КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА 1950-1953 гг.
Корея накануне войны
Один
из самых кровавых конфликтов 1950-х гг. Корейская война 1950-1953
гг. оказалась одним из самых кровавых вооруженных конфликтов второй половины XX
в. Она началась как гражданская война, но быстро разрослась до международного
противостояния между «лагерем социализма» и «лагерем империализма». Мир, затаив
дыхание, следил за тем, не перерастет ли конфликт границы Корейского
полуострова, и не выльется ли в Третью мировую войну с применением ядерного
оружия как США, так и СССР.
До
сих пор нет точных цифр о тех человеческих потерях, которые понесли враждовавшие
стороны в этой войне. Общие потери Северной Кореи составили приблизительно 1
миллион 131 тысячу человек убитыми и ранеными. Потери Южной Кореи: 147 тысяч
погибших солдат, 839 тысяч раненых и пропавших без вести и 245 тысяч погибших
среди гражданского населения. О потерях сре ди китайских добровольцев,
участвовавших в войне в Корее, точных данных нет. По приблизительным подсчетам,
их количество составило около 1 миллиона человек. Войска из миротворческого
контингента ООН потеряли в Корее 142 тысячи человек убитыми и ранеными. В
частности, потери американских войск, составивших до 90% «голубых касок»,
равняются 33629 человек убитыми и 103 284 ранеными.
Предыстория
конфликта. Корея, потерявшая независимость в результате
русско-японской войны 1904-1905 гг. и ставшая протекторатом Японии, сохраняла
этот статус до конца Второй мировой войны. Напомним, что для Японии она
закончилась поражением. Вопрос о дальнейшей судьбе поствоенной Кореи был
поставлен на Ялтинской конференции «Большой тройки» (СССР, Америка, Англия) в
феврале 1945 г. Тогда президент США Ф. Д. Рузвельт предложил И.В. Сталину взять
Корею под совместную опеку, пока там не будут сформированы демократические
органы власти.
В
дальнейшем планы мирного обустройства Кореи нашли отражение в решениях Потсдамской
конференции (июль-август 1945 г.). Там встал вопрос о том, кто будет
освобождать Корею. Советская делегация предложила такой план: полуостров
освобождают части Советской Армии, а морские и воздушные операции проводят
американские войска.
Однако
14 августа 1945 г. американский президент Г. Трумэн предложил иной вариант:
советские войска освобождают полуостров с севера до 38-й параллели, а
американская армия подходит к этой линии с юга. Предложение американцев было
принято советской стороной. Таким образом и возникла пресловутая «38-я
параллель», ставшая по сути дела границей между Севером и Югом страны.
Согласно
договоренностям, части советской армии освободили от японцев северную часть
полуострова и вышли к 38-й параллели 16 августа 1945 г., американские части
подошли к ней с юга только 7 сентября.
Московская
конференция. Освобождение Кореи от японской оккупации привело
к возникновению разных точек зрения в отношении будущего ее обустройства.
В
декабре 1945 г. на очередной, теперь Московской, конференции министров
иностранных дел стран-союзниц, было решено образовать Временное демократическое
правительство Кореи. Оно должно было помочь советско-американской комиссии
разработать меры по установлению четырехсторонней опеки (СССР, США, Китай и
Великобритания) над Кореей сроком на пять лет. Однако это решение великих
держав привело к бурной и негодующей реакции со стороны разных корейских
политических групп. Только коммунисты выступили в поддержку решений этой
конференции, заявив, что корейский вопрос должен решаться «в духе укрепления
международного сотрудничества и демократии».
Резонанс,
вызванный решениями Московской конференции, позволил советской делегации в
начале 1946 г. заявить о необходимости вести переговоры о создании Временного
правительства только с теми, кто поддерживает достигнутые соглашения. Это, в
свою очередь, вызвало несогласие американцев, испугавшихся установления в Корее
коммунистического режима.
Москва,
ООН и выборы в Корее. В феврале 1946 г. Москва
в одностороннем порядке приступила к созданию в Северной Корее советских
органов власти. 14 ноября 1947 г., несмотря на протесты СССР, Генеральная
Ассамблея ООН сформировала Комиссию ООН по Корее, которая должна была наблюдать
за свободными выборами. Так как СССР не допустил наблюдателей ООН в северную
зону, выборы в мае 1948 г. прошли только на Юге. На пост главы государства был
избран бывший профессор Вашингтонского университета Ли Сын Ман. Правительство
Южной Кореи провозгласило образование 15 августа 1948 г. Республики Корея (РК),
в составе и Юга, и Севера.
Однако
ни в Москве, ни в Пхэньяне законными эти выборы не признали. Здесь летом 1948
года прошли свои выборы в Верховное народное собрание Кореи, которое 9 сентября
того же года провозгласило образование Корейской Народно-Демократической
Республики (КНДР). Председателем кабинета министров и главой государства стал
ставленник Москвы, бывший офицер Советской армии Ким Ир Сен. Таким образом,
произошел раскол Кореи на два государства, причем каждое правительство считало
именно себя законным на территории всей Кореи, обвиняя другую сторону в захвате
власти.
Два режима в одной Корее.
В декабре 1948 г. войска СССР были выведены из КНДР, летом
следующего года американские глава корейской народно-войска также покинули
Южную Демократинеской^еспублики
Корею.
Два режима, опиравшиеся на различные принципы и
идеи,
остались на 38-й параллели один на один. Оба корейских лидера, заинтересованные
в сохранении своих режимов, делали все от них зависящее, чтобы сохранить
присутствие стран, которые им покровительствуют. По их просьбе в обоих
государствах остался многочисленный корпус советников.
И
Ким Ир Сен, и Ли Сын Ман были заинтересованы в нагнетании напряженности вдоль
38-й параллели, запугивая друг друга фактами подготовки агрессии. С обеих
сторон раздавались воинственные заявления. Ли Сын Ман в октябре 1949 г. в своей
речи на митинге в Сеуле сказал: «Мы имеем возможность вернуть территорию
Северной Кореи. Я очень беспокоюсь за то, что если такое мероприятие не
осуществится вовремя, то потом его очень трудно будет осуществить. Затягивание
решения любых вопросов приносит пользу коммунистам». Далее он прямо заявил, что
войска РК «готовы вторгнуться в Северную Корею», что уже «составлен план удара
по коммунистам в Пхэпьяне».
Не
оставался в долгу и Ким Ир Сен, маскировавший планы нападения на Юг разного
рода предложениями о «мирном объединении страны», которые заведомо были
неосуществимы. Так, он в августе 1949 г. заявил, что «если империалисты и
марионеточная клика Ли Сын Мана будут против мирного объединения родины и, в
конце концов, встанут на путь междоусобицы, мы должны нанести врагам
решительный удар, уничтожить их до последнего и объединить свою родину».
Единственное,
что сдерживало стороны от нападения друг на друга — это отсутствие боеспособной
армии и достаточного количества современного вооружения. В какой-то мере
присутствие военных советников компенсировало отсутствие профессиональных
кадров в подготовке армии. Но нежелание СССР и США поставлять в Корею тяжелое и
наступательное вооружение удерживало стороны от прямых боевых действий, хотя
мелкие пограничные стычки происходили вдоль 38-й параллели постоянно.
Директива
СНБ — 68. Лишь изменения международной обстановки привело к
пересмотру ситуации вокруг Кореи. Дело в том, что в Китае Коммунистическая партия
победила в войне с Гоминьданом. В октябре 1949 г. была провозглашена Китайская
Народная Республика. Она рассматривалась в Вашингтоне как нарастаюшая угроза
национальным интересам США в этом регионе, да и в мире в целом. В марте 1950 г.
Совет Национальной Безопасности США подготовил директиву СНБ — 68, в которой
правительству рекомендовалось жестко сдерживать коммунизм повсюду в мире.
Выделялись те зоны мира, где существовала прямая угроза «советской экспансии»:
Южная Корея, Япония и Ближний Восток.
Кардинальным
образом изменилась и позиция советской стороны. Образование в 1949 г. военного
блока НАТО и Федеративной Республики Германии (ФРГ), заставило Сталина
пересмотреть свою точку зрения в отношении военной помощи северокорейскому
режиму. Ким Ир Сен просил о ней неоднократно. В результате переговоров в
апреле-мае 1950 г., Москва поставила Пхэньяну вооружение и боевую технику для
создания механизированной танковой бригады (66 танков Т — 34 и ИС), а также
артиллерийский полк из 24 орудий и авиационную дивизию из 86 самолетов.
Начало войны и успехи
Северной Кореи
Переговоры
Ким Ир Сена в Пекине. В мае 1950 г. корейская
делегация во главе с Ким Ир Сеном на переговорах в Пекине заручилась поддержкой
со стороны Мао Цзэдуна. Ким Ир Сен сообщил Мао, что в КНДР1 разработан
трехэтапный план вторжения на Юг: на первом предполагалось сосредоточить войска
для внезапного нападения на Юг; на втором — выдвинуть предложение о мирном
воссоединении страны; и на третьем — после того, как предложение будет
отвергнуто, начать военные действия. Планом предусматривалось захватить Южную
Корею в течение 25-27 дней. Причем обе стороны были уверены в том, что
американцы не вмешаются в конфликт, если не вмешается СССР.
План
операции против Юга. К концу мая в Пхеньяне
была завершена разработка плана наступательной операции против южиокорейцев с
учетом рекомендаций присланного из Москвы советника военного министра КНДР
-генерал-лейтенанта Васильева. Одобренный план предусматривал нанесение по
Южной Корее внезапного удара двумя оперативными группами из девяти пехотных
дивизий в направлении Сеула и Чхунчхона. Операция по овладению Сеулом, столицей
Южной Кореи, рассчитывалась на трое суток. Полагали, что после взятия Сеула Ли
Сын Ман капитулирует. Поэтому, в надежде на скорую и быструю победу, созданию
резервов не придавали большого значения.
Армии
двух государств. К началу боевых действий численность
Корейской Народной Армии (КНА) равнялась 175 тысячам человек или 10 пехотным
дивизиям. На вооружении состояла 105-я танковая бригада, впоследствии
развернутая в дивизию (132 танка Т — 34 и ИС). ВВС КНДР насчитывал 239 самолетов,
из них: 93 штурмовика Ил — 10 и 79 истребителей Як — 9. Большая часть стрелковых
подразделений была полностью укомплектована личным составом и стрелковым
оружием, но ощущался недостаток в обеспеченности артиллерией, транспортом и
средствами связи.
КНА
противостояла Армия Южной Кореи (АЮК) в составе восьми пехотных дивизий (93
тысячи человек). ВВС РК насчитывал всего 40 боевых самолетов, из которых только
25 истребителей: Р — 47 «Тандерболт» и Р — 51 «Мустанг». Бронетанковые войска
состояли из 27 легких (М — 24 «Чаффи») и средних (М — 4 «Шерман») танков и
бронемашин.
Силы
помощи Югу. В случае экстренной необходимости на помощь армии
Южной Кореи в кратчайший срок могли быть переброшены из Японии части 8-й армии
США (76 тысяч человек). На море в районе острова Тайвань крейсировали корабли
7-го флота США, а на Японских островах и Филиппинах были расквартированы 5-я,
13-я и 20-я воздушные армии ВВС США, насчитывавшие в общей сложности 1040 самолетов
(в том числе и 30 тяжелых бомбардировщиков В — 29 «Суперфортресс»).
Оборонительные
мероприятия на Юге. В марте-апреле 1950 г.
командование АЮК начало стягивать к 38-й параллели войска. К началу лета из
восьми пехотных дивизий (21 полк) здесь было сосредоточено пять пехотных
дивизий или 2/3 их общей численности, и вся имевшаяся авиация и артиллерия.
Наиболее сильная группировка войск была сконцентрирована на пхэньян-ском
направлении в районе Сеула и севернее. Оборона готовилась на небольшую глубину
и без учета тактических свойств местности. В основном она представляла собой
ряд опорных укрепленных пунктов, прикрывавших основные магистрали. Лишь на
сеульском направлении была подготовлена глубокоэшелонированная система обороны,
достигавшая глубины 20 км.
Последние
приготовления Северной Кореи. Командование
северокорейской армии, со своей стороны, также активно претворяло в жизнь план
вторжения в Южную Корею. В целях оперативной маскировки предстоящей операции
было разыграно крупное войсковое учение, которым удалось притупить бдительность
гожнокорейцев и американцев. В ходе учения было осуществлено сосредоточение
войсковых группировок на главных направлениях наступления. Севернее 38-й
параллели было собрано девять пехотных дивизий КНА из десяти, 105-я танковая бригада
и 603-й мотополк в полном составе.
Начало.
Районы предстоящей атаки войска заняли к 0.00 ночи 25 июня. В
4.40 утра, после 40 минут авиационного налета и артиллерийского обстрела, в
атаку устремились около 75 тысяч пехотинцев при поддержке танков. Атака войск
КНА для южнокорейцев была полной неожиданностью. Но, несмотря на численное
превосходство северокорейцев, многие подразделения Армии Южной Кореи стойко
сражались до последнего солдата. Не имея противотанковых средств, южнокорейские
пехотинцы применяли самоубийственные способы борьбы с наступавшими Т — 34,
взбираясь с взрывными зарядами на башни или бросаясь под гусеницы танков с
ранцами, набитыми взрывчаткой.
Замысел
Сеульской операции. Замысел Сеульской
наступательной операции заключался в том, чтобы, нанося главный удар силами
четырех дивизий и танковой бригадой, прорвать оборону южнокорейцев и выйти к
Сеулу. Одновременно наносился вспомогательный удар силами двух дивизий и
мотополком в обход Сеула, на Сувон, с целью окружения всей Сеульской группировки
противника и ее последующим разгромом.
К
исходу дня 25 июня, в результате успешного наступления, КНА смогла прорвать
оборону АЮК вдоль всей 38-й параллели, и вклиниться на территорию РК от 8 до 12
км, выйдя в отдельных местах к северному берегу реки Ханган.
Резолюция
ООН по Корее. В тот же день по настоянию США в Нью-Йорке
собрался Совет Безопасности ООН, который принял американскую резолюцию по
Корее. Это стало возможным из-за отсутствия советского представителя Я. Малика,
который мог наложить вето на данное решение, но СССР саботировало заседания в
знак протеста, выступая за то, чтобы место Китая в ООН заняла КНР, а не
Тайвань. Согласно принятой резолюции, действия КНДР трактовались как
неспровоцированная агрессия, а также содержалось требование прекращения огня
северокорейцами.
Взятие
Сеула. С утра 26 июня наступление КНА продолжилось с
новой силой. Передовые части 6-й пехотной дивизии начали переправу через реку
Ханган, являвшейся важным естественным стратегическим рубежом обороны
противника. Из-за нехватки плавсредств и плотного огня южнокорейцев, утром 26
июня на южный берег было высажено лишь три батальона с двумя орудиями. Эти
подразделения смогли закрепиться на завоеванном плацдарме, после чего ночью
были переправлены основные силы дивизии. На следующий день — 28 июня — началось
наступление на Сеул. Отходившие части АЮК оказывали сопротивление, взрывали
мосты и дороги. Однако к исходу 28 июня части КНА вошли в город.
События 1950 г.: превращение Корейской
войны в международный конфликт
Решение США о военной помощи Южной Корее.
В
результате трех дней наступления, войска КНА нанесли тяжелое поражение основным
силам противника, сосредоточенным у 38-й параллели. Управление АЮК было
децентрализовано. Остатки южпокорейской армии спешно концентрировались на южном
берегу Хангана. Поражение такого масштаба южнокорейцев было неприятной
неожиданностью для американцев. Чтобы предотвратить окончательный разгром своих
союзников, США решило спешно оказать военную помощь Южной Корее. 27 июня
президент США Г. Трумэн отдал приказ об оказании вооруженной поддержки Армии
Южной Кореи силами ВВС и ВМС. Американская авиация, базировавшаяся в Японии,
начала наносить массированные бомбовые удары но автомобильным магистралям,
железным дорогам, промышленным объектам и скоплениям войск КНДР. 1 июля в Корею
начали прибывать первые подразделения американской 24-й пехотной дивизии из
Японии.
Наступление войск Северной Кореи: река Хангап.
В
сложившейся обстановке командование КНА решило разгромить остатки АЮК,
сосредоточенные на южном берегу Хангана (около 25 тысяч человек), до подхода
крупных сил США.
На
рассвете 29 июля после пятнадцатиминутной артиллерийской подготовки передовой
отряд 105-й танковой дивизии форсировал реку Хаиган и захватил плацдарм на
южном берегу. В результате упорных трехдневных боев атаки КНА успеха не имели.
Бои за плацдарм приняли ожесточенный характер. Части АЮК при поддержке
американской авиации постоянно контратаковали. Лишь к утру, 3 июля,
двум дивизиям КНА удалось перенравиться на южный берег и развить наступление на
Сувон, куда отошли части АЮК. Несмотря на постоянные воздушные атаки, части
КНА, используя рельеф местности, обошли Сувон с запада и востока и к исходу 4
июля ударами с флангов и фронта взяли его.
1
июля в районе города Осан подразделения 105-й танковой дивизии впервые
столкнулись с американскими частями из 24-й пехотной дивизии. В результате
стремительной танковой атаки разведывательная группа американцев была
уничтожена.
Потерпев
поражение в обороне Сувона, южнокорейские войска отошли к рубежу по реке Кымган
и хребту Собэксан, где планировали создать оборонительный пояс и при поддержке
подходившей 24-й пехотной дивизии США остановить наступление КНА, а затем и
разгромить ее.
Подготовка
объединенных сил к обороне. К 7 июля часть сил 24-й
пехотной дивизии США заняла оборону севернее Кымгана, а часть по южному берегу
реки, на участке Коичжу — Тэчжон. Правее и левее американцев держали оборону
южнокорейские войска. При этом они заняли выгодные и удобные для обороны
позиции на холмах и перевалах через хребет Собэксан.
ООН
принимает резолюцию о введении миротворцев. 7
июля Совет Безопасности ООН, с подачи США, одобрил резолюцию о привлечении в
Корею международных сил под флагом ООН. К американским войскам присоединились
воинские подразделения из пятнадцати государств: Австралии, Канады, Бельгии,
Люксембурга, Греции, Новой Зеландии, Турции, Колумбии, Южно-Африканского Союза,
Эфиопии, Филиппин, Франции, Таиланда и Нидерландов. Первые части из
миротворческого контингента — английская 27-я пехотная бригада прибыла в Корею
уже в конце июля 1950 г.
Разгром
24-й американской дивизии. Согласно плану
наступления перед армией Северной Кореи ставилась задача разгромить врага на
реке Кымган и хребте Собэксан. Главный удар планировался в направлении на
Тэчжон с целью уничтожения американской 24-й пехотной дивизии.
Утром
7 июля войска КНА перешли в наступление по всему фронту. Наибольший успех был
достигнут на нап-‘ равлении главного удара. Войска 1-й армии, сформированной из
дивизий Западного фронта, прорвали оборону американцев в районе Чхонана и на
следующий день взяли город. Вечером 14 июля, перегруппировав войска, части 1-й
армии форсировали реку Кымган, это было достигнуто благодаря хорошей разведке,
выявившей слабые места в обороне и обнаружившей броды. Форсировав реку, части
КНА обошли с флангов американскую дивизию и к рассвету 19 июля полностью
окружили ее в районе Тэчжона. На другой день, к полной неожиданности
американцев, они были атакованы со всех сторон. Практически дивизия как
боеспособная единица перестала существовать. Ее командующий, генерал-майор Дин,
вместе со 108 солдатами попал в плен.
Пусанский
плацдарм. Разгром 24-й дивизии оказался первым крупным
поражением американцев в Корее. Затем северокорейские части 21 июля преодолели
хребет Собэксан и вышли к последней естественной преграде па пути к
юго-восточному побережью полуострова — реке Нактонган. Это вторая по величине
река в Корее, ее длина равна 524 км, а ширина в нижнем течении достигает 700 м.
Создавая глубокоэшелокированную оборону на подступах и на самой реке,
американцы усиливали свою группировку в Корее. На поддержку 24-й дивизии были
переброшены и остальные части 8-й армии — 25-я пехотная и 1-я кавалерийская
дивизии: общая численность американцев дошла до 39800 солдат и офицеров.
Упорные
и кровопролитные бои на реке Нактонган начались в начале августа. Там
образовался так называемый Пусанский плацдарм. Лишь к исходу 4 августа части
1-й армии КНА смогли взломать оборону противника и развить наступление в
юго-восточном направлении на Пусан — крупный перевалочный порт на побережье,
служивший главным пунктом высадки войск ООН в Корее. Американское командование,
боясь прорыва КНА вдоль южного побережья, в спешном порядке перебросило на
критическое направление дополнительные силы — только что прибывшие части
американских 2-й пехотной и 1-й дивизии морских пехотинцев. Действия войск
поддерживались американской авиацией и корабельной артиллерией.
Несмотря
на это, с 4 по 8 августа войска Северной Кореи форсировали реку в районе
Санчжу, Химчон и Апдон, где им удалось захватить плацдарм. В последовавших
боях, когда целый ряд населенных пунктов не раз переходил из рук в руки, все
попытки этой армии развить наступление с захваченного плацдарма были отбиты
американскими войсками. Это вынудило командование Северной Кореи отдать 21
августа приказ о переходе к глубокой обороне по всей линии фронта.
Потери
армии Северной Кореи. В ходе непрерывных
наступательных операций части КНА понесли значительные потери. В артиллерии они
составляли до 40%, а в танках — свыше 50%. В среднем пехотные дивизии к этому
времени, несмотря на постоянные пополнения, имели от 30 до 50% штатной
численности личного состава.
Коммуникации
КНА оказались чрезвычайно растянутыми, к тому же они постоянно подвергались
массированным бомбардировкам американской авиации. ВВС КНДР также перестали
существовать, у нее остался 21 самолет.
Войска
ООН. Между тем войска ООН с каждым новым днем росли в
численности и вооружении. На Пусанском плацдарме были сосредоточены десять
дивизий (пять американских и пять южнокорейских). Кроме того, стали прибывать и
войска из других стран — в частности, 27-я английская пехотная бригада. На 1
сентября войска ООН имели в Корее 180 тысяч солдат, половина которых были
американские. Таким образом, в наземных войсках «голубые каски» обладали
двойным превосходством в пехоте и артиллерии и десятикратным в танках. К этому
следует добавить полное господство американской авиации в воздухе, о чем будет
специально говориться дальше, и флота на море, где была установлена морская блокада
корейского побережья.
Самоубийственная
атака. В таких условиях 1 сентября части КНА перешли в
новое наступление, оказавшееся самоубийственной атакой против численно
превосходящего, к тому же обороняющегося, противника. Замысел операции
заключался в том, чтобы окружить основные силы противника в районе Тэгу с целью
его уничтожения. В дальнейшем планировалось очистить весь Пусанский плацдарм.
В
ночь на 1 сентября после короткой артиллерийской подготовки части КНА начали
атаку. В результате недельных боев, северокорейцам удалось прорвать линию
фронта и углубиться в оборону противника до 10-15 км. Однако развить
наступление, а тем более окружить войска противника, не удалось. 8 сентября
части КНА были вынуждены перейти к обороне и отражать многочисленные контратаки
американских и южнокорейских войск.
Провал
планов молниеносной войны. Переход частей КНА на
всей линии фронта к обороне свидетельствовал о срыве наступления северокорейцев
и провале плана молниеносной войны Ким Ир Сена против Южной Кореи. А после
того, как войска ООН 15 сентября перешли в наступление, и началось быстрое
отступление КНА, встал вопрос уже о жизнеспособности северокорейского режима.
23 октября был взят Пхеньян, войска КНДР откатывались к китайской границе.
С
этого времени в войну активно вмешивается СССР и Китай. И характер конфликта, и
характер боев стал сразу же сильно меняться. Весь предшествующий военный опыт
был призван на помощь.
Решающую
роль в последующие годы стали играть воздушные бои.
Роль авиации на первом этапе Корейской
войны
Успехи
лета 1950 г. Как выше было показано, первый период боевых
действий был очень удачен для армии Северной Кореи. Ее сухопутные силы при
поддержке авиации, оснащенной советскими поршневыми штурмовиками Ил — 10 и
истребителями Як — 9, нанесли классический молниеносный удар по армии Южной
Кореи. Фронт У демаркационной линии, проходивший вдоль 38-й параллели, был
взломан. КНА быстро овладела Сеулом и начала преследование отходящих на юг
разбитых дивизий южного диктатора Ли Сын Маиа. До 21 августа 1950 г. армия
коммунистов овладела почти всей территорией полуострова за исключением района
вблизи крупного морского порта Пусан, где были прижаты к морю остатки
южнокорейских войск и 4 дивизии из 8-й армии США, направленных на театр военных
действий в качестве авангарда сил ООН. Катастрофа американо-корейских войск
казалась неизбежной. Однако на деле Пусанский плацдарм стал крепким орешком.
Роль
авиации ООН у Пусана. Войска главы
коммунистической Кореи Ким Ир Сена совершили обычную ошибку, не обеспечив
своевременного снабжения развивавших наступление дивизий. Коммуникации
коммунистов оказались неудобны, длинны, да вдобавок не защищались от угрозы с
воздуха. Казалось, нужды в том нет, поскольку авиация южан находилась в
зачаточном состоянии, но, когда в конфликт вмешались американцы, отсутствие ПВО
сыграло роковую роль. Первое, что предпринял назначенный командовать войсками
ООН генерал Дуглас Макартур — начал систематические удары авиации по путям
снабжения КНА. Для этой цели в его распоряжении имелось около 800 боевых
самолетов, включая силы стратегической авиации и авиагруппы 7-го американского
флота, развернутого у берегов Кореи. В течение считанных дней эта армада
уничтожила материальную часть и аэродромы ВВС КНА, сорвала перемещение военных
грузов по автодорогам, разрушила мосты и участки железнодорожного полотна, что
привело к полному параличу сил, задействованных для решительного наступления
против Пусанского плацдарма. Солдаты Ким Ир Сена были буквально прижаты к
земле.
«Вертикальное»
окружение противника. Предпринятые попытки
продолжить наступление привели лишь к перемалыванию остатков армии коммунистов
и окончательному краху, оформившемуся 15 сентября. В этот день Макартур начал
высадку крупного морского десанта в тылу северных, в районе порта Инчхон (бывший
Чемульпо). Господство в воздухе позволило флоту успешно справиться с этой
миссией. Позади позиций КНА оказалось около 40 тысяч солдат ООН (т.е.
американцев и немного англичан) и южнокорейцев. Одновременно с пятачка у Пусана
развернулось наступление 100-тысячного американо-корейского контингента. С
воздуха эти силы поддерживались почти 1200 самолетами, включая 170
стратегических бомбардировщиков Б — 29 и Б — 17, взлетавших с баз Иводзиме. Впервые
в военной истории американцы заговорили о «вертикальном» окружении противника.
Действительно кольцо, в котором оказалось 70 тысяч бойцов КНА, на суше
дополнилось незримой, но осязаемой полусферой в небесах, накрывшей окруженных
смертельным куполом.
Поражение
северян. Сопротивление вертикально охваченной группировки
северян продолжалось менее недели, в бесполезных попытках прорваться из кольца
КНА буквально растаяла. За параллель прежней границы отошло не более 20-ти
тысяч человек без техники и тяжелого вооружения. К 21 сентября в авиации Ким Ир
Сена осталась 21 машина: 20 штурмовиков и 1 истребитель, которые удалось чудом
спрятать от американских воздушных охотников. Естественно, противодействовать
ВВС ООН эта «сила» не могла, тем более, что все до единого аэродромы КНДР были
перепаханы бомбами и завалены минами замедленного действия, исключавшими
восстановление полос и построек без участия высококлассных саперов. Выбив
противника из Сеула и окрестностей, американцы при «косметическом» содействии
корейцев выдавили остатки КНА за 38-ю параллель и, добившись соответствующей
санкции ООН, развернули наступление на север. Сдерживать их было, по существу,
нечем. В начале октября 1950 г. части генерала Макарту-ра на отдельных участках
вышли к китайской границе.
В
Москве и союзном ей Пекине такой разворот событий никого не устраивал. Мольбы
Ким Ир Сена о помощи были услышаны. Мао не желал видеть американцев у своих
границ. Сталин тоже не мог допустить катастрофического обрушения созданной им
социальной конструкции на азиатской почве. Руководители обоих государств
распределили обязанности по расхлебыванию заварившейся каши. Мао предложил то,
чем был богат Китай -человеческие ресурсы. 25 октября более 300 тысяч китайских
«добровольцев» из расквартированных в Южной Манчжурии дивизий армии КНР со
штатным вооружением перешли пограничную реку Ялу и вступили в контакт с
американцами из «миротворческого контингента» сил ООН.
«Добровольцы»
сводились в 30 пехотных и 4 артиллерийские дивизии. Причем это была отличная
пехота, вышколенная, стойкая, достаточно оснащенная. При встрече с «интернационалистами»
у «миротворцев» начались проблемы. Упование на творческое наследие доктринера
воздушной мощи американцам тоже перестало помогать. Развернувшиеся в бассейне
Ялу сухопутные бои протекали под надежным «зонтиком». Выполняя советскую часть
работы, Сталин начал переброску на аэродромы Южной Маньчжурии советских
истребителей авиаполков, позже сведенных в 64-й авиакорпус ВВС СССР.
Воздушные бои 8 и 9 ноября
1950 г.
Запад и Восток о роли стратегической авиации.
Вторая
мировая завершилась в момент очевидного возрастания роли авиации, научившейся
решать множество задач, как на поле боя, так и на театре войны в целом. Рейд
«Эноллы Гей» на Хиросиму в принципе убедил многих, что война может быть
выиграна исключительно стратегической авиацией1. В Соединенных Штатах
Америки и Британии это мнение стало считаться истиной, не требующей
доказательств. Советские специалисты относились к западной аксиоме с
осторожностью. Авиацию в СССР ставили высоко, памятуя о неоценимой помощи,
оказываемой стаями штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков нашим танковым
лавинам.
Но
при этом отечественный опыт напоминал о том, с каким трудом брались города
Германии, казалось до основания разрушенные союзной авиацией. Исходя из этих
соображений, советская доктрина считала приоритетной задачей развитие
традиционных для континентального государства мощных сухопутных сил, на долю
которых выпадала роль главного внешнеполитического инструмента. Но при этом
сознавалась необходимость создания Для них мощного воздушного щита и
стратегических сил сдерживания, строящихся на основе обладания ядерным оружием
и средствами его доставки, как главных гарантов стабильности и баланса.
Очень
скоро Западная и Восточная доктрины столкнулись, держа строгий экзамен на
проверку правильности сделанных выводов. Политическая конъюнктура «холодной
войны» уже в 1950 г. привела к «горячему» столкновению двух военных школ на, а
точнее, над Корейским «Энолла Гей» — имя
американского самолета который сбросил атомную бомбу на японский город Хиросиму
в августе 1945 г.
полуостровом.
Стоит заострить внимание на битве в небе, где с наибольшей отчетливостью
вырисовывался характер противостояния мировых лидеров.
Разнообразие
американских самолетов. В начале ноября 1950 г.
характер боев в воздухе, а, следовательно, и на земле, начал резко меняться. В
предыдущий период авиация КНДР присутствовала в воздухе лишь до появления
американцев, затем она исчезла. ВВС США были широко оснащены реактивными
истребителями и совершенными ударными самолетами непревзойденного качества.
Американские летчики прошли отличную школу войны и быстро освоили новую
реактивную технику следующего поколения, почти перечеркнувшего боевую ценность
поршневых двигателей, особенно на истребителях, самолетах непосредственной
поддержки войск и штурмовиках (истребителях-бомбардировщиках). У корейцев
ничего подобного не было, не говоря уже о том, что с первых дней численное
превосходство янки ни разу не снижалось под планку показателя 8:1, естественно,
в американскую пользу. Американцы вообще большие любители воевать числом,
впрочем, в основном все же сопрягая его с умением.
В
небе Кореи они были представлены сухопутным реактивным истребителем ВВС Р — 80
«Шуттинг стар» и палубными Р — 9 «Пантера» в сочетании со старым добрым ветераном
мировой войны поршиевиком Р — 4 «Корсар». По земле работали штурмовики А — 1
«Скайрейдер», взлетавшие с авианосцев, и целое скопище бомбардировщиков
сухопутного базирования, не исключая «отличившуюся» над Хиросимой красу
стратегической авиации. Вообще, многообразие типов самолетов, стоящих на вооружении
армии и флота США, поражает.
В
Корейской войне участвовало свыше 40 типов летательных аппаратов. Такая
разномастность была порождена стремлением государства поощрить военные
разработки частных фирм, пусть небольшими, но все же заказами их продукции. Такое
стимулирование оборачивалось огромными сложностями при снабжении техники
запчастями и даже горюче-смазочными материалами. Но с этим мирились ради
соблюдения предпринимательских интересов. Да и интендантская служба у янки
работала отлично, так что кризисы снабжения были редкостью.
Бой
8 ноября 1950 г. Главной особенностью самолетов с белой
звездой была та, что все они без изъятий превосходили основу парка ВВС КНДР —
советский истребитель военных времен Як — 9, машину заслуженную, но порядком
устаревшую. Для воздушных боев она не годилась. Ил — 10 в свою очередь был прежде
героем военного неба, но его жизнь при встрече с «Шуттинг старами» редко
длилась дольше минуты. Потому американцы разбаловались, летали, где хотели, как
хотели и время тоже выбирали сами.
Так
продолжалось до 8 ноября 1950 г., когда фортуна круто развернулась к
американским асам тылом. В тот день 12 истребителей Р — 80 совершали обычный
патрульный полет над китайскими позициями в районе реки Ялу. Обычно американцы
летали спокойно, изредка штурмуя из бортовых пулеметов замеченные цели.
Случалось такое нечасто, прятались «добровольцы» мастерски и с энтузиазмом.
Очередной полет перемен не сулил, пока командир эскадрильи «шуттингов» не
заметил севернее и выше себя 15 быстрорастущих точек. Вскоре выяснилось, что
это советские истребители МиГ — 15. По известным американцам данным, самолеты
этого типа превосходили «Звездных стрелков». Соориентировались янки быстро, не
приняв боя, начали выходить из опасной зоны. Прежде, чем это удалось, звено
МиГов приблизилось, пользуясь преимуществом в скорости, и открыли огонь. Один
американский истребитель буквально раскололся на куски. Остальные побежали,
ломая строй. Преследования не было, советским летчикам категорически
запрещалось углубляться в воздушное пространство над территорией, занятой
«миротворцами». Так что можно сказать, янки отделались легким испугом.
Впоследствии штаб Макартура заявит об одном МиГе, сбитом в том бою, но никогда
позже подтверждений тому не поступит!
МиГ — 15.
Первая встреча с новым воздушным бойцом «красных» не была для
американцев полной неожидаш ностью. О существовании Ми Га — 15 они знали. Как
знали о том, что эти самолеты поставляются в КНР. Затем 1 нсГ ября такой
самолет сбил одного «Мустанга», но до 8 но| ября американцы были уверены, что
это единичный эпи| зод. Советники Макартура считали, что переподготовк!
китайцев для полетов на новом самолете займет многи! месяцы, и их массового
применения пока не предвидит! ся. Но вышло иначе. Очередной противник
оценивало! американцами всерьез. Заинтересованные чины знали! что МиГ — 15
составляет основу истребительной авиации СССР и, главное, являются стержнем,
вокруг которог! строится советская противовоздушная оборона. То есть сила,
которая призвана противостоять стратегическим бомбардировщикам США с их
атомными и обычными ромбами, на которые в Белом доме возлагали основные
упования в рамках доктрины сдерживания СССР.
Продукт
конструкторского бюро Микояна относился |с машинам второго реактивного
поколения. В отличие от первых машин с новым типом двигателя, он имел не
стандартное прямое, а стреловидное крыло, позволяющее существенно нарастить
скорость. МиГ — 15 едва не перешагнул звуковой барьер, разгоняясь до 1000 с
лишним км/ч. Машина поднималась на 15000 м, была легкой, благодаря чему
стремительно набирала высоту. В кабине с каплевидным
«фонарем» (остеклением пилотского места) помещался нилот, имевший возможность
кругового визуального обзора. На случай оставления самолета лет-кик имел
катапультируемое кресло, позволяющее покинуть кабину па высоких скоростях.
Вооружение
МиГов. Истребитель оптимизировался в первую очередь для
борьбы с американскими носителями атомных бомб типа Б — 29, для чего имел очень
мощное вооружение из одной автоматической пушки калибром 37 мм и нары более
легких — в 23 мм. За столь тяжелую батарею в носу легкого самолета пришлось
заплатить малым боекомплектом — всего по 40 снарядов на ствол. Однако
трехорудийный залп или два могли разрушить конструкцию очень больших бомбовозов
врага. Большим недостатком отличного в целом истребителя было отсутствие
бортового радиолокатора, но в домашних условиях это не было большой бедой,
поскольку на цель самолет наводился с земли по командам штаба, имеющего
сведения от мощных стационарных радаров. Однако в Корее, где наземной системы
целенаведения не существовало в помине, радар был бы не лишним. Но, увы. Боевой
задачей МиГа — 15 были по замыслу: групповой взлет на перехва! множественных,
крупных целей, поиск объектов атаки с
помощью наземного диспетчера, быстрый набор выем ты, сближение и разрушительный
пушечный залп. Для маневренных боев с
истребителями самолет годился не хуже,
имея недостаточную скорость горизонтального виража и слишком мало снарядов к
избыточно мощный пушкам, но практика
показала, что и как, самолет
воздушного боя МиГ — 15 дебютировал вполне удачно.
64-й
истребительный корпус. Теперь предстояла
напряженная боевая практика в корейском небе, за которой с повышенным вниманием
наблюдали создатели МиГа и его противники. Люди в 64-ом истребительном корну се
были подстать машинам, большинство пилотов начали карьеру в боях с Люфтваффе и
в совершенстве владелИ техникой
воздушного боя. Командование корпуса относилось
к тому поколению, которое сбросило нацисто] с небес Кубани, Курской дуги,
Днепра и с триумфом до! било зверя в его логове. Командиры полков корпуса знали
как планировать захват воздуха и удерживать превосходство.
Многие имели докорейский боевой счет. В общем «миротворцев» ждала масса
сюрпризов.
Бой
9 ноября. Следующий день, 9 ноября, знамено вался
крупнейшим воздушным боем с начала войны. Отступающие
под натиском «добровольцев» американские сухопутные части настойчиво требовали
воздушной поддержки. Оказать ее поручили самолетам 7-го флоти США. С утра для
разведки боевых порядков китайце! был выслан переоборудованный в фоторазведчик
Б — 2Я Осуществлявший наблюдение за линиями расположение «добровольческих»
контингентов шпион был сбит. Леи чикам ВМС пришлось атаковать вслепую. Задачу
сформулировали просто: разрушить переправы через Ялу, по которым снабжались
китайские войска. С авианосцев Стартовало 20
штурмовиков и 28 истребителей прикрытия, реактивных «Пантер» и поршневых
«Корсаров». На подходе к намеченным объектам группу перехватили И8 МиГов. В завязавшемся
бою американцы потеряли (десть самолетов, русские — один. Прицельное бомбометание
было сорвано. Переправы остались нетронутыми. (Количественное
превосходство не помогло прикрывающей истребительной группе обеспечить
«Скайрейдерам» возможность спокойной работы по мостам. Сбитый МиГ Михаила
Грачева потребовал для уничтожения усилий четырех
«Пантер». Причем сам Грачев в том бою успел вогнать в землю
пару штурмовиков, вследствие чего потерял место в строю и остался без
прикрытия, что и стало причиной гибели машины и летчика.
Маскировка
русских летчиков. Очевидно, именно в том бою американцы поняли,
что имеют дело не с китайцами. Чтобы сохранить присутствие советских частей в
тайне от противника делалось многое. На МиГи наносили опознавательные знаки ВВС
КНДР. Летчиков переодели в китайскую форму. Даже разработали список
радиосигналов и команд на корейском языке. Естественно, выучить их никто не
успел, поскольку в бой эскадрильи вступали сразу по прибытии на фронт. Список
транскрибированных русскими буквами фраз летчики крепили к колену и должны были
выходить в эфир только с их помощью. Однако в горячке боя на реактивных
скоростях о наколенном разговорнике забывали. И эфирное пространство
заполнялось отборной родной речью летчиков, предпочитавших простые и емкие
термины из национального обихода. Звучание таких реплик с точки зрения следящих
за радиоволнами американцев сильно разнилось со звуками языка Страны утренней
свежести. Зато сильно смахивало на слышанное янки над Эльбой и Берлином. Тайна
русского присутствия была раскрыта. Поел! жалоб летчиков на драконовскую
лексическую цензу! ру и заявление о полной невозможности так маскирс! вать
национальную принадлежность бдительные товарищи в Москве, не упорствуя,
отменили предыдущее распоряжение.
«Рыцарство»
поневоле. В силе остался только при — 1 каз, запрещавший
действия над территорией, контроля! руемой противником. Это серьезно мешало,
поскольку маневр в глубину заменился исключительно действиями из глубины, то
есть 64-й АК вел только оборонительные бои. Преследовать врага было невозможно.
Впрочем, американцам мешали аналогичные препятствия. Им за! прещали пересекать
китайскую границу. По этой причи! не янки оказались в положении лисы иод
виноградной лозой: «хоть видит око, да зуб неймет». Они знали местоположение
китайских аэродромов, где базировался советский корпус, и даже видели их, но
наносить по ним удары категорически запрещали из Вашингтона. Китай! как и СССР,
формально в войне не участвовал. Кроме! того, Москва имела договор о
взаимопомощи с Пекином, из чего вытекало, что бомбежки КНР в Кремле расценят
как начало большой войны и примут соответствующие! меры. Сталин честно дал
понять, что так и будет. Если] бы у СССР не было атомной бомбы, американцы,
оче — 1 видно, не стали бы вдаваться в дипломатические тонко — 1 сти. Но бомба с
1949 г. была. И хотя существовали щ>о\ блемы
с ее доставкой.до Вашингтона и Нью-Йорка, чув — 1 ства полной безопасности у
Трумэна не существовало. Вследствие чего янки с трепетом относились к далеко не
очевидному «нейтралитету» Мао. Так что война в Корейском небе велась по
определенным правилам: американцам запрещалось бить «спящего» врага, советским пилотам
— добивать бегущего.
Несмотря
на некоторые пережитки рыцарства, война шла со всем возможным ожесточением. Без
господства [в воздухе дела у контингента ООН не заладились. Конец года прошел
для «миротворцев» в перманентном отступлении. В
конце декабря 1950 г. территория КНДР была (восстановлена в прежнем объеме, что
в основном произошло по
причине оспоримости воздушного пространства.
Боевые самолеты США и СССР как соперники
Американцы
в паутине. Американцы влипли в нехорошую историю,
позиционная война в воздухе обернулась таким же тупиком на земле. Стабильность
фронта обеспечивалась почти исключительно американцами вку-Ье
с небольшими группами англичан, австралийцев и
ио-[возеландцев. Всего в операции и ее обеспечении принимало
участие от 400 тысяч до полумиллиона военнослужащих армии и
флота США. Война требовала огромных [затрат и тысяч жизней ежемесячно.
Например, Япония [буквально воспряла из пепла па американских деньгах,
вкладываемых в эту перевалочную базу и непотопляемый авианосец, обеспечивающий
действия США в Корее. Теперь такое положение грозило затянуться. Особенно
неприятным для янки было то обстоятельство, что СССР был втянут в конфликт в
куда меньшей степени. Через 64-й АК прошло за войну немногим более 25-ти тысяч
человек. Количество его погибших бойцов исчислялось десятками, максимум
сотнями. Пехота у коммунистов была азиатская, и основа потерь приходилась на
КНР п самих корейцев.
Трумэн
не мог не понимать, что в отличие от него Сталину не приходится нести ответ перед
своим народом за массы жертв и финансовые реки, впадающие в пучину
становящегося бесперспективным конфликта. Америка угодила в капкан, оставить
южан было нельзя. Они автоматически проигрывали войну и включались в
коммунистическую систему. Причем случиться такое могло весьма просто и
безболезненно. В наши дни это звучит парадоксом, но тогда, в 1940-х,
Социалистическая Корея демонстрировала большие успехи в развитии, чем ее
либерально-экономическая соседка. Сказывалось бескорыстие «большого русского брата»
и особенности высокого уровня социальности, быстро повышавшего жизненный
уровень людей. Правда, лишь до определенной планки,’ но в далекие 40-е потолка
жизненных благ социализма еще никто не знал, и южане с интересом поглядывали на
почти сытых собратьев с их гарантированным завтра. Так что уйти американцы не
могли, а оставаться становилось день ото дня труднее, собственный
налогоплательщик уже начал интересоваться, как долго в порт Сан-Франциско будут
привозить гробы и сколько еще долларов придется отдать на поддержку явно
нежизнеспособной диктатуры Ли Сын Мана.
Трумэн
решается на активизацию помощи Южной Корее. Как
мало ни был искушен Трумэн в вопросах архитектуры миропорядка, он все же
понимал, что Сталин поймал его и вряд ли выпустит, потирая руки от удовольствия.
Поводов радоваться у коварного геополитического врага с трубкой было «навалом».
К описанным проблемам добавлялась еще, например, такая: у американцев, втянутых
в азиатский конфликт, не было резервов для усиления своих войск в Европе в
случае возникновения такой нужды. С войной надо было кончать, причем лучше
победоносно. Трумэн принял решение резко активизировать американскую помощь,
нарастить «миротворческий» контингент и добиться перелома в борьбе. В первую
очередь это обозначало необходимость вернуть инициативу в небе.
Беда
заключалась в том, что привычные с гамбур-го-дрезденских времен1
методы тотальной воздушной войны в корейском случае не годились. Командиры
стратегической авиации рапортовали о своей готовности перевернуть север
полуострова вверх дном и делали это. Еще в августе-сентябре 1950 г.
«сверхкрепости» начали рейды на города КНДР. Так, 7 августа, сорок Б — 29 бомбили
Пхеньян, а 8 ноября вдвое большее число «крепостей» напрочь разбомбило городок
Синыйчжу, убив по «нейтральной» американской оценке до 10% населения. Но что
толку. Формальным обоснованием воздушного террора всегда считалась
необходимость уничтожения промышленности, питающей войну. Но в Корее никаких
таких заводов-фабрик не существовало. Народ КНДР воевал исключительно тем, что
привозили из Китая и Советского Союза. Непосредственно в стране не делали даже
винтовочных патронов, вообще ничего, кроме фуфаек, в которые наряжали бойцов
Народной Армии. В такой перспективе бомбежки тыловых городов выглядели как
убийство в чистом виде.
В
американские сводки с «миротворческого» фронта стали попадать фразы о высоком
моральном эффекте, производимом «бомбовыми коврами». В переводе на обычный
человеческий язык моральное давление с воздуха означало очередное массовое
убийство стариков, женщин и детей, причем в случае с Кореей без малейшего
военного смысла.
Неэффективность
воздушных налетов ООН. Эф-^ фект был обратен
ожидаемому, оценившие бомбардиром ки корейцы американцев отнюдь не возлюбили.
Зато заволновались союзники, пригрозившие прекратить сво! участие в защите
свободного мира, ведущееся с примеиеи нием неадекватных методов. Тут уже даже
Макартур! стало понятно, что в том же духе продолжать нельзя! «Крепостям»
приказали переключиться на «черную работу» по уничтожению вражеских войск и коммуникаций.
Но для таких задач они не годились. Случалось, стратегический мост бомбили
тридцать-сорок Б — 29-х, а деревянная шаткая конструкция выживала под ковром!
тяжелых фугасок, радиус вероятного отклонения которых сильно превышал ширину
конструкции. Провоевав таким образом год, американцы догадались, что если
недосягаема промышленность врага, то надо прервать пут! подвоза. Но как?
Едва
перейдя Ялу, транспорты с военными грузами] распылялись, маскировались, а то и
вовсе предпочитали пробираться к фронту в полной темноте, становясь не!
уязвимыми для авиации ООН. Напрашивается горький! но правдивый вывод о
необходимости уничтожить мое! ты, соединяющие Корею и Китай. Но этот район с
ноября 1950 г. именовался американскими летчиками «аллеей! или коридором МиГов».
Предстояли сугубо тактически! сражения для удаления 64 АК и ВВС КНР из
стратегического района. Для пилотов это означало продолжите ль! ные и
кровопролитные небесные бои, в которых возможности «звездных стрелков» и
второго типичного истреби — 1 теля
ВВС Р — 84 были ограничены. Палубники врода «Пантер», а тем паче поршневые
истребители в сравнении с МиГами проигрывали еще сильнее.
Г — 86.
Было принято решение «засветить» на театра действий новинку,
более совершенный истребитель второго поколения Е — 86, «Сейбр». Этот самолет был
почти ровесником МиГа. В серию его запустили на год раньше, в 1947 г. Самолет
получился хороший. Для воздушного боя с равным противником, т.е. истребителями,
он подходил несколько лучше русской
машины. Если воспользоваться лексиконом
летчиков, «Сабля» была потяжелее 1«мигаря»
почти на треть, но двигатели имели примерно Равную
мощь, в результате высоту американец набирал медленнее.
Максимальная скорость по прямой у соперников была один в один. Но Е — 86 лучше
брал виражи. Помогала высокая степень механизации управления самолетом. Мощная
гидравлика при необходимости выдвигала из корпуса широкие щитки тормозов, на
которые набегал воздушный поток, за счет чего скорость резко снижалась,
облегчая поворот. На МиГе тоже стояло такое устройство. Но щитки имели меньшую
площадь, и в разреженном воздухе высот они мало помогали.
Вторым
крупным достоинством бойца янки являлось вооружение. Он нес батарею из шести
пулеметов калибром 12,7 мм. По мощи они уступали пушкам МиГа, но стреляли
быстрее и имели боекомплект с гораздо большим количеством патронов. Они могли
буквально изрешетить малоразмерную мишень класса «истребитель», и хватало их не
на один-два залпа, а на 10-20. Наконец, пулеметы были компактнее пушек, потому
в носовой части «Сейбра» оставалось место для портативного радиолокатора,
позволявшего легче находить объект для атаки. «Американец» оснащался отличным
прицелом, позволявшим вести снайперский огонь. В процессе эксплуатационного
сопоставления выяснился ряд других мелких преимуществ, которые переставали быть
мелочами в реальном бою. К примеру, приборная доска «Сейбра» красилась в
матовый цвет и не бликовала, тогда как на МиГе всегда был риск поймать
отскочившего от щитка светового «зайчика» в глаза. Вроде бы мелочь, но в бою
зажмуриться — часто значит погибнуть. Завершая портрет «надежды янки», следует
упомянуть, что благодаря емким топливным бакам он дольше держался в воздухе. В
общем, соперник был достойный. Не имея особых технологических преимуществ, он
все же лучше подходил к обстановке, ибо проектировался специально для борьбы с
истребителями, а МиГ, при своих несомненных достоинствах, предназначался для
перехвата тяжелых бомбардировщиков.
Новые
машины американцы получили в конце декабря 1950 г. Но ожидаемого перелома не
произошло. Борьба просто пошла на равных, хотя удручающе высокие потери ВВС США
несколько сократились. Однако до конца 1951 г. общий боевой счет по-прежнему
сохранялся в сопоставлении 5:1 в пользу русских летчиков. Оказалось, что первая
модификация «Сейбра» на роль чудо-оружия не тянет.
Рассказ
капитана Федоровца. Бой «Сейбра» и МиГа при
равном пилотском мастерстве описан со слов советского аса, капитана Семена
Федоровца, защищавшего в 1953 г. плотину ГЭС близ города Супхун от уничтожения
американскими штурмовиками под сильным прикрытием истребителей. Эскадрилья
Федоровца подошла к месту событий, когда бой уже разгорелся. Среди русского и
американского эфирного мата комэск разобрал крик о помощи. Он заметил, как
распушившийся щитками «Сейбр», резко снизивший скорость, пропустил мимо себя не
успевший притормозить МиГ и в упор ударил по нему из пулеметов. Русская машина
падала, летчик призывал товарищей, чтобы сняли с хвоста насевшего американца,
пытавшегося добить «мигарь». Федоровец поспешил на помощь, оторвавшись от
ведомого, догнал увлекшегося преследователя и дал пушечный залп. «Сейбр»
развалился. Но в этот момент неприкрытого ведомым капитана обстрелял другой
янки. Пули разорвали обшивку, лопнуло и рассыпалось плексигласовыми брызгами
стекло кабины, разбило приборную доску. Федоровца спасла бронеспинка сиденья.
Иначе лучший истребитель США в Корее Джозеф Макдоннел смог бы записать на свой
счет еще одну победу. К удивлению русского капитана, мотор продолжал устойчиво
работать, машина летела, снаряды оставались. Федоровец продолжил бой, раненый
МиГ оправдал высочайшую оценку своей живучести. Он выдержал резкий бросок под
машину американца и резкий левый вираж. После этих перемещений МиГ оказался за
«Саблей» Макдонпела. Американец выпустил щитки, надеясь на излюбленный прием
резкого торможения. Но Федоровец был быстрее, пушечные снаряды оторвали правое
крыло врага. Р — 86, кувыркаясь, полетел к земле, точнее к морю, где сбитого
пилота ждали спасательные катера. Федоровец, понимая, что на разбитой машине не
уйти от преследования, организованного подчиненными Макдонпела, снизился и
катапультировался.
Американцы
учитывают уроки. Следует заметить, что означенный бой
происходил при двукратном превосходстве американцев, что существенно осложняло
тактическую обстановку для летчиков 64-го корпуса, и тем не менее потери янки
оказались выше. Американцы подмечали за МиГами целый ряд преимуществ.
Во-первых, самолеты были живучи; во-вторых, скороподъемность позволяла им
определять, будет бой или нет. Если обстановка их не устраивала, русские могли
забраться повыше и ждать перемен к лучшему. Следовать за ними американцы
избегали, поскольку на высоте МиГи были в своей стихии, а «Сейбрам» было
тяжеловато, американцы любили средние высоты. Наконец американцам пришлось
признать то, чего им так и не внушили немцы: тезис о превосходстве пушечного
вооружения.
В
результате на следующей модификации «Сейбра» установили четыре
20-миллиметровки. Главным недостатком русского истребителя противник считал
отсутствие радара. Это была истинная правда, атакуя из-за облаков, экипажи
МиГов никогда не знали, сколько самолетов врага их ждет, и как они построены.
Тем не менее, МиГи с войной справлялись достаточно хорошо. Вопрос об их замене
на улучшенную 17-ю модель не поднимался. Новый истребитель противнику не
показали, дабы держать геополитического конкурента в неведении относительно
возможностей советской науки и техники. Американцы ничего принципиально нового
до конца войны тоже не получили.
Только
Советский Союз не стал заменять материальную часть, которая справлялась со своими
задачами, а американцы не смогли дать ВВС самолеты взамен тем, что надежд не
оправдали. 64-й авиакорнус должен был бороться за неприкосновенность
коммуникаций и объектов КНДР, а американцам вменялось завоевать господство в
воздухе и оживить сухопутный фронт, чего не произошло.
Бой 12 апреля 1951 г.
Отставка
Дугласа Макартура. О том, как МиГи делали
свое дело, можно разобраться на примерах. Хорошо для этого подойдет бой 12
апреля 1951 г. События того дня интересны хотя бы тем, что американцы
действовали, если так можно выразиться, со «свежей головой». Накануне Трумэн
отставил от руководства войсками ООН их прежнего командира приснопамятного
Дугласа Макартура, заменив его менее одиозной фигурой генерала
Риджуэя. И, очевидно, вовремя. За что Макартуру вообще доверили управление
первым горячим фронтом «холодной войны», понятно не совсем.
В
разгар экономического кризиса при президенте Гувере в американском обществе
возникли проблемы с деньгами. Сэкономить решили на фронтовиках Первой мировой,
сократив их пособия. Возмущенные ветераны собрались и пошли маршем на Вашингтон
искать правду. Их было несколько тысяч. В столицу ветеранов не пустили, и они
разбили фанерный городок в пригороде под названием Анакостия. Соседство
голодных людей смущало администрацию. Было решено бросить против них войска.
Однако генералы все больше отнекивались, не желая драться со своими бывшими
соратниками. Дело поручили Макартуру. Он мог отказаться, в те годы он
возглавлял генеральный штаб, функция которого в планировании государственной
обороны, а отнюдь не в разгоне голодных. Но не отказался. 28 июля 1932 г. после
побоища в Анакостии порядок был восстановлен, ветеранов избили, некоторых до
смерти, и выдворили за столичные пределы. Макартур же сохранил свой пост.
«Я
прорвался, но я вернусь». В 1942 г. сей герой США
бросил блокированную японцами на Филиппинах американскую армию и удрал в
Австралию. Акт дезертирства был замаскирован трескучей фразой: «Я прорвался, но
я вернусь», ставшей широко известной мировой общественности. Пока Макартур
возвращался, его армия в полном составе переместилась в японские концлагеря и
ее треть не дожила до освобождения. Почему Рузвельт не отдал генерала под суд,
истории неизвестно.
Вместо
суда Макартур получил в распоряжение южный сектор Тихого океана, которым
прокомандовал до 1945 г., без особых успехов, зато при постоянном выклянчивании
у Вашингтона резервов из той части, что причиталась командиру соседнего сектора
Честеру Ни-мицу. Этот последний предлагал план действий, приведший к разгрому
Японии в 1945 г., тогда как Дуг предпо! лагал бросить силы на захват Филиппин
для выполнения данного при бегстве обещания. Если бы его послушались! война,
очевидно, продолжилась бы на год-другой до ль! ше.
Трумэн
выделил Макартуру должность главы оккупационной администрации в Японии. Откуда
генера.! плавно перебрался на роль командира «миротворцев». Не вдаваясь в
подробности, можно лишь констатировать, что события под его руководством зашли
в тупик. В апреле 1951 г. Макартур начал «наступление престижа»,| дабы добраться
хотя бы до разделительной параллели, которую в январе вновь перешагнули
китайские «добровольцы». Прогрызание их позиций давалось с трудом.’ В свете
чего генерал не выдержал, он потребовал от пре-| зидента разрешить удары по
Китаю, заблокировать его побережье и организовать вторжение чанкайшистов с
Тайваня. Опасность вмешательства СССР он игнорировал, считая, что бояться
русских не следует. Трумэн не был большим другом Советского Союза, но от
наметок Макартура, ведущих прямиком к Третьей мировой, его, наверное, бросило в
дрожь, и генерала наконец сместили | «от греха».
Возвращаясь
в 12 апреля 1951 г., следует учесть, что! новый командующий, конечно, хотел
доказать, что предшественник никуда не годился, и постарался вложить в свой
первый удар максимум сил и смысла.
Силы
ООН. Ничего нового придумано не было, I
вновь решили бомбить мосты на Ялу, дабы лишить обороняющихся
северян и «добровольцев» снабжения. Операция была размашистая, на переправы
бросили более сотни «крепостей» с соответствующим истребительным
прикрытием.
К мосту у Аньдуня двинулись сорок восемь 15-29 и 80 истребителей. «Крепости»
летели поэшелонно в три волны. Самолеты строились ромбами по 4, чтобы Обеспечить
круговой обстрел. Рядом в два слоя роились Истребители,
выше и ниже опекаемых, чтобы не допустить
самых опасных для бомбардировщиков ударов сверху и под брюхо.
Действия
и успехи МиГов. МиГи тоже действовали эшелонами: вместо
одной массированной атаки последовало несколько поэтапных, расстрелявшие
боезапас машины не уходили домой, а осуществляли психические атаки. Когда
американцы все же добрались до моста, в небе находилось более 150 самолетов,
устроивших воздушную карусель. Американцам не удавалось выяснить, какие МиГи
еще опасны, а какие уже расстреляли боезапас, в результате усилия охраны распылялись.
При этом одни МиГи увлекали эскорт подальше от строя бомбардировщиков, а другие
били по ним. Мощное оборонительное вооружение «крепостям» не помогло. Пушки
МиГов позволяли открывать огонь с дистанций, исключающих фатальные повреждения
от пулеметного огня. Описать бой во всех перипетиях невозможно. Очевидцам
запомнилась в совершенстве лишь одна деталь. Когда упорные янки все же
добрались до моста и свалили свой груз, не причинив мосту, впрочем, вреда, в
небе висело около сотни парашютов. К счастью, ни одного русского среди них не
было. У красивого боя был красивый итог. Американцы потеряли 10
«сверхкрепостей» и 2 истребителя. Еще столько же бомбовозов получили русские
снаряды и не смогли прицельно отбомбиться. В 64-м корпусе в тот день потерь не было.
Значение
успехов русских. Бой 12 апреля разочаровал не только нового
командующего войсками ООН, он разочаровал проектировщиков глобальной войны США
с СССР. До того в Вашингтоне полагали, что разгром Советского Союза осуществим
исключительно усилиями стратегических бомбардировщиков ВВС. При этом считалось,
что потери машин могут составить 5-10% от вылетевших. Цифры заведомо
превосходили известные по! опыту борьбы с Германией и Японией. Их увеличили с
оглядкой на безграничные русские пространства, при преодолении которых на
«крепостях» могли забарахлить моторы или поломаться приборы точной навигации.
Да мало ли что еще может случиться в дальней дороге. Помимо того, потери
считали, исходя из признания невозможности обеспечить эскорт на всем маршруте,
часть экономических центров СССР находилась далеко за кромкой радиуса действия
истребителей сопровождения. Но в 1951 г. выяснилось, что советская система ПВО
в самых невыгодных условиях, при минимуме средств, без качественной системы
оповещения, с руками, связанными приказом не преследовать врага за линию
фронта, может обеспечить уровень безвозвратных потерь в 25%, сорвать выполнение
задачи для половины ударных машин, при этом связывая боем еще и мощный конвой,
превосходящий атакующих по численности.
Тут
следовало призадуматься. Атомных бомб у США в те годы было немного, конечно
больше, чем у Советского Союза, но не настолько, чтобы обеспечить его полное
уничтожение. Проект «Колесничий» подразумевал удар по 70-ти объектам с помощью
133 атомных зарядов. Проектировщики подчеркивали, что он может лишь ослабить
СССР, но не исключить его ответные действия по вторжению в Европу. Теперь план
1948 г. вовсе повисал в воздухе. Если половина или более драгоценных зарядов,
заменить которые было нечем, пропадали «почем зря», не устраняя опасность
«красного шторма» в Европе и возможных ударов по городам США, то эскалационный
вариант в отношении СССР становился неприемлемым. Статистика 1950-1951 гг.
опрокидывала все расчеты. Шансы Америки снижались до такого уровня, где США
обычно не рискуют затевать конфликты.
Мир
разом стал прочнее, тем более что рекорд 12 апреля быстро оказался побитым в
ходе октябрьских налетов 1951 г., когда американцы в очередной раз пытались
наступать. 64-му корпусу удалось добиться нового успеха, уничтожив в одном из
боев 30 с лишним процентов атаковавших, изрядно потрепав при этом прикрытие из
«Сейбров» и Р — 80. Собственные потери при этом оставались в пределах 1-2
самолетов на 50-80 взлетавших. Не стоит думать, что такой баланс существовал
всегда, в истребительных каруселях американцы нередко сбивали больше советских
машин, чем теряли. Но когда в деле участвовали «крепости», успех бывал за
русскими, даже если общий счет не отличался благополучием.
Кстати,
в конце 1951 г. советское военное руководство сделало серьезную ошибку,
произведя полную смену состава 64-го корпуса. Отвоевавшие свое полки
отправились на Родину, а на смену им прибыли части, не имевшие опыта
современной войны. Молодым летчикам, знающим лишь теорию своего дела, часто
нужен совет и возможность в бою следовать за ведущим, перенимая его навыки и
опыт. Но «стариков» в полках не было. Уровень боеспособности корпуса
основательно скатился вниз. Боевой счет стал не столь оскорбителен для
американцев. Отчасти повторенная впоследствии дважды ошибка Москвы смягчалась
возросшим мастерством китайцев. Они оказались отличными учениками и, вскоре
освоив МиГ — 15, летали не хуже американцев. И они оставались на месте. Но потери
советских ВВС все же существенно возросли.
Американцы
действовали разумнее. Они меняли не полки, а людей в них. Отлетал парень 100
боевых часов, его отправляли домой, присылая на смену неопытного летчика.
Молодого приставляли к инструктору, ужа имевшему 70-80 «огненных часов», что
облегчало обучение и адаптацию к обстановке. В бою летчики с высоким цензом
играли главную роль, а молодежь вспомогательную, и боеспособность частей
оставалась на неизменном уровне. Впрочем, халатность Москвы общей картины не
меняла, господства в воздухе над коммуникациями китайско-корейских войск
противнику достичь не удалось. Устоявшийся фронт в районе 38-й параллели с
середины 1951 г. остался неизменным до конца войны.
Заключительный период Корейской войны
Начало
переговоров. Осознав невозможность декларированной однажды
Макартуром «безальтернтивности победы» в Корейском конфликте, американцы
приступили к зондажу возможностей компромиссного разрешения ситуации. Начались
переговоры с привлечением всех заинтересованных сторон, включая не только
корейцев, исповедовавших разные теории развития, но и СССР и КНР. Однако
выбраться из капкана оказалось труднее, чем попасть в него. В Москве отлично
понимали свою выгоду, погрязшие в конфликте американцы теряли людей, деньги,
авторитет в несколько раз быстрее, нежели их геополитический оппонент. Были
сформулированы требования, которые не могли стать основой компромисса.
Прекращение
боев. Переговоры затянулись почти на 2 года и были
завершены, когда и в Москве и в Вашингтоне поменялась верховная власть.
Сменивший Трумэна Эйзенхауэр, будучи компетентным военным специалистом, верно
оценил возможные последствия продолжения войны как разрушительные для США. В
Белом доме решились на уступки. В Москве руководившая после смерти Сталина
группировка, в свою очередь, считала необходимым свернуть конфликт. Наименее
приемлемые требования, задевавшие американцев, были сняты. 27 июля 1953 г.
огонь был прекращен, войска разведены, и война завершена там же, где началась,
у 38-й параллели, ставшей существующей поныне границей двух корейских
государств. Вместе с ней кончилась перманентная воздушная война, не сулившая
победы ни одной из сторон.
Общие
итоги конфликта. Общие итоги конфликта выглядели печально.
По жутким и далеко не точным подсчетам, народ обеих Корей потерял около 8-9
миллионов человек, свыше 80% которых составили мирные жители. Потери китайских
«добровольцев» считали точнее, но информацию немедленно засекречивали.
Американцам «ограниченная война» обошлась в 54 тысячи погибших, без учета тех
людей, которых потеряли контингенты других участников миссии ООН. Поскольку
формально СССР в конфликте не участвовал, не только сведений о потерях, но даже
упоминаний о 64-м корпусе и его боевой деятельности долго не существовало. О
них заговорили довольно поздно, а достоверная информация появилась лишь в конце
1980-х. Впрочем, и сегодня цифры относительно наших погибших плавают в пределах
от 200 до 1500 человек.
Ошибка
засекречивания. Засекречивание факта советского участия в
войне оказалось серьезной ошибкой. Американцы, смекнув что к чему, использовали
молчание противника в свою пользу. Их информационная политика позволила в
глазах мира превратить неудачу в воздухе в серьезную пропагандистскую победу с
важным значепием. При сопоставлении оценок военно-политических конкурентов роль
«воздушного фактора» всегда особенно высока. В этом есть смысл: в авиации
сосредотачивается все, чем гордится народ, ее создавший. Самолет есть сгусток
интеллекта и самых высоких технологий, последних научных открытий, наконец,
просто концепции, заложенной в него создателями. Он воплощение мощи страны, его
создававшей. Те, кто служат в авиации, олицетворяют облик нации или
национального конгломерата, это лучшие ее представители. По американским данным
военные летчики имеют в среднем самый высокий «интеллектуальный коэффициент».
Определенные основания ставить пилотов наверх пьедестала у американцев все же
есть.
И
вот замолчав участие советской авиации в корейском конфликте, о котором в мире
знали все без исключения, советское руководство без боя отдало пропагандистское
поле американцам. Те, почувствовав безнаказанность в информационном
пространстве, «порезвились» на славу. По работам американских исследователей
стала кочевать аляповатая цифра соотношения потерь. Кое-кто от лукавства, а
другие по незнанию растиражировали данные о 802 сбитых МиГах и 56 «Сейбрах»,
ограничив этими сведениями всю военную статистику.
Лукавые
цифры. Эта цифирь затесалась в отечественные
исследования именно в таком виде, иногда вежливее — в этом случае речь шла о
792 МиГах за 78 «сабель». Это ложь, причем вопиющая. Во-первых, всем уже ясно,
что в ВВС Китая и 64-м корпусе МиГи были единственным типом самолета, если не
считать корейских поршневых машин. Тогда как в Американских ВВС вполне
современная матчасть подразделялась, как говорилось, на 40 типов, не считая
английских машин. С ними разновидностей становилось больше. При этом мы помним,
что «Сейбры» для МиГов не были главным объектом охоты. Очевидно другие
самолеты, за которыми собственно и охотился 64-й корпус, тоже понесли потери.
Но об этом вспоминают только самые компетентные западники, признавая гибель еще
200 с небольшим летательных аппаратов. Но эти сведения мало кому известны. И в
глазах большинства русские выглядят «недотепами на гробах». Что не совсем
верно. Достаточно посмотреть на официальный отчет о действиях ВВС США в Корее,
где английским по белому записано, что они уничтожили 184 808 солдат
противника. Неискушенным нравятся точные цифры. Интересующегося дилетанта они
настораживают. Ему непостижимо, как янки удалось сосчитать всех убитых ими с
точностью до 8 человек. Догадка напрашивается сама: «врут и не краснеют».
Советские
данные о потерях. По советским данным, потери в авиации по
годам выглядят совсем иначе: ноябрь 1950-декабрь 1951 — сбито 564 самолета,
потеряно — 71. В 1952 г. сбито 394, потери — 172 машины. В 1953 г. враг потерял —
139, 64-й корпус — 92. Итого за 4 года американцы, то бишь ООН, лишились 1097
самолетов, не считая тех, что сбили китайские и корейские летчики, а также
зенитчики. По рассказам наших очевидцев, такая цифирь более соответствует
истине. Впрочем, гарантии точности нет и в этих подсчетах, отчасти но
объективным причинам. Бывает ведь, что у врага оторвано полкрыла, самолет
горит, а все равно дотянет до аэродрома. Но могут и прямо преувеличивать, с
официальными бумагами в XX в. такое случается сплошь и рядом. И суворовского
принципа в военной истории никто не отменял и не отменит.
«А
что их жалеть-то супостатов». Александр Васильевич
Суворов достоин всяческого уважения и поклонения, но был, говорят, в его
биографии такой эпизод. Составлял князь Италийский отчет государю о сражении
минувшем вдвоем с адъютантом. А тот возьми, да и поим тересуйся: «Не много ли
пишем убитых врагов, Александр Васильевич?». На что действительно гениальный
полководец ответил: «А чего их жалеть-то, супостатов»?! Было такое или не было,
но существует у историков поговорка: «Врет как очевидец». И большой вины
человека в том нет, где у мемуариста память подвела, чего-то он не доглядел, а
додумал. Дело не в этом. Для выяснения правды желательно найти какой-то клочок
информации нейтральной и по сути самостоятельной.
Спасательная
статистика. Для корейского конфликта такой «нюансик»
заключался в количестве произведенных вылетов вертолетов спасательной службы
ВВС, коих по ее отчету было около 2500. Спасательная служба -это американская
гордость. Каждый летчик, уходя на задание, имел в кармане миниатюрный
радиомаячок. Попав в беду, парень нажимал кнопку, и свои знали, где его искать.
Прилетали вертолеты, выдергивали своих из самых удаленных и опасных мест.
Значит, число полетов примерно соответствует числу летчиков, оказавшихся на
земле не по своей воле, причем в основном живых, поскольку те, кому не повезло,
маячком не пользовались, а таких обычно не менее 10% от общего количества
сбитых пилотов, чаще больше.
Правда,
цифра эта не точная еще из-за того, что неизвестно, сколько раз спасатели
летали в Пусан за пивом, обозначив в отчетности вылет как рейд в
коммунистический тыл. Но в любом случае эти 2500 тысяч рейсов дают показатель
американских потерь ближе к советским оценкам, чем к бойким американским
сведениям о 56-78 «Сейбрах». Есть другие способы американцам аргументированно
не поверить, но вдаваться пока не будем.
21
победа Сутягина. Ясно одно, 64-й корпус в Корее сражался
яростно и вышел из борьбы с честью, пи в чем не уступив тем, кто считал себя
королями воздуха. Прятать им нечего, а гордиться можно. Во всяком случае, самый
результативный пилот той войны носил русскую фамилию Сутягин и имел 21 победу.
Этому верить можно, за этим в СССР следили строго. Американский конкурент
Сутягина, уже упоминавшийся Макдоннел здорово отстал со своими 16 очками.
В
плане военного опыта Корея сблизила оценки авиационной мощи, которую в
Советском Союзе наконец сочли решающим фактором. Геостратегический итог
заставил Запад признать СССР в качестве сверхдержавы, сопоставимой в военном
отношении. Хотя методы достижения этого паритета еще не гарантировали равенство
возможностей, но все же баланс сил стал более различим. Делу мира во всем мире
наличие силы, сопоставимой с американской, отнюдь не вредило.