Аникин А.А.
Роман
И.А.Гончарова «Обломов» появляется в 1859 году. Педантичный писатель
довольно четко дает указания на движение времени в романе, и можно заметить,
что действие длится примерно 12 лет. Если соотнести концовку с временем
публикации, то начало сюжета надо отнести к середине 40-х годов. И если Илье
Ильичу на первой же странице дан возраст – 33 года, то родился наш герой скорее
всего около 1812 года – отчетливо символичная дата. Конец романа не может
полностью совпасть с датами публикации, поскольку там говорится, что именно
Штольц рассказал всю историю Обломова своему приятелю-литератору, а тот с его
слов и создал, естественно, сколько-нибудь позднее это повествование. Поэтому
мы и даем этот ориентир с некоторым допуском. Кроме того, в роман включена
часть, написанная значительно раньше, – Сон Обломова, который и переносит нас в
самое детство героя – к 1820-м годам.
Последнее
замечание немаловажно, оно позволяет реконструировать, как представлялась в
литературе помещичья жизнь в самую декабристскую пору. И если, скажем, Василий
Иванович Базаров из «Отцов и детей» упоминает о декабристах,
рассказывая о молодости, то в Обломовке вообще никак не отразилось революционное
дворянское веяние, словно его и не было. Не отразилась и столичная культура,
просвещение вообще мало коснулось затерянного в глуши поместья, где жизнь не
напоминает даже пушкинских Лариных.
Вот
и Илья Ильич по возрасту окажется ровесником Печорина, но он показан примерно
десятилетием позднее, и в этом можно увидеть общую линию эволюции: печоринский
пафос угасает, человек тридцатых годов спустя десятилетие станет далек от
всякой жизненной активности, замрет в каком-то скорбном размышлении на вечном
своем диване и его уж никак не придет в голову сравнить, как это вышло у
Печорина, с матросом мятежного брига.
Жизненное
возбуждение осталось лишь в воспоминаниях: «Как же! Я мечтал, нашептывал
надежды на будущее, развивал планы, мысли и… чувства тоже. Там все это и умерло,
больше не повторялось никогда! Да и куда делось все – отчего погасло?
Непостижимо!»
Словом,
если хотите судить о человеке сороковых годов 19-го столетия – обратитесь к
гончаровскому роману. И, конечно, это будет не только главный герой, но и его
визави – деятельный, но малодуховный Андрей Иванович Штольц.
И
по ходу наших наблюдений заметим, что присутствие исторического времени
становится все более наглядным в текстах, созданных во второй половине века.
Если у Пушкина с его девизом «числить время по календарю» много
загадок, даты не стали еще сами собой художественной деталью, то в поздней
классике датировки событий будут названы сходу и совершенно точно – как в ряде
тургеневских романов, в лучшем из них – «Отцы и дети». В другом же
случае, например, в драмах А.Н.Островского, совершенно очевидно слияние времени
создания или публикации с изображенной эпохой: «Гроза» 1859 года
относит нас именно к этому времени, «Бесприданница» – при всем
сходстве положений – точно к времени своего появления, к 1879-му году…
Более
того, писатель второй половины века будет сам чрезвычайно настаивать на
важности датировок: «Это – психологический отчет одного преступления.
Действие современное, в нынешнем году», – пишет в письме к издателю,
редактору журнала «Русский вестник» М.Н.Каткову Ф.М.Достоевский – в
сентябре 1865 года. Ему словно вторит и герой романа: «Тут дело
фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда
помутилось сердце человеческое» (следователь Порфирий Петрович).
И
действительно, роман «Преступление и наказание», над которым работает
писатель в 1865-м, а публикует в 1866-м году, содержит ряд очевидных примет
именно 1865-го года в своем сюжете. Ну, а уж о времени года и нечего
сомневаться – «в начале июля, в чрезвычайно жаркое время» было дело
(таковы первые же слова романа).
