Основоположник
русского символизма Валерия Яковлевич Брюсов(1873-1924) в одной из своих работ
дал убедительный ответ словам П.И. Вейнберга, будто бы большие поэты крайне
редко и неохотно обращались к воссазданию на своем языке произведений чужой
литературы. Речь идет об известной статье “Фиалки в тигеле”,
согласно заглавию которой поэтический перевод равносилен попытке бросить в
тигель фиалку с целью открыть основной принцип ее красок и запаха. Соглашаясь с
этим( “передать создание поэта с одного языка на другой —
невозможно, но невозможно и отказаться от этой мечты”), Брюсов
вместе с тем подчеркивает, что
с другой стороны, редко кто из поэтов в
силах устоять перед искушением – бросить понравившуюся ему фиалку чужих полей в
свой тигель. Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Жуковский большую часть своей
деятельности занимались переводами. Поэты, названные здесь способны были
творить, могли создавать свое, и то, что они создавали, было по достоинству
оценено. И все же их влекло непобедимо к бесплодному, к неисполненному труду –
воспроизводить чужеязычные стихи по—русски…
Поэтов при переводе стихов увлекает чисто художественная задача:
воссоздать на своем языке то, что их пленило на чужом, увлекает желание – “ Чужое
вмиг почувствовать своим” (Фет), — Желание завладеть этим сокровищем.
Вместе с тем, знакомясь как с самими переводами Брюсова, так и с иго
теоретическими суждениями, нельзя не обратить внимание на то, что в ряде
случаев исходные позиции их автора отнюдь не совпадают между собою. Это отмечал
и сам поэт говоря о своих переводах стихотворений Эмиля Вархарна: “Одни,
более ранние, довольно далеки от подлинника… В других переводах, более новых я
старался держаться настолько близко к подлиннику, насколько это возможно при
стихотворной передачи. В переводах первого типа я жертвовал точностью легости
изложения и красоте стиха; в переводах второго типа все принесено в жертву
точному воспроизведения подлинника.
Впрочем, каковы бы ни были различия этих двух типов моих переводов, везде я
старался давать именно переводы, а не пересказы пьес Верхарна …”
Еще более жесткие требования предъявляются в позднейших переводах античной
классики, где, по существу ставится уже чисто буквалистская задача: “Перевод
должен быть сделан строка в строку, стих в стих, в переводе должны быть
сохранены все выражения, по возможности все слова подлинника…”.Констатируя эволюцию переводческого мировоззрениям
основоположника русского символизма, необходимо учитывать, что соотнесение
способа передачи иноязычного оригинала с тем или иным этапом его биографии не
всегда возможно , поскольку большую роль при выборе метода играл фактор
целеустановки.Не лишено интереса в этом плане сопоставление
принципов, которыми руководствовался Брюсов при передаче упомянутой выше
античной классики, с одной стороны, еи средневековой ырмянской лирики — с
другой. Хотя работа над ними шла практически в одно время, задачи, стоявшие
перед переводчиком были принципиально различны : в первом случае, речь шла о том, чтобы восстановить ощущение дистанции
между читателем и несовременной ему культурой и оттенить спецефические черты
последней; во втором, напротив, ставилась задача максимально
облегчить для возможно более широких кругов читателей знакомство с культурным
наследием армянского народа и привлечь внимание к его исторической судьбе.
В 1916 году Брюсов, излагая свои соображения о переводе од Горация, не менее
категорично заявляет что “возбуждает сомнение самый принцип- искать того
впечатления, какое оды Горация производили на его современников… Как только мы
начинаем говорить об ощущениях, чувствах, впечатлениях, так тотчас мы входим в
область самую неопределенную, в которой преводчику предоставляется самый
широкий произвол.”Брюсов
стремился создать независимый от среднего читателя перевод, максимально
следующий за подлинником, т.к то что малодоступно его современникам будет легко
доступно через 20-30 лет. Это нашло отражение в “Энеиде”
Вергилия, перевод которой изобилует буквализмами.Стремление
опираться при воссоздании на родном языке памятников иностранной литературы на
солидную филологическую и культурно-историческю базу была одной из характерных
черт Брюсова.
