах частного капитализма со всеми его ужасающими
последствиями создает явно революционную ситуацию. Массы, все более
отчаиваясь, действуют. Революционные течения усиливаются. Организованные
трудящиеся все более и более активно готовятся к бою с системой, которая
подавляет их в пользу банды злодеев. Рабочий класс, организованный свободно
и по-боевому (политически, синдикально, идеологически), становится все
более беспокойным, все больше угрожает имущим классам. Эти последние
начинают считать свое положение отчаянным. Они боятся. Инстинктивно или
сознательно, они ищут выхода. Они пытаются любой ценой сохранить свое
привилегированное положение, покоящееся на эксплуатации трудящихся масс.
Прежде всего, им важно, чтобы эти последние оставались стадом —
эксплуатируемым, наемным, постригаемым хозяевами. Если невозможно сохранить
нынешний способ эксплуатации, надо изменить его (это не так уж тяжело),
лишь бы все остальное осталось. Нынешние хозяева могут остаться ими, если
согласятся стать членами широкого экономического, социального и
политического руководящего аппарата, главным образом государственного. Ведь
для осуществления этой новой социальной структуры понадобится, прежде
всего, всемогущее государство, руководимое твердым и энергичным человеком,
диктатором, Муссолини, Гитлером! Такова новая ориентация капитализма,
которая питает фашизм социально.
 Идеология диктатуры
 Если бы у фашизма было только две основы — экономическая и социальная — он
никогда бы не приобрел того значения, какое имеет теперь. Вне всякого
сомнения, трудящиеся массы быстро и окончательно преградили ему дорогу.
Действительно, средства, с помощью которых трудящийся класс вообще борется
против капитализма, за исключением некоторых изменений в деталях, остаются
действенными для эффективной борьбы против реакции и фашизма. Это было бы
всего лишь продолжение великой исторической борьбы трудящихся против своих
эксплуататоров. Сколько раз уже на протяжении истории враг менял свои
методы, фасад или оружие! Все это нисколько не мешало трудящимся продолжать
свою борьбу, не теряя устойчивости или уверенности, не давая обмануть себя
маневрами или поворотами противника. Но вот что важно. Фашизм, определяемый
как новый маневр (оборонительный и наступательный) капитализма, победил
повсюду, где всерьез брался за дело, с таким успехом — ослепляющим, из ряда
вон вы-ходящим, фантастическим , что борьба трудящегося класса одним махом
и повсюду в Италии, как и в Германии, в Германии, как и в Австрии, в
Австрии, как и в других странах, оказалась не просто затрудненной, но
попросту совершенно неэффективной и бессильной. Не только буржуазная
демократия не сумела защитить себя, но и социализм, коммунизм
(большевистский), профсоюзное движение и т.д. оказались совершенно
бессильны вести борьбу с капитализмом с его чрезвычайными маневрами ради
собственного спасения. Все эти силы не просто не смогли оказать
победоносного сопротивления капитализму, перестраивающему свои потрясенные
ряды; сам этот капитализм стремительно реорганизовался и разгромил всех
своих врагов. Бессилие социализма, который был так силен в Германии, в
Австрии, в Италии. Бессилие «коммунизма», также очень сильного в Германии.
Бессилие профсоюзных структур. Как объяснить все это? Проблема, и без того
достаточно сложная, становится еще сложнее, если задуматься о современном
положении в СССР. Как известно, авторитарный и государственнический
коммунизм (большевизм) одержал полную и довольно легкую победу в ходе
событий 1917 года. Однако, до сих пор, почти 17 лет спустя, этот коммунизм
не только оказался бессилен оказать сопротивление фашизму в других странах,
но даже сам режим в СССР все чаще и все более осознанно определяют как
«красный фашизм». Сталина сравнивают с Муссолини. Констатируют, что в этой
стране существует свирепая эксплуатация трудящихся масс руководящим
аппаратом, включающим миллион привилегированных людей, которые, как и
повсюду, опираются на военную и полицейскую силу. Констатируют отсутствие в
ней всякой свободы. Констатируют наличие в ней произвольных и безжалостных
репрессий. Очень важно, что подобные замечания или оценки идут не только из
буржуазной среды, но и из рядов революционеров — социалистов,
синдикалистов, анархистов и даже самой коммунистической оппозиции
(троцкистов). Которая по этой причине объявляет о «возобновлении
освободительной борьбы» и создает 4-й Интернационал. Все эти факты
чрезвычайно путают картину. Они неизбежно ведут нас к заключению, которое
кажется парадоксальным, а именно, что даже в СССР, хотя и в иных обличьях,
побеждает фашизм, что устанавливается новый капитализм (государственный
капитализм, руководимый сильным человеком, диктатором, Сталиным!). Как все
это объяснить? Нет ли еще одного элемента, еще одной основы, еще одной
причины для существования, которые придавали бы фашизму особенную силу? Я
отвечаю: да. Есть третья причина: как раз ее мне и остается изучить. Я
определяю ее, как наиболее важную и, в то же самое время, наиболее сложную
и менее понятую. Именно она и объясняет все.
 3. Психологическая (или идеологическая) причина. Глубинная причина успеха
фашистов и бессилия освободительных сил — это, по моему мнению, роковая
идея диктатуры. Более того. Существует идея на сей счет, которая
превратилась почти что в аксиому. Миллионы и миллионы людей до сих пор
удивляются, как можно в ней сомневаться. Более того, некоторое количество
анархистов и синдикалистов не считают ее чем-то подозрительным даже они. Я,
со своей стороны, считаю ее глубоко ложной. А любая ложная идея, которую
считают правильной, представляет собой большую опасность для того дела, к
какому она относится. Вот она, эта идея: чтобы выиграть борьбу и добиться
своего освобождения, трудящиеся массы должны руководиться, вестись
«элитой», «просвещенным меньшинством», «сознательными» людьми,
возвышающимися над этими массами. В том, что подобная теория а для меня она
не более чем подслащенное выражение идеи диктатуры, поскольку она отнимает
у масс всякую свободу действий и инициативы , в том, что подобная теория
восхваляется эксплуататорами, нет ничего удивительного. Чтобы оставаться
эксплуатируемыми, массы должны быть руководимы и послушны, как стадо. Но
чтобы такая идея укоренилась в душе тех, кто претендует быть освободителями
и революционерами это один из самых странных феноменов в истории. Ведь и
мне это кажется совершенно очевидным чтобы больше не подвергаться
эксплуатации, массы не должны быть ведомыми. Все наоборот: трудящиеся массы
добьются освобождения от всякой эксплуатации только если найдут средство
избавится от всякой опеки над собой, действовать самостоятельно, по своей
собственной инициативе, в своих собственных интересах, с помощью и в рядах
своих собственных, подлинных классовых организаций: профсоюзов,
кооперативов и т.д., объединенных между собой в федерацию. Если идея
диктатуры — жестокой или подслащенной — встречает всеобщее признание и
одобрение, то путь для фашистской психологии, идеологии и действия открыт.
Эта психология проникает во все рабочее движение, отравляет и разрушает
его, направляет его на гибельный путь.
 Если диктатура считается необходимой для рукодства освободительной борьбой
рабочего класса, классовая борьба становится в действительности борьбой
диктаторов между собой.
 В этой борьбе по существу речь идет о том, кто сохранит или приобретет
решающее влияние на массы. Исход этой борьбы зависит от всякого рода
обстоятельств, носит совершенно второстепенный характер. Здесь побеждает
диктатор «Икс», там «Игрек» или «Зет». И тот и другой могут провозглашать
совершенно различные, даже прямо противоположные идеи. Остается лишь то,
что вместо свободной и широкой активности са-мих масс, их, массы, ведет
победитель, заставляя их следовать за собой под угрозой ужасающих репрес-
сий. Очевидно, что такая перспектива не может иметь ничего общего с
подлинным освобождением тру-дящихся масс. Идея диктатуры, руководящей элиты
фатальным образом ведет к образованию политических партий — организмов,
которые рождают и поддерживают будущего диктатора. В конце концов, та или
иная партия одерживает победу над другими. Так она устанавливает свою
диктатуру. Какая бы она ни была, она бы-стро создает привилегированные
положения и слои. Она подчиняет массы своей воле. Она угнетает их,
эксплуатирует и, в сущности, фатальным образом делает их фашистскими. Ни
Сталин, ни Муссолини! Итак, я понимаю фашизм достаточно широко. Для меня
любое идейное течение, которое принимает диктатуру — открыто или скрыто,
«правую» или «левую» , объективно и по существу является фаши-стским. Для
меня фашизм — это прежде всего идея руководства массами со стороны
«меньшинства», политической партии, диктатора. Фашизм, с точки зрения
психологической и идеологической, есть идея диктатуры. Когда эта идея
выдвигается, пропагандируется и осуществляется имущими классами, это
понятно. Но когда та же самая идея подхватывается и претворяется на
практике идеологами трудя-щегося класса как средство его освобождения, этот
факт следует признать пагубным извращением, слепым и тупым кривлянием,
опасным заблуждением. Будучи по существу фашистской, эта идея, при-мененная
на практике, фатальным образом ведет к глубоко фашистской социальной
организации. Справедливость этой истины была — вне всякого сомнения
-продемонстрирована «российским опытом». Идея диктатуры как средства
освобождения рабочего класса была практически осуществлена. И вот, ее
осуществление неизбежно породило эффект, который сегодня становится все
более явным и который вынуждены признать даже самые невежественные, самые
ослепленные, самые упрямые: победившая революция привела не к освобождению
рабочего класса, а, вопреки всем теориям освободителей-диктаторов,
закончилась наиболее полными и ужасными порабощением и эксплуатацией этого
рабочего класса со стороны привилегированного правящего класса. Такова
третья и основная причина особой мощи фашизма. Он прежде всего питается
фашистской по сути своей идеологией — неосознанно фашистской — огромным
количеством людей, которые первые бы удивились и возмутились, если бы их
обвинили в фашизме. Эта идеология, разлитая повсюду, даже среди
«освободителей» и самих трудящихся, отравляет рабочее движение, расслабляет
и разрушает его. Она убивает действительную активность масс и сводит на нет
а точнее, к фашистскому итогу — их борьбу и даже их победы. Вот почему
(увы!) Петрини прав. «Между Сталиным и Муссолини нет никакой разницы». Вот
почему «красный фашизм» — не острое словцо, а точное выражение весьма
печальной реальности. Есть однако одно утешение. Массы всегда учатся на
живом, ощутимом опыте. Этот опыт существует. Он здесь, каждый день, на
одной шестой Земного шара. Его действительные результаты начинают стано-
виться известными все более широко, во все больших подробностях. Надо
надеяться, что трудящиеся массы всех стран смогут в надлежащее время
извлечь необходимый урок для того, чтобы их будущие сражения увенчались
успехом. Осуществление этой надежды зависит во многом от поведения тех, кто
уже понял. Их долг в том, чтобы с максимальной энергией объяснить широким
трудящимся массам подлинный негативный смысл рос-сийского опыта. Мы,
анархисты, те, кто это понял, должны расширить нашу пропаганду, сделать ее
более интенсивной, всегда считаясь с этим опытом. Если мы исполним свой
долг, если мы поможем массам вовремя понять его, тогда «красный фашизм» в
СССР сыграет, говоря исторически, полезную роль: убьет идею диктатуры,
осуществив ее.
 А вот статья которая рассказывает про антифашистов и про то что фашистом
может стать каждый:
 ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ РОССИЙСКОГО АНТИФАШИЗМА
 Сегодня среди различных левых групп антифашизм является одной из самых
модных тем. Впрочем, боевого, милитантного антифашизма, который практикуют
некоторые группы на западе, у нас нет. Но, в любом случае, деятельность,
ставящая своей целью привлечение внимания общественности к проблеме роста
ультраправого влияния несомненно является важной, антифашистская агитация,
исследование причин возникновения фашизма и т.д. — все это важные, беспорно
заслуживающие внимания темы. Беда только в том, что, как мне кажется, суть
явления нашими антифашистами изучена слабо, а то что они предлагают в
качестве альтернативы, вызывает серьезные вопросы. Данная статья не ставит
цель детального исследования современного российского антифашизма. Это
всего лишь отдельные штрихи к его портрету.
 Тум-балалайка.
 Из всех наших левых, автономных и антифашистских изданий, Тум-балалайка
несомненно, одно из самых привлекательных. Правда, левым это издание можно
назвать весьма условно. На его страницах можно встретить как
полуанархистские тексты, так и статьи либеральных авторов. По сути,
идеология этого издания представляет собой пеструю смесь автономного
антифашизма и либерально-правозащитных идей. Отсюда бросающаяся в глаза
идейная неоднородность. Но в журнале привлекает высокий профессиональный
уровень, материалы Тум-балалайки интересно читать. А соглашаться с ними
никто не заставляет. Тем не менее, хотелось бы сказать несколько слов по
сути этих публикаций. Рассмотрим позиции этого издания на примере
нескольких, по моему мнению, типичных для него статей. В статье
«Субкультуры, фашизм и антифашизм» (Тум-балалайка №9), подробно
рассматриваются условия формирования различных молодежных субкультур в
городе Роттердам, влияния на эти субкультуры фашизма и антифашизма. В
качестве примера успешной антифашистской деятельности приводится
антирасистская агитация в среде футбольных фанатов, приведшая в итоге к
принятию ими антирасистской символики и изгнанию других футбольных фанатов
— расистов. Что же, можно только радоваться тому, что фашикам где-то
врезали. Но все же, остается множество вопросов. Например такой. Футбольные
фаны, став антирасистами, не перестали быть футбольными фанами. Они по-
прежнему готовы бросится в драку с теми, кому не нравиться их клуб или
футбол вообще. Между тем, массовые футбольные истерики, провоцирующие
человека на агрессию, превращающие его в стадное существо, одержимое
культом лидеров, — являются органической частью «общества зрелищ». Это,
своего рода, суррогат общественного движения, способ выпускания пара,
накопившихся негативных эмоций. Но, кажется, ни роттердамских антирасистов,
ни авторов статьи данное обстоятельство не волнует. Главное, что набили
морду фашистам. Разве такой подход затрагивает корни проблемы? Нужно ли
доказывать, что подобного рода действия никак не затрагивают основы
репрессивной общественной системы, порождающей из себя фашизм? Что толку в
замене одних политических (или футбольных) эмблем другими? К сожалению,
этот главный вопрос остается за скобками статьи. Интересно, что автор
статьи подчеркивает: Роттердам — огромный промышленный город, один из
экономических центров Европы, город со сложнейшей социальной
ифраструктурой, в которой причудливо переплетаются интересы различных
общественных классов и культурных сообществ. Но дальше этого утверждения
мысль автора не идет и он сосредотачивается на проникновении в ряды
субкультурной молодежи правых и левых политических активистов. На лицо
чисто позитивистский подход — общественное явление исследуется
поверхностно, исключительно фактологически и никто не пытается пытается
разобраться в причинах, его прождающих. <Широкое общественное согласие с
формулой, в соответствии с которой ценность человека определяется его
работоспособностью и производительностью, имеет во времена сокращения
рабочих мест далеко идущие последствия — пишет немецкий анархист Михаэль
Вильк. — Ощутимо растет тенденция решать социальные проблемы, вытекающие из
ухудшения экономической ситуации, с помощью социал-дарвинистских методов. С
ростом отчаяния от неспособности доказать собственную конкурентоспособность
пропадает не только ощущение собственной ценности, но и растет злость,
которая, в соответствии с давно известными образцами, направляется против
других. Эти другие — не только иностранцы и беженцы, которые в известной
расистской манере рассматриваются как угроза для немецких рабочих мест, но
и старики, больные и инвалиды, все больше и больше воспринимаемые как
фактор непроизводительных расходов. На картину социальных споров
накладывает отпечаток дискуссия, в которой люди предстают прежде всего в
контексте стоимости и полезности. До тех пор, пока даже жертвы такого
подхода согласны измерять ценность людей по их прибыльности, по их
экономической эффективности и конкурентоспособности, существует не только
опасность социального деклассирования и изоляции, но и угроза быть
объявленным недостаточно ценным, неполноценным или вредным для жизни».
«Исходные экономические моменты — массовое обнищание, ликвидация
гарантированных трудовых отношений — ведут к разрушению последних остатков
рабочей культуры, к новой индивидуализации и к появлению — можно смело
сказать — асоциальных форм индивидуализма, в том числе и среди угнетенных,
— пишет другой немецкий либертарный исследователь Карл-Хайнц Рот. — Они
атомизируются. Одновременно меняется менталитет, полный перелом происходит
в том, что мы называем общественным мнением, что, в конечном счете,
отражается и в повседневной речи. Из нее исчезают все понятия, касающиеся
социальных прав. Например, полная занятость, — этого термина больше нет.
Или тарифная ставка зарплаты. Языковые структуры исчезают и заменяются
новыми. Существует связь между экономическими изменениями и тем, как
выражаются люди, которые находятся под полным влиянием средств массовой
информации и не имеют собственной субкультуры. Поэтому было бы абсолютно
неверно вести речь только об экономическом процессе, или только об
изменениях языка; это общесоциальный процесс, проникающий в сферу языка.
Вот почему становится возможным, что некоторые образы приобретают
расистскую форму. Неправильно также говорить, что расизм — это проблема
идеологии и менталитета, а не экономики. Он и то, и другое. Расизм — это
проецируемый механизм страха. Это попытка достичь стабильности за счет
других. Расизм имеет отношение и к экономике и к языку, транслируется
средствами массовой информации и формирует нормы повседневной жизни. Наша
задача атаковать эту структуру в комплексе. И здесь уже речь идет не только
о проблеме гарантированной минимальной зарплаты, но о новой левой культуре,
которая выражает идею равенства>. Представлявляется странным заигрывание
Тум-балалайки с либерально-демократической идеологией, каковая явственно
просматривается в некоторых статьях. В течение последних десяти лет
демократия и свободный рынок привели российское общество к тотальной
нищите, к вымиранию населения от голода и болезней. Что касается свободы,
то непонятно, о какой свободе может идти речь в системе, где корпорации и
государственная бюрократия контролируют самои условия существования людей,
создавая таким образом отчужденную бесчеловечную реальность. Этот рыночно-
демократический тоталитаризм не менее опасен, чем фашизм. Да, фашизм убивал
людей в конц-лагерях, а рыночно- демократический тоталитаризм убивал их
массированными бомбардировками жилых кварталов в Гамбурге, Дрездене, Токио,
в Хиросиме и Нагосаки он убивал их уже атомными бомбами, во Вьетнаме
химическим оружием, а сегодня, в странах капиталистической переферии, таких
как Россия, он убивает людей голодом и болезнями. А потому, отстаивать
приоритет либеральных ценностей перед фашизмом — чистейшая бессмыслица. Не
говоря уже о том, что это заведомо проигрышная позиция, потому что голодный
человек не станет бороться «за свободу печати», мягко говоря, условную в
ситуации финансового контроля над прессой со стороны крупных корпораций.
Что такое вообще эти «большее и меньшее зло», «демократия и диктатура»?
Демократическое государство, так же как и тоталитарный режим, это всего
лишь механизм, используемый олигархией и бюрократией в определенное время
ради достижения определенных целей Представительная демократия вообще никак
не может быть использована в целях самоуправления, ведь ее механизм не
предусматривает ни принятия основных решений общими собраниями обычных
людей, ни право прямого отзыва представителей в любой момент, по желанию
избирателей, ни императивного мандата (т.е. прямого наказа, обязательного
для исполнения делегатом общего собрания).
 Демократия это не самоуправление, это механизм представительства,
механизм, вручающий в руки кучке людей право решать судьбы миллионов, по
принципу меньшего (а иногда и большего)зла.
 Это машина, создающая иллюзию участия широких масс в управлении обществом.
Это по сути своей тоталитарный механизм, косвенным путем втягивающей
широкие массы трудового населения в процесс принятия решений об их же
собственной эксплуатации. Демократия — это форма активной несвободы, в этом
смысле она стоит в одном ряду с тоталитарными диктатурами. Абсурдно
пытаться вырвать тоталитарные режимы (фашизм и большевизм) из контекста
европейской истории нового времени, из контекста индустриально-
капиталистического развития. Фундаментальным принципом индустриально-
капиталистической системы является экономическая эффективность, извлечение
прибыли с минимальными издержками, подавление конкурентов и неразрывно
связанная с этим процессом установка на доминацию и экспансию. Политика,
культура, язык, право, искусство, господствующая мораль подчиняются
вышеупомянутому императиву и изменяются в соответствии с требованиями
решения главной задачи. Все это неизбежно порождает «внешнюю» экспансию,
ведущую к войнам (а значит к централизации общественной жизни), и
«внутреннюю» экспансию в область человеческой психики, ведущую к росту
одномерности, превращению человека в функцию, в винтик системы.
Тоталитарная диктатура — это своего рода логическое завершение тенденций
«рационализации общества», направленых на оптимизацию процесса экспансии и
извлечение прибыли «любой ценой». Впрочем, в Тум-балалайке встречаются
порой достаточно глубокие рассуждения. Так, например, в статье «Часовой
механизм уже запущен» (все тот же №9) говорится, что «в этом трезвом,
холодном рационалистическом обществе фашистские организации представляют
собой нечто вроде «сгустка тепла», «прибежище идеалов», что они являются
«одним из воплощений провинциального уюта, противостоящего модели
рационалистического прогресса». Однако, и в этом случае мысль автора не
идет дальше абстрактных призывов бороться с фашизмом. О борьбе с
нечеловеческой и бесчеловечной реальностью индустриального капитализма речь
не идет. Мысль стыдливо останавливается вблизи поля антикапиталистических и
антигосударственных идей, не решаясь пройти дальше.
 По моему мнению настоящих скинхедов которые боролись за рабочий класс не
осталось, но в данный момент скинхеды это субкультура (эта та культура
которая своими действиями отказывается от настоящего строя). Скинхеды будут
продолжать своё существование и может когда нибудь придёт к власти скинхед
хотя они могут и просто исчезнуть из истории как проявления культуры…