Содержание:

Введение
____________________________________________________ 3


Суть фразеологии
как языкового
явления
______________________ 6


Классификация
фразеологических
единиц ________________ 8

Сопоставительная
фразеология
как особый
раздел



фразеологической
теории
______________________________ 18



Фразеологизмы
с анимализмами
как объект



сопоставительного
анализа специфического

фразеологического
фонда ______________________________
21



Пословицы
и поговорки
как объект
изучения



фразеологизмов
с анимализмами
________________________ 30


Классификация
пословиц и
поговорок с
анимализмами


немецкого
и русского
языков
________________________________ 34



Пословицы
(Изречения в
форме законченного



предложения)
________________________________________ 38




Собственно
пословицы
______________________________ 38

Народные
афоризмы
________________________________ 40

Нечленимые
сентенции
______________________________ 42


Поговорки
(Изречения в
форме незаконченного



предложения)
________________________________________ 43




Собственно
поговорки
_______________________________ 43

Присловья
_________________________________________ 47

Нечленимые
фразы
__________________________________ 50



Заключение
_______________________________________________ 55


Резюме
______________________________________________________ 58

Сокращения
_________________________________________________ 59

Литература___________________________________________________
60

Словари
_____________________________________________________ 62

Введение.

«…из
всех творений
языкового гения
человека
фразеология
– наиболее
самобытное,
сложное и
компликативное
явление.»

(Ройзензон,
1977:116).

 Интенсивное
развитие фразеологии
как лингвистической
дисциплины
за последние
годы характеризуется
постепенной
дифференциацией
предмета исследования
и методики его
изучения, а
также вовлечения
в сферу научного
поиска все
новых проблем
и аспектов,
которые опираются
на сложившиеся
в языкознании
теоретические
основы фразеологии.
Этому процессу
соответствует
и общая тенденция
развития
лингвистической
теории от простых,
первичных и
фундаментальных
к более сложным,
производным
уровням, методам
и направлениям
изучения языка.
К последним,
несомненно,
относится
сопоставительный
анализ различных
языков, результаты
которого важны
как для теоретического,
так и для прикладного
языкознания.

 В
довольно широкой,
пестрой и
фрагментарной
картине
конфронтативно-фразеологических
исследований
труды, посвященные
собственно
сопоставлению
немецкой и
русской фразеологии,
исчисляются
единицами и
не образуют
в своей совокупности
какой-либо
цельной системы
ни по методике
описания, ни
по изучаемому
объекту. Так,
А.В. Федоров и
А.Д. Райхштейн
в работах по
теории перевода
уделяют внимание
вопросу межъязыковой
фразеологической
эквивалентности
конкретных
фразеологических
единиц (ФЕ) (Федоров,
1968; Райхштейн,
1968). Различные
типы фразеологической
эквивалентности
рассмотрены
более конкретно
в работах Ф.
Траутмана, М.
Геш и О. Каде
(Траутман, 1977;
Heesch, 1977; Kade,
1976). Все исследователи
отмечают характер
конфронтативного
анализа ФЕ.
Так, например,
А.Д. Райхштейн,
учитывая
многоаспектность
рассматриваемого
явления, выявляет
его особенности.
Они сводятся
в структурном
плане к наличию
во фразеологизмах
вторичности,
или производности,
в семантическом
плане – идиоматичности,
имеющей, кроме
того, национальную
специфику. В
связи с последней
особенностью
автор указывает
на аппроксиматичность
(приблизительность)
сопоставительного
анализа ФЕ и
его результатов.
Он пишет, что
«строгое понятие
тождества
вообще вряд
ли применимо
к сопоставляемым
фразеологическим
фактам, каждый
из которых
занимает в
системе своего
языка специфическое
место и имеет
особую значимость,
которая не
повторяется
в неизменном
виде в иноязычной
системе для
соотносительного
факта» (Райхштейн,
1980: 17).

 На
наш взгляд,
этот вывод
является актуальным
и для нашего
исследования,
в частности,
для сравнения
ФЕ с анимализмами.

 ФЕ
с анимализмами
являются одной
из самых многочисленных
и внутренне
разнообразных
групп фразеологического
фонда: анималистические
фразеологизмы
отражают многовековые
наблюдения
человека над
внешним видом
и повадками
животных, передают
отношение людей
к их «меньшим
братьям», являясь,
тем самым,
культурно-информационным
фондом в каждом
языке.

  Актуальность
нашего исследования
определяется
недостаточной
разработанностью
вопроса классифицирования
ФЕ в пределах
отдельных групп
в словарном
составе немецкого
и русского
языков, в частности,
в области
фразеологизмов
с анимализмами.

 В
соответствии
с избранным
направлением
исследования
целью работы
является исследование
особенностей
специфического
фразеологического
фонда немецкого
и русского
языков.

 Цель
работы предполагает
решение следующих
задач:


установить
критерии
разграничения
фразеологических
единиц с анимализмами
в немецком и
русском языках;

определить
общие свойства
фразеологических
единиц с анимализмами
в немецком и
русском языках.


 В
работе был
использован
метод сопоставительного
анализа.

 Материалом
исследования
послужили
данные фразеологических
словарей немецкого
и русского
языков, стилистических
и толковых
словарей, сборников
общеупотребительных
пословиц и
поговорок в
немецком и
русском языках.

 Теоретическая
значимость
работы состоит
в разработке
вопросов фразеологии,
а также проблематики,
связанной с
вопросами
сопоставительного
анализа специфического
фразеологического
фонда в немецком
и русском языках.

 Практическая
значимость
заключается
в возможности
использования
его результатов
в курсах по
лексикологии
и в спецкурсах
по фразеологии
немецкого
языка.

 Основные
положения
исследования
докладывались
на семинарах
в курсе «Лексикология
современного
немецкого
языка».

 Результаты
исследования
были изложены
на 42-й научно-практической
конференции
по лексикологии
в двух докладах:
«Критерии
разграничения
понятий «пословицы»
и «поговорки»
»и «Фразеологизмы
с анимализмами
в немецком и
русском языках».

1.
Суть фразеологии
как языкового
явления.

 В
научной литературе
фразеология
определяется
как совокупность
фразеологических
единиц (ФЕ)
рассматриваемого
языка (языков),
или фразеологический
состав (ср.: ЛЭС,
1990:560).

Предметом
фразеологии
как раздела
языкознания
является исследование
природы фразеологизмов
и их категориальных
признаков, а
также выявление
закономерностей
функционирования
их в речи (Ройзензон,
1977: 19).

Фразеология
изучает специфику
фразеологизмов
как знаков
вторичного
образования,
в частности
– как продукта
особого вида
вторичной
косвенной
номинации,
представленной
различного
рода синтагматическим
взаимодействием
слов-компонентов
в процессах
переосмысления
и формирования
нового значения
исходного
сочетания или
отдельного
слова. Фразеология
изучает также
особенности
знаковой функции
фразеологизмов,
их значения,
структурно-семантическую
специфику,
проявляющиеся
в основных
признаках
фразеологичности
– устойчивости
и воспроизводимости,
исследует
природу лексических
компонентов
фразеологизмов,
их синтаксическое
и морфологическое
строение, характер
синтаксических
связей с другими
единицами языка
и формы реализации
в речи (Ожегов,
1957: 13).

Особой задачей
фразеологии
является изучение
системных
связей, как
между фразеологизмами,
так и общеязыковой
системой значимых
единиц – главным
образом, словами
(ЛЭС, 1990: 560).

Одной
из задач фразеологии
является также
изучение процессов
фразообразования
в их номинативном
и коммуникативно-функциональном
аспектах, а
также описание
фразеологической
деривации –
образования
новых значений
слов на базе
значений
фразеологизма.
Фразеология
внутренне
связана с
лексикологией,
синтаксисом
и словообразованием,
поскольку
структура
фразеологизмов
совпадает со
структурой
сочетаний слов
или предложений,
а значение –
со значением
лексического
типа (Schippan,
1992: 154).

Фразеология
разрабатывает
принципы выделения
ФЕ, методы их
изучения,
классификации
и фразеографии
(описание в
словарях).
Фразеология
пользуется
различными
методами
исследования,
например,
компонентным
анализом значения,
представляющим
слово-компонент
фразеологизма
на уровне
семантических
«множителей»
или выделяющим
слово как элемент
структуры, а
значение слова
– как мотивирующий
элемент значения
фразеологизма
(ЛЭС, 1990:560).

 На
базе существующих
в языкознании
методов исследования
разрабатываются
собственно
фразеологические
приемы анализа
и описания:
метод идентификации
– установление
тождеств и
различий слов
и синтаксических
конструкций,
образующих
фразеологизмы,
с их свободными
аналогами,
метод ограничений
в выборе переменных,
устанавливающий
отличие
структурно-семантической
организации
фразеологизма
от сочетаний,
образуемых
в соответствии
с регулярными
закономерностями
выбора и комбинации
и т.п. Фразеология
предлагает
различные типы
классификаций
фразеологического
состава языка
в зависимости
от свойств
фразеологизмов
и методов их
исследования
(Fleischer,
1997: 110).

1.1. Классификация
фразеологических
единиц.

 У
исследователей
фразеологического
состава изучаемых
языков имеется
множество
мнений о том,
что такое
фразеологизм,
причем наблюдается
разница во
взглядах на
то, каков состав
таких единиц
в каждом из
языков. Наиболее
известны
классификации
фразеологизмов
Е. Агриколы,
И.И. Чернышевой,
А. Роткегель,
Г.Л. Пермякова.
Авторы по-разному
определяют
отнесенность
к фразеологизмам
различных групп
словосочетаний
и степень
устойчивости
словосочетаний.
Так, например,
Г.Л. Пермяков
в состав фразеологизмов
включает пословицы,
поговорки,
присловья,
крылатые слова,
афоризмы (Пермяков,
1985); а Е. Агрикола
к фразеологизмам
относит простые
фразеологические
сочетания,
фразеологические
единства и
идиомы (Agricola,
1975). Фразеологический
словарь русского
языка (ФСРЯ) в
состав фразеологизмов
языка включает
различные
описательные
и аналитические
обороты речи,
сложные союзы,
сложные предлоги,
составные
термины и т.д.
В целом фразеологизм
характеризуется
как «сочетание
слов с переносным
значением»,
как «устойчивое
словосочетание
с идиоматическим
значением»,
как «устойчивая
фраза». Фразеологизмам
присущи метафоричность,
образность,
экспрессивно-эмоциональная
окраска (ФСРЯ,
1987:7).

 Теа
Шиппан в книге
«Лексикология
современного
немецкого
языка» под
фразеологизмом
понимает «устойчивое
единство, состоящее
более чем из
одного слова».
Основная сфера
фразеологического
состава языка
характеризуется
у него воспроизводимостью,
устойчивостью,
лексикализацией,
идиоматичностью.
Автор называет
основные критерии
фразеологичности
и приводит их
подробное
описание:
воспроизводимость
(фразеологизмы
являются относительно
постоянными
компонентами
языковой системы,
воспроизводимыми
как единство,
без новообразований);
устойчивость
(фразеологизмы
представляют
собой относительно
языковую целостность,
их видоизменение
возможно лишь
в незначительной
степени); лексикализация
(фразеологизмы,
по сравнению
со свободной
синтагмой,
образуют новое
семантическое
единство;
конституенты
фразеологизма
могут терять
свою самостоятельность
частично, либо
полностью);
идиоматичность
(значение
фразеологизма
не может быть
истолковано
по значению
его конституентов)
(Schippan,
1992:47).

Вольфганг
Фляйшер также
в качестве
основных критериев
фразеологичности
выделяет
лексикализацию
и идиоматизацию,
как, например,
в словосочетаниях:
in
Bausch
und
Bogen,
klipp
und
klar,
fьr
jmdn.
durch
Feuer
gehen,
которые воспринимаются
только как
фразеологические
единства. Далее,
во фразеологических
оборотах, типа:
mit
Mann
und
Maus
невоможна
замена одного
из конституентов
другим словом,
как например:
mit
Frau
und
Maus,
ohne
Mann
und
Maus;
т.к. значение
данного фразеологизма
«mit
allen»
не может быть
истолковано
из значений
«Mann»
или «Maus».
Однако, как
отмечает В.
Фляйшер, не
всем фразеологизмам
присущи перечисленные
признаки; у
некоторых
фразеологизмов
наблюдается
устойчивая
тенденция к
свободным
словосочетаниям:
Antwort
geben,
Fragen
stellen,
Zweifel
hegen.
В. Фляйшер
рассматривает
фразеологизмы
и с точки зрения
синтаксиса.
Они представляют
собой:

а) непредикативные
словосочетания,
напр.:

zwischen
Tьr und Angel; die Flinte ins Korn werfen;

б) устойчивые
предикативные
конструкции,
напр.:

Ihn
sticht der Hafer;

в) устойчивые
предложения,
напр.:

Da
beiЯt die Maus keinen Faden ab.( Fleischer,
1997:30).

В исследованиях
по фразеологии
В.В. Виноградов
предлагает
классификацию
фразеологических
единиц по степени
семантической
слитности.
Характеризуя
особенности
семантики
фразеологических
сращений и
фразеологических
единств, он
проводит аналогию
между фразеологическими
единицами и
словами в отношении
мотивированности
их значения.
Значение
фразеологических
сращений, по
его мнению,
независимо
от их лексического
состава, от
значений их
компонентов,
условно и
произвольно,
как значение
немотивированного
слова. Например,
в работе “Об
основных типах
фразеологических
единиц” он
отмечает, что
фразеологическое
сращение представляет
собою семантическую
единицу, однородную
со словом, лишенную
внутренней
формы. Автор
отграничивает
фразеологические
единства от
фразеологических
сращений и
отмечает, что
в первых «целостное
значение
мотивировано».
Восприятие
мотивированности
значения
фразеологического
единства опирается
на осознание
его лексического
состава, а также
на связь значения
целого и значения
составных
частей выражения
(Виноградов,
1977:121-137).

 И.И.
Чернышева
разграничивает
фразеологические
единства,
фразеологические
выражения и
фразеологические
сочетания по
характеру
значения,
возникающего
в результате
взаимодействия
структуры,
сочетаемости
и семантического
преобразования
компонентного
состава.

Фразелогические
единства
возникают на
основе семантического
переосмысления
или сдвига
переменных
словосочетаний.
Новое, фразеологическое
значение создается
не в результате
изменения
значения отдельных
компонентов
словосочетания,
а изменением
значения всего
комплекса «как
бы наложением
на него свежего
семантического
или экспрессивного
пласта» (Чернышева,
1970:39; см. тж. Ожегов,
1953:46). Во фразеологическом
единстве поглощается
и теряется
индивидуальный
смысл слов-компонентов.
Они образуют
неразложимое
семантическое
целое. Именно
этому разряду
фразеологии
присуще семантическое
единство или
семантическая
целостность.
При всем этом,
значение целого
связано с пониманием
«образного
стержня фразы»
(Чернышева,
1970:39; см. тж. Виноградов,
1977:128), с ощутимостью
переноса значения,
что и составляет
«внутреннюю
форму», или
образную
мотивированность
фразеологического
единства. Например,
jmdm.
den
Kopf
waschen
— намыливать
кому-либо шею
(голову); keinen
Finger
krьmmen
— не ударить
палец о палец;
etw.
auf
Eis
legen
— заморозить,
не давать ходу.

Образная
мотивированность
фразеологического
единства может
с течением
времени побледнеть
и ослабеть до
полной демотивации.
Это, как правило,
имеет место
в тех случаях,
когда фразеологическая
единица образуется
на переосмыслении
таких переменных
словосочетаний,
которые являлись
первоначально
обозначениями
конкретных
обычаев народа
и вышли с течением
времени из
употребления,
напр.: den
Stab
ьber
jmdn.
brechen
— вынести приговор
кому-либо (букв.:
разломить над
кем-либо палку);
сюда же: bei
jmdn.
in
der
Kreide
stehen
— быть чьим-либо
должником
(букв: быть у
кого-либо в
мелу).

Однако, демотивация
фразеологического
единства, как
отмечает И.И.
Чернышева, не
влияет ни на
его экспрессивность,
ни на его
функционально-стилистическую
принадлежность.

Значение
подобных единиц,
образующееся
на основе
переосмысления
переменного
словосочетания,
обладает абсолютной
экспрессивностью,
т.е. оно экспрессивно
вне зависимости
от контекста.
Оно существует
в связи с данным
материальным
составом
фразеологизма
также и в том
случае, когда
постепенно
ослабевает
и затемняется
тот образный
стержень, который
служил основой
мотивированности
ФЕ. Следовательно,
звуковой состав
демотивированных
фразеологических
единств (идиом)
воспринимается
носителем речи
как определенный
словесный
комплекс, который
имеет традиционно
закрепленное
значение,
экспрессивность
и функционально-стилистическую
принадлежность.

Термин
«фразеологические
единства», с
точки зрения
И.И. Чернышевой,
наиболее точно
передает
структурно-семантическую
специфику ФЕ
этого типа:
целостное
значение
(семантическое
единство),
возникающее
на основе
переосмысления
всех компонентов
словосочетания.

Образование
целостного
значения на
основе семантического
сдвига всего
компонентного
состава фразеологизма
является общим
признаком
фразеологических
единств. Синтаксическая
структура этих
фразеологизмов
может иметь
несколько
разновидностей,
среди которых
особенно типичным
является
словосочетание.

Далее
И.И. Чернышева
рассматривает
две разновидности
фразеологических
единств, которые
имеют твердо
фиксированные
структурные
особенности.
Такими фразеологизмами
являются (1) парные
сочетания слов
и (2) компаративные
фразеологические
единицы.

(1)
Парные
сочетания слов
составляют
значительный
слой немецкой
фразеологии
и образуют
поэтому ее
специфическую
особенность.

Парными
сочетаниями
слов называются
фразеологизмы
с целостным
смыслом, возникающим
в результате
семантического
преобразования
сочинительных
сочетаний,
включающих
два однородных
слова (существительные,
прилагательные,
глаголы, наречия)
и соединяемых
при помощи
союза und,
реже — oder
или weder…noch.

Смысловая
целостность
парных сочетаний
обусловлена
двумя причинами:


единством
образа в метафорических
парных сочетаниях,
напр.: unter
Dach
und
Fach,
zwischen
Tьr
und
Angel,
hinter
SchloЯ
und
Riegel,
mit
Haut
und
Haar;

отнесенностью
к одному и тому
же или близким
понятиям (при
синонимичных
или тематически
близких компонентах),
напр.: Art
und
Weise,
schalten
und
walten,
hoffen
und
harren,
leben
und
weben
или отнесенностью
к родовому
понятию более
высокого порядка
(при компонентах-антонимах),
напр.: Tag
und
Nacht,
groЯ
und
klein,
arm
und
reich.


Подобно
другим видам
фразеологических
единств, в парных
сочетаниях
имеются единицы
с мотивированным
и немотивированным
общим значением,
напр.: auf
Schritt
und
Tritt,
Hab
und
Gut,
weit
und
breit,
с одной стороны,
и gang
und
gдbe,
с другой.

Для парных
сочетаний
современного
немецкого языка
наиболее типичной
структурой
является сочетание
субстантивных
компонентов
(Чернышева,
1970:41; ср.: Ольшанский,
1965:12). Характерными
морфологическими
особенностями
этих парных
сочетаний
является отсутствие
артикля и опущение
флексии. Артикль
отсутствует
у преобладающего
большинства
парных соединений
и у всех парных
повторов.

Опущение
флексии у первого
или обоих компонентов
является следствием
семантической
целостности
фразеологизма.
Данная закономерность
наблюдается
также и у парных
сцеплений,
компонентами
которых являются
прилагательные,
напр.: ein
klipp
und
klares
Ja
(а не ein
klippes
und
klares
Ja).

«Морфологическим
следствием»
семантической
целостности
парных сочетаний
является также
и своего рода
выравнивание
грамматического
рода субстантивных
компонентов
в следующих
случаях: mit
all
ihrem
Hab
und
Gut,
fьr
ihr
ganzes
Hab
und
Gut.

Подобно
копулятивным
сложным существительным,
парное сочетание
принимает род
последнего
компонента-существительного
das
Gut,
хотя первый
компонент-существительное
женского рода
— die
Habe.

Семантическая
целостность
ФЕ поддерживается
фонетическими
средствами.
В этом плане
наибольшее
значение имеет
ударение, три
вида рифмы
(аллитерация,
конечная рифма,
ассонанс), нарастание
компонентов.
При наличии
неравных по
величине компонентов
парные сочетания
подчиняются
закону нарастающих
членов (hoch
und
heilig).

Обращает
на себя также
такая фонетическая
особенность
парных сочетаний,
как повышенная
«сонорность»
второго компонента.
В первом элементе
сонант или
отсутствует,
или находится
в менее выгодном
фонетическом
окружении: gut
und
gerne,
zu
Nutz
und
Frommen.
Из двух обратимых
вариантов
сочетания чаще
употребляется
тот, который
обладает повышенной
«сонорностью»
во втором члене:
zu
Wasser
und
zu
Lande
— zu
Lande
und
zu
Wasser.

Функционально-стилистическая
принадлежность
парных сочетаний
— собственно-литературная
и литературно-разговорная
сферы общения
(Чернышева,
1970:61; ср. тж.: Riesel,
1963:149).

 Продуктивный
характер парных
ФЕ подтверждается
наличием ряда
продуктивных
структурных
типов. В пользу
продуктивности
данной группы
фразеологии
говорят такие
явления, как
активная
фразеологическая
деривация на
основе парных
сочетаний,
параллельные
образования
в различных
частях речи,
наличие резерва
переменно-устойчивых
парных сочетаний,
употребительность
парных фразеологизмов
в литературно-разговорной
сфере общения,
прессе и публицистике.

(2)
Компаративными
ФЕ
называются
устойчивые
и воспроизводимые
сочетания слов,
фразеологическая
специфика
которых основывается
на традиционном
сравнении.
Напр.: jmdn.
fliehen
wie
die
Pest
«бежать от
кого-либо как
от чумы»; jah,
plцtzlich
hochfahren
wie
von
der
Tarantel
gestochen
«вскочить как
ужаленный,
букв.: будто
укушенный
тарантулом»;
geschwдtzig
sein,
schwatzen
wie
eine
Elster
«быть болтливой,
трещать как
сорока».

Структурно-семантическое
своеобразие
устойчивых
сцеплений слов
данного типа
состоит в том,
что характеристика
свойства или
действия происходит
через сравнительную
группу или
сравнительное
придаточное
предложение,
вводимое союзами
wie
или als.
Сравнительная
группа или
придаточное
предложение
характеризует
свойство или
действие, состояние
через сравнение
er
ist
wie
ein
Stier
означает «он
силен (дик, опасен)
как бык».

Фразеологическими
выражениями
И.И. Чернышева
называет единицы,
которые по
своей грамматической
структуре
являются
предикативными
сочетаниями
слов и предложениями.
По коммуникативной
значимости
здесь различают
следующие
разновидности:


Общеупотребительные
пословицы:


Es
ist nicht alles Gold, was glanzt. «Не
все то золото,
что блестит»;
Viele
Kцche
verderben
den
Brei.
«У семи нянек
дитя без глазу»;
Mann
soll
den
Tag
nicht
vor
dem
Abend
loben.
«Цыплят по
осени считают»;
Nachrat—Narrenrat.
«Запоздалый
совет—совет
глупца».


Поговорки
типа:


Da
liegt der Hund begraben. «Вот
где собака
зарыта».

3)
Устойчивые
и воспроизводимые
междометия
и модальные
выражения: Der
kann
mich
gern
haben
– «Я его и знать
не хочу» (выражение
неприятия), Du
lieber
Himmel!
– «Бог ты мой!
Боже правый!»
(выражение
ужаса или удивления),
Du
kriegst
die
Motten!
– «Ты с ума сошел!»
(выражение
удивления,
изумления).

Некоторые
из таких устойчивых
междометий
и модальных
выражений имеют
эллиптическую
форму, напр.:
Ja,
Kuchen!
– «Как бы не
так! Этот номер
не пройдет!»
(выражение
отказа), Verflucht
und
zugenдht!
– «Черт возьми!
Черт подери!»
(проклятие).

 Под
фразеологическим
сочетанием
И.И. Чернышева
понимает
фразеологизмы,
возникающие
в результате
единичного
сцепления
одного семантически
преобразованного
компонента.
Для семантики
подобных ФЕ
характерна
аналитичность
и сохранение
семантической
отдельности
компонентов.
Фразеологические
сочетания могут
быть терминологического,
а также нетерминологического
характера:

Die
goldne
Zahl
(астрономическое
вспомогательное
число) [WW,
1962:246], das
gelbe
Fieber
(тропическая
болезнь) [WW,
1962:226], die
silberne
Hochzeit
(25-летнее нахождение
в браке) [WW,
1962:547], der
schwarze
Markt
(тайный, запрещенный
рынок) [WW,
1962:536].

Число
фразеологических
сочетаний очень
невелико, т.к.
единичная
сочетаемость
одного из компонентов
с переносным
значением не
является типичной
в системе немецкой
фразеологии.
Как правило,
переносное
значение слова
образует серийную
сочетаемость
со словами той
или иной семантической
группы. Ср.
сочетаемость
прилагательного
blind
(=безмерный,
беспредельный):
HaЯ, Zorn, Wut, Gier, Leidenschaft. Или
сочетаемость
того же прилагательного
blind
с другим переносным
значением
(=тусклый, мутный,
непрозрачный):
Fensterscheiben,
Brillenglas,
Spiegel,
Politur
(WDG,
1967:631).

Суммируя
все вышесказанное,
И.И. Чернышева
приходит к
следующим
выводам:

Устойчивые
сравнения,
согласно их
традиционному
обозначению,
или компаративные
ФЕ, являются
одной из групп
фразеологии.
Своеобразие,
позволяющее
выделить их
среди других
фразеологизмов,
возникает в
результате
взаимодействия
структурных
и лексико-выразительных
факторов. Структура
компаративной
единицы при
наполнении
ее социально
отработанными,
прочно укоренившимися
в языковой
практике лексическими
единицами,
позволяет
создавать
традиционные
характеристики
свойств (качеств),
действий и
состояния
субъекта, лица
или предмета.
Структура
компаративного
фразеологизма
и ее лексическая
наполняемость
создают условия
для образования
единиц с ярко
выраженным
оценочным
характером.
Этому способствует,
помимо факторов,
описанных выше,
также и частая
гиперболизация
предмета, лежащего
в основе сравнения.

Рассматривая
разряды фразеологических
выражений, И.И.
Чернышева
выделяет два
основных свойства
фразеологичности:
наличие у них
единичной
сочетаемости
компонентного
состава и
специфической
разновидности
семантического
преобразования.
Так, для пословиц
характерен
дидактический
смысл, который
выражается
через переосмысление
соответствующего
образца, напр.:
Viele
Kцche
verderben
den
Brei
– «У семи нянек
дитя без глазу»,
Neue
Besen
kehren
gut
– «Новая метла
чисто метет».

И.И. Чернышева,
применяя комплекс
критериев для
идентификации
ФЕ, выделяет
фразеологизмы
на основе более
объективных
языковых, а не
только
функционально-стилистических
показателей.
Наиболее
последовательно
критерии
фразеологичности
обнаруживает
разряд фразеологических
единств
структурно-синтаксического
типа словосочетаний
с подчинительной
связью.

 Для
нашего исседования
наиболее интересными
представляются
фразеологические
выражения, т.к.
к ним относятся
пословицы и
поговорки,
которые составляют
народный, или
разговорный
фонд языка и
наиболее часто
употребляются
в речи.

1.2. Сопоставительная
фразеология
как особый
раздел фразеологической
теории.

Сопоставительный
анализ фразеологических
составов нескольких
языков, которым
занимается
особый раздел
фразеологической
теории – сопоставительная
фразеология,
находится на
стадии становления
и тем самым
вызывает все
больший интерес
исследователей
(Райхштейн,
1980: 17).

Взаимное
соотнесение,
сравнение и
противопоставление
единиц, категорий,
разрядов и
других языковых
явлений выступает
как обязательное
условие характеристики
каждого из них,
установления
существенных
формальных
и смысловых
связей между
ними и конституирования
объединяющих
их cистем, субсистем
и микросистем.
Под системой
мы понимаем
общий фразеологический
фонд языка,
субсистему,
как часть этого
фонда, представляют
в нашем понимании
пословицы и
поговорки, а
микросистему
– пословицы
и поговорки
с анимализмами.

В плане
конфронтативно-фразеологических
исследований
имеется достаточное
количество
работ, посвященных
сопоставлению
фразеологческих
фондов различных
языков.

Так,
проблемы
контрастивной
фразеологии,
преимущественно
на базе результатов
советских
иследований,
обсуждались
в работах Бургера,
Бухофера и
Сиальма (Burger,
Buhofer,
Sialm,
1982:289), а славянские
языки с контрастивным
привлечением
немецкого языка
занимают центральное
место исследований,
проводимых
Р. Экертом (Eckert,
1979:74-80). Г. Шеманн
исследовал
около 650 португальских
и бразильских
идиом с глаголом
dar
«давать», анализируя
их в отношении
немецких
соответствий,
особо учитывая
при этом их
контекстуальную
согласованность
и стилистический
аспект (Schemann,
1981:183).

 Проблема
фразеологических
универсалий
с привлечением
немецкого и
других германских
языков рассматривается
в работах Е.М.
Солодухо (Soloducho,
1983:34). Также представляет
интерес исследование
Д. Добровольского
(Dobrovol’skij,
1988), который подвергает
структурно-типологическому
анализу немецкую,
нидерландскую
и английскую
фразеологию
и выделяет три
типа фразеологических
универсалий:
(а) обусловленные
внеязыковыми
факторами, (б)
лексико-фразеологические
и (в) собственно
фразеологические.
Он показывает,
что характеристка
фразеологической
системы раскрывает
ряд закономерностей.
Его основные
тезисы основаны
на пропорциональной
зависимости
между степенью
аналитичности
и регулярности
фразеологической
системы. Уровень
регулярности,
например, тем
больше, чем
больше число
фразеологизмов
с однаковым
компонентом
и чем больше
число семантически
«делимых»
компонентов;
и этот уровень
тем ниже, чем
выше число
фразеологизмов
с уникальным
компонентом.
Структурно-типологическое
исследование
выявило высокую
степень близости
немецкого и
нидерландского
языков, которым
противопоставляется
английский
язык.

Интерлингвистические
связи во фразеологии
европейских
языков объясняются
общностью
культурных
традиций, берущих
свое начало
в античности
и христианстве.
Наиболее обширное
исследование
интерлингвальных
связей фразеологии
положено Е.М.
Солодухо. На
основе около
50 000 интер-фразеологизмов
из славянских,
германских
и романских
языков автор
разработал
их типологию,
описал процессы
заимствования
и интеграции,
диалектику
национального
и интернационального
во фразеологии,
а также охарактеризовал
распределение
интер-фразеологизмов
по отдельным
понятийным
сферам. Интернациональный
фразеологический
состав в его
работах представлен
в соответствии
с формой и
содержанием,
как результат
генетической
языковой общности,
культурно-исторических
контактов и
особенностей
языкового
развития (Soloducho,
1989).



Фразеологизмы
с анимализмами
как объект
сопоставительного
анализа специфического
фразеологического
фонда.



Фразеологизмы,
в большинстве
случаев, образуются
посредством
метафор, которые
берут свои
обозначения
из областей
общественной
жизни, поэтому
развитие сфер
человеческой
деятельности
отражается
также и в тематических
группах фразеологизмов.

Изучением
тематических
групп фразеологизмов
занимались
многие ученые.
Так, например,
Г. Краммер исследовал
тематическую
группу «рыцарские
турниры и оружие
феодализма»
(Krammer,
1976:178-182), со словами
которой и сегодня
образуются
часто употребляемые
фразеологизмы:
den
SpieЯ
umdrehen
– «переходить
в контратаку,
используя
средства противника»,
jemanden
in
Harnisch
bringen
– «кого-либо
сердить», jemanden
im
Stich
lassen
– «оставлять
без поддержки,
бросать на
произвол судьбы».

Развитие
техники в 19 столетии
привело к
возникновению
новой тематической
группы фразеологизмов,
например, в
связи с изобретением
паровой машины
и железной
дороги: Bahnhof
verstehen
– «ничего не
понимать», auf
dem
richtigen/falschen
Dampfer
sein
– «быть правым/заблуждаться,
ошибаться»,
etwas
geht
im
alten
Gleis
weiter
– «ничего не
изменилось».

Недавнее
развитие радио-
и ракетотехники,
астронавтики
и подобных
отраслей привело
к возникновению
новых фразеологизмов:
eine
Antenne
fьr
etwas
haben
– «иметь чувствительность
к чему-либо»,
nicht
alle
Daten
im
Speicher
haben
– «быть не совсем
нормальным»,
wie
eine
Rakete
– «молниеносно».

Наряду с
названными
и другими
новообразующимися
тематическими
группами также
остаются активными
старые группы,
такие, как
«человеческое
тело» и «предметы
одежды».

 Сюда
относится также
тематическая
группа «названия
животных»,
которая обильно
предоставляла
и сейчас предоставляет
компоненты
для фразеологических
конструкций:
seinem
Affen
Zucker
geben
– «давать себе
волю; резвиться»,
jemandem
einen
Bдren
aufbinden
– «говорить
кому-либо неправду»,
den
Bock
zum
Gartner
machen
– «доверить
кому-либо работу,
для которой
он совершенно
не пригоден»,
faule
Fische
– «неправдоподобные
отговорки»,
zwei
Fliegen
mit
einer
Klappe
schlagen
– «одним выстрелом
двух зайцев
убить», jemandem
einen
Floh
ins
Ohr
setzen
– «взбудоражить,
взволновать,
растревожить
кого-либо»,
Hahn
im
Korb
sein
– «быть самой
важной персоной
в обществе»,
mit
jemandem
ein
Hьhnchen
zu
rupfen
haben
– «иметь счеты
с кем-либо»,
auf
den
Hund
kommen
– «доходить
до ручки, низко
пасть», die
Katze
aus
dem
Sack
lassen
– «сделать
тайное явным»,
jemandem
eine
Laus
in
den
Pelz
setzen
– «задать хлопот,
причинить
неприятности»,
weiЯe
Mдuse
sehen
– «быть пьяным»,
den
Ochsen
hinter
den
Pflug
spannen
– «начинать
дело не с того
конца», die
Pferde
scheu
machen
– «наводить
панику», Schwein
haben
– «везет, фортит,
улыбается
счастье», etwas
pfeifen
die
Spatzen
von
den
Dдchern
– «об этом все
трубят, это
известно всем
и каждому», den
Vцgel
abschiessen
– «добиться
наибольшего
успеха, быть
первым», mit
den
Wцlfen
heulen
– «присоединяться
к мнению большинства
по соображениям
выгоды», in
etwas
ist
der
Wurm
drin
– «тут что-то
неладно, есть
какой-то дефект».

 ФЕ
с анимализмами
продолжают
привлекать
внимание
исследователей,
т.к. являются
одной из самых
многочисленных
и внутренне
разнообразных
групп специфического
фразеологического
фонда и позвололяют
получить информацию
об их энциклопедической
(культурно-информативной),
социально-информативной,
дейктической,
экспрессивной
и образно-экспрессивной
функциях (Бирих,
1996: 96-105).

 Энциклопедическая
(культурно-информативная)
функция:

Анималистические
фразеологизмы
отражают многовековые
наблюдения
человека над
внешним видом
и повадками
животных, передают
отношение людей
к их «меньшим
братьям». Анимализмы
несут энциклопедическую
информацию
как о типичных
чертах животного,
так и о менее
явных признаках,
не отраженных
в словарных
дефинициях.
Количество
сем энциклопедического
значения анимализма,
актуализированных
в отдельных
фразеологизмах,
может быть
очень значительным.
Так, фразеологизмы
с названиями
животных отражают

физические
качества,
возможности:

сильный
(выносливый)
как лошадь,
слабый как
цыпленок, плавает
как рыба, зоркий
как рысь, нюх
как у собаки,
ловкий как
обезьяна и др.;

внешний
облик:

черный как
ворон, козлиная
бородка, осиная
талия, сухой
как вобла, с
гулькин (воробьиный)
нос, толстый
как боров и
др.;

психические
качества (черты
характера):

упрямый как
бык, осел, уперся
как баран, задирист
как петух, назойлив
как муха, угрюмый
как бирюк и
др.;

интеллект:

глуп как сивый
мерин, уставиться
как баран на
новые ворота,
хитрый как
лиса, это и ежу
понятно и др.;

повадки,
умения, навыки:

трещит как
сорока, галдят
как галки, нем
как рыба, страусовая
политика, поторять
как попугай
и др.

Черты, которыми
человек наделяет
животных, могут
совпадать в
разных языках,
ср.:

немецкий


русский 

rot
wie
ein
Krebs
= красный
как рак ,

stark
wie
ein
Pferd
= сильный
как лошадь,

schwimmt wie ein Fisch =
плавает как
рыба,

schwarz wie ein Rabe =
черный как
ворон,

stцrrisch wie ein Esel
= упрямый
как осел,

schwдtzt wie eine Elster =
трещит как
сорока,

essen wie ein Spatz =
есть как
воробей,

schlau wie ein Fuchs =
хитрый как
лиса;

но могут и
заметно отличаться,
ср.:

 немецкий


русский

dastehen
wie
die
Kuh
vorm
— уставиться
как баран

neuen
Tor
на новые
ворота,

hungrig wie ein Bдr —
голодный
как волк (собака),

bцse wie ein Wolf —
злой как
собака,

sanft wie ein Lamm —
смирнее теленка,

wie eine Ratte schlafen —
спать
как
сурок.

Компоненты-названия
животных легко
переходят в
разряд слов-символов,
отражающих
сложившиеся
у людей представления
о разных животных.
Таковы компоненты
ФЕ трудолюбивый
как пчела, гусь
лапчатый, хитрый
как лиса, труслив
как заяц, бесстрашен
как лев, послушен
как ягненок
и другие.

Многие наименования
животных стали
устойчивыми
метафорами,
обозначающими
свойства и
качества человека,
напр.: лиса –
«хитрый, льстивый
человек », гусь
– «о ненадежном
или глуповатом
человеке»,
медведь – «о
неуклюжем,
неповоротливом
человеке»,
петух – «о задорном
человеке» и
т.п. (МАС).

Таким образом,
наименования
животных здесь
выполняют
энциклопедическую
функцию – они
сообщают данные
о животном,
необходимые
для становления
фразеологического
значения. Из
большого набора
информации
о психических
и физических
качествах
животного, его
внешнем виде,
повадках, отношении
к окружающему
миру и т.п. отбирается
одна, реализуемая
в контексте
ФЕ.

Социально-информативная
функция: 

Социально-информативную
функцию выполняют
некоторые
наименования
животных, ставшие
символами
отрицательных
качеств. В немецком
и русском языках
это прежде
всего Hund
«собака», Schwein
«свинья», Ziege
«коза», Esel
«осел» и т.п.,
названия которых
имеют негативную
коннотацию,
основанную
как на реальных
наблюдениях,
так и на сложившемся
стереотипе
представлений
об интеллекте,
характере и
других чертах
животного.

Некоторые
из этих представлений
имеют весьма
древние истоки.
Так, представление
о собаке как
о существе
гонимом известно
еще из Библии,
наименование
этого животного
дает наибольшее
количество
негативных
коннотаций
как в немецкой,
так и в русской
фразеологии:
kein
Hund,
auf
den
Hund
kommen,
wie
ein
Hund
leben,
jmdn.
wie
einen
Hund
behandeln;
собаке собачья
смерть, издох
как собака,
гнать ко всем
собакам, собачий
сын, собачья
погода, гонять
собак.

Многие отрицательные
коннотации,
связанные с
названиями
(наименованиями)
животных, в
немецком и
русском языках
совпадают,
напр.:

ein
Wolf
im
Schlafpelz
= волк в овечьей
шкуре,

den Bock zum Gдrtner machen =
пустить козла
в огород,

der Hund auf dem Heu =
собака на сене,

Perlen
vor
die
Sдue
werfen
= метать бисер
перед свиньями.

Общие
коннотации,
основанные
на наблюдениях
за животными,
возникают в
разных языках
независимо
друг от друга
и свидетельствуют
об универсальности
человеческого
мышления. Однако
«видение мира»
может быть
различным у
разных (особенно
неродственных)
народов, и тогда
наименование
одного и того
же животного
приобретает
разные коннотации.
Классическим
примером такого
расхождения
служат ФЕ с
существительным
с л о н, которое
в немецком и
русском яыках
стало символом
неуклюжести
и тяжеловесности
(sich
benehmen
wie
ein
Elefant
im
Porzelladen
= вести себя
как слон в посудной
лавке (грубо,
неуклюже)), в
то время как
у индусов слон
– символ грациозности
(Мокиенко, 1975:86;
Гурбиш, 1982:8).

 Дейктическая
функция:

Суть дейктической
функции состоит
в том, что имена
нарицательные
можно с успехом
заменить
указательными
местоимениями
т о т, э т о т и
т.п., т..к. эти имена
нарицательные
не называют
свойств конкретного
денотата, а
лишь указывают
на его отличие
от другого
объекта, «намекают»
на его местонахождение,
напр.:

 нем.:
vom Pferd auf den Esel kommen; weder Fisch noch Fleisch (nicht Fisch,
nicht Fleisch);

 русск.:
метил в ворону,
а попал в корову;
менять кукушку
на ястреба; ни
пава, ни ворона;
ни уха, ни рыла.

Для имен
нарицательных
эта функция
не выступает
изолированно
от других функций
– контекст
фразеологизма
учитывает и
энциклопедическую
информацию
о денотате,
напр.: знай кошка
свое лукошко;
всяк сверчок
знай свой шесток
и т.д. Это еще
раз свидетельствует
о том, что в реальном
процессе
фразообразования,
как правило,
взаимодействует
несколько
функций, одна
из которых
играет главную
роль.

 Экспрессивная
функция:

Экспрессивнось
– категориальный
признак ФЕ,
непременное
условие их
существования.
В составе ряда
ФЕ можно выделить
компоненты,
которые выполняют
чисто экспрессивную
функцию. Значение
такого компонента
заключается
не в сообщении
энциклопедических
сведений о
денотате, а
сводится к
экспрессивной
«дополнительности»
(Мокиенко, 1980:106),
усилению
экспрессивной
выразительности
фразеологизма,
напр.: вагон и
маленькая
тележка, фига
с маслом, дубина
стоеросовая,
шут гороховый
и т.п.

Дополнительный
компонент путем
тавтологического
повтора, конкретизации
слова или ФЕ
создает образность,
повышает
экспрессивность
всего выражения.
Так, например,
фразеологизм
«(носится) как
угорелая кошка»
возник путем
эксплицирования
имеющей многочисленные
соответствия
в других языках
ФЕ «(носится)
как угорелый»
(Мокиенко, 1980:116).

Необходимо
отметить, что
анималистические
компоненты
чаще выступают
в качестве
опорного слова
и, следовательно,
сами являются
эксплицируемыми,
напр.: змей сипатый
(рогатый, шелудивый);
свинья мокрогубая
и т.д.

Степень
экспрессивности
разных лексем
неодинакова.
В соответствующем
контексте любое
слово может
стать функциональным
экспрессивом.
Но существуют
также лексемы,
потенциальная
возможность
которых стать
экспрессивом
чрезвычайно
высока. Это
прежде всего
существительные
Hund
«собака» и
Teufel
«черт», напр.:

 нем.:
kein Hund; kein Teufel; das weiЯ der Teufel; zum Teufel gehen;

 русск.:
ни одна собака
не …; каждая
собака; на кой
черт; какого
черта; ни к черту
не годится.

Слова, обладающие
высоким экспрессивным
потенциалом
независимо
от контекста
и имеющие широкую
сочетаемость,
можно назвать
универсальными
экспрессивами.

 Образно-экспрессивная
функция: 

Образно-экспрессивную
функцию выполняют
компоненты
фразеологических
каламбуров.

Каламбуры
с названиями
животных строятся
по всем правилам
языковой шутки.
Основной способ
такого каламбура
– столкновение
несовместимых
понятий, напр.:
шуба на рыбьем
меху; идет как
корове седло;
нужен как рыбе
зонтик.

Образно-экспрессивная
функция компонента
в данных ФЕ
близка к энциклопедической
функции. Специфика
ее заключается
в том, что для
языковой шутки
подбирается
неважная и
почти никогда
не реализуемая
часть информации
о денотате со
знаком «минус»
(Идет как корове
седло – на коров
не надевают
седло, следовательно,
«не идет»).

 Вывод:
компоненты
ФЕ выполняют
различные
функции. Наиболее
распространенной
является
энциклопедическая
функция, отражающая
разные стороны
понятия о денотате.
ФЕ могут отражать
максимальное
количество
свойств, черт
и признаков
предмета, реализуя
их в разных
контекстах,
поэтому большинство
слов-компонентов
поликоннотативны.

Вторая
важная функция
– социально-информативная,
отражающая
сложившуюся
негативную
оценку лица,
животного или
предмета, явления.
Компоненты,
выполняющие
эту функцию,
содержат
отрицательные
характеристики
именуемого
объекта и отличаются
от выступающих
в энциклопедической
функции не
только этой
негативной
оценочностью,
но и относительно
узким кругом
оттенков значений.

Компоненты
ФЕ, выполняющие
энциклопедическую
и социально-нормативную
функции, не
только не утрачивают
своих словных
качеств, но и
обогащают
систему своих
значений,
поворачиваясь
новой стороной
в каждом конкретном
фразеологическом
контексте.

Противоположный
полюс семантической
шкалы занимают
компоненты,
выполняющие
дейктическую
и экспрессивную
функции. Их
роль сводится
к различению
предметов или
усилению экспрессии
ФЕ. Контекстуальное
значение таких
компонентов
крайне бедно,
оно как бы отступает
на второй план.
Однако и здесь
семантика слова
продолжает
оставаться
актуальной
для носителя
языка, создавая
образность
ФЕ.

Таким
образом, значение
компонента,
в зависимости
от выполняемой
им функции,
может быть
сложным, разветвленным,
со множеством
коннотаций,
или бедным,
обесцвеченным.
Однако значение
слова присутствует
в контексте
фразеологизма
всегда, без
этого невозможно
понимание
внутренней
формы ФЕ, их
семантики,
экспрессии,
их связей с
остальной
частью словарного
состава языка.

1.4. Пословицы
и поговорки
как объект
изучения
фразеологзмов
с анимализмами.

 При
более детальном
рассмотрении
пословиц и
поговорок в
качестве ФЕ,
прежде необходимо
отметить, что
в исследованиях
немецких ученых
не прослеживается
четкого разделения
ФЕ на пословицы
и поговорки,
а сам термин
«пословица»
в качестве
обозначения
как пословицы,
так и поговорки,
соотносится
лишь с термином
«фразеологизм».
У пословицы
и фразеологизма
немецкие
исследователи
выделяют ряд
общих признаков:

 для
пословиц характерен
постоянный
неизменный
лексический
состав, в большинстве
случаев они
имеют «метафорическое
обобщенное
значение»
(Telija,
1975:427), которое не
соответствует
сообщаемым
непосредственно
в предложении
обстоятельствам:
Die
Katze
lдЯt
das
Mausen
nicht.
«Как волка ни
корми, он все
в лес смотрит».;
Wer
sich
zur
Kuh
macht,
der
wird
gemolken.
«С волками жить
– по волчьи
выть».

Пословицы
представляют
собой постоянные
конструкции
предложений
с тенденцией
к поучениям
(Seiler,
1922:2), которые
основываются
на практическом
жизненном опыте
(Peukes,
1977:11).

В трудах
немецких ученых
отмечаются
также значительные
различия между
пословицей
и фразеологизмом.
Так, Хойзерманн
пишет:

«пословицы
представляют
собой собственно
микротексты.
При использовании
их в речевом
общении они
не «воспроизводятся»,
как лексические
единства, а
«цитируются»,
как и другие
микротексты,
части текстов,
стихотворения
и т.д.». Различие,
например, тем
яснее, что пословицы,
в отличие от
фразеологизмов,
не предоставляют
«никакой формальной
возможности
связи с контекстом»
(Hдusermann,
1977:113).

 Г.
Пойкес также
отмечает в
качестве «первого
синтаксического
признака»
пословиц «отсутствие
морфем, которые
указывали бы
на контекст
или речевую
ситуацию»
(Peukes,
1977:57). Это означает
также, что
синтаксическая
структура
пословиц
характеризуется
предпочтением
использования
существительных,
глаголов и
прилагательных.
Кроме того,
рифма и ритм
в пословице
также играют
значительную
роль: Besser
Sperling
in
der
Hand
als
die
Taube
auf
dem
Dach.
Auf den Sack schlдgt man, den Esel
meint man.

 Между
пословицами
и фразеологизмами
существуют
различного
вида связи.
Так, например,
из пословицы
может возникнуть
фразеологизм:
jmdm.
eine
Grube
graben
«пытаться
кому-либо тайно
навредить»
из пословицы
Wer
andern
eine
Grube
grдbt,
fдllt
selbst
hinein
– «Не рой яму
другому, сам
в нее попадешь».

Следующее
различие между
пословицей
и фразеологизмом
состоит в том,
что пословица
исторически
зафиксированна
в ее устоявшейся
форме. Фразеологизмы
же, напротив,
в этом отношении
не ограничены
историческими
рамками. Они
представляют
собой общее
языковое явление,
и постоянно
возникают новые
фразеологизмы,
в то время, как
старые выходят
из употребления,
что свойственно
лексическим
единствам.

 Однако
это не означает,
что существующие
и передающиеся
во времени
пословцы в
сегодняшней
языковой коммуникации
не имеют значения,
хотя и не все
одинаково
активно используются
в речи. Так,
например, довольно
часто употребительным
пословицам
(Was
du
Heute
kannst
besorgen,
das
verschiebe
nicht
auf
morgen.
Lieber
den
Sperling/Spatz
in
der
Hand
als
die
Taube
auf
dem
Dach.)
противопоставляются
такие, которые
едва используются
сегодня (Jedem
Schwein
kommt
sein
Martinsabend.
Hungrige Flцhe stechen sehr.)

 С
точки зрения
Г.Л. Пермякова,
русское обозначение
«пословицы
и поговорки»
используется
в большинстве
случаев также
как цельный
термин и, как
правило, не
разлагается
далее на оба
компонента.
Это не случайно,
т.к. между «пословицами»
и «поговорками»
действительно
много общего,
и не только в
русском, но и
в других языках.
Прежде всего,
пословицы и
поговорки
равным образом
представляют
собой клише,
т.е. установленные,
«застывшие»
сочетания слов,
которые не
образуются
в речи каждый
раз заново, а
воспроизводятся
в их утвержденной
форме (Пермяков,
1985:12). Оба вида являются
признаком и
моделью типичных
ситуаций или
отношений между
объектами. Они
в равной степени
располагают
определенными
языковыми
особенностями.
Однако Г.Л. Пермяков
отмечает также
значительные
различия между
пословицами,
с одной, и поговорками,
с другой стороны,
т.к. внутри обоих
типов клише,
в свою очередь,
можно установить
огромное многообразие
форм.

Грамматическая
комплексность
клише поговорочного
типа (Пермяков,
1985) варьируется
в зависимости
от их степени
и характера;
некоторые из
этих образований
выступают как
простые, другие,
напротив, в
качестве комплексных
предложений:
den
Bock
zum
Gartner
machen
– пустить козла
в огород; Lehre
den
Wolf
das
Paternoster,
er
sagt
doch
“Lamm”.—Как
волка ни корми,
он все в лес
смотрит.

Среди
комплексных
предложений
Г.Л. Пермяков
различает, в
свою очередь,
сложносочиненные,
сложноподчиненные
предложения
и бессоюзные
связки: Auch
dem
geschicktesten
Weber
reiЯt
einmal
der
Faden
(букв.: И у искусного
ткача рвется
нить). – Конь о
четырех ногах,
да и тот спотыкается.;
Die
Katze
weiЯ,
wo
sie
genascht
hat
(букв.: Кошка
знает, где она
полакомилась).
– Знает кошка,
чье мясо съела.;
Auf
den
Sack
schlдgt
man,
den
Esel
meint
man
(букв.: Бьют по
мешку, но имеют
ввиду осла). –
На языке одно,
на уме другое.

Клише
поговорочного
типа Г.Л. Пермяков
различает также
по степени их
обобщенности.
В одних выражаются
регулярные
отношения, как,
например, в
следующей
пословице:
Jedem
Vogel
gefдlt
sein
Nest
(букв.: Каждой
птице нравится
свое гнездо).
– Каждый кулик
свое болото
хвалит. Другие,
напротив, сообщают
только о единовременном
событии в конкретной
ситуации: Wer
keine
Kuh
hat,
muЯ
die
Katze
melken
(букв.: Неимеющий
коровы вынужден
доить кошку).
– На безрыбье
и рак рыба.

Среди
названных клише
встречаются
повествовательные
предложения:
Ein
alter
Rabe
krдchzt
nicht
ohne
Grund.
– Старый ворон
не каркнет
даром.; повелительные
предложения:
Lehre
nicht
die
Fische
schwimmen
und
die
Tauben
fliegen
(букв.: Не учи
рыб плавать,
а голубей летать).
– Не учи ученого!;
вопросительные
предложения:
Ist
das
Futteral
mehr
wert
als
die
Geige
darin?
(букв.: Дороже
ли футляр скрипки,
что в нем?) – Стоит
ли овчинка
выделки?

Выделяя
множество
признаков, на
основе которых
отличаются
формы изречений,
Г.Л. Пермяков,
для классификации
вошедших в
пословицу или
поговорку
клише, считает
наиболее важными
следующие
признаки:
замкнутость/незамкнутость
изречений;
различие изречений
в соответствии
с их образной/необразной
мотивацией;
наличие/отсутствие
мотивации
целостного
значения изречения.

2. Классификация
пословиц и
поговорок с
анимализмами
немецкого и
русского языков.

 В
основу предлагаемого
исследования
положена
классификация
фразеологических
единиц Г.Л.
Пермякова.
Необходимо
отметить, что
классификация
Г.Л. Пермякова
разработана
на основе русского
языка. Мы же, в
свою очередь,
наше исследование
построили на
базе немецких
ФЕ с анимализмами,
в соответствии
с признаками
классификации
Г.Л. Пермякова.

Предлагаемое
исследование
предполагает
выявление
сходств, различий
пословиц и
поговорок
немецкого и
русского языков
в грамматическом,
стилистическом
и семантическом
аспектах.

Полностью
стереотипные
изречения,
предъявляющие
исключительно
постоянные
компоненты
и поэтому
используемые
в речи неизмененными
и недополненными,
мы в нашей работе
называем з а
м к н у т ы м и п
р е д л о ж е н и
я м и, те же изречения,
которые стереотипизированны
лишь частично,
т.е. содержащие
переменные
члены предложения
и поддающиеся
изменениям
и расширениям,
являются н е
з а м к н у т ы м
и п р е д л о ж е
н и я м и.

Клише
в форме законченного
предложения,
типа Bцse
Kьhe
haben
krumme
Hцrner.
– Бодливой
корове бог рог
не дает. образуют
п о с л о в и ц ы
. П о г о в о р к и
, напротив,
представляют
собой незаконченные
предложения,
типа die
Katze
im
Sack
kaufen
– купить кота
в мешке.

 При
выборе характера
мотивации в
качестве критерия
для классификациии,
пословицы и
поговорки
распадаются
также на два
класса, в зависимости
от того, как их
целостное
значение проявляется
из значения
отдельных
лексических
компонентов.

Первый
класс – с образной
мотивацией
– образуют
такие клише,
чье целостное
значение следует
не непосредсвенно
из их конституентов,
а связано с
ними образной
зависимостью.
Например: Die
Katze
weiЯ,
wo
sie
genascht
hat.
– Знает кошка,
чье мясо съела.
(Когда человек
совершает
бесславный
поступок, он
сам осознает
свою вину и
проявляет
беспокойство).
Клише такого
типа называются
н а р о д н ы м и
а ф о р и з м а м
и.

Ко
второму классу
– с прямой мотивацией
– мы причисляем
такие клише,
чье целостное
значение следует
непосредственно
из значения
их лексических
конституентов,
например: Die
Arbeit
ist
kein
Hase,
lдuft
nicht
in
den
Wald.
– Работа не
волк – в лес не
убежит. (С работой
можно и подождать,
она никуда не
денется). Данные
клише мы называем
п р и с л о в ь я
м и (обороты,
стоящие при
каком-либо
слове).

 Во
фразеологическом
составе любого
языка, как немецкого,
так и русского,
наряду с пословицами
и поговорками,
чье целостное
значение мотивируется
тем или иным
образом, существуют
также клише,
смысл которых
не связан с
прямым или
образным значением
их отдельных
лексических
компонентов.
Это так называемые
«неделимые
изречения»
в форме нескольких
строк и фраз
из популярных
анекдотов и
басен, или же
их названия.

В
отличие от всех
остальных клише
поговорочного
типа, смысл
этих неделимых
изречений не
может быть
истолкован
по смыслу их
конституентов,
за их разъяснением
необходимо
обращаться
в оригинальный
источник.

Пословицы
в виде законченных
предложений
мы называем
н е ч л е н и м ы
м и с е н т е н ц
и я м и или нечленимыми
предложениями,
например: Getroffene
Hunde
bellen.
– На воре шапка
горит. (Русскоязычная
сентенция берет
свое начало
в анекдоте, в
котором при
выкрике из
толпы: «На воре
шапка горит!»,
вор хватался
за голову и тем
самым выдавал
себя).

Поговорки,
т.е. незаконченные
предложения,
которые составляют
сравнительные
клише, мы называем
н е ч л е н и м ы
м и ф р а з а м и
или нечленимыми
выражениями.
Только в конкретном
контексте они
становятся
полными двучленными
предложениями.
Например: jemandem
einen
Bдrendienst
erweisen
– медвежья
услуга (Эта
нечленимая
фраза берет
свое начало
в знаменитой
басне И.А. Крылова
«Отшельник
и медведь», в
которой рассказывается
о медведе, желавшем
отогнать назойливую
муху от своего
друга отшельника.
Медведь дождался,
пока муха усядется
на лоб спящего
отшельника,
и ударил со
всей силой по
ней камнем.
Муху он убил,
но и своего
друга тоже).

 В
целом предлагаемая
классификация
выглядит следующим
образом:
Деление
по мотивационным
признакам