Сибирская Государственная
Геодезическая
Академия (СГГА)
Реферат
по русскому языку и культуре речи
на тему: « Речевой этикет в современном русском языке».
Выполнил:
студентка I курса
группы ЭП – 12
Попова А.Г.
Проверила:
Кузьмина Н.А.
г. Новосибирск, 2001г.
СОДЕРЖАНИЕ:
1.ВВЕДЕНИЕ
2.РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ
ЯЗЫКУ
3.ЗАКЛЮЧЕНИЕ
4.ЛИТЕРАТУРА
«…Мы сохраним тебя,
русская речь,
Великое русское слово.» Анна
АхматоваВВЕДЕНИЕ.
Этикет (фр.etiquette-ярлык, этикетка)- совокупность
правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы
обращения и при-ветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда).
Действительно, этикет выражается в самых разных сторонах нашего поведения.
Например, этикетное значение могут иметь разнообразные движения чело-века,
позы и положения, которые он принимает. Сравните вежливое положение лицом к
говорящему и совершенно невежливое — спиною к нему. В этикетных целях мы часто
используем предметы (приподнятая шляпа, преподне-сенные цветы…), особенности
одежды (выбор праздничной, траурной или будничной одежды хорошо показывает, как
мы понимаем обстановку, как относимся к другим участникам общения). Самую
важную роль в этикетном выражении отношений к людям играет наша речь. Всем
известны специальные словесные формулы вежливости типа Здравствуйте!
Извините, пожалуйста! Будьте любезны… Спокойной ночи!Речевой этикет в современном русском
языке.
Значит, у этикета есть
словесные (или вербальные – от лат. verbalis «словесный») и несловесные средства.Вспомним, как в известной
повести Л. И. Лагина впервые появляется перед Волькой Костыльковым старик
Хоттабыч:-Апчхи!- оглушительно чихнул
неизвестный старичок и пал ниц.– Приветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок!Словесно выраженное
приветствие сочетается здесь со старинным невербальным знаком почтения и
покорности- с особой этикетной позой благодарного за свое спасение джинна. В
общении часто используют словесные и несловесные средства одновременно, нередко
для выражения одного этикетного содержания.Каждый язык имеет свою историю, свои «взлеты и
падения». В особенно критические моменты государственных преобразований всегда
возникает опасность упустить из внимания это национальное достояние, отвлекаясь
на кажущиеся более важными нужды и проблемы общества. В наше время больших
социальных и духовных перемен такая опасность возросла во много крат. Русский
язык за последние два десятилетия перетерпел множество не самых лучших влияний
и вторжений. Тревогу забили десятки научных и культурных деятелей. Ещё в начале
90-х годов, понимая, что идет безобразное загрязнение русского языка,
литераторы Санкт- Петербургской организации Союза писателей России подняли
вопрос о принятии на государственном уровне Закона о защите русского языка. И
только в начале 98-ого года был принят этот Закон, где говорится об
обязательном введении курса русского языка, культуры речи во все ВУЗы страны и
принятии особых мер в повышении уровня грамотности населения.Но спросим себя честно: правильно ли, чисто ли мы
говорим? Не засоряем ли свою речь никчемными словами, грубостями, нелепостями?
А как мы приветствуем своих близких: «здрасьте» или же искренне желаем им
здоровья? Не «чекаем» ли, не проглатываем ли отдельные звуки, не бываем ли мы
похожи на плохой автомат по «речевой стряпне»? что и говорить, речь наша часто
подвержена разнообразным негативным влияниям, в частности оскудению и
засорению. Как заброшенное поле, так и небрежная речь сразу начинает
«зарастать» различными «сорняками» да «бурьянами». Эти сорняки – вредоносные
носители порчи языка, «раковые клетки» речи.Например, считается несолидным в газетной статье или
очерке написать: Мы решили больше не пытаться. Нет, непременно напишут: Мы
приняли решение прекратить всяческие попытки… Или о работе экипажа
космической станции: Проводился забор проб выдыхаемого воздуха.
Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать
попросту: Космонавты брали пробы. И вот громоздятся друг на друга
существительные в косвенных падежах, да все больше отглагольные (то есть
образованные от глагола): Процесс развития движения за укрепление сотрудничества;
С полным ошеломления удивлением участвовал он мгновение назад в том, что
произошло…Этот казенный слог один из редкостных знатоков русского языка К.
И. Чуковский заклеймил убийственным определением канцелярит. Канцелярит,
утверждал он, это мертвечина. Заболевание «канцелярским вирусом» в основном
свойственно людям, занимающимся бумажной деятельностью. Оно может проявляться и
в путаном, невразумительном строе фразы, и в несчетных придаточных
предложениях, вдвойне тяжеловесных и неестественных в разговорной речи, и в
неуместном использовании так называемых отыменных предлогов: в части, по линии,
в деле, за счет и т. д. Например: в деле повышения мастерства, в
части удовлетворения вопросов населения, выступал по линии критики, в силу
слабости культурной пропаганды. Канцелярские обороты лишают речь простоты,
живости и эмоциональности, делают ее серой, однообразной сухой.Такую же отрицательную роль, как и канцеляриты, играют
всякого рода речевые штампы, избитые выражения, например: нацелить
внимание на…, работа по разъяснению, мы имеем на сегодняшний день, рассмотреть
под углом зрения, поставить во главу угла, в результате проведенных
мероприятий, направленных на осуществление…, поставить вопрос, заострить вопрос,
утрясти, осветить, подчеркнуть, обсудить, продвинуть вопрос и т. п.
В официально- деловом и отчасти научно- техническом стилях без этих устоявшихся
словосочетаний трудно обойтись. В этих случаях принято говорить о «речевых
стереотипах». Но в языке разговорном – устном или письменном – это уже
«штампы»: «слова, зашлепанные многими губами», сверкающие словно «стертые
пятаки» с выветрившимся значением.Стилистически ущербными и плохо восприимчивыми их делает
потускневшая, в силу частого употребления, эмоционально- экспрессивная окраска.Близки к речевым штампам так называемые слова-спутники,
парные слова, которые также из-за многократного повторения не вызывают в
сознании нужных ассоциаций, теряют оценочные значения и постепенно
превращаются в клише. Например: если критика, то резкая; если размах,
то широкий; если задачи, то конкретные; впечатление
непременно неизгладимое, борьба – упорная, волна- мощная, отрезок
времени- сравнительно небольшой, речь – взволнованная, утро- прекрасное и
т. д. А. Н. Толстой справедливо указывал: «Язык готовых выражений, штампов
…тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Фразы такого
языка скользят по воображению, не затрагивая сложнейшей клавиатуры нашего
мозга».Немало в нашей речи и лишних, ненужных слов,
которые чаще встречаются у болтунов и демагогов. Многословие же, по всеобщему
признанию, большой недостаток речи независимо от стиля и жанра. Многословие
всегда провоцирует совершать речевые ошибки и произносить бессмысленные фразы.
Демагог может говорить правильные вещи, но неуместные в данный момент. Его
пышнословие на самом деле демонстрирует не богатство языка, а настоящее его
опустошение, к нему мало кто прислушается всерьёз.Лишние слова свидетельствуют о небрежности говорящего
или пишущего, указывают на нечёткость неопределенность представлений автора о
предмете речи. Лишние слова всегда идут в ущерб содержанию высказывания,
затемняя главную мысль. Такие предложения могут сбить с толку любого: Наш
командир еще за 25 минут до своей смерти был жив. Российские спортсмены прибыли
на международные соревнования для того, чтобы принять участие в соревнованиях,
в которых будут участвовать не только наши, но и зарубежные спортсмены.Многословие, или речевая
избыточность, может проявиться в употреблении лишних слов даже в короткой
фразе. Например: налицо незаконное растаскивание государственного
имущества. Перед своей смертью он долго болел. Иногда
встречаются и выражения: своя родная семья; молча, без слов; очень
прекрасно; словно будто и т. д.Многословие может принимать форму плеоназма.
Плеоназмом (от греч. плеоназмос- излишество) называется употребление в речи
близких по смыслу и потому лишних слов: главная суть, повседневная
обыденность, бесполезно пропадает, предчувствовать заранее, ценные сокровища,
темный мрак.Разновидностью плеоназма является тавтология
(от греч. тауто- то же самое и логос- слово)- повторное обозначение другими
словами уже названного понятия: умножить во много раз, спросить вопрос,
возобновить вновь, необычайный феномен, движущий лейтмотив. Тавтология
может возникать при повторении однокоренных слов: он просил рассказать
рассказ. Граждане пешеходы! Переходите улицу только по пешеходным
переходам! Скрытой тавтологией называют соединение иноязычного и русского
слова, дублирующих друг друга по лексическому значению: памятные сувениры,
впервые дебютировал, свободная вакансия, своя автобиография, прейскурант цен.Речь может засоряться и искажаться
также неправильным выбором того или иного слова: большинство времени,
обильные снега, длинный период, склонить голову, преклонить колени, держать
поражение, причинить радость, ужасно красиво, играть особое значение, иметь
большую роль и т. д.Часто ущерб нашей речи наносит и
простое повторение слов, что обычно свидетельствует о бедном лексиконе автора
или о его неумении четко и лаконично формулировать мысли. Если человек жует
жвачку из одних и тех же слов и оборотов, без разбора вставляя их и в бытовую
беседу, и в письменную речь, это говорит о его низкой культуре. «Обращаться с
языком кое-как – писал А. Н. Толстой, — значит и мыслить кое-как: неточно,
приблизительно, неверно.»К сожалению, любой мыслительный труд пугает большинство
людей, пассивных носителей языка. Они предпочитают небрежность и неясность-
гармоничной и доходчивой речи.Язык народа и богат и точен,
Но есть, увы, неточные слова,
Они растут как сорная трава
У плохо перепаханных обочин.
(Н. Рыленков)
Конечно же, если мы встречаем все эти недостатки и
сорняки в художественных текстах, то следует учитывать, что там они играют совсем
иную, выразительную роль, характеризующую героя.Неряшливой и грязной делает нашу речь и ошибочное
употребление форм слова (рода, падежа, числа) и целых словосочетаний. Вот
лишь наиболее распространенные речевые трудности, встречающиеся в нашей
обиходной жизни:Класть (несоверш. вид), но ни в коем случае не ложить;
глагол ложить употребляется только с приставками (наложить, переложить)
или с –ся – на конце (ложиться);Положить (соверш. вид), но не покласть; глагол класть
употребляется без приставок (кладу, кладете);Ляг, ложись, положи (повелит. наклонение), но
не ляжь, ложи; правильно склонять лягу, ляжешь, ляжет, ляжем, ляжете,
лягут;Директора’, доктора’, профессора’ (множ.
число)- с ударным а’ на конце слова;Ле’кторы, констру’кторы, шоферы (множ. число)-
с безударным ы на конце;Пара ботинок, валенок, сапог, туфель, чулок
(род. падеж множ. число);Правильно говорить пришел из школы, а не со
школы, предлог с, со обозначает движение сверху вниз (сравните:
выйти из автобуса – сойти с трапа).Засорение языка нередко связано и с неуместным
использованием так называемых профессионализмов – слов, присущих определенной,
узкой сфере науки и профессиональной деятельности. Любая профессия имеет свою
терминологию, необходимый набор специальных понятий, использование которых
вполне естественно. Но слишком узкие профессионализмы совершенно излишни в повседневном
общении: Редис осеннего сбора закладываем на хранение способом пескования;
Когда освободился док, баржа ушла доковаться; Врачи срочно провели скриринг; Перкаль
за долгое время плохого хранения претерпела мацерацию. Автор подобных
выражений явно желает как-то выделиться из общей «необразованной» массы и
показать другим свое интеллектуальное превосходство.Некоторые люди, обычно не совсем грамотные, любят
придумывать собственные слова, стремясь как-то выразить свою мысль. Такое неоправданное
индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек»
нередко становится источником засорения языка. Лет 60 назад стилистам претили,
например, слова: взбрыкнул, трушились, грякнул, буруздил; во времена жесткой
бюрократизации неологизмы (новые слова) нередко рождались как плод «канцелярского
красноречия»: книгоединица, недоотдых, недоперевыполнение, одноидейник, головодень,
обилечивание пассажиров.В последнее время вызывает тревогу обильное, если не
жадное, употребление иноязычной лексики. Конечно, заимствование слов из других
языков- явление в языке закономерное и нормальное. Многие такие слова хорошо
прижились и вписались в литературный русский язык. Однако, безудержное
увлечение «американизмами», наблюдаемое лингвистами с конца 80-ых годов, безмерно
засоряет нашу современную речь. Это происходит в тех случаях, когда в этом нет
никакой необходимости. Не случайно этот речевой порок именуется варваризмом.
Еще Белинский отмечал, что «употреблять иностранное слово, когда есть
равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый
вкус». Стало модным «устаревшие» слова, унаследованные нами с советских времён,
заменять новыми, яркими и броскими (особенно это чувствуется в сфере
политической жизни). Не просто «законный», а «легитимный»; «выражать
недовольство»- скучно, надо- фрондировать; «наем» заменили на аренду;
была контора – стал офис; слово «представительный» уже как-то непредставительно,
другое дело – репрезентативный; а вместо «единообразия» солиднее звучит унификация.
Слушаешь наших «деятелей» и тщетно пытаешься вникнуть в форс-мажорные
обстоятельства правительства, которое испытывает прессинг и собирается
принимать какие – то превентивные меры. Огромным потоком вливаются в
нашу речь «слова – амебы»,прозрачные, не связанные с тканью национальной жизни,
как бы не имеющие корней. Важный признак этих слов – амеб – их кажущаяся
научность. Скажешь коммуникация вместо общения или эмбарго
вместо блокада – и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются
авторитетом науки. На самом же деле отрыв слова от вещи, забвение корня — а
значит скрытого в вещи смысла – подспудно разрушает весь язык. Когда русский
человек слышит слова «биржевой делец» или «наемный убийца», они поднимают в его
сознании целые пласты смыслов, он опирается на эти слова в своем отношении к
обозначенным ими явлениям. Но слова брокер или киллер лишены в
нашем сознании необходимых смысловых ассоциаций и воспринимаются пассивно.
Следует задуматься почему, например, пресса настойчиво стремится вывеси из
употребления слово руководитель и заменить его словом лидер?
Первое слово исторически возникло для обозначения человека, который выражает
коллективную волю, «ведет за руку» кого-либо, направляя, идет рядом, плечом к
плечу. Слово лидер возникло в западной философии конкуренции, где лидер
олицетворяет индивидуализм преуспевающего предпринимателя и значит «первый,
лучший». Почему нашего подростка мы должны называть тинэйджером, избирателей
именовать электоратом, а вместо слова равнодушие выговаривать
другое – индифферентность? Странно.А.С.Пушкин ещё 200 лет назад горестно замечал:
Сокровища родного слова-
Заметят важные умы-
Для лепетания чужого
Пренебрегли безумно мы.
Мы любим Муз чужих игрушки,
Чужих наречий погремушки,
А не читаем книг своих…
Первый враг чистоты речи- это слова – паразиты.
Ими нередко люди пытаются как-то заполнить свою скудную речь и совершенно перестают
замечать их. Всем знакомы выражения: значит, так сказать, ну, вообще, в общем,
это, это самое, короче (говоря), вот, как бы, то есть, просто, как его, типа,
конечно, в принципе, так сказать, однозначно, представь, понимаешь и т. д. У
каждого есть свой «индивидуальный запас» подобных слов. Часть их – вводные
слова, которые указывают на отношение говорящего к высказываемой мысли. Но, не
к месту употребленные, они превращаются в слова-паразиты, не несущие никакую
смысловую нагрузку. Говорящий бессознательно стремится заполнить ими образовавшуюся
паузу или заменить какое-нибудь слово, которое не хочется вспоминать или выговаривать.
Если всерьёз прислушаться к его репликам, то можно обнаружить странные психологические
несоответствия. Человек, постоянно употребляющий слово «короче», так и
стремится сократить свою речь, повторяющий слово «вообще» или «в общем» все
время обобщает свои мысли, у человека с «как бы» все очень приблизительно,
зыбко, а человек, говорящий «в принципе», очень принципиален и категоричен. «То
есть»- непрестанно поправляет, «просто» — упрощает, а «это самое»- указывает на
непонятно что.Эту особенность нелитературной речи прекрасно подметил
Н. В. Гоголь и дал блестящий образец её в «Повести о капитане Копейкине» ( 1
том «Мертвых душ»). В рассказе малокультурного почтмейстера находим такой
отрывок: « Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть капитан
Копейкин, и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в
мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная
Шахерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете себе представить, Невский
проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая
какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой – нибудь в воздухе; мосты там
висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть,
прикосновения – словом, Семирамида, судырь, да и полно!»Второй опасный враг нашей устной речи- это грубые
просторечные и жаргонные слова. Просторечие с жаргонами
составляют особую «неузаконенную» сферу разговорного языка и противопоставляются
языку литературному – высшей форме существования национального языка. Для
многих просторечий характерны экспрессивно сниженные оценочные слова с гаммой
оттенков: от фамильярности до грубости, которым в литературном языке есть
нейтральные синонимы: морда— лицо, шарахнуть— ударить, дрыхнуть
– спать, драпануть – убежать. В словаре Ожегова для таких слов есть
пометка: прост. Чрезмерное и нецелесообразное употребление просторечий
делает речь человека вульгарной и убогой. Просторечия могут выявляться и в
области ударения (про’цент, вместо проце’нт), в области произношения
(чё вместо что, щас вместо сейчас, стока
вместо столько), в области морфологии (выбора’, вместо лит. вы’боры,
хочут вместо хотят), словоупотребления (ложить вместо класть,
обратно в значении опять) и во многих видоизмененных формах слов (тапочек,
опосля, здеся, нету).Особенно некрасиво звучат в речи
жаргонные выражения – разновидность речи какой – либо группы людей,
объединенных профессией, эмоциональный спектр: от шутливо – иронического до
грубо- вульгарного тона. Некоторые жаргонизмы пришли из других языков («чувак»-
парень из цыганского, «хаер» — волосы из английского), из разных
диалектов («берлять»- пить, «ухайдакать» — утомить). Многие жаргонизмы
возникли благодаря переносному смыслу или ассоциациям, которые, однако лишены
эстетического значения: рвануть – пойти, тачка – машина, лимон – миллион,
косарь – тысяча рублей. Мало кто из любителей подобных выражений знает, что
он говорит как уголовник. Ведь многие жаргонизмы пробрались в разговорный язык
из языка деклассированных элементов (арго), распространенного в сфере преступного
мира, который пользуется им с целью сокрытия предмета разговора, чтобы никто не
догадался об их злоухщрениях: круто, шмон, беспредел, бакланить.Молодежный сленг относится к этому же
разряду грубых слов. Главное в этом языковом явлении – отход от обыденности,
игра, маска. Рискованный, непринужденный молодежный жаргон стремится уйти от
скучного мира взрослых. Подобно его носителям, он резкий, громкий, дерзкий. Это
– результат своеобразного желания переиначить мир на иной манер, а также знак
«я свой». Среди юного поколения часто считается модным и привлекательным употребление
таких слов, которых не встретишь ни в одном словаре. Ведь значение их никак не
связано с самим корнем, а примененные в речи, они служат как бы вычурным
заменителем и пошлым растворителем грамотного и красивого языка.Клевый – произошло от слова «клевать», это
тот, который клюет;Крутой – значит горбатый;
Грузить — накладывать тяжелые предметы на
человека.Что же можно сказать о человеке,
который в порыве гордыни возглашает: а мне по барабану! Действительно,
верхнюю часть туловища этого человека трудно назвать головою.Многие другие слова подобного рода
нелепы и бессмысленны, и смешон тот, кто любит покрасоваться за их счет.А вот слово «блин», без
которого некоторые и не мыслят своего языкового существования, помимо
лексической абсурдности носит вполне серьёзный, очень некрасивый подспудный
смысл. Как отмечают исследователи, происхождение этого слова связано с
заменой другого, нецензурного слова, начинающегося на эту же букву. Стоит
задуматься, что мы говорим!Молодежный жаргон имеет свои
временные границы: с каждым поколением молодых (5-7 лет) меняется и набор
жаргонизмов. Никто сейчас уже не помнит таких своеобразных оценок: железно –
«хорошо», пшено – «плохо», так широко распространенных в 60-70 г.г.
ХХ века. Жаргон – это своего рода язык в языке, эфемерное явление кризисного
характера.В свете всех этих размышлений
особенно удручающим явлением выглядит третий, самый безобразный, враг языка –
это нецензурная брань или в простонародье матершинные слова. Само
понятие «нецензурный» связано с явлением цензуры в языке. Конечно же, никаких
людей и организаций, которые бы контролировали речь людей, отслеживали и
наказывали бы виновных в ошибках, не существует. Но есть нравственный цензор –
это совесть. Когда человек матерится он теряет всякий стыд и чувство
человечности перед окружающими, идет против своей совести. Ведь нередко при
появлении на людях разошедшегося матершинника многим бывает как-то не по себе,
как будто каждый лично становится соучастником чего-то грязного, похабного.
Поэтому среди культурных и грамотных людей нецензурщина немыслима.Некоторые сегодня пытаются узаконить
мысль, что мат – глубоко русская традиция, национальная особенность и даже
гордость народа. Эти невежды совершенно не знают истории, а пытаются таким
образом оправдать перед собой и другими свой порок. На самом деле сквернословие
на Руси примерно до середины ХIX века
не только не было распространено даже в деревне, но и очень долго являлось
уголовно наказуемым! Ещё при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче на
Руси выматерившегося человека подвергали публичной порке. А народная мудрость
утверждала и утверждает, что в семье сквернослова нет мира. Сама склонность к
матерщине всегда сопровождается и другими пороками – начиная алкоголизмом и
кончая всевозможными формами бытовой агрессии.ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Замечательный знаток русской
речи Владимир Иванович Даль (1801-1872) привел немало приветственных формул,
которые были приняты в России в прошлом. Здороваясь с заканчивающими жатву, говорили:
«С двумя полями сжатыми, с третьим засеянным!». Молотильщикам так же желали
успешной работы: «По сту на день, по тысяче на неделю!». «Свеженько тебе!» –
здоровались с девушкой, черпающей воду. «Хлеб да соль!» или «Чай да сахар!» –
говорили едящим или пьющим.С помощью словесных формул
этикета мы выражаем отношения при встрече и расставании, когда кого-либо
благодарим или приносим свои извинения, в ситуации знакомства и во многих
других случаях. Каждый язык обладает своим фондом этикетных формул. Их состав в
русском языке наиболее полно описан А. А. Акишиной и Н. И. Формановской –
авторами многочисленных работ о современном русском речевом этикете.
|
Формулы |
Употребление формул |
| До свиданья (- ия) ! | В любой ситуации |
|
Всего хорошего! Всего доброго! |
В любой ситуации с оттенком пожелания |
| До встречи! | Вместо «до свидания», когда предполагается условленная встреча |
| Прощайте! | При прощании на длительный срок или навсегда |
|
Спокойной ночи! Доброй ночи! |
Прощание на ночь |
| Счастливо! | Непринужденное, дружеское |
|
Всего! Привет! Пока! |
Дружеское, с оттенком фамильярности. Употребляется хорошо знакомыми, близкими людьми, чаще – среди молодежи |
|
Бывай! Будь! |
Грубовато – сниженное, нелитературное |
|
Разрешите попрощаться! Позвольте попрощаться! |
Официальное |
|
Разрешите откланяться! Позвольте откланяться! |
Официальное, употребляют люди старшего поколения |
Этикетное общение играет
большую роль в жизни каждого из нас, но, конечно, человеческое общение вовсе не
сводится к одним только ритуалам. Этикетные ситуации составляют лишь некоторую
часть общения. Неэтикетное общение не менее важно.
Вся человеческая
деятельность, в том числе и общение, отражает социальные условия, в которых она
протекает. И наша речь, несомненно, строится по – разному в зависимости от
того, кто общается, с какой целью, каким образом, какие между общающимися отношения.
Мы так привыкли менять тип речи в зависимости от условий общения, что делаем
это чаще всего неосознанно, автоматически. Автоматически происходит и
восприятие информации о человеческих отношениях, передаваемой особенностями
речи. Но стоит допустить ошибку в выборе типа речи, как автоматизм восприятия
нарушается и мы сразу замечаем то, что раньше ускользало от нашего внимания.
Речь колеблется в такт человеческим отношениям – это и есть этикетная модуляция
речи. Специальное этикетное общение совершается, как мы уже знаем, лишь время
от времени, а вот видоизменения (модуляция) речевого и неречевого поведения под
влиянием человеческих отношений происходит всегда. Значит, это одно из самых
важных средств выражать этикетное содержание – средство, которое всегда в нашем
распоряжении.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гвоздарев Ю. А. Язык есть
исповедь народа… Кн. Для учащихся. –М.: Просвещение, 1993.
2. Скворцов Л. И. Культура русской
речи: Словарь – справочник. – М.: знание,1995.
3. Голуб И. Б., Розенталь Д. Э.
Секреты хорошей речи. – М.: Международные отношения, 1993.
4. Энциклопедия для детей. Т.
10 Языкознание. Русский язык. – М.: Аванта +, 1998.
5. Люстрова З. Н., Скворцова Л.
И., Дерягин В. Я. Беседы о русском языке. – М.: Знание, 1978.
6. Смольянинов И.Ф. О
прекрасном говорить прекрасно. – Л.: Знание, 1974.
7. Розенталь Д.Э. А как лучше
сказать?: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1988.
8. Максимов В.И. Точность и
выразительность слова. – Л.: Просвещение, 1968.
9. Ладыженская Т.А. Живое
слово: Устная речь как средство и предмет обучения. – М.: Просвещение, 1986.
10. Одинцов В.В.
Лингвистические парадоксы: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение,
1988.